Количественные методы исследования в миграциологии: oпыт применения метода сценариев в прогнозировании миграционных потоков

Изучение возможных направлений международной миграции в ближайшем будущем свидетельствует о том, что среди девяти основных «мегатрендов» ее развития наибольшую проблему представляют демографические вызовы, грозящие человечеству: старение населения и изменение его демографического состава, увеличение продолжительности жизни наряду с падением рождаемости [27]. Эти тенденции развиваются в соответствии с двенадцатью мегатрендами глобального развития здравоохранения на ближайшие десятилетия, включая старение населения и возрастающую потребность в услугах заботы и ухода в новых независимых государствах [20]. Это означает, что потребности в домашнем обслуживающем труде, особенно в области ухода и заботы за стариками и немощными, будут возрастать не только в ядре капиталистической системы, но и на ее периферии. Следовательно, в обозримом будущем следует ожидать реструктуризации и диверсификации международных миграционных «антропотоков» [4], особенно женских, в соответствии с возрастанием количества стареющего населения и изменяющимся предложением на глобальных рынках труда в области заботы и ухода.

Учитывая эти обстоятельства, усугубляющиеся возрастающей нестабильностью и волатильностью миграционного процесса в условиях затяжного глобального финансово- экономического кризиса, особую актуальность сегодня приобретает проблема прогнозирования флуктуаций миграционных потоков с целью моделирования возможных сценариев географического и трансфертного поведения мигрантов и оценки его влияния на рынок труда, финансовые потоки и демографическую структуру общества. На Украине актуальность данной проблемы усугубляется изменением миграционного статуса государства в международной миграционной системе за годы государственной независимости. Особенно остро эти вопросы встали на повестку дня после последнего этапа расширения Европейского Союза (ЕС) на восток в 2004 г., когда в его состав вошли восемь стран Восточной Европы, в том числе ближайшие соседи Украины, что придало ей статус приграничной зоны ЕС и превратило в своего рода «географический миграционный коридор» [10] с многовекторными миграционными потоками и высоким уровнем турбулентности (см. подробнее [16; 32]). С этой целью представляется целесообразным применять так называемую методику сценариев, приобретшую популярность в последние годы в социальных науках, в частности, в миграциологии.

Методология сценарного анализа, называемого также симуляционным анализом, была изначально разработана для бизнеса и нацелена на идентификацию и анализ данных о возможном развитии событий, полученных опытным путем на основании полевых исследований. Этот метод применяется по отношению к процессам с высоким уровнем неопределенности, протекающим в турбулентной среде. Он предоставляет возможность смоделировать наиболее вероятный ход развития событий, предусмотреть возможные риски будущего, оценить их возможные последствия и разработать стратегии, позволяющие их избежать на основании разработки возможных сценариев развития событий в будущем.

Данная статья ставит целью проанализировать имеющийся опыт применения сценарного анализа для прогнозирования возможных направлений потоков трудовой миграции с Украины в ближайшем будущем. В частности, ставится задача проверить на основании этого метода, подтверждаются ли прогнозы о возможности массового возвращения гастарбайтеров на Украину в условиях глобального финансового кризиса [6; 9; 12; 15; 23] и спрогнозировать «дорожную карту» развития миграционных потоков из Украины на ближайшее будущее.

Эмпирическая база исследования . Полевое исследование для данной работы является одним из компонентов трансдисциплинарного многоэтапного проекта, направленного на изучение гендерных аспектов украинской трудовой миграции, или «заробитчанства», – явления, которое за период рыночных преобразований стало для многих украинцев не только стилем жизни, но и «образом мысли и групповой экзистенциальной культурой» [7, c. 1]. На первом этапе (начиная с 2003 г.) проводилось включенное и невключенное наблюдение за целевой группой, ставшее возможным благодаря участию автора в научных проектах в странах Евросоюза. Это предоставило возможность непосредственного общения с работающими там соотечественниками и участия в деятельности их объединений и общественных организаций.

Летом 2008 г. были организованы глубинные интервью и дискуссия в фокус-группе с 25 украинскими экспертами. На этом этапе опрашивались специалисты по вопросам миграции, гендерных и женских исследований, социальной политики и социальной работы из государственных научно- исследовательских институтов и мозговых центров, министерств, посольств, неправительственных организаций, государственных центров трудоустройства и т. д.

В течение 2008–2013 гг. проводились «полуформализованные интервью» (подробнее см. [3]) и обсуждения в фокус-группах с мигрантами и членами их семей (31 женщина и 12 мужчин разных возрастных групп). Они были организованы в Херсонской, Кировоградской и Тернопольской областях, в Киеве и во Львове. Методологическая стратегия исследования включала опрос респондентов, имевших опыт работы за границей в прошлом, нынешних заробитчан, приехавших из-за границы навестить родных, а также тех, кто находился дома между циркулярными поездками на заработки за рубеж. Ряд интервью проводился в телефонном режиме, посредством интернет-программы скайп и электронной почты.

Из соображений конфиденциальности имена респондентов в тексте изменены.

Перспективы развития внешней миграции с Украины: Все ли пути ведут в Рим?

Полевое исследование показало, что «миграционный миф» о том, что якобы «все восточноевропейцы только и мечтают о том, чтобы остаться жить в Западной Европе» [31], не имеет под собой оснований, по крайней мере по отношению к украинским заробитчанам. Согласно данным результатам социологического опроса, проведенного GFK Ukraine в 2008 г., всего 8,8 % отъезжающих на заработки сообщили, что планируют уехать с Украины навсегда [24]. По данным экспертных оценок, не более 20 % украинских трудовых мигрантов рассчитывают получить гражданство в принимающей стране, а в некоторых странах их доля еще ниже. Например, среди украинцев, работающих в Италии, являющейся второй страной по количеству работающих там граждан Украины, менее 10 % заинтересованы в получении итальянского гражданства [11]. Преувеличением является и «легенда» о том, что многие женщины едут работать за границу в расчете выйти там замуж и остаться жить за рубежом. В той же Италии, где женщины составляют подавляющее большинство заро-битчан, только 5 % респонденток отметили, что намерены выйти замуж за итальянца [1].

Эти данные подтверждаются результатами интервьюирования. Среди информантов данного проекта лишь единицы из заробит-чан выразили желание остаться жить на Западе. Преимущественно это граждане Украины, которые уже довольно продолжительное время живут за рубежом вместе с семьями, хорошо интегрированы в социальную среду принимающей страны и имеют детей, получающих или имеющих намерение получить там высшее образование. Или же это незамужние женщины, нашедшие себе пару за рубежом и намеревающиеся устроить семейную жизнь в стране проживания супруга. Так, одна молодая информантка, работающая в Риме, призналась, что если отношения с ее-итальянским партнером увенчаются браком, то она останется жить с мужем в Италии. Однако эту ситуацию вряд ли можно квалифицировать как использование миграции для переезда на постоянное жительство в страну временной работы или даже как «брачную миграцию». Все остальные женщины либо уже вернулись на Украину на момент интервью, либо намеревались это сделать, чтобы воссоединиться с семьей и жить на деньги, заработанные за рубежом. Скорее всего это объясняется тем, что большинство мигран-ток – матери, оставившие дома детей, чье благополучие они стремились обеспечить, уезжая на заработки.

Однако эксперты предупреждают, что, даже если трудовая миграция изначально является альтернативой эмиграции, а не подготовкой к ней, доля желающих получить вид на жительство за пределами Украины выше среди тех, кто уже имел опыт миграции, и их число увеличивается по мере возрастания времени пребывания за границей. Таким образом, временная трудовая миграция выступает фактором, повышающим риск постоянной эмиграции [14, c. 21]:

Эксперт : «Как ни печально, но многие из тех мигрантов, которые сейчас живут за рубежом, они уже никогда не вернутся, и их родственники это понимают. Возможно, до 2005 года они еще надеялись, что они вернутся, но мы здесь в ЦПМ <Центре поддержки мигрантов>, мы пришли к этому выводу где-то год назад, и похоже, что они останутся там, потому что это уже не их родина. Они граждане Украины, но жизнь сильно изме- нилась после того, как они уехали в другую страну» (Эксперт Центра поддержки мигрантов).

Этим объясняется то, что начиная с 2000-х гг. трудовая миграция с Украины все чаще приобретает характер эмиграции на постоянное место жительства, несмотря на то, что большинство мигрантов хотели бы вернуться домой [19]. Это подтверждали и информанты, рассказавшие, что из-за экономических проблем на Украине стоимость жизни повысилась до европейского уровня, но уровень доходов при этом увеличился незначительно. Поэтому в данное время им нет смысла возвращаться домой, так как они не смогут прожить на Украине на те нищенские доходы, на которые могут рассчитывать по возвращении.

Интервьюер : «Как вы думаете, гендерные тренды миграции, они поменяются в зависимости от ситуации на рынке труда? В зависимости от ситуации в Украине? Или в результате выравнивания зарплат в Италии и Украине? Потому что здесь уже можно заработать то же, что и там? Как вы думаете, изменится это соотношение? Куда тогда они буду ехать?»

Эксперт : «Это очень интересный вопрос. Хороший вопрос. Я думаю, некоторые украинцы вернутся в Украину, но потом снова поедут в Италию, потому что у них мало шансов реинтегрироваться и найти здесь работу. Многие из них не смогут найти хорошую работу. Многие украинцы говорят, что хотят вернуться в Украину, но они все равно остаются в Италии. Они пытаются забрать туда детей и обеспечить им будущее там, дать им образование, особенно там, присылать сюда деньги и строить здесь дома. Но проблема в том, что они не хотят быстро возвращаться. Еще вопрос – это расширение рынка руда. Они ищут другую работу и находят работу там, в Италии. Но проблема в том, что если никто не будет давать деньги на развитие украинской экономики, особенно инфраструктуры, то у нас нет шансов…» (Эксперт по вопросам миграции).

Однако государства-реципиенты сейчас также переживают экономический спад, особенно страны Средиземноморья, являющиеся основными реципиентами украинской трудовой силы. Даже местные госслужащие там вынуждены наниматься на малоквалифицированную работу, чтобы компенсировать замораживаемые властями зарплаты [33]. По официальным данным, только из Италии из-за кризиса выехало 38 тыс. чел., хотя, по данным демографов, эта цифра значительно занижена [8]. В Португалии с началом кризиса 2008 г. было утрачено каждое седьмое рабочее место [26]. Кроме того, в результате глобальной тенденции выравнивания доходов, о которой свидетельствуют эксперты Международной организации труда [21], заработки мигрантов в стране зарубежного трудоустройства теряют прежнюю стоимость, основанную на разнице в доходах между принимающими и отсылающими государствами. Как сообщали респонденты, эти обстоятельства заставляют их искать возможности трудоустройства там, где финансовая ситуация более благоприятна, а условия более приемлемы для гастарбайтеров. Таким образом, есть основания рассматривать возможность перенаправления потоков трудовой силы, преимущественно женской, в новых направлениях. Например, в Ирландию, где за последние годы наблюдалось возрастание женской мигрантской рабочей силы с 42 до 68 % от общего количества мигрантов [30]. Одна информантка, работающая в Италии, прокомментировала эту ситуацию так:

Ре сп онд е нтка : «Проблема в том, что это все не надолго. Я имею в виду, что нас тут в Италии столько много. Скоро нас тут уже не будет столько. Дело в том, что Италия уже не может нас содержать. Тут уже нечего делать, потому что они уже не могут нам платить, чтобы можно было нормально заработать. Раньше если ты зарабатываешь, скажем, 500 долл., то для Украины это были хорошие деньги. Если пару лет так поработать, то можно было собрать денег на квартиру или дом в селе. Но сейчас цены так подскочили и здесь, и там, особенно на жилье, что на наши зарплаты уже ничего не купишь. Так что тут делать нечего».

Интер вью ер : «Вы хотите сказать, что люди будут возвращаться домой?»

Ре сп онд е нтка : «Нет, что вы! В Украине мы тоже не нужны. Так что придется ехать дальше. Туда, где побогаче, где можно заработать достаточно, чтобы было что отослать домой. Возможно, в Ирландию».

(Оксана, медсестра приватной клиники в Милане).

Подтверждением тому, что Италия теряет привлекательность для женщин, имеющих опыт работы в этой стране (но не обязательно для новоиспеченных мигранток), является интервью с Галиной, которая рассказала, что в середине 2000-х гг., следуя примеру многих односельчанок, ездила на заработки в Италию. Через некоторое время после возвращения она встретила старую знакомую, зарабатывающую на жизнь домработницей в Москве «вахтенным методом», который позволяет три недели находиться на работе в России и три недели – дома на Украине. Возможность использовать модель миграции, обеспечивающую более щадящий режим по отношению к семье, является важной для женщин, поскольку ответственность за семью традиционно лежит прежде всего на них.

Р е спо нд ентка : «Оказывается, она там <в Москве> зарабатывает не меньше, чем я тогда в Италии. Так там же язык не нужен, и ей же <...> не надо выкладывать <деньги> этим всем агентствам, как у нас тут некоторые квартиры продают, чтобы уехать. А потом приезжают, и лапу сосут <потому что> жить-то негде. А на квартиру там <в Италии> уже не заработаешь. Ага, это же не то, что раньше было. Так, думаю, а нафиг мне тогда та Италия, если можно в Россию к своим ездить с тем же результатом? Так самое же главное, что семья… я же от детей надолго не уезжаю» (Галина, домработница в России и Италии).

В принципе процесс «свободного маневрирования» между государствами разного уровня благосостояния является характерным явлением в миграционном процессе. Эксперты отмечали тенденцию, когда женщины выезжают на работу в страны ближнего зарубежья, а со временем переезжают в дальнее зарубежье. Побудительным фактором такого перемещения является прежде всего более высокий уровень оплаты труда. По мнению гастарбайтеров, эти государства являются более развитыми, и потому если женщины психологически готовы к дальнейшей эмиграции, они перебираются туда [17, c. 364–365]. Эксперты также подчеркивали роль социального капитала и социальной мобильности в выборе миграционных стратегий.

Э кс п ерт 1 : «Люди едут туда, где легче найти работу, и после того, как они там адаптируются, они переезжают в другие места, вовлекаются уже во внутреннюю миграцию. Если вы обратили внимание, это как раз подтверждает мое мнение, что люди нацелены на карьеру, на профессиональные достижения, хотят улучшить свой социальный капитал». (Эксперт по вопросам миграции из научно-исследовательского института).

Э кс п ерт 2 : «В США и Канаде, у них есть старая диаспора, и очень часто эти связи служат каналами для переезда туда. Люди уезжают на работу, скажем, в семьях старой диаспоры. Ну, например, когда старики хотят, чтобы за ними на старости ухаживал кто-то, кто говорит на их родном языке. Или когда родители хотят, чтобы их дети знали “рідну мову”, а для кого-то важно, что так просто дешевле. <…> Это первый етап миграции. А потом у них появляется возможность найти работу в других местах. Это уже может быть другой вид работы». (Эксперт по вопросам миграции из научно-исследовательского института).

Эксперты подтверждали тенденцию перенаправления миграционых «антропотоков», указывая, в частности, на отток украинцев из Португалии в другие страны назначения, например, в Испанию:

Э кс п ерт 1 : «Обычно считается, что мужчины едут в Великобританию, Испанию, Португалию. Однако наблюдается уменьшение числа трудовых мигрантов из Украины в Португалии и увеличение числа мигрантов в Испании, что связано с их экспериментальной программой занятости, проводимой провинцией Уэьлва, в области сельскохозяйственных работ, сбора ягод». (Эксперт Центра поддержки мигрантов).

Интер вью ер : «Так все-таки где они могут найти такую нишу, куда можно встроиться? Если они уедут из Италии, куда они потом могут отправиться, где их захотят принять?»

Э кс п ерт 2 : «Да, очень хороший вопрос. Есть две тенденции. Одна тенденция – это что наши люди пытаются найти работу в более развитых странах. Например, Ирландия. Они едут в Ирландию. Они едут в Поль- шу, потому что там они могут расчитывать на лучшие условия. Потому что Польша, она уже в ЕС и они могут принимать людей из других стран».

Интер в ь ю ер : Это вопрос социального капитала?

Эксперт 2 : Да, и социальной мобильности». (Эксперт по вопросам миграции из научно-исследовательского института).

Эти данные важны для прогнозирования сценариев динамики потоков трудовой силы не только с точки зрения возможности их географического перенаправления в ближайшем будущем, но и с учетом изменения их гендерной составляющей, так как на сегодняшний день Италия является основным принимающим государством женщин-мигранток с Украины, в то время как Португалия характеризуется преобладанием среди украинских гастарбайтеров мужской рабочей силы. Отток заробитчан из этих государств автоматически означает гендерное переформатирование состава украинских миграционных потоков.

Возможность перенаправления традиционных миграционных потоков подтверждается и анализом трансфертного поведения мигрантов в период развертывания финансового кризиса. Согласно данным GFK Ukraine [25], хотя с началом кризиса использование банковских услуг значительно сократилось, использование денежных переводов, напротив, возросло. В то время как в докризисном 2007 г. денежные переводы осуществляли приблизительно 7 % населения, то в 2010 г. эта цифра возросла вдвое, составив около 15 %. По экспертным оценкам это возрастание связано с увеличением внутрисемейной финансовой поддержки в период кризиса, в частности, в домохозяйствах мигрантов, отмечавших в соцопросах более высокую степень финансовой безопасности своих семей по сравнению с теми, в которых нет заробитчан [2]. Как следует из исследования, проведенного Каритас-Украина, это объясняется высоким уровнем адаптивности мигрантов, которые всеми возможными способами пытаются сохранить свои рабочие места в принимающих странах, чтобы финансово поддерживать семьи на Украине [13]. На вопрос, затронул ли финансовый кризис ее родственников, работающих в Италии, Елена, чьи родители работают в Италии, ответила так.

Ре сп онд е нтка : «Нет. Ну, может быть, совсем немного. Понимаете, моя мама уже давно там работает, так что она там уже неплохо устроилась, и ее заработок никак не изменился, не повысился и не понизился из-за кризиса». (Елена, дочь двух мигрантов, работающих в Италии).

Как показали интервью, иногда для сохранения источников доходов от заробитчан требуется изменение миграционных стратегий, например, переход на менее оплачиваемую работу или трудоустройство на нескольких рабочих местах. Вот что рассказала об этом информантка Таисия, работавшая в начале кризиса сиделкой в Москве:

Ре сп онд е нтка : «Когда заговорили о кризисе, многие наши <заробитчане> побаивались, что у их хозяев начнутся финансовые проблемы и они могут остаться без работы. И правда, многим пришлось уехать, в основном выходцам из Средней Азии. У меня тоже были сложности с работой <…> но мне повезло и все закончилось хорошо. Я досматривала старушку, а платил мне ее сын, прокурор. Когда все это началось, ему было уже за шестьдесят, но он продолжал работать. Поскольку он пенсионер, ему пришлось уйти с работы и он потерял часть заработка, осталась только пенсия. Он мне сказал, что теперь сможет сам присматривать за матерью. Три дня в неделю – он, а на мою долю остаются остальные четыре. Но я ему объяснила, что тогда моего заработка не хватит, чтобы оплачивать жилье и я должна буду вернуться домой. Его это не устраивало, потому что тогда нужно было кого-то искать на мое место. В конце концов решилось тем, что он нашел мне подработку в другой семье. Так что я всю неделю была занята в двух семьях, и это сохранило мой прежний заработок. Ну, в общем, домой ехать не пришлось» (Таисия, сиделка в московских семьях).

Мужчина, работающий в строительном секторе Португалии, рассказал, что, когда кризис достиг критической точки, в его бригаде было уволено шесть человек. В результате у тех, кому удалось сохранить трудоустройство, рабочая нагрузка возросла почти вдвое. Однако рабочие не только не были огорчены этим обстоятельством, но, напро- тив, приветствовали его, поскольку их заработок увеличился на 50–60 евро в неделю.

О том, что сценарий возвращения наУкра-ину маловероятен, свидетельствует и то, что в силу нелегального положения, социальной незащищенности и низких зарплат мигранты более выгодны для работодателей, чем местные работники. Как показали интервью, это дает им преимущества на рынке труда в условиях кризиса. Об этом свидетельствует рассказ Виктора, который более десяти лет проработал за границей, сначала в России, а потом в Португалии, и приехал домой на 60-летиний юбилей, чтобы отпраздновать его с семьей. Он подчеркнул, что с началом кризиса многие сотрудники на его предприятия утратили работу, но это были в основном португальцы, занимавшие высокооплачиваемые должности, в то время как мигрантам удалось сохранить рабочие места.

Респондент : «Ну да, вообще у нас тогда была шумиха, конечно. Многих поувольняли. Но нас нет… не наших. Ну, вот, кто… приезжие… на таких работах, что они <местные> не будут пахать. Своих в основном увольняли, портосов <португальцев>. Это мы их так зовем. Из таких… из начальства типа в основном <уволили>. Они их понанимали, когда все хорошо было. А как пошло это дело <финансовый кризис>, стали не нужны, ну и от них <стали> избавляться… Ну вот, скажем, одного парня уволили, компьютерщика. Хороший парнишка был. Жалко, вспоминали его не раз. Потом одного из двух замов тоже туда же. Ну, им два уже не нужно было. Одного оставили. Потом еще два цеха слили в один, а всех лишних – на улицу. Но среди наших… нет, никто не пострадал». (Виктор, разнорабочий на строительном предприятии в Португалии).

Из опрошенных на Украине «возвращенцев» большинство (более 80 %) указали, что вернулись на Украину в связи с семейной необходимостью, в то время как только около 10 % подтвердили, что вынуждены были покинуть принимающую страну из-за безработицы и других проблем [7].

Если сохранить работу все же не удается, мигранты перемещаются в другие страны, в которых экономическая ситуация более благоприятна, но на Украину не возвращаются, разве что приезжают погостить. В частности, строители, которых кризис затронул более всего, переезжали в Финляндию или в Лондон, где в 2012 г. строительная индустрия активизировалась благодаря Олимпиаде.

Э кс п ерт : «Могу вам сказать, что украинцы, которые на находят работу в Португалии, едут в Испанию, потом из Испании во Францию или Ирландию. Они пытаются найти страны, где могут найти себе работу. Понимаете, мигрирующие украинцы пытаются быть «глобальными людьми». (Эксперт по вопросам миграции из аналитического центра).

Таким образом, подтверждается устойчивость модели «вечного возвращения» [7] или «транснационального возвращения» [28, c. 2] в миграционном поведении украинцев, проявляющейся в их постоянной циркуляции между странами исхода и трудоустройства и сoпровождающейся постоянным изменением миграционного вектора. Такой миграционной модели следовали, в частности, украинские гастарбайтеры в России, где, по данным прессы, в 2010 г. работало около 3 млн украинских граждан [5]. Они пользовались правом украинцев пребывать в РФ три месяца без виз. Затем они возвращались на какое-то время домой и снова ехали на заработки в Россию. Особенно популярной была эта страна как место назначения трудовой миграции у жителей юго-востока Украины. Несмотря на кризис в стране пребывания, основная масса трудовых мигрантов не вернулась на родину, которая не стала для них привлекательнее даже в условиях мирового кризиса и ухудшения условий их работы в странах пребывания [18, c. 56].

Выводы

Таким образом, применение метода сценариев позволяет заключить, что прогнозы о массовом возвращении украинских за-робитчан домой в результате финансового кризиса на практике не оправдываются, поскольку трудовые мигранты не видят для себя перспектив на Украине и предпочитают оставаться за рубежом, даже если это связано с необходимостью перехода на менее оплачиваемую работу или трудоустройством в нескольких местах одновременно. Полевое исследование подтверждает более высокую вероятность сценария этой модели адаптивного поведения мигрантов во время кризиса по сравнению со сценарием их возвращения на Украину. Оно показало, что в качестве стратегии сопротивления неблагоприятным условиям глобального рынка труда мигранты избирают траекторию «маневрирования» между принимающими государствами, позволяющую им выдерживать жесткую конкуренцию в условиях его волатильности. Это подтверждает наблюдение об общем тренде, свойственном центрально- и восточноевропейским государствам, который проявляется в том, что после того, как они сами стали странами назначения миграционных потоков, ранее доминировавшие траектории однонаправленной миграции утратили актуальность [34]. Это также дает основания идентифицировать экономическую мобильность украинских заробитчан как «текучую миграцию» [22] в силу ее сложности, временности и многовекторности.

Помимо этого, применение метода сценарного анализа свидетельствует о недостаточности эконометрических методов в прогнозировании вариантов будущего и необходимости дополнения их методами мягкого, интерпретативного анализа, используемых в социальных науках, в том числе в данной работе.