Коллекция А. Г. Достоевской: автографы на итальянском языке

Э нциклопедический словарь «Коллекционеры России, XVII — начало

XX вв.», составленный Н. М. Полуниной, посвящен людям, стоявшим у истоков народного просвещения: коллекционерам, основателям музеев и библиотек. В нем значится более двухсот выдающихся коллекционеров, среди которых только 9 женщин: Екатерина II, З. А. Волконская, А. Г. Достоевская, А. Г. Лаваль, Д. М. Леонова, Е. Г. Мамонтова, Е. П. Носова, М. К. Те-нишева, Н. Л. Шабельская [Полунина]. В отличие от остальных собирательниц, чьи коллекции содержали полотна живописи, античную скульптуру, предметы русской старины, жена Ф. М. Достоевского не была коллекционером в строгом смысле слова. Материалы ее коллекции — рукописи, «бесценные в документальном отношении», — «за немногим исключением, лишены эстетической ценности», да и материальных возможностей для приобретения коллекционных экспонатов она была лишена1.

Тягу жены к собирательству подметил Ф. М. Достоевский в письме к А. Н. Майкову от 16 (28) августа 1867 г.:

« Въ характерѣ Анны Григорьевны оказалось рѣшительное антикварство (и это очень для меня мило и забавно) » ² .

Сама собирательница размышляла после смерти мужа в черновике своих воспоминаний:

« Мнѣ кажется, что природа вложила въ каждаго человѣка стремленiе къ собиранiю чего либо, важнаго или неважнаго. Одни стремятся собрать капиталъ, скупить земли, дома; другiе обращаютъ свою страсть на прiобрѣтенiе книгъ, картинъ, художеств < енныхъ > предметовъ. У нѣкоторыхъ эта страсть перерождается въ нисшую ³ и человѣкъ начина-етъ съ наслажденiемъ собирать совсѣмъ ненужныя вещи: почтовыя марки, пуговицы и под < обный > вздоръ. Очевидно, эта жилка собиранiя таилась и во мнѣ и перешла ко мнѣ отъ моего отца, который любилъ собирать разныя диковинки » ⁴ .

Отец Анны Григорьевны, Григорий Иванович Сниткин (1799–1866), любил разыскивать « на Толкучемъ и другихъ рынкахъ разныя рѣдкости и диковинки, картины, а преимущественно фарфоръ, въ которомъ онъ понималъ толкъ »⁵.

«Жилка собирания» жены Достоевского проявила себя изначально в ее увлечении коллекционированием марок. Филателия считалась и считается мужским занятием. Как выразился писатель и публицист Н. Г. Никонов, «женщины-филателистки, конечно, есть, но явление редкое, в виде исключения, что ли, допустим, как женщина-сталевар, женщина-рыбак, женщина-охотник, женщина-капитан»6. Причина, по которой Анна Григорьевна стала филателисткой, известна из ее воспоминаний — это спор с мужем7. В 1867 г., во время пребывания супругов Достоевских в Дрездене, писатель высказал сомнение в способности женщины к долгому и упорному напряжению сил для достижения цели. «А женщина? Она загорится желанием собирать марки, купит роскошный альбом, надоест всем родным и знакомым, выпрашивая марки, затратит на покупку их массу денег, а затем — желание в ней уляжется», — передала слова Достоевского мемуаристка [Достоевская А. Г.: 208]. Молодая супруга своим примером изначально хотела доказать мужу обратное: «…женщина годами может преследовать привлекшую ее внимание идею» [Достоевская А. Г.: 208], а потом увлеклась собирательством почтовых марок. Свою коллекцию Анна Григорьевна пополняла всю жизнь, став одной из первых женщин-филателисток8. Она не купила ни одной марки за деньги, а собирала подаренные или гашеные, те, что были сняты ею с корреспонденции, — неслучайно в сохранившемся архиве Достоевских встречаются конверты с вырезанными марками.

К сожалению, на сегодняшний день коллекция марок жены писателя утрачена. Зато в значительной своей части сохранился другой плод усилий собирательницы — коллекция автографов русских и зарубежных деятелей культуры и науки. «Мой конек»9, «моя любимая страсть», — так ёмко охарактеризовала ее мемуаристка [А. Г. Достоевская: 469]. После смерти мужа она парировала коллекционеру, намеренно обесценивавшему ее собрание автографов с тайной целью их приобретения: «К сожалению, Федор Михайлович ни с Шекспиром, ни с Данте не переписывался» [А. Г. Достоевская: 469]. Однако в коллекцию жены писателя вошла не только переписка Ф. М. Достоевского (чьи автографы сегодня бесценны), но и документы А. И. Герцена, Н. А. Некрасова, И. С. Тургенева, Н. В. Гоголя, К. С. и И. С. Аксаковых, С. Т. Аксакова, Т. Г. Шевченко, В. Гюго, Э. Ренана и др.

