Категория диалогичности медиатекста как отражение идиостиля автора

DOI:

Новые информационные технологии и изменения в жизни современного общества с учетом динамики современного мира стимулируют особый интерес к медиатекстам (см. работы Т.Г. Добросклонской, И.В. Анненковой, Л.Р. Дускаевой, М.Ю. Казак, Н.И. Клушиной, Т.В. Чернышевой и др.). Поскольку в медиалингвистике термин «медиатекст» используется «в качестве родового по отношению к серии традиционных и новых обозначений: публицистический текст, газетный текст, радио- и телетекст, сетевой текст, гипертекст, рекламный текст и т. п.» [Казак, 2014, c. 65], далее данный термин используется в статье наряду с термином «газетно-публицистический текст». Так как любой текст ориентирован на адресата, выявление специфики средств выражения категории диалогичности в разных сферах общения, особенно в современных мас-смедиа, актуально.

Изучение текстовой категории диалогичности имеет давнюю историю, связанную с именем М.М. Бахтина, который писал: «Событие жизни текста, то есть его подлинная сущность, всегда развивается на рубеже двух сознаний, двух субъектов» [Бахтин, 1997, с. 229]. Как «фундаментальное свойство речи вообще», как «всеобщий ее признак, выступающий как речевая реализация коммуникативной функции языка» рассматривала диалогичность М.Н. Кожина [Кожина, 1986, с. 37]. Новая лингвистическая парадигма, отражающая коммуникативно-деятельностный подход к тексту, стимулировала особое внимание к текстовой деятельности и развитие новых направлений исследования, включая коммуникативную стилистику. В ее задачи входит изучение различных средств и способов органи- зации диалога автора и адресата текста, выявление различных закономерностей процесса коммуникации, осуществляемой на основе текстовой деятельности с учетом экстралин-гвистических факторов [Болотнова, 2009; Коммуникативная стилистика..., 2011; Языковая личность..., 2017].

Разработанная в рамках коммуникативной стилистики теория регулятивности учитывает достижения лингвистической прагматики [Барт, 2001; Болотнова, 2008; Дейк, 2001; Коммуникативная стилистика..., 2011], коммуникативной лингвистики [Демьянков, 1983; Каменская, 1990; Сидоров, 1987], теории дискурса [Арутюнова, 1990; Гаспаров, 1996; Дейк, 1989; Карасик, 2004; и др.]. Вслед за Е.В. Сидоровым регулятивность рассматривается как системное качество текста, связанное с его информативностью, структурностью, интегративностью [Сидоров, 1987].

В рамках концепции регулятивности нами выделены различные типы регулятивных средств на уровне элементов текста, связанные с осознаваемыми адресатом микроцелями автора; регулятивные структуры (стилистические приемы, текстовые парадигмы, типы выдвижения); способы регулятивности (принципы организации текста); регулятивные стратегии, отражающие поэтапное приобщение адресата к коммуникативной стратегии автора [Болотнова, 1998; Болотнова, 2009]).

Текстовая категория диалогичности рассматривается в коммуникативной стилистике как ключевая. В рамках этой категории выделяются субкатегории субъектности и ад-ресованности, связанные с образами автора и адресата. Применительно к медиатексту субкатегория субъектности реализуется на уровне автор – реальное лицо и образ автора как глобальная категория, которая синтезирует структуру, семантику и прагматику текста и отражает особенности реального автора, «стоящего» за текстом. Его идиостиль трактуется как «индивидуально-авторские особенности мировидения и текстовой деятельности, отраженные в тексте как форме коммуникации, включая организацию диалога с читателем» [Болотнова, 2018, с. 201]. Субкатегория адресованности связана с реальным адресатом текста (читателем, слушателем) и с собирательным образом адресата как текстообразующей категорией.

