Китай в судьбе семьи Гирс

ВВЕДЕНИЕ. СЕМЬЯ И ЭПОХА: ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Отношения между Российской империей и Империей Цин во второй половине XIX – начале XX века были достаточно насыщенны: в этот период развивались военная, политическая, культурная и торговая сферы, заключались различные договоры. В подобной интенсификации международных связей сочетались как стремление обеспечить объективные национальные интересы, так и реализация текущего конъюнктурного политического курса, осуществление которого могло находиться в руках определенных государственных или военных деятелей, преследовавших собственные корыстные цели. Империя Цин на рубеже веков подверглась политической и экономической экспансии со стороны мировых держав, таких как Британия, Франция, Германия. Россия, являясь непосредственным соседом Китая, выстраивала более взвешенную и рациональную политику.

Многие семьи российского и иностранного происхождения, такие как Муравьевы, Апраксины, Врангели, Ламздорфы, состояли на государственной службе Российской империи. Семья Гирс, имевшая шведские корни, около трехсот лет служила Российскому государству. Среди представителей этого рода были министр иностранных дел, дипломаты, чиновник особых поручений, военные моряки, фрейлины и пр. Некоторые из них по долгу службы или семейным обстоятельствам оказывались в Китае. История их жизни в этой стране отразилась в дневниковых записях и официальных донесениях. Источ- никовой базой статьи стали архивные материалы, в том числе неопубликованные, дневники современников (военного министра Д. А. Милютина, хозяйки светского салона А. В. Богданович, дипломата Г. А. Плансона и супруги дипломата М. Н. Гирс), а также научная литература, раскрывающая страницы жизни представителей рода Гирс.

В настоящее время потомки рода Гирс разбросаны по разным странам: от Швеции и Финляндии до Франции и США1. Летом 2023 года было обнаружено точное место могилы Николая Гирса, утраченной в советские годы2. В Санкт-Петербурге на территории Свято-Троицкой Сергиевой Приморской мужской пустыни 26 июля 2023 года состоялось торжественное открытие памятника Николаю Карловичу Гирсу (1820–1895), бывшему министру иностранных дел Российской империи (1882–1895)3. Обнаружение и воссоздание надгробия на месте фамильного захоронения семьи Гирс было инициировано и осуществлено потомками министра, МГИМО и МИД России. На торжественном мероприятии была подчеркнута преемственность внешнеполитического курса России на протяжении нескольких веков4.

В данной статье освещены страницы жизни в Китае некоторых представителей семьи Гирс: Николая Карловича Гирса (1820–1895) – министра иностранных дел, Михаила Николаевича Гирса (1856–1932) – посланника в Китае, Марии Николаевны Гирс (в девичестве Замятниной) (1860–1942) – супруги посланника М. Н. Гирса, Татьяны Михайловны Рудановской (в девичестве Гирс) (1879–1957) – супруги дипломата-китаиста П. К. Рудановского (1871–1904).

НИКОЛАЙ КАРЛОВИЧ ГИРС (1820–1895)

Будущий министр иностранных дел в 1838 году окончил Императорский Царскосельский лицей, в том же году был определен на службу в Азиатский департамент МИД в чине коллежского секретаря. В общей сложности он находился на государственной службе более 50 лет, в том числе за границей в дипломатической должности [1: 319–320].

Непосредственно в Китае Н. К. Гирс не работал, однако принимал активное участие в подготовке Ливадийского (1879) и Санкт-Петербургского (1881) договоров. В дневнике военного министра Д. А. Милютина значится запись от 3 октября 1879 года:

«Вчера подписан (Ливадийский. – А. Х. ) договор с Китаем – Гирсом (Н. К. Гирс, управляющий Азиатским департаментом МИД России. – А. Х. ) и китайским послом Чун Хоу (представитель Цинского правительства. – А. Х. ); сегодня китайское посольство откланялось государю»⁵.

Ливадийский договор, призванный урегулировать положение в Кульджинском (Илийском) крае в результате восстания мусульманских народностей [2: 50–51], был воспринят отрицательно в Китае, как факт национального унижения. Цинское правительство отказалось его признавать. «Дела с Китаем усложняются; в Пекине не хотят ратифицировать (Ливадийский. – А. Х. ) договор, заключенный китайским послом в Петербурге»⁶. В дневнике военного министра Д. А. Милютина в этот период неоднократно встречаются записи о напряженных отношениях с Китаем и о готовящейся войне со стороны китайцев. В сложившейся обстановке начал разрабатываться новый договор, впоследствии вошедший в историю международных отношений как Санкт-Петербургский (1881). Составлением договора занимался дипломат Е. К. Бюцов (1837–1904).

«Общее настроение клонилось к уступчивости, для избежания во что бы ни стало войны с Китаем. Согласились на предложение Гирса не настаивать уже на ратификации Ливадийского договора; а вместо того проектировать новые условия, сообразные с заявлениями китайского уполномоченного, и предъявить их Цзену (Цзэн Цзицзэн – специальный уполномоченный цинско-го правительства. – А. Х. ) как наше последнее слово»⁷.

Таким образом, Н. К. Гирс принимал активное участие в нормализации российско-китайских отношений, подготовке и подписании двух договоров.

МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ ГИРС (1856–1932)

М. Н. Гирс – сын министра иностранных дел Н. К. Гирса – был российским дипломатом, служил с 1878 года в Министерстве иностранных дел, в разные годы был послом и посланником в Бразилию (1895–1898), Китай (1898–1901), Румынию (1902–1912), Турцию (1912–1914), Италию (1915–1917).

В 1898–1901 годах посланник в Китае М. Н. Гирс во время Боксерского восстания выступал в защиту Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), а также российских подданных. Он подписал «Заключительный протокол» 1901 года. За деятельность в период подавления Боксерского восстания был награжден орденом Святой Анны 1-й степени с мечами. М. Н. Гирс, находясь в гуще событий, отправлял информацию в российскую столицу для принятия дальнейших решений. Однако Петербург не всегда прислушивался к мнению и рекомендациям дипломатов, военных или прочих информантов, которые находились в заграничных командировках. Это вызывало определенные сложности в принятии объективных политических решений. Не раз случалось, что до императора информация случайно или умышленно не доходила. В разгар Боксерского восстания Александра Викторовна Богданович (1846–1914), хозяйка крупнейшего светского салона, который часто посещали государственные деятели, в своем дневнике писала:

«Рассказывали, почему царь бранил Муравьева, следующее: уже более года Гирс оповещал Муравьева, что в Китае неспокойно, но Муравьев этим сообщениям не придал значения и царю о них не доносил, чтобы его не беспокоить. Вот это-то и рассердило царя»8.

В свою очередь в дневниковых записях император Николай II делал приписку, что этот Гирс – пекинский: «Принял Гирса (пекинского), назначенного посланником в Румынию. После завтрака хорошо поиграли в теннис»9. Это было необходимо, поскольку многие из представителей семейства находились на службе у государя.

Ситуации с умышленным или случайным умалчиванием информации в дипломатической практике встречались. Подобная история случилась в 1910 году с дипломатом Г. А. Плансоном, который находился на службе в Сиаме [6]. Тогда на встрече с королем Рамой V (Чулалонгкорн) глава Сиама сетовал, что император Николай II не отвечает на его письма:

«Король (Рама V (Чулалонгкорн). – А. Х. ) упомянул, что, когда он собирался в последнее свое путешествие по Европе в 1907 году, то писал об этом, между прочим, Государю (Николаю II. – А. Х. ); но никогда не получал ответа. Я ответил, что это, вероятно, недоразумение или простая канцелярская ошибка. Государь до такой степени сердечно относится к Королю, что, если бы знал о существовании письма, непременно ответил бы и пригласил бы Его в Россию»¹⁰.

После подписания «Заключительного протокола» и начала очередного вынужденного реформирования Цинского государства российские дипломатические представители в Китае продолжили пристально следить за происходившими событиями в стране [3].

У дипломата был сын – Николай Михайлович Гирс (1881–1905), который служил лейтенантом 1-го морского экипажа на борту крейсера «Дмитрий Донской». Он погиб во время Русско-японской войны в Цусимском сражении. Его судьба также оказалась связанной с Дальним Востоком. Другой моряк из рода Гирс – Александр Константинович Гирс (1859–1917) – участвовал в подавлении Боксерского восстания и был награжден бронзовой медалью за поход в Китай 1900–1901 годов.

МАРИЯ НИКОЛАЕВНА ГИРС (1860–1942)

В девичестве Замятнина, Мария Николаевна была второй супругой посланника в Китае М. Н. Гирса. Для нее это тоже был вто- рой брак. В первом браке она была замужем за бароном К. Ф. Таубе (1854–1919).

Отдельный интерес представляет дневник Марии Николаевны Гирс, известный также как «Пекинское сидение». В настоящее время рукопись дневника хранится в национальной библиотеке Франции. В нем сочетаются машинописный и рукописный текст с приложенными фотографиями российского дипломатического корпуса в Пекине общей сложностью более трехсот страниц.

Дневник начинается с двух коротких рукописных заметок, судя по почерку, явно написанных разными людьми. Первая страница раскрывает авторство дневника и сообщает о передаче его от одного владельца к другому. Из текста следует, что дневник принадлежал Александру Николаевичу Замятнину, а после его смерти в июле 1906 года был передан Марии Николаевне Гирс. Дневник появился в результате того, что Мария Николаевна регулярно переписывалась со своими родственниками, в том числе с братом, А. Н. Замятниным. После того как прекратилось почтовое сообщение из-за Боксерского восстания, М. Н. Гирс продолжила записывать все, что происходило с ее семьей, миссией и дипломатическим окружением в это трагическое время. Когда почтовое сообщение было восстановлено, А. Н. Замятнин получил эти записи и напечатал их в самостоятельный дневник, проиллюстрировав его фотографиями11.

Вторая рукописная страница является непосредственно дневниковой записью М. Н. Гирс:

«Дневник Марии Николаевны Гирс, Пекин, 13– 26 мая 1900

Боксеры начинают проявлять себя все сильнее. Христианские деревни сжигаются, жителей они убивают, даже в 40 верстах от Пекина. Беглецы спасаются в христианских миссиях, которые переполнены ими. До сих пор ни одного европейца не тронуто, но в воззваниях было объявлено, что нас всех перережут, начиная с сегодня, в продолжение пяти дней.

Женскую католическую миссию тоже должны сжечь сегодня. В Пекине пока все тихо, и я надеюсь, что нам нечего бояться»12.

Далее следует телеграмма к А. Н. Замятнину. По всей вероятности, ее составил супруг Марии Николаевны. В ней он просит А. Н. Замятнина не давать посторонним людям читать дневник супруги, поскольку в нем было отражено много личных и семейных переживаний13.

Далее вклеено несколько страниц фотографий, сделанных в Пекине, на которых изображены дипломаты российской и зарубежных миссий. Встречаются фотографии и схемы посольского квартала. Затем следуют пронумерованные машинописные страницы дневника, в котором велась хроника событий. М. Н. Гирс писа- ла об архимандрите Иннокентии (Фигуровском), российских и иностранных дипломатах, военных агентах, об убийствах христианских миссионеров боксерами, о работе своего супруга – дипломата М. Н. Гирса. Первая машинописная запись датируется 21 мая 1900 года, последняя – 11 сентября 1900 года. Весь дневник пронизан страхом Марии Николаевны о том, что с ними будет, и тревожными сообщениями о разрушениях восставших.

Другая представительница рода Гирс – Татьяна Михайловна Рудановская (1879–1957), в девичестве Гирс, была дочерью дипломата М. Н. Гирса и его первой супруги Ольги Константиновны Бут-ковой (1859–1886). В молодости она была фрейлиной императрицы Александры Федоровны, жены Николая II. Ее жизнь также оказалась связана с Китаем, поскольку ее первый муж – дипломат Петр Константинович Рудановский (1871–1904) во время восстания ихэтуаней был секретарем и переводчиком дипломатической миссии в Китае, ему было доверено сопровождать известного политического деятеля Ли Хунчжана [4: 358]. После внезапной смерти П. К. Рудановского в 1904 году Татьяна Михайловна Гирс во второй раз вышла замуж [5: 193]. Ее вторым мужем стал брат покойного – Василий Константино- вич Рудановский (?–1932), который также был дипломатом. Он некоторое время служил в Сингапуре, о чем сохранились его донесения в Архиве внешней политики Российской Империи (АВПРИ), далее был переведен на Мальту.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, представители разных поколений семьи Гирс были свидетелями и участниками событий, разворачивавшихся в Китае во второй половине XIX – начале XX века. Оказываясь временно связанными с китайскими событиями, представители рода Гирс не стремились продлить свое присутствие в стране или участие в решении дальневосточных вопросов. Тем не менее все они добросовестно выполняли возложенные на них обязанности. Николай Карлович принимал участие в разработке и процессе подписания Ливадийского и Санкт-Петербургского российско-китайских договоров. Дипломат Михаил Николаевич выступал за защиту КВЖД и российских подданных во время Боксерского восстания, был одним из тех, кто подписал «Заключительный протокол» 1901 года. Супруга дипломата Мария Николаевна оказалась автором ценного дневника, в котором были зафиксированы тяжелые страницы Боксерского восстания.