Кино как социокультурный индикатор: теоретико-методологический анализ динамики кинопредпочтений российской молодежи (2000–2020-е гг.)

Введение . Вопрос о социальной роли кинематографа как индикатора социокультурных трансформаций приобретает особую актуальность в контексте изучения современных реалий. Российское общество за период 2000–2020 гг. пережило значительные социально-политические изменения, которые нашли свое отражение в культурных приоритетах различных поколений. Анализ эволюции кинопредпочтений молодежи представляет собой уникальную возможность проследить динамику общественного сознания и ценностных ориентаций в переходном обществе (Радаев, 2018).

Теоретическая актуальность исследования обусловлена необходимостью развития социологической теории культурных индикаторов применительно к постсоветскому контексту. Классическая концепция предполагает, что медиаконтент не только отражает существующие социальные реалии, но и активно участвует в формировании общественного сознания (Брайант, Томпсон,

2004). В российских условиях данная теоретическая рамка требует адаптации с учетом специфики постсоветских трансформаций и особенностей формирования национальной идентичности в условиях культурного разрыва между советским и постсоветским периодами.

Несмотря на то, что кинопредпочтения молодежи активно изучаются крупными социологическими организациями (ВЦИОМ и др.), подавляющее большинство исследований в этой области основано исключительно на количественных опросах населения (Левченко, Роговая, 2024). В эмпирическом плане мы применили метод фокус-групп для глубинного качественного анализа кинопредпочтений граждан с целью выявления не только того, что смотрит молодежь, но и почему она делает такой выбор, что остается вне поля зрения исследователей при проведении массовых опросов.

Новизна работы заключается в разработке исследовательской техники поколенческого сравнения через качественный анализ двух контрастных временных срезов (2000-е и 2020-е гг.), что позволило не просто зафиксировать изменения в предпочтениях, но и выявить механизмы, а также логику культурного выбора молодежи как индикатора более широких социокультурных трансформаций в российском обществе.

Методологической основой исследования стало сравнительное изучение двух возрастных когорт с применением качественных методов. Нами были проведены две фокус-группы: первая – с представителями современной молодежи 18–25 лет (8 участников), вторая – с людьми 40–50 лет, которые относились к категории молодого поколения в начале 2000-х гг. (7 участников). Данный методологический подход позволил осуществить ретроспективный анализ изменений в кинопредпочтениях, сравнив текущие приоритеты молодежи с воспоминаниями старшей когорты о своих кинематографических вкусах в молодости. Исследование носило кросс-секционный характер, поскольку предполагало одновременное изучение различных возрастных групп для выявления межпоколенческих различий в культурных предпочтениях (Setia, 2016).

Теоретическая рамка . В основе нашего исследования лежит классическая парадигма социологии кино как отражения и конструирования общественных процессов. Уже Э. Дюркгейм в концепции «социальных фактов» указывал, что культурные феномены выполняют функцию интеграции и регулирования коллективного сознания (Дюркгейм, 2021); кино как мощный массовый институт может выступать таким «социальным фактом», позволяющим выявить доминирующие ценностные установки у субъектов. М. Вебер, акцентируя внимание на рационализации культуры и подъеме бюрократических форм, говорил о том, что медиапродукты отражают уровень развития общества и изменение взаимоотношений индивида и социального порядка (Вебер, 2025).

Современные реалии дополняют концепцию культурного зеркала. Американский социолог медиа Дж. Гербнер в рамках масштабного исследовательского проекта Cultural Indicators Project в конце 1960-х гг. подготовил фундаментальную основу для анализа связи между медиаконтентом и общественными настроениями (Gerbner, 1998). Согласно его теории, массовые медиа не просто отражают существующие социальные реалии, но и активно участвуют в формировании общественного сознания через процесс «культивации» определенных мировоззренческих установок.

П. Бурдье развил теорию культурного капитала, подчеркнув, что вкусы индивидов – это показатель их позиции в поле социальных отношений и объема символических ресурсов (Бурдье, 2005). Согласно ученому, культурные предпочтения являются не просто индивидуальным выбором, а отражением социальной позиции и объема культурного капитала индивида. Кинематографическое поле функционирует как относительно автономная область социального пространства, где различные агенты борются за символическое господство и определение «легитимного» вкуса.

