Категория склонения в калмыцком и ойратском языках

Вопрос о падежах и послелогах привлекал исследователей уже с зарождения научного монголоведения в России. Автор первой “Грамматики калмыцкого языка” (1847) А. Попов со всей полнотой раскрывает систему склонения и освещает наметившееся ее развитие в живом языке и подразделяет имена существительные на три типа склонения, исходя из звукового состава слов в конечных позициях. Кроме того, А.Попов отмечает наличие склонения с различными притяжаниями.

Если авторы первых грамматик старописьменного монгольского языка в основном пользовались схемами латинских грамматик, то автор “Грамматики монгольско-калмыцкого языка” (1849) А.А. Бобровников исходил прежде всего из фактического материала. Так, если А. Попов говорил о трех типах склонения, то А. А,Бобровников внес здесь существенные изменения и в разрезе каждого падежа он классифицирует имена по пяти типам склонения. Каждый тип склонения дастся отдельным параграфом. В частности, вместо двух: родительных падежей он установил падежи исходный и родительный, а дательный падеж переименовал в местный; два творительных падежа разделил на творительный (ныне орудный) и совместный (ныне соединительный). Следует сказать, что в отношении послелогов А.А. Бобровников по сравнению с А. Поповым сделал шаг вперед, так как под названием “Частицы” собрал воедино наречия, послеречия и междометия, при этом он включил сюда же суффиксы падежей. Послелоги дээрэ, тэзшэ, уруу и т.д. он считает различными суффиксами. Так, по его мнению, дээрэ - это суффикс дательно-местного, уруу и тээшэ - направительного падежей. Послелоги, конечно, неправомерно отнесены к суффиксам, однако заслуживает внимания то, что автор отметил совпадение их значений [Бобровников, с.37|.

В.Л. Котвич [1929, с. 54, 56-57, 60] в общем повторяет то, что было сказано предыдущими монголистами. В своей грамматике он различает четыре типа склонения: простое, двойное, личнопритяжательное и возвратное. Простой формой склонения В.Л. Котвич считает обычную форму склонения, когда к основе слова присоединяется падежный аффикс. Простую форму склонения он, в свою очередь, подразделяет на четыре группы склонения. Определенный интерес представляют в калмыцком и ойратском языках соединительный и совместный падежи. Если А. Попов и А.А Бобровников рассматривали эти падежи как один падеж, то В. Котвич рассматривал их как самостоятельные два падежа, назвав их соединительный I и соединительный II.

В современных грамматических трудах по-разному определяется количество падежей. Так, Г.Д Санжеев в старописьменном монгольском языке различает девять падежей: именительный, родительный, винительный, дательно-местный, местный, исходный, орудный, совместный, соединительный [Санжеев, 1964, с.65-66]. О дательно-местном падеже он пишет: “.. относительно употребления этого падежа в мон-

В. И. Рассадин, Лувсандорж Болд. Категория склонения в калмыцком и ойратском языках гольских языках следует сказать, что он выполняет те же синтаксические функции, какие в других одно структурных языках выполняются дательным и местным падежами” [Санжеев 1964, с. 66]. Для современного монгольского языка установлено восемь падежей: именительный, родительный, винительный, дательно-местный, исходный, орудный, совместный, направительный.

Падежная система калмыцкого и ойратского языков насчитывает девять форм: именительный, родительный, винительный, дательно-местный, исходный, орудный, совместный, соединительный, направительный [Грамматика калмыцкого языка 1983, с. 66]; последний, как и в современном монгольском языке, стал уже сложившейся категорией. Аффикс этого падежа -ур/-ур подчиняется гармонии гласных, что является одним из признаков превращения послелога в падежный аффикс.

В бурятском языке семь падежей: именительный, родительный, винительный, дательно-местный, исходный, орудный, совместный, [Грамматика бурятского языка, 1962, с.75]. Как видим, в монгольском и бурятском языках отсутствует соединительный падеж и направительный - в бурятском. Какова же причина подобных расхождений? Исследования убеждают, что это результат действия внутренних факторов языка. Так, в старописьменном монгольском языке был соединительный падеж на -luyaZ-lilge, который функционировал наряду с совместным падежом с аффиксом -tai/-tei; в этом отношении калмыцкий и ойратский языки мало чем отличаются от старописьменного языка. Однако в современном монгольском и бурятском языках соединительный падеж совсем исчез; вероятно, он не является коммуникативно необходимым.

Причина утраты в некоторых монгольских языках старого соединительного падежа во многом закономерна, так как язык постоянно развивается. Известно, что существующие в настоящее время языки не сохраняют той падежной системы, которая была типична для всех языков в древности. Некоторые представления о ее особенностях дают лишь отдельные реликты. На основании изучения этих реликтов можно сделать вывод, что система падежей была более богатой, чем в настоящее время. Существовала целая серия так называемых директивов, или направительный падеж. Эта тенденция в равной степени относится и к монгольским языкам. В них прослеживается сокращение количества падежей, что видно, в частности, на примере бурятского языка. Усиливается стремление передавать некоторые значения падежей аналитическим способом (с использованием послелогов). Это происходит благодаря тому, что падежные аффиксы и послелоги выполняют сходную синтаксическую функцию, выражая близкие грамматические отношения между словами в предложении: послелоги используются для уточнения и конкретизации падежных значений, связанных с выражением пространственно-временных отношений. Близость функций послелогов к падежам существительных особенно ясна из того факта, что отношения, выражаемые в русском языке предлогами, в калмыцком и ойратском, а также в других монгольских языках выражаются падежными формами или послеложными конструкциями, например, калм., ойр. герт орх, гер дотр орх “войти в дом”. Тесная связь послелога с падежной формой выражается в том, что отдельные послелоги сливаются с основой имени. Послелог-наречие уруу “к, вниз, по”, потеряв анлаутный гласный в монгольском языке, начал гармонировать с основой слова и орфографически стал писаться слитно, превратившись в падежный показатель направительного падежа ~ру!-ру, -лу!-^, тогда как в калмыцком и ойратском языках от него остался первый слог, который превратился в гармонирующий показатель направительного падежа -ур/-ур, например, калм., ойр. уснур «к воде», герур «к дому».

Основные значения падежей имен выделены в грамматике калмыцкого языка в подразделе “Склонение и основные значения падежей имен существительных”. Послелогам посвящен соответствующий раздел в научно-описательной грамматике калмыцкого языка. Ныне под послелогами понимаются слова, многие из которых представляют собой застывшие именные (падежные) и другие формы. Послелоги не являются самостоятельными лексическими единицами и не могут выступать в качестве членов предложения. Это служебные слова, располагающиеся при формах имени и причастий, уточняющие и дополняющие их грамматические значения. Послелоги сами по себе не называют предметов, качеств и свойств, действий и состояний. Значение их проявляется контекстуально. По семантике послелоги подразделяются на локальные (дээр, дор), темпоральные ^турш, хуртэл), причинно-целевые ^тул).

Таким образом, в монголоведении достаточно хорошо изучены падежи и послелоги, установлены их состав и номенклатура значений. Однако взаимоотношение падежей и послелогов изучено совершенно недостаточно. Лишь в монографической работе Ц-Ж.Ц. Цыдыпова [1972] освещены аналитические конструкции бурятского языка. Грамматика калмыцкого языка высказывается более лаконично, утверждая, что послелоги “...по своей связующей роли сближаются с предлогами русского языка”

