Китайская экономическая дипломатия в условиях санкций

Экономическая дипломатия является важной частью «мягкого права» – ряда правовых позиций, предполагающих использование правовых и внеправовых способов принуждения к исполнению определённых международных договорных норм [1]. Механизмы международного «мягкого права» можно считать «ква-зиюридическими», поскольку они по форме являются правовыми, но имеют экономическую природу и нацелены на достижение экономических целей. Их роль возрастает пропорционально увеличению авторитета международного права в межгосударственных отношениях.

Многие страны активно использует экономические инструменты в своей внешней политике. Посредством экономической дипломатии государства задействуют на мировой арене свои конкурент- ные хозяйственные преимущества для невоенного достижения заданных целей, включая обеспечение внутренней стратегической безопасности [2]. Экономическая дипломатия является действенным средством нивелирования угроз безопасности, имеющих выраженную социальноэкономическую природу. Одним из наиболее показательных примеров «мягкого» воздействия на другие государства являются санкции, применяющиеся для прекращения региональных конфликтов, освобождения заложников и захваченных территорий, продвижения политических свобод и демократии, утверждения прав человека, предотвращения распространения ядерного оружия и создания режима наибольшего экономического благоприятствования.

В Китае под экономической дипломатией понимаются два направления международной деятельности государства: использование экономических рычагов для решения внешнеполитических задач и применение классической дипломатии для достижения экономических целей и выгод. С увеличением хозяйственных возможностей и международного авторитета Китая его экономическая дипломатия становится мощным инструментом продвижения национальных интересов, что обуславливает актуальность её исследования.

Целью работы является изучение китайской экономической дипломатии в условиях санкций. Для её достижения был проведён анализ и синтез материалов по экономической дипломатии Китая, применён системно-структурный подход к рассмотрению ключевых аспектов проблемы исследования.

В официальной внешнеполитической риторике Китай однозначно осуждает использование односторонних экономических санкций как инструмента внешней политики, подчёркивая, что урегулирование глобальных «горячих точек» должно осуществляться исключительно политическими средствами [3]. На протяжении многих лет Китай отмечает, что сам является объектом несправедливых экономических санкций со стороны США. Данные заявления осуществляются на фоне постепенного расширения применения санкций в качестве инструмента экономического принуждения в мировом масштабе: санкции все чаще вводятся как дополнение или альтернатива к использованию силы и для подкрепления переговорных позиций.

Китай, несмотря на неоднократное декларирование негативного отношения к санкциям, на практике всё чаще обращается к этому инструменту экономической дипломатии по мере роста своей экономики и веса в мировой торговле [4]. Первые китайские шаги в этом направлении были сделаны уже в середине 1990-х годов, а относительно регулярный характер меры экономического давления приняли к середине 2000-х. К их ранним проявлениям можно отнести бойкоты, организованные представителями общественности при яв- ном одобрении государства, направленные против стран, которые посягнули на национальное достоинство и территориальную целостность Китая. Системный характер китайская санкционная политика приняла в 2010-е годы, с укреплением китайской экономики и сокращением её зависимости от прямых иностранных инвестиций. В этот период значительно увеличился набор используемых методов, который стал включать не только ограничения на импорт из целевой страны, но и давление на бизнес из этого государства, расположенный в Китае.

В большинстве случаев Китай не заявляет о введении экономических санкций официально [5]. Первоначальные санкции обычно заключаются в приостановке торговых переговоров, переносе на неопределённый срок межгосударственных визитов и отказе от заключения планировавшихся совместных сделок. Далее вводятся ограничения на торговлю, приостанавливаются кредиты и туристические поездки, усиливается давление налоговых органов, структур противопожарного и санитарного надзора на предприятия целевой страны, расположенные на территории Китая.

Китайские меры экономического принуждения обычно носят краткосрочный характер, основываются на диспропорциональной значимости санкционируемой сферы для Китая и его партнёра и сопровождаются дипломатическим давлением [6]. Китай рассчитывает на то, что отношения в целом окажутся для целевого государства более важными, чем конкретный санкционный вопрос. Эксперты отмечают, что меньшие по масштабам экономики, в которых сильнее ощущается дисбаланс в пользу Китая, чаще сталкиваются с более жёсткими мерами.

К примеру, В ноябре 2021 года Литва разрешила Тайваню открыть фактическое посольство в Вильнюсе. В ответ Китай попросил несколько транснациональных компаний разорвать связи с Литвой. В августе 2022 года, когда спикер Палаты представителей США Нэнси Пелоси посетила Тайвань, Пекин ввёл экономические санкции против самоуправляемого островного государства, заявив, что его экс- порт фруктов и морепродуктов, направляемых в материковый Китай, заражён насекомыми. Во всех этих случаях Китай не обозначил свои действия как санкции в ответ на предполагаемые угрозы национальной безопасности. Как сообщается на сайте МИД, представитель МИД сообщил, что Китай ввел санкции в отношении заместителя министра транспорта и коммуникаций Литвы Вайчукявичюта. Они посетили китайский регион Тайвань, попирали принцип одного Китая, серьезно вмешивались во внутренние дела Китая и подорвали суверенитет и территориальную целостность Китая. В ответ на вопиющее и провокационное поведение Хуачукевичута Китай решил: ввести санкции в отношении Хуачукевичута, приостановить любые формы обмена с Министерством транспорта и коммуникаций Тонли, а также приостановить обмены и сотрудничество в области международных автомобильных перевозок с Тонли.

Такое поведение резко контрастирует с тем, как другие крупные державы подходят к санкциям. Так, санкции, вводимые правительством США, обычно публично объявляются и координируются между законодательной и исполнительной ветвями власти. Аналогичным образом санкции Европейского союза вводятся явно, через открытый юридический процесс. В Китае Закон об антииностранных санкциях, позволяющий китайским властям принимать контрмеры в отношении субъектов, которые нанесли ущерб Китаю, был принят только в 2021 году [8]. За два года до этого Пекин одобрил китайские версии нескольких нормативных актов США – экспортный или торговый закон, список субъектов, – которые позволяют Китаю наказывать иностранные компании за действия, интерпретируемые как противоречащие китайским интересам. Эти законы кодифицируют полномочия, которыми китайское правительство безусловно обладает как авторитарный режим: оно в любое время может ввести ограничение на торговлю или культурный обмен, призванное наказать компанию или страну.

Исторически Китай вводил экономические санкции в случаях, когда его нацио- нальные интересы были ущемлены или отрицались иностранными странами, а также в ответ иностранное санкционирование [9]. В число национальных интересов Китая входят территориальные вопросы, вопросы безопасности, проблемы Тайваня и Тибета и проблемы демократизации Китая. При этом Китай использует различные меры, вследствие которые объекты санкций терпят политические и экономические издержки:

• -    торговые санкции, ограничивающие часть или весь экспорт и импорт в целевую страну и из неё;

• -    замораживание активов целевой страны, накопленных в Китае;

• -    приостановка деятельности банков целевой страны;

• -    ограничения на внешние и внутренние прямые инвестиции;

• -    финансовые санкции, такие как сокращение или приостановка помощи развитию для целевых стран;

• -    ограничения на передвижение гражданских лиц или государственных служащих в целевые страны и из них.

Однако помимо экономического принуждения Китай также активно использует экономические стимулы – механизм умножения предпочтений [10]. Этот механизм работает, когда интересы и предпочтения Китая в значительной степени пересекаются или сходятся с интересами и предпочтениями других стран или учреждений, которые являются целью китайских усилий по влиянию. Режим умножения предпочтений подразумевает, что Китай даёт другим больше того, чего они уже хотят. К примеру, Китай поддержал торговое соглашение о всеобъемлющем региональном экономическом партнёрстве (RCEP) под руководством АСЕАН, а в конце 2020 года подписал Всеобъемлющее соглашение об инвестициях с Европейским союзом.

В целом можно проследить закономерности, в которых Китай с большей вероятностью будет использовать принудительные экономические инструменты в попытке изменить поведение других стран или компаний в соответствии с собственными предпочтениями, а также случаи, когда он с большей вероятностью будет применять инструменты и стратегии умножения преференций [11]. Можно утверждать, что первый вариант чаще используется в отношении развитых демократических стран, таких как США, страны Европы, Австралия или Япония, а второй – в отношении стран Глобального Юга, с которыми Китай заявляет о единомышленной солидарности в области развития.

Китай как важнейший экономический партнёр остаётся убедительным и весомым актором для многих стран и часто обуславливает отношение и решения многих политических лидеров [12]. Китайское правительство стремится извлечь выгоду из своего положения в мировой экономике, чтобы получить максимальный рычаг для защиты устойчивости цепочки поставок и модернизации отечественной промышленности. Несмотря на растущее понимание своего экономического вооружения, Китай делает акцент на оборонитель-

Таким образом, Китай постепенно наращивает объёмы использования односторонних экономических санкций, отличающихся неформальным характером, внезапностью и непредсказуемостью. В вопросах эскалации и деэскалации санкционного давления китайское правительство стремится сохранять полную свободу действий и максимальную гибкость. Китайские санкции всегда нацелены на достижение конкретных изменений в политике целевого государства в ограниченный период времени и до настоящего времени были связаны с защитой коренных интересов, без идеологических соображений. Од- нако есть основания ожидать, что по мере роста экономического могущества Китая и перехода к более активной внешней политике по формированию альянсов в различных регионах мира использование китайским правительством экономических санкций будет становиться все более распространённым.

ных, а не на наступательных мерах.