Российская социология кино имеет глубокие исторические корни, начиная с пионерских работ 1920-х гг. Ассоциации революционной кинематографии под руководством Н. Лебедева, М. Зарецкого и А. Дубровского. Современные российские исследователи, такие как М.И. Жабский и К.А. Тарасов, подчеркивают, что российская социология кино переживала несколько хронологических этапов, отражавших социально-политические трансформации общества (Жабский, Тарасов, 2019). Особую актуальность приобретает анализ постсоветского периода, когда российский кинематограф столкнулся с необходимостью формирования новой культурной идентичности в условиях системной трансформации.

Социологическое понимание молодежи как особой социальной группы, чутко реагирующей на общественные изменения, опирается на теорию К. Мангейма (Мангейм, 2000). Согласно ученому, поколение как социальный феномен представляет собой не просто возрастную когорту, а группу людей, совместно переживших важные исторические события и в силу этого демонстрирующих общность восприятия и практик поведения (Мангейм, 2000: 8–63). Это положение особенно релевантно для анализа российской молодежи постсоветского периода, формировавшейся в условиях радикальных социальных трансформаций.

Современные отечественные исследования поколений, в частности, работы В.В. Радаева, показывают устойчивую значимость межпоколенческих различий в ценностных ориентациях и поведенческих практиках (Радаев, 2018). Социологическая концептуализация молодежи как общественного индикатора основывается на понимании того, что данная возрастная группа обладает повышенной восприимчивостью к социальным изменениям и одновременно является активным агентом культурной трансформации.

Проблема нашего исследования заключается в изучении того, как историко-социологические сдвиги последних двух десятилетий проявляются в кинопредпочтениях молодежи.

Объектом внимания выступает российская молодежь начала 2000-х и 2020-х гг. в возрасте 18–30 лет, представленная двумя поколенческими когортами, проживающая в крупных городах России.

Предмет исследования составляют кинопредпочтения молодежи как проявление ценностных ориентаций и культурного капитала, рассматриваемые в динамической перспективе социокультурных трансформаций.

Цель исследования заключается в обнаружении и интерпретации основных различий в кинопредпочтениях между двумя поколенческими когортами российской молодежи для понимания направленности социокультурных изменений в нашем обществе.

Гипотеза состоит в том, что изменения жанровых киноустановок молодого поколения как наиболее восприимчивого к внешнему воздействию отражают трансформацию культурного капитала: сдвиг от внешне ориентированного потребления массового контента к более индивидуализированному выбору обусловлен ростом рефлексивности в цифровую эпоху.

Историко-сравнительный подход, сопоставляющий две возрастные когорты (молодежь двух разных поколений), раскрывает динамику социальных процессов и подтверждает теоретический тезис о том, что кинофеномен служит зеркалом социокультурных трансформаций общества.

В качестве инструмента исследования была выбрана фокус-группа, так как данный метод позволяет не только фиксировать вербальные реакции индивидов, но и анализировать межсубъектные дискурсы и невербальные сигналы, что дает возможность выявить глубинные ценностные установки и смысловые конструкции.

Эмпирические результаты: эволюция кинопредпочтений молодежи . Выбор двух временных срезов (2000-е и 2020-е гг.) в данном исследовании обусловлен принципами историко-сравнительного метода, который представляет собой один из фундаментальных подходов в социологии, направленный на выявление социальных изменений через сопоставление различных исторических периодов. В контексте изучения молодежи как особой социально-демографической группы данный метод позволяет проследить трансформацию культурных практик и ценностных ориентаций в условиях изменяющейся социальной реальности. Использование двадцатилетнего временного интервала обеспечивает возможность анализа смены поколенческих когорт. Такой сравнительный подход не только соответствует классическим требованиям исторической социологии о необходимости изучения общественных процессов в их временной динамике, но и позволяет выявить специфические социокультурные механизмы, влияющие на формирование культурных предпочтений различных когорт российской молодежи в контексте масштабных социально-политических трансформаций постсоветского периода.

Ниже представлены результаты сравнительного качественного анализа двух фокус-групп: современной молодежи (18–25 лет, 8 участников) и респондентов 40–50 лет (7 участников), ретроспективно вспоминавших свои кинопредпочтения 2000-х гг. На основе фокус-групп и контент-анализа стенограмм выделены тематические категории: жанровые предпочтения, антипатии и стратегии выбора фильмов.

В ходе анализа фокус-групп удалось выделить три типовых архетипа кинозрителя, присутствующих в обеих когортах (табл. 1).

Таблица 1 – Типология кинозрителей, составленная по результатам фокус-групп¹

Table 1 – Typology of Moviegoers, Compiled Based on the Results of Focus Groups

Архетип	Описание
Трендовые наблюдатели	Следуют массовым культурным трендам: смотрят то, о чем «все говорят», полагаются на рейтинг и социальные рекомендации
Индивидуалисты	Ценят персональное соответствие: отвергают чрезмерно популярное, ориентируются на «свой» круг друзей или критиков
Искатели	Ищут новизну: углубляются в малоизвестные жанры и авторов, разбираются в истории создания фильмов и режиссерских приемах

Эта типология помогает понять, как внутри каждой когорты формируются сходные стратегии выбора и отношение к популярному и «нишевому» контенту.

1 В статье все таблицы составлены авторами.

Наиболее значительные изменения коснулись жанровых предпочтений двух когорт. Молодежь 2000-х гг. демонстрировала ярко выраженную склонность к криминальной тематике и силовым жанрам в кино, тогда как современное поколение тяготеет к психологически сложному контенту.

Респонденты, чья молодость пришлась на начало 2000-х гг., однозначно связывали свои предпочтения со «звуком времени» и социальными реалиями эпохи (табл. 2).

Таблица 2 – Жанровые предпочтения молодежи 2000-х гг.

(на основе ответов представителей фокус-группы)

Table 2 – Genre Preferences of Youth in the 2000s

(Based on Responses from the Focus Group Representatives)

Жанр	Основная мотивация	Цитата
Криминальные драмы	Отражение «лихих 90-х», романтизация маргинального героя	«Мы все обсуждали “Бригаду” и “Бумер” – это был наш бунтарский манифест»
Комедии	Легкая разрядка после нестабильной реальности, семейный досуг	«Вечером включали “Иронию судьбы” – это был безопасный кайф для всех»
Боевики и экшен	Адреналин, желание усилить чувство контроля в нестабильном мире	«Мы любили Сталлоне и всё, что он делал – ощущение силы в эпоху, когда вокруг было непонятно»
Фантастика	Эскапизм в миры, где нет социальных потрясений	«“Властелин колец” – уходить в другой мир было важно, чтобы отдохнуть от реальности»

Основываясь на данных фокус-группы, можно предположить, что в 2000-х гг. среди молодежи преобладали архетипы «трендовых наблюдателей» и «искателей». Первые следовали популярным произведениям, вторые же активно стремились к обнаружению глубоких смыслов в кино и получению «новых ощущений».

Современная молодежь 2020-х гг. демонстрирует иные жанровые предпочтения, во многом обусловленные развитием цифровых платформ (табл. 3).

Таблица 3 – Жанровые предпочтения современной молодежи 2020-х гг.

(по данным ответов представителей фокус-группы)

Table 3 – Genre Preferences of Modern Youth in the 2020s

(Based on Responses from the Focus Group Representatives)

Жанр	Основная мотивация	Цитата
Психологические триллеры	Интерес к моральным дилеммам и внутренним конфликтам	«Люблю “Очень странные дела” и “Сплит” – напряжение и вопрос “Что бы ты сделал на месте героя?”»
Детективные сериалы	Мозговой вызов, возможность решить «загадку» вместе с героями	«“След” – идеально, когда хочется подумать, а не просто смотреть»
Романтические комедии 2000-х годов	Ностальгия и легкий сюжет для расслабления	«Люблю “Дьявол носит Prada” – это всегда поднимает настроение»
Фантастика и фэнтези	Развитое воображение, поиск красивых визуальных эффектов и альтернативных миров	«“Очень странные дела” и “Гарри Поттер” – оба жанра объединяют тайну и визуальную магию»

У современной молодежи выражены архетипы «исследователей» и «искателей»: они критично относятся к массово разрекламированному контенту и предпочитают киножанры, позволяющие активно вовлекаться в сюжет.

В ходе исследования в обеих когортах выявились также устойчивые отторжения определенных направлений киноиндустрии (табл. 4).

Таблица 4 – Жанровые антипатии молодежи (на основе ответов представителей фокус-групп)

Table 4 – Genre Antipathies of Youth (Based on Responses from Focus Group Representatives)

Когорта	Жанры-антагонисты	Мотивация отторжения
Молодежь 2000-х гг.	Ужасы, турецкие сериалы	«Ужасы были слишком пугающие, а зарубежные сериалы по 100 серий – не тянуло столько смотреть»
Молодежь 2020-х гг. (современная)	Боди-хоррор, чрезмерно «затянутые» драмы	«Боди-хорроры с кучей крови слишком шокируют, а длинные медленные драмы я просто не дочитываю»

Также в ходе фокус-групп респондентам был задан ряд вопросов касательно того, как именно молодежь определяет фильмы, подлежащие просмотру, что позволило нам выявить основные факторы выбора контента. Очевидно, что механизмы этого процесса претерпели радикальную трансформацию за двадцать лет ввиду развития технологий (табл. 5).

Таблица 5 – Механизмы выбора фильмов для просмотра

Table 5 – Mechanisms for Selecting Movies to Watch

Фактор выбора	Молодежь 2000-х	Современная молодежь 2020-х
Рекомендации друзей	Основной фактор	Важно для легитимации популярного контента
Популярность в соцсетях/массмедиа	Слухи, сарафанное радио	Основной, но вызывает сопротивление при «перехайпе»
Любимые актеры	Очень важно (А. Шварценеггер, Ж.-П. Бельмондо и др.)	Важно (особенно для коммерческих проектов)
Программы телепередач	Главный источник информации	Не используются
Видеопрокат/ларьки	Популярный способ	Не актуально

В 2000-х гг. основными источниками информации о фильмах служили программы телепередач и рекомендации друзей. Один из респондентов вспоминал: «Я беру программу телепередач и там смотрю, отмечаю прям кружочками, выписываю, чтобы не забыть». Видеопрокат также играл существенную роль: «Заходишь туда и спрашиваешь, что у вас новенькое? У них даже были отдельные стенды, там написано “Новинки”».

Современная молодежь использует принципиально иные механизмы. Основным источником информации для нее стали социальные сети, особенно TikTok: «Подборки из TikTok – это удобно, потому что TikTok знает мои предпочтения». Однако отношение к популярности стало амбивалентным: «Фактор популярности тоже на меня влияет, и когда отовсюду о фильме кричат, то я смотрю его, потому что просто надоело о нем слышать».

Уникальной характеристикой современной когорты является парадоксальное отношение к популярности контента. В отличие от молодежи 2000-х гг., для которой массовая популярность служила позитивным индикатором качества кино, современная молодежь зачастую демонстрирует сложную реакцию на «перехайпленный» контент (табл. 6).

Таблица 6 – Отношение разных поколений молодежи к популярному кино-контенту

Table 6 – Attitudes of Different Generations of Young People towards Popular Cinema Content

Аспект	Молодежь 2000-х гг.	Современная молодежь
Отношение к трендам	Следование трендам естественно	Амбивалентность: хочется быть в курсе, но не следовать слепо
Реакция на массовую популярность	Позитивная – показатель качества	Парадоксальная – одновременно привлекает и отталкивает
Влияние блогеров/инфлюенсеров	Отсутствовали	Недоверие к массированной рекламе от блогеров
Стратегии избегания хайпа	Не применялись	Временной лаг, поиск личных рекомендаций

Современная молодежь выработала стратегии сопротивления навязываемой популярности: «Многие говорят, что смотрят фильмы, которые нашумевшие. Меня, наоборот, это отталкивает. Я не смотрела “Слово пацана”, не смотрела “Анору” пока что»; «Не хочется смотреть, когда прям очень сильно расшумевшиеся что-то..., и уже смысла смотреть нет».

Трансформация коснулась не только содержания, но и форм потребления кинематографического контента (табл. 7).

Таблица 7 – Формы потребления киноконтента у разных поколений молодежи

Table 7 – Forms of Film Content Consumption among Different Generations of Young People

Способ просмотра	Молодежь 2000-х гг.	Современная молодежь 2020-х гг.
Кинотеатры	Редко (дорого)	Как событие с друзьями
Дома (стриминги)	Нет стримингов	Основной способ
Телевидение	Основной способ	Почти не смотрят
Видеопрокат	Популярно	Не актуально

В 2000-х гг. телевидение оставалось доминирующим способом просмотра фильмов: «Улицы вымирали... Были просто часы какие-то, когда идет какой-то популярный сериал, это же были стабильные часы».

Современная молодежь практически отказалась от телевидения из-за рекламы и фиксированного расписания. Основным способом ознакомления с киноконтентом стали цифровые платформы: «Сначала я пытаюсь найти где-то на стриминговых сервисах, на которых у меня есть подписка».

Кинотеатры превратились в место социального события: «Сейчас это больше развлечение, как событие, что мы вместе собрались».

Характерной особенностью современного потребления стало ускорение просмотра: «Я ставлю скорость фильма на 1,5 – это, видимо, очень зумерское что-то»; «На обычной скорости фильма я не смотрю вообще сейчас».

Полученные данные свидетельствуют о глубокой трансформации кинопредпочтений российской молодежи за последние двадцать лет. Переход от криминальной романтики к психологической сложности, формирование избирательности в жанровых предпочтениях и развитие парадоксального отношения к популярности отражают более широкие социокультурные изменения в российском обществе.

Кинопредпочтения как индикатор социальных изменений . Анализ полученных данных демонстрирует тесную связь между эволюцией кинопредпочтений российской молодежи и масштабными социально-политическими трансформациями постсоветского периода. Сравнение двух поколенческих когорт зрителей выявляет фундаментальный сдвиг в приоритетах их киновыбора: от криминальной романтики начала 2000-х гг. к психологической сложности 2020-х гг., что отражает качественную трансформацию российского общества.

Доминирование криминальных фильмов и сериалов среди молодежи начала 2000-х гг. коррелирует с социальной атмосферой постсоветского периода. Как отмечал респондент старшей когорты: «Были на пике популярности бандитские фильмы и сериалы... Страна переживает когда какой-то бандитский кризис, замыкается на этом, и вот муссируется эта тема». Популярность произведений типа «Бригады», «Бумера», фильмов с А. Шварценеггером и С. Сталлоне отражала социальный запрос на силу и определенность в условиях ценностного вакуума переходного периода.

Сказанное находит подтверждение как тенденция в исследованиях чеченских конфликтов и их влияния на кинематограф. Один из респондентов прямо связывал популярность агрессивного контента с «криминальными событиями, боевыми действиями в Чечне», что формировало у молодых людей «моду на агрессию». Научные исследования подтверждают, что именно в период чеченских войн российский кинематограф активно осмыслял травматический опыт военных конфликтов1.

В контрасте с этим современная молодежь демонстрирует принципиально иную структуру предпочтений. Лидирующие позиции психологических триллеров и детективов-головоломок свидетельствуют о возросшей потребности в интеллектуальной вовлеченности зрителей в кинопросмотр и востребованности восприятия контента моральной сложности: «Мне нравятся контрастные жанры, психологические триллеры..., чтобы держало в напряжении всегда и с развязкой хорошей обязательно».

Трансформация кинопредпочтений отражает глубокие изменения в социальных идеалах российского общества. Если молодежь 2000-х гг. тяготела к образам «сильных мужчин» – криминальных авторитетов, голливудских супергероев и «мачо», то современное поколение ищет психологически сложных персонажей, способных к внутренней работе над собой и решению моральных дилемм.

Исследования социальных эффектов кино показывают, что у современной аудитории выражен запрос на поиск «героя среди нас» – обычного человека, проявляющего силу характера под влиянием обстоятельств. Его образ кардинально отличается от «бандитов с человеческим лицом», популярных в начале 2000-х гг. Зритель 2020-х гг. хочет видеть не только обсуждение социальных проблем, но и примеры их решения – согласно данным центра социального проектирования «Плат-форма»2, 67 % респондентов современных исследований уверены, что кино должно целенаправленно менять людей и общество.

Гендерные роли также претерпели значительную эволюцию в кино. Если молодежь 2000-х гг. была очарована маскулинными образами голливудских боевиков, то современные предпочтения более сбалансированы и включают сильных женских персонажей. Показательно, что среди любимых фильмов современной молодежи фигурируют «Достать ножи» и «Дьявол носит Prada» – произведения с активными героинями.

Особую значимость приобретает эволюция отношения к отечественному кинематографу как маркеру национальной идентичности: «Раньше у меня было такое отрицательное отношение к русским фильмам и сериалам..., а сейчас я очень люблю российские сериалы разных жанров».

Данная трансформация коррелирует с общественными процессами формирования новой культурной идентичности. Исследования показывают, что 94 % россиян в 2024 г. позитивно оценивают качество отечественного киноконтента (высокий + средний уровень), что на 6 % выше показателей предыдущего года. За последние три года число таких зрителей выросло на 26 %3.

Влияние крупных социальных событий на кинопредпочтения проявляется особенно ярко в периоды кризисов. Пандемия COVID-19 стала мощным катализатором изменений в культурном потреблении – 46,1 % респондентов стали смотреть фильмы чаще во время карантина (Kubrak, 2023). При этом наблюдался интересный феномен: в начале пандемии популярны были фильмы-катастрофы о похожих событиях, но пролонгация ограничений породила смещение предпочтений на комедийный контент и сюжеты о реальной жизни (Орестова и др., 2021).

Современная российская молодежь также демонстрирует растущий интерес к азиатской культуре, что отражает глобализационные процессы: «Лет с 17... в основном смотрю только азиатские фильмы и сериалы». Это свидетельствует о формировании транснациональной культурной идентичности, характерной для поколения Z.

Политические события также оказывают влияние на кинопредпочтения молодого поколения – в период 2000–2020 гг. российский кинематограф эволюционировал от рефлексии над травматическим опытом 1990-х гг. к поиску новых форм национального самовыражения1.

Выявленные закономерности подтверждают валидность концепции кинопредпочтений как индикатора социальных изменений. Эволюция от криминальной романтики к психологической сложности отражает движение российского общества от хаоса переходного периода к стабильности и поиску смысла. Современная молодежь, демонстрируя потребность в интеллектуальном и эмоциональном вызове, сигнализирует о формировании нового типа социальной субъектности, характеризующегося критическим мышлением и стремлением к аутентичности.

Заключение . Проведенное исследование подтверждает валидность концепции кино как социокультурного индикатора для российского контекста, демонстрируя тесную корреляцию между эволюцией кинопредпочтений молодежи и масштабными социально-политическими трансформациями постсоветского периода. Полученные результаты расширяют теорию культурных индикаторов Дж. Гербнера применительно к переходным обществам, показывая специфические механизмы отражения травматического социального опыта в культурных предпочтениях².

Выявленная эволюция предпочтений молодежи разных поколений от криминальной романтики к психологической сложности киноконтента представляет собой не просто изменение жанровых предпочтений, а фундаментальную трансформацию социальной субъектности российской молодежи. Если поколение 2000-х гг. искало в кинематографе компенсацию недостающей социальной определенности через образы «сильных мужчин» и криминальных авторитетов, то современная молодежь демонстрирует потребность в сложных моральных дилеммах и психологической рефлексии, что свидетельствует о качественном изменении общественного сознания.

Сравнительный анализ двух возрастных когорт, проведенный в рамках данного исследования, имеет определенные методологические ограничения. Ретроспективный характер воспоминаний старшей когорты о своих кинопредпочтениях в молодости может искажать реальную картину под влиянием последующего жизненного опыта и селективной памяти. Тем не менее качественная методология позволила выявить глубинные механизмы связи между кинопредпочтениями и социальными процессами.

Перспективным направлением на будущее является проведение лонгитюдных количественных исследований, которые позволят проследить динамику кинопредпочтений в реальном времени и статистически подтвердить выявленные закономерности.

Результаты настоящего и подобных исследований имеют важные практические импликации для культурной политики и мониторинга общественных настроений. Кинопредпочтения молодежи могут служить валидным индикатором социальных трансформаций, дополняя традиционные методы социологического анализа. Мониторинг жанровых предпочтений и отношения к различным типам контента способен обнаружить ранние сигналы о назревающих социальных изменениях.

Образовательным учреждениям в сфере медиаграмотности следует учитывать амбивалентное отношение современной молодежи к популярному контенту и развивать программы критического анализа медиа, основанные на выявленных стратегиях «сопротивления хайпу».

Обнаруженные закономерности подтверждают продуктивность социологического подхода к анализу культурных предпочтений как способу понимания более широких социальных процессов. Кинематограф действительно функционирует как социокультурный индикатор, отражающий не только текущие общественные настроения, но и векторы социального развития.