[Грамматика калмыцкого языка, с. 277]. В том и в другом языках их место в предложении твердо закреплено: предлоги находятся в препозиции, а послелоги - в постпозиции, так как монгольские послелоги и русские предлоги объединяются в один класс однородностью, родственностью служебных значений, в которых закреплены различные отношения предмета к другим объектам. В соответствии с принятыми в настоящей работе представлениями следует, в отличие от традиционной синтаксической их трактовки, рассматривать послелоги как класс служебных лексем, в значениях которых отражены разнообразные связи элементов объективной действительности. В составе сообщаемых речевых ситуаций передаваемые послелогами отношения предстают как связи между предметами, признаками, обстоятельствами, действиями, событиями разной степени сложности. В данной работе мы придерживаемся той точки зрения, согласно которой любая лексическая единица, если она полностью не утрачивает своего собственного значения, принимая участие в формировании контекста, всегда выступает с каким-нибудь значением. При этом нельзя забывать, что “значение как психологический феномен должно существовать и вне ситуации употребления, когда слово временно погружается в глубину сознания, готовое в нужный момент всплыть на поверхность” [Виноградов, 1947, с Л 9].

Система падежей складывалась постепенно. Так, Г.Д. Санжеев на языковом материале классического и современных монгольских языков разработал падежную систему, состоящую из двенадцати падежей: именительный, родительный, винительный, дательно-местный, местный, исходный, орудный, совместный, соединительный, предельный, направительный, неопределенноместный или расширительный [Санжеев, 1953, с. 175-176]. Количество устанавливаемых в описательных грамматиках монгольских языков падежей, их номенклатура и порядок следования в парадигмах склонения не отличаются большим единообразием.

Многопадежность устанавливается за счет многообразия обстоятельственных падежных форм, которые в ряде случаев противопоставляются грамматическим падежам (именительному, родительному, винительному, а иногда и орудному). Вместе с тем проводится деление падежей на основной и косвенные, неоформленный и оформленные.

Исторически в монгольском языкознании сложились две системы падежей по признаку7 выраженности в них взаимодействия конкретно-предметных и отвлеченно-предметных значений или нейтральности к этим значениям. Первую систему7 падежей образуют именительный, винительный, родительный, то есть так называемые грамматические падежи. Вторую - пространственно-временные, падежи образа действия, включающие совместный, соединительный и инструментальный падежи, так называемые обстоятельственные падежи. Третья система - смешанные падежи, которые включают в себя неопределенный, орудный. Кроме того, именительный падеж может быть противопоставлен винительному и родительному как формам конкретного, предметного дополнения или определения. Таким образом, при сходстве синтаксических функций в этой оппозиции принимаются во внимание лексико-грамматические разряды существительных, которые выступают в одних и тех же функциях, но имеющих разные формальные показатели. Именительный падеж в функции подлежащего не может находиться в оппозиции, так как он является единственной формой подлежащего.

Пространственные падежи выражали статичность местонахождения предмета (Lokativ), исход (Ablativ), прохождение через что-либо (Transitiv), направление движения (Direktiv), падеж предела. Кроме того, в древнемонгольском языке был звательный падеж (Vocativ). Появляются новые падежи, например, направительный падеж в калмыцком и ойратском языках. Образование вариантов, утрата последнего остатка самостоятельности слова - постоянного фонетического состава -руу/-руу> ~^ЛУУ^ луу действительно свидетельствует, что здесь дело имеют не с послелогом, а с окончательно оформившимся формантом самостоятельного падежа. Появление направительного падежа Г.Д. Санжеев также связывает с переходом послелога уруу ->ру в аффикс падежа -ур/-ур. С образованием этого падежа часть функций дательно-местного падежа перешла к направительному⁷ падежу и сузилось употребление послелога калм., ойр. тал со значением “к”.

В калмыцком и ойратском языках, как уже говорилось выше, грамматические значения между знаменательными словами довольно разнообразны и выражаются не только аффиксами, но и послелогами, сочетаниями падежа и послелога. В этой функции послелоги как бы продолжают и расширяют падежную систему и употребляются вместо отсутствующих падежных формантов. Система склонения сложилась из нескольких типов, среди которых в соответствии с категорией определенности-неопределенности, выработались: 1) простое склонение, нейтральное, обобщенное и 2) притяжательное, конкретное, распадающееся, в свою очередь, по степени конкретности на лично-притяжательное и безлично-притяжательное склонение.

М. Самдан. Обучение монгольскому языку как иностранному