В условиях медикоммуникации адресат часто становится автором вторичного или третичного текста (термин А.В. Болотнова), отражающих реакции на первичный или вторичный текст. В итоге рождаются «информационное эхо» и информационные волны разных типов, выделенные и описанные А.В. Болот-новым [Болотнов, 2015; Языковая личность..., 2017]. О вторичных текстах и характерной для них функционально-семантической категории аппроксимации, «обозначающей реализацию значения приблизительности, неточности средствами языка и текста», писала С.В. Ионова [Ионова, 2005; 2006].

Целью данной статьи является рассмотрение категории диалогичности первичного медиатекста на материале статей яркого журналиста и политолога Леонида Радзиховского, имеющего свой индивидуальный стиль, который отражается в использовании различных регулятивных средств и структур, отражающих категорию диалогичности.

Методика исследования

Категория диалогичности рассматривается в статье с учетом специфики медиатекстов на основе разработанной в коммуникативной стилистике методики анализа их регу-лятивности. Данная методика включает: выделение регулятивных средств разных типов; их рассмотрение в рамках регулятивных структур; определение способа регулятивно-сти и регулятивной стратегии текста; обобщение полученных наблюдений и конкретизацию глубинного смысла текста и интенции автора. Общее направление такого исследования связано с переходом от анализа текста в дискурс: по мнению Т.А. ван Дейка, дискурс

«в широком смысле слова является сложным единством языковой формы, значения и действия, которое могло бы быть наилучшим образом охарактеризовано с помощью понятия коммуникативного события или коммуникативного акта» [Дейк, 1989, с. 121]. Регуля-тивность как системное качество текста отражает его смысловое развертывание в соответствии с интенцией автора и стимулирует потенциальную познавательную деятельность адресата, то есть определяет диалог автора с ним через текст как объект восприятия и интерпретации.

Результаты и обсуждение

Взятый для анализа материал позволяет выделить различные регулятивные средства и способы организации диалога с коллективным адресатом, свойственные тексту статьи, «в котором на первый план выходит лингвистическая демонстрация причинно-следственных связей между суждениями» [Дускаева, 2018, с. 182]. При этом надо учитывать сферу общения и функционально-стилистическую маркированность текста. К особенностям текстов публицистического стиля Г.Я. Солга-ник отнес социальную оценочность, специфику автора, который является конкретной личностью («частным человеком») и «человеком социальным», документальность, эмоциональность, субъективность [Солганик, 2003, с. 313–314].

На уровне общих тенденций для современных медиатекстов характерны яркие регулятивные средства с четко акцентированной целевой установкой, регулятивные структуры эксплицитного типа (повтор, контраст, обманутое ожидание, конвергенция), сильные регулятивные стратегии, основанные на контрастах и парадоксах текстового развертывания, а также стратегии последовательно-конвергентного типа, связанные с поэтапным усилением разными средствами доминантных смыслов, отражающих интенции авторов [Бо-лотнова, 2019, с. 49].

Для анализа категории диалогичности медиатекста, рассматриваемой в идиости-левом аспекте, обратимся к эмпирическому материалу. Проблемно-аналитическая статья «Величие Америки» в «Российской газете» (Радзиховский, 2020а) посвящена размышлениям журналиста и политолога Л. Радзиховского о месте США в мире накануне выборов президента. Автора медиатекста отличает высокая риторическая культура, умелое использование риторических приемов, различных регулятивных средств и структур, отражающих категорию диалогичности. Основные способы регуля-тивности (принципы текстовой организации) в статье – конвергенция и контраст. Поверхностный смысл данного медиатекста – актуализация идеи величия Америки в прошлом и настоящем. Глубинный смысл – сложность достижения и сохранения величия страны в условиях меняющегося мироустройства.