Эти автографы в разное время были подарены Анне Григорьевне друзьями, знакомыми и почитателями творчества ее мужа, часто по просьбе самого писателя, который с интересом относился к увлечению супруги. В ее письме от 29 мая 1880 г. содержится напоминание мужу, уехавшему в Москву на торжественное открытие памятника Пушкину:

« Не забудь попросить у Ивана Серг < ѣевича > Аксакова, автографы Гоголя, да и вообще кого либо » ¹⁰ .

На следующий день собирательница настойчиво повторила свою просьбу мужу об автографах:

« Да подумай кстати и объ автографахъ, напр. у Новиковой — Гладстона, у Аксакова — Гоголя, а у Павлищева — Пушкина. Не съѣздишь ли ты къ старичку Муравьеву-Апостолу, Матвѣю Ивановичу … Могъ бы ты попросить у него письмо Муравьева. У него находится Сазановичь ¹¹ . Угоди мнѣ привези хоть какое-либо письмецо, потѣшь свою автографку …» ¹² .

В ответ Достоевский сообщал:

« Автографъ Гоголя Аксаковъ мнѣ обѣщалъ » ¹³ .

Анна Григорьевна в шутливо-устрашающей форме продолжила напоминать мужу об автографах и в письме от 3 июня 1880 г.:

« Безъ автографа хотя бы Висковатова не прiѣзжай, назадъ отправлю » ¹⁴ .

Из письма И. С. Аксакова известно, что он исполнил свое обещание позднее — 3 сентября 1880 г.:

« Посылаю для Вашей супруги три автографа: Гоголя, моего отца и брата Конст < антина > Сергѣевича » ¹⁵ .

Многие уникальные автографы Достоевским передавала воспитанница М. И. Муравьева-Апостола А. П. Сазанович, которая распоряжалась при жизни и после смерти декабриста его личным архивом, представлявшим собрание документов деятелей 1825 г. Так, 16 июня 1879 г. она писала жене Достоевского:

« Кромѣ писемъ Бестужева присоединяю Фонвизина къ женѣ изъ крѣпости, почему оно и безъ подписи, достану и съ подписью, Штенгеля къ нашей общей знакомой Андронниковой, Оболенскаго, Трубецкаго и Розена къ Мат < вѣю > Ив < ановичу >. Я еще много могу достать писемъ нашихъ, но пока М < атвѣй > Ив < ановичъ > на нихъ скупъ » ¹⁶ .

«Поставщиками» автографов для коллекции жены Достоевского были также А. И. Савельев, В. Я. Стоюнин, А. Костомарова (жена Н. И. Костомарова), В. М. Каченовский, С. И. и Е. А. Штакеншнейдер, М. Г. Черняев, В. П. Гаевский, А. Н. Якоби (Пешкова-Толиверова).

Рукописи своей коллекции А. Г. Достоевская распределила по 25 «отделам». Состав каждого «отдела» она расписала в соответствии с алфавитом фамилий в специальной тетради с названием «Автографы из коллекции А. Гр. Достоевской. Каталог, составленный в 1900 году. Добавлен в 1907 году»17. Названия «отделов» свидетельствуют о масштабности ее собрания:

• 1.    «Знаменитые романисты, поэты, драматурги»;

• 2.    «Высочайшие особы»;

• 3.    «Лица, занимающие высокое положение в администрации»;

• 4.    «Академики Императорской Академии Наук»;

• 5.    «Декабристы. Петрашевцы»;

• 6.    «Лица духовного звания»;

• 7.    «Литераторы, романисты, драматурги»;

• 8.    «Редакторы газет и журналов»;

• 9.    «Сотрудники газет и журналов»;

• 10.    «Педагоги, составители учебников, выдающиеся издатели»;

• 11.    «Профессора Университетской Духовной Академии и другие высшие учебные заведения»;

• 12.    «Художники, академики живописи, архитектуры, культуры. Составители картинных галерей»;

• 13.    «Композиторы, музыканты, певцы, певицы, музыкальные критики»;

• 14.    «Женщины-писательницы, врачи и известные по своей общественной или благотворительной деятельности»;

• 15.    «Литераторы, ученые, певцы, композиторы, актеры и пр. иностранные »;

• 16.    «Актрисы и актеры Императорского и провинциального театров»;

• 17.    «Врачи»;

• 18.    «Деятели на различных поприщах общественной деятельности»;

• 19.    «Переписка декабриста Муравьева-Апостола с Сазанович»;

• 20.    «Письма К. П. Победоносцева к Ф. М. Достоевскому»;

• 21.    «Рисунки разных художников, архитекторов и др. лиц»;

• 22.    «Письма А. Н. Майкова»;

• 23.    «Письма Н. Н. Страхова»;

• 24.    «Письма Ореста Ф. Миллера»;

• 25.    «Письма Алексея Николаевича Плещеева».

Бóльшая часть автографов, зарегистрированных в каталоге, сохранилась в архиве Достоевских (в ОР РГБ) до наших дней18. Среди документов, чья судьба остается невыясненной, — недатированная записка А. С. Пушкина из Михайловского, доставленная жене писателя от М. А. Языкова и включенная ею в каталог автографов. Кроме того, неизвестно, поступали ли в коллекцию А. Г. Достоевской автографы В. Г. Белинского, Т. Н. Грановского, которые не зарегистрированы в каталоге, но которые обещал прислать тот же Языков, сообщавший 26 января 1879 г.:

« Вы вѣроятно помните, многоуважаемый Ѳедоръ Михаиловичъ, что какъ-то при свиданiи съ Вашей супругой, я обѣщалъ ей добыть нѣкоторые автографы нашихъ литературныхъ знаменитостей. Между прочимъ Бѣлинскаго и Грановскаго я оставляю до Москвы, куда вѣроятно съѣзжу лѣтомъ; а записочку въ три строки незначительнаго содержанiя несомнѣнно писанную рукою Пушкина изъ с. Михайловскаго къ своей псковской сосѣдкѣ (кажется Вульфъ) мнѣ обѣщала подарить одна дама, живущая въ Новгородѣ » ¹⁹ .

Обзор и публикация многих материалов коллекции А. Г. Достоевской сделаны в статье Л. Р. Ланского [Ланский]. Некоторые документы из этого собрания (только связанные с Ф. М. Достоевским) были проаннотированы в «Описании рукописей Ф. М. Достоевского» 1957 г. (см.: [Нечаева]), а также в современном описании рукописей писателя (см.: [Рукописное наследие Ф. М. Достоевского]).

В данном исследовании мы ограничимся рассмотрением лишь нескольких документов богатейшего собрания, а именно — писем на итальянском языке20. Всего нам известны шесть таких писем, все они хранятся в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки:

• •    письмо Алеардо Алеарди к <Гульельмо> де Санктис,

• •    письмо Элизы Вольпини к А. Н. Якоби (4-е число, б. м., б. г.),

• •    письмо Риччиотти Гарибальди к А. Н. Якоби,

• •    2 письма Эрнесто Росси к А. Н. Якоби (от 19 апреля 1878 г. и 18 июня 1879 г.),

• •    письмо Грации Деледда к А. Г. Достоевской (от <7 апреля> 1912 г.).

Все они, кроме письма Грации Деледда к А. Г. Достоевской, были получены от близкой знакомой семьи Достоевских А. Н. Якоби (Пешковой-То-ливеровой) и описаны в каталоге жены писателя в «Отделе XV» в числе прочих автографов европейских деятелей культуры и науки. Письмо Грации Деледда было написано и отправлено в 1912 г., когда каталог уже не дополнялся новыми записями (последние добавления были сделаны в 1907 г., согласно записи на каталоге).

Александра Николаевна Якоби (1842–1918; урожд. Сусоколова, во втором браке Тюфяева, в третьем — Пешкова, псевд. Толиверова) — известная общественная деятельница, детская писательница, издательница детского журнала «Игрушечка». В 1860-е гг. А. Н. Якоби жила в Италии, имела там широкий круг общения, была участницей гарибальдийского движения, общалась с итальянским героем Джузеппе Гарибальди и его сыном Риччи-отти. Согласно ее воспоминаниям, с Достоевским она познакомилась в конце 1876 г. «при совершенно неожиданныхъ обстоятельствахъ»:

«Онъ, не зная меня лично, выручилъ меня изъ очень затруднительнаго положенiя. И когда я пошла благодарить его, то онъ крайне былъ этимъ взволнованъ» ²¹ .

Сохранилось письмо А. Н. Якоби к Достоевскому, ошибочно датированное ею 2 января 1876 г. (надо: 1877 г.; см.: [Летопись: 161]) и сделанное на бланке педагогического журