Кибербуллинг в современном обществе: основные признаки и разновидности

Виртуальный мир прочно вошел в нашу жизнь, став обыденной реальностью, а виртуальные контакты – неотъемлемой частью каждодневной рутины, особенно у молодежи. Если для взрослого и зрелого человека виртуальное пространство – по большей части всего лишь средство мгновенной передачи информации на расстоянии, то у современных подростков всё иначе. Для них это не просто акт коммуникации, но еще и элемент социализации в своей среде.

Обезличенность интернет-коммуника-ции дает возможность индивиду свободно экспериментировать с разными социальными и профессиональными ролями, не боясь негативной реакции окружающих, которая могла бы последовать в реальной жизни. Такое виртуальное «дублирование» реального коммуникативного процесса может способствовать, например, быстрому личностному росту и развитию [24, p. 3–6].

Вместе с тем нужно помнить, что сам по себе интернет и интернет-коммуникация – всего лишь средство, инструмент, чье значение, как позитивное, так и негативное, определяется тем, в чьих руках он находится. Такое инструментальное восприятие современных средств коммуникации подтверждается данными исследований, согласно которым почти 25 % тинейджеров репрезентируют себя в Сети в качестве представителей другого пола, возрастной группы, этнической принадлежности, политических предпочтений и т. д., чем на самом деле. Таким образом, анонимность, раскрепощая индивида, способна снизить или вообще нивелировать уровень личной ответственности [8] и толерантности к другим людям, растворяя обидчика в информационной среде, где легко укрыться от ответной реакции жертвы.

Обзор литературы

Безудержный рост количества интернет-площадок привел к тому, что, быстро осво- ив техническую сторону вопроса, начали массово появляться и те, кто хотел бы осуществлять травлю, не приближаясь к своей жертве в реальной жизни. Столь агрессивное преследование среди подростков, легко берущих на вооружение разнообразные современные технологии, вызывает сильную тревогу как у педагогов и родителей, так и у исследователей в странах Европы и США [21; 27, p. 11; 28] и уже получило широкое распространение в России. Всё чаще начинают говорить об особой «культуре кибербуллинга» [26] и даже называть его «болезнью XXI века» [14]. Можно с высокой долей определенности констатировать, что кибербуллинг – один из наиболее опасных с точки зрения социально-психологических последствий негативный социальный феномен, с которыми сталкиваются современные подростки [9].

Анализ данных за последние два десятилетия, полученных в ходе различных опросов, говорит о том, что проблема не только не снизила остроты, но и с техническим совершенствованием систем удаленной коммуникации приобретает всё новые формы, охватывая всё большую аудиторию.

Так, в ходе исследований 2001 г. американские специалисты опросили почти 15 тыс. школьников подросткового возраста, получив следующие результаты: 19 % опрошенных выступали в качестве булли, 17 % – являлись жертвами и 6 % – выполняли обе роли [2, c. 77].

Дальнейшие исследования только подтверждали сложившееся непростое положение. Например, последующие опросы 2007 и 2014 гг. в США продемонстрировали даже ухудшение положения: уже около 30 % учеников пережили опыт школьной травли: насмешки, клевету, побои (или угрозы побоев), остракизм, порчу имущества, унижение и т. д. [17; 18; 25].

При этом необходимо подчеркнуть, что кибертравля получила распространение не только в среде школьников-подростков. Так, исследование 2017 г. в США дало шокирующие результаты. Согласно проведенному опросу, почти 41 % взрослых американцев в течение года подвергались различным формам кибербуллинга. Более того, в группе молодых людей в возрасте от 18 до 29 лет этот показатель достиг почти 2/3 и составил 67 % [12].

К тем же показателям пришли исследователи от крупнейшей IT-компании Microsoft. По их данным на 2016 г., число пользователей регулярно сталкивающихся с кибербуллингом, достигает 65 % как среди взрослых, так и среди подростков [13], хотя подростки чаще, чем взрослые, становятся инициаторами травли в интернете и, как следствие, ее жертвами. Данные по Европе показывают, что в группе детей от 9 до 16 лет жертвами кибербуллинга становятся приблизительно 12 % [19]. При этом в половине случаев преследование в Сети, как правило, имеет продолжение и в реальной жизни.

Общую тревожную картину подытоживают результаты метаанализа 80 исследований, проведенных в разных странах Европы. Цель анализа – оценка распространения буллинга в блоке PISA, посвященном wellbeing подростков в школе. Как оказалось, в среднем с травлей регулярно сталкиваются почти 35 % европейских школьников [29].

Что касается ситуации в нашей стране, то здесь она несколько хуже европейской. Российские школьники в 1,5–3,0 раза чаще зарубежных сверстников подвергаются кибербуллингу. Согласно докладу Всемирной организации здравоохранения за 2014 г., в России в разных возрастных группах сложилась следующая ситуация: в группе детей 11-летнего возраста 11 % девочек и 8 % мальчиков получали оскорбительные сообщения не менее двух раз в месяц (здесь Россия занимает первое место); среди детей 13-летнего возраста – 6 % девочек и 8 % мальчиков; среди 15-летних – уже 5–7 %, в этой возрастной категории на первое место вышли Гренландия и Литва1.

Результаты российских исследований ([1; 3–5; 7; 9; 10] и др.) также указывают на растущую распространенность данного явления в подростковой среде. Более 50 % учащихся в течение обучения в школе сталкивались с различными проявлениями травли со стороны других подростков. Агрессивное поведение выстраивалось по линиям взаимодействия “students vs students”, “students vs teachers”, “teachers vs students”. Среди современных подростков в российских школах почти каждый четвертый хотя бы раз участвовал в буллинге, каждый восьмой – в роли жертв, каждый пятый – в роли булли [6].

Очевидно, что наиболее уязвимой группой для кибербуллинга выступают подростки. По данным совместного исследования Google и Ipsos, 65 % жителей России ежедневно используют интернет. В возрастной группе 13–24 лет этот показатель достигает максимума и составляет 98 %, из которых «27 % россиян… проводят в социальных сетях более 5 часов в день, а четверть из них проверяют обновления каждые 30 ми-нут»2. Каждый десятый родитель отмечает, что тема кибербуллинга в той или иной степени ему знакома. При этом, по ответам самих детей, доля тех, кто сталкивался с кибербуллингом либо слышал о нем, значительно возрастает - до 33 %3.

Специфика кибербуллинга как социально-деструктивной модели поведения

За последние несколько десятилетий «буллинг» из простого житейского понятия превратился в международный термин, за которым стоит целая совокупность социальных, психологических и педагогических проблем. Общепринятым считается определение буллинга, предложенное еще Д. Олвеусом: “A person is being bullied or victimized when he or she is exposed, repeatedly and over time, to negative actions on the part of one or more other persons” [23, р. 98]. В целом данная дефиниция сохраняет актуальность, хотя и требует некоторых уточнений. Чтобы точнее понимать смысл данного социального феномена, необходимо рассмотреть ключевые психологические характеристики, выявляемые при исследованиях буллинга и вполне относящиеся и к его виртуальной форме:

• 1)    повторяемость (цель: создание долговременного состояния напряженности, опасности и подавленности у жертвы);

• 2)    преднамеренность (цель: умышленное стремление обидчика расстроить, унизить или как-то иначе навредить жертве, отдавая себе полный отчет в негативности последствий);

• 3)    травматичность (цель: причинение психологического вреда жертве, ее эмоциональному состоянию, здоровью, благополучию и т. д., вплоть до летального исхода (так называемый bullycide, занимающий, например, третью строчку в списке причин смерти среди подростков в США⁴);

• 4)    агрессивное доминирование (цель:

психологическое подавление и подчинение жертвы);

• 5)    беспомощность жертвы (утрата жертвой контроля над ситуацией) (цель: самоутверждение обидчика за счет унижения и подавления жертвы; как правило, жертва неспособна самостоятельно выйти из ситуации травли).

Вместе с тем власть в киберпространстве имеет особенности, которые американский исследователь A. Купер выразил в принципе «Тройного А» (Triple A) [15]:

• 1)    anonymous (анонимность) - преследователь может прятаться за ложными идентичностями;

• 2)    accessible (доступность) – благодаря электронным девайсам травля жертвы через интернет может продолжаться в режиме нон-стоп, формируя мультипликативный эффект новых болезненных комментариев, при этом вынуждая ее переживать ретрав-матизацию;

• 3)    affordable (незатратный) - кибербуллинг представляет собой комфортный способ преследования с точки зрения минимизации возможных затрат на его реализацию.

К этому треугольнику можно еще добавить и такие сопровождающие интернет-коммуникацию особенности, усугубляющие ситуацию:

• 1)    мультимедийность – доступность различных способов коммуникации: от текстовых и аудиосообщений до графических изображений, фото- и видеоматериалов;

• 2)    опосредованность – обезличенность интернет-коммуникации исключает такие важные средства невербального (паралингвистического) общения, как мимика, жесты, взгляды и т. п.;

• 3)    отсутствие обратной связи - отсутствие эмоциональной компоненты в ситуации кибербуллинга ведет к сильному недопониманию между участниками коммуникации, с большей вероятностью усиливая эскалацию негативной ситуации;

• 4)    феномен растормаживания, или феномен «моральной отстраненности», по терминологии [9], – обезличенность и отсутствие внешнего контроля подталкивает людей совершать вещи, не принятые в обычной жизни, где существует необходимость отвечать за свои слова и поступки [20].

Таким образом, кибербуллинг – вид травли, основанный на преднамеренных, психологически агрессивных и систематически повторяющихся действиях, как правило, анонимно осуществляемых индивидом (булли) или группой (булли и его сторонниками) с использованием информационно-коммуникационных технологий и направленных на достижение значимых негативных социально-психологических последствий для жертвы. Техническая сторона кибербуллинга включает использование всего спектра ИКТ: от ММС- и СМС-сообщений, e-mail и веб-страниц до социальных сетей, видеохостингов, блогов, форумов и чатов и даже онлайн-игр.

Поскольку данная область исследований относительно нова, присутствуют понятийные и терминологические разночтения. Так, некоторые специалисты полагают, что определяющей характеристикой кибербуллинга является возраст его организаторов, т. е. он свойствен лишь подросткам. Когда в травлю включаются взрослые, то это уже cyberharassment или cyberstalking [11]. Другие предлагают использовать термин incivility online, или cyber incivility [19], или cyber aggression [16].

Ниже представлен самый полный на данный момент перечень видов травли в виртуальном пространстве:

• 1)    harassment (харассмент) - оскорбительные сообщения, часто сексуального характера; домогательства, задевающие достоинство жертвы, на которые она не способна адекватно реагировать из-за страха, подчиненного положения или невозможности идентифицировать преследователя;

• 2)    cyberstalking (киберсталкинг, преследование) – многократно повторяющиеся угрозы противозаконных действий или вреда в адрес как самой жертвы, так и членов ее семьи;

• 3)    cybertrolling (кибертроллинг) - публикация негативной информации в интернет-сетях с целью провоцирования резко негативной эмоциональной реакции;

• 4)    outing and trickery (выставление напоказ и обман) - размещение в Сети конфиденциальной информации о жертве с целью испортить ее репутацию или взаимоотношения с близкими людьми;

• 5)    dissing (диссинг, презрение) - представляет собой более жестокую форму outing;

• 6)    sexting (секстинг) - публикация в открытом доступе фото- и видеоматериалов обнаженных и полуобнаженных людей⁵;

• 7)    flaming (флейминг) - бурный публичный обмен грубыми ругательствами;

• 8)    grieffing (грифинг) - целенаправленное преследование (грубая брань, блокировка и т. д.) игроков в многопользовательских онлайн-играх с целью фрустрации удовольствия от игры;

• 9)    defamation (распространение клеветы), имеющее различные формы:

• а)    denigration (очернительство) - публикация ложных сведений или искажен-

• ных изображений кого-либо, наносящих вред репутации, в частности с сексуальным подтекстом;

• б)    online slam-books (онлайн слэм-книги) – неформальные рейтинги учеников класса (например, «самая краси-вая/некрасивая девушка в классе», «кто самый крутой в классе» и т. п.), сопровождаемые комментариями, часто в оскорбительной форме;

• в)    impersonation (самозванство) – попытка выдать себя за другого с целью распространения ложной информации;

• 10)    exclusion / ostracism (остракизм) – удаление из онлайн-сообществ или из buddy list. Снижает самооценку участника и способствует формированию более конформной линии поведения в другом сообществе или группе;

• 11)    assaults/happy slapping and hopping (нападения) – снятые на видеокамеру мобильного телефона и выложенные в интернет нападения, драки и их имитации (так называемые пранки, розыгрыши);

• 12)    fraping (фрэпинг) – взлом чужого аккаунта в соцсетях и рассылка негативного контента якобы от лица жертвы;

• 13)    fake accounts (фейковые аккаунты) – создаются для анонимного кибербуллинга знакомых людей, чтобы скрыть личность булли;

• 14)    catfishing (кетфишинг) – частичное использование чужих личных данных, например фотографии профиля в соцсетях с несовпадающими данными пользователя, для создания фейковой страницы. В настоящее время пока нет четкого понимания, зачем это делается. Нередко это делается в романтических целях, чтобы понравиться объекту симпатии и завести романтические отношения. Но важно помнить, что даже безобидные на первый взгляд действия являются потенциально опасными для других пользователей.

Обсуждение и заключение

Очевидно, что остановить научно-технический прогресс невозможно, да и не нужно. Всё более глубокое проникновение цифровых технологий в нашу жизнь и быт, экономику, политику, образование и другие сферы общественных отношений значительно расширяет возможности личностного роста и интеллектуального развития. От этого нельзя отказаться как от удобного и совершенного средства общественного развития. Вместе с тем важно помнить, что интернет – это прежде всего инструмент, которым нужно уметь пользоваться, не нанося вреда другим людям. Это особенно актуально для подростковой среды, где значительная часть реального общения переносится в виртуальное пространство.

Вместе с рядом несомненно положительных качеств (например, скорость и удобство обращения, которые он дает для работы, учебы, отдыха и развлечений) интернет имеет и негативные стороны, относящиеся к так называемому феномену кибербуллинга – травли среди подростков с помощью интернет-коммуникаций. Как показывают современные исследования и опросы, почти четверть школьников регулярно подвергаются кибербуллингу. Возможность, не сталкиваясь лицом к лицу, совершить агрессивный выпад или даже устроить продолжительную по времени травлю является большим соблазном для потенциального булли. Перенос такого опыта коммуникации с утратой элементарной гуманности и чувствительности и отсутствием обратной связи в «реальную жизнь» чреват совершенно непредсказуемыми результатами, сталкиваясь с которыми подросток-жертва не всегда может справиться в силу незрелости и слабой социальной компетентности. Такое положение требует выработки эффективных мер, направленных на противодействие кибербуллингу (этикета и этики киберобщения) или, если это случилось, – психологической поддержки жертв травли.