Анализируемый медиатекст имеет регулятивную лексическую макроструктуру эксплицитного дедуктивного типа, отражающую в экспрессивной речевой манере общую логику рассуждений журналиста, включая выделение тезиса и его доказательств, выдвижение аргументов и выводов на их основе. Благодаря этому потенциальный адресат приобщается к интенции автора, вступает с ним в диалог, что достигается использованием особых регулятивных структур. Доминантными регулятивными структурами в статье являются:

– многочисленные риторические вопросы: Так, значит, величие куда-то ушло (уходит) ? Куда, почему? И как же его вернуть? ; Что есть Сила Страны? ; Может быть, скоро Китай начнет задавать миру свои (какие?!) правила – хотя бы в экономике, торговле, финансах? Или вообще свой дискурс (опять – какой?). Или это нереально? и др.;

– антитеза, используемая многократно: Закат Европы стал «Рассветом Америки» ; шумно или молча признается «лучшей» (о программе «Величия») ; Китай – одна из немногих стран, где ВВП в 2020 г. растет, а не падает ; Сила – не в Больших Батальонах, а в Экономике ; Так Новый Свет шел впереди Старого Света ;

– градация: Понятно, «закат» не означает «гибель». Звучит слишком пафосно, но это – объективная потребность («скрепа») многих государств, наций, обществ, элит и более широких слоев .

Ярким средством выражения авторской оценки ключевого события (выборы президента США) в статье является текстовая парадигма номинатов. Элементы данной парадигмы характеризуются стилистической неоднородностью и усилены в тексте графическими средствами регулятивности: Мировое Шоу Года , финиш-катарсис , суетня . Графические регулятивные средства используются автором особенно часто. Например, главные в смысловом и прагматическом отношении слова выделяются в статье прописными буквами: СМЫСЛ ; ПО - СВОЕМУ ( жить ); СВОЮ ( программу ); СИЛЬНЕЕ ( богаче ) ДРУГИХ ( быть ); ИЗБРАННОСТЬ ; в ОЩУЩЕНИИ ( дело ) и др. Написание некоторых ключевых в плане воздействия слов с прописной буквы служит средством привлечения внимания адресата, акцентирования на логически значимых смысловых вехах в диалоге с ним: Исходная Вера в Особый Путь ; Наука, Технологии, Информация ; эра Мирового Монополизма США и др.

Для усиления аргументации журналист использует цифровые показатели как важное регулятивное средство, убеждая читателя в справедливости выдвинутого тезиса о меняющемся мироустройстве: В 1990-м доля США в мировом ВВП – 22 %, КНР – 4 %. В 2013-м Китай догнал США – по 16 % у каждого и стал неумолимо обходить. «При Трампе» разрыв вырос с 2,1 % до 3,6 % .

Одним из средств выражения диалоги-зации в статье является использование прецедентных текстов, к которым, в частности, относятся: Вернем Америке былое величие (лозунг Д. Трампа); Все великое земное / Разлетается, как дым: / Ныне жребий выпал Трое, / Завтра выпадет другим... (цитата из стихотворения В.А. Жуковского «Торжество победителей», перевод баллады Шиллера «Das Siegesfest», 1829).

Опора на широкий социально-исторический контекст делает эффектным и употребление различных эвфемизмов: диссидент (о России, входящей «в эту Сверх-Цивилиза-цию»), Мировое Шоу года (о выборах президента в США); задача, названная Трампом 4 года назад; Атлантический, Белохристианский (Западный мир); Тем време- нем в США – постановки «1984»; с «новоязом» («черное и белое» не говорите); мыс-лепреступлениями, 5-минутками ненависти; война нового типа – без выстрелов и столкновений государств (о ситуации с ко-видом). В целях воздействия на читателя умело употребляются различные эпитеты, среди которых есть метафорические: звонкий слоган, 3 Мировая ковидная; Но Вечных Чемпионов, как и Конца Истории, – не бывает и др.

Показательно, что Л. Радзиховский для воздействия на массового адресата и усиления регулятивного эффекта применяет различные сочетания регулятивных средств и структур. Сравним нанизывание определений в сочетании с графическими средствами: К 1990-м сложилась уникальная ситуация Абсолютного Доминирования США: экономического, технологического, информационного, научного, идеологического, брендов и трендов .

Особенно эффектны в медиатексте регулятивные структуры, которые привлекают внимание адресата и отражают метафорический стиль мышления журналиста:

– сочетание хиазма и графических средств регулятивности: Идеология помогла Силе – Сила подтвердила идеологию ;

– использование метафор в сочетании с графическими средствами регулятивности: Цивилизация остается – просто уже не задает дискурс миру, она сама в чем-то становится ПОДЧИНЕННОЙ ; В этом смысле у США была Историческая Фора ; Их Система много раз показывала способность к Перезагрузке, а кризисы могут как раз «взбадривать» ; Тень Китая ложится на США, на Запад ;

– применение метафор в сочетании с анафорами и антитезой: Европа весь XIX – начало ХХ века мучительно, зигзагами догоняла идеологию Французской Революции – изживала сословное общество. А в США его не было изначально... Европа истощала себя войнами – в США после Гражданской войны их не было, а 1 и 2 МВ их только обогатили и материально, и, что особенно важно, морально: они вступили в Западную Европу как Спасители...

Таким образом, в статье Л. Радзиховского «Величие Америки» регулятивность как системное качество медиатекста получает многоаспектное проявление, отражая идиостиль автора, его метафорический когнитивный потенциал, высокую речевую культуру, особенности мировосприятия, умение организовать диалог с массовым адресатом, управляя его познавательной деятельностью на основе стратегии последовательного приобщения адресата к позиции автора.

Чтобы показать многообразие средств репрезентации категории диалогичности газетнопублицистического текста на материале медиадискурса Леонида Радзиховского, обратимся к другой статье автора – «Русский след» (Радзиховский, 2020б). Поверхностный смысл этой статьи в «Российской газете» можно интерпретировать как размышления о современной ситуации в США в связи с обострением расовой проблемы. Глубинный смысл данного медиатекста – обусловленная исторически общность некоторых социальных табу в России XIX в. и США. В отличие от ранее рассмотренной статьи, автор использует здесь регулятивную лексическую макроструктуру имплицитного сравнительносопоставительного типа, неявно актуализируя свою интенцию, постепенно приобщая адресата к своей точке зрения.

Это достигается благодаря такому способу регулятивности, как конвергенция, при которой весь комплекс использованных автором средств ориентирован на одну цель. Неслучайно доминантой регулятивности в этом медиатексте является сравнение, например: Морально-этические табу необходимы в общественном сознании, как, скажем, система аксиом в математической теории ; массовая крестьянофилия, похожая на современную политкорректность . При этом сравнение как регулятивная структура часто используется автором в сочетании с другими средствами и структурами:

– сравнение в сочетании с графическими средствами: На рубеже XIX–XX веков Англия тоже выступала Мировым Моральным Лидером (хотя в меньшей мере, чем США на рубеже ХХ–XXI) ;

– сравнение в сочетании с антитезой (противопоставлением ситуаций в России и США): Бунину такое прощали, но писатель чином поменьше за такую ересь был бы сожжен на костре – как сегодня профессор Гарварда за невосторженный образ мысли в отношении негров;

– сравнение в сочетании с цифровыми регулятивными средствами: Рабов в США перед освобождением было 4 млн. из 31 млн. населения, крепостных в России – 23 млн. из 80 млн. населения (а в «самой России» без окраин – из 65 млн.) ;

– сравнение России и США, усиленное приемом повтора: Рабство в США отменили в 1862–1865 гг., крепостное право в России – в 1861-м (использовано 2 раза); В России перед и особенно после падения крепостного права была массовая кресть-янофилия, похожая на современную политкорректность (употреблено 2 раза).

Как и в ранее рассмотренной статье, автор обращается к характерным для его стиля регулятивным средствам, расширяя их спектр и употребляя:

– графические средства – выделение ключевых слов прописными буквами: СВОИ корпоративно-классовые интересы , иногда используя их в сочетании с написанием отдельных слов со строчной буквой: Но к Народу апеллировала и Монархия! Простое, безусловное ощущение СВОЕЙ легитимности размывалось ;

– графические средства в сочетании с градацией: Так шумно спорили друг с другом – от имени и во имя Великого Немого Народа – «народовольцы» сверху и снизу, справа и слева ;

– графические средства, усиленные иронией: Раз у интеллигенции есть Мессианский комплекс – то нужен «спасаемый ею» и Избранный Народ ;

– окказионализмы: СМИ-задворки ; табу-история ; крестьянофилия ;

– метафоры в сочетании с окказионализмами и иронией: новейшая гимнастика в США – вставать на «рукопожатные колени» перед чернокожими ; Еще важнее, что негры были отделены расовым рвом от американского общества ;

– метафорические эвфемизмы, образные перифразы: Русский След в Америке (трактуется автором «как жесткая система социальных табу, характерная для России XIX века и США»); моральные колени (определяется как «табу на любую критику расовых и сексменьшинств»);

– прецедентные тексты: охота на русских ведьм ; Священные коровы ; разбуженный Народ ;

– аллюзии с романом Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»: «и мне это, сударь, в наслаждение», как говорил про такую позу Мармеладов (иронически); с романом «Двенадцать стульев» И. Ильфа и Е. Петрова: «не корысти ради – а токмо волею пославшей мя жены», то есть во имя Народа .

Из регулятивных структур в анализируемой статье автором использованы:

– риторический вопрос в сочетании с индивидуально-авторским новообразованием: Интересно, будет ли сделан анализ политкорректного двоемыслия и связанных с ним неврозов? ;

– градация: способен – жечь имения, «грабить награбленное» и идти за террористами (эсеры) ;

– текстовая парадигма номинатов с градацией: крестьяне, «глубинный народ», «меньшой брат», «серые зипуны» превратились в Священных коров .

Таким образом, в статье «Русский след» Л. Радзиховского категория диалогичности реализуется с ориентацией на вдумчивого и культурного читателя с достаточно большим информационным тезаурусом, включая знание истории России, способного воспринимать не только поверхностный смысл медиатекста, но и глубинный, судя по многообразию и особенностям использованных автором средств и способов регулятивности. Индивидуальноавторские особенности проявляются в характерном для журналиста метафорическом когнитивном стиле, ярко выраженном личностном начале, масштабе и глубине информационного тезауруса, принадлежности к носителям элитарной речевой культуры.

В целом проведенный анализ регулятив-ности медиатекстов позволяет судить о том, что средства репрезентации категории диалогичности в рассмотренных статьях несколько отличаются от типовых средств выражения данной текстовой категории в газетнопублицистических текстах, отмеченных исследователями. Например, риторические и восклицательные предложения, тропы, оценочные, стилистически окрашенные лексемы, лексемы, передающие эмоциональное состояние, отнесенные Л.Р. Дускаевой к периферийным средствам диалогичности газетных текстов [Дускаева, 2003, с. 136], в рассмотренных нами медиатекстах являются ключевыми, особенно важными в диалоге с адресатом.

Заключение

Коммуникативно-деятельностный подход к медиатексту, основанный на методике анализа регулятивности как системного качества текста, позволил выявить различные средства и способы организации диалога с массовым адресатом, характерные как для публицистического текста вообще, так и для стилистической манеры конкретного автора, «стоящего» за текстом.

Средства репрезентации категории диалогичности в медиатексте отличаются от средств выражения диалогичности в других типах текстов [Болотнова, 2017а], при этом языковая личность журналиста, коммуникативнокогнитивные особенности его идиостиля, ценностная картина мира становятся важными факторами, существенно влияющими на диалог с адресатом.

Категория диалогичности медиатекста в его газетно-публицистической разновидности характеризуется повышенной экспрессией и оценочностью, которые реализуются по-разному [Болотнова, 2017б]. Регулятивность медиатекстов и их воздействие на коллективного адресата могут существенно отличаться в зависимости от личности автора, его информационного поля, темы, жанра и других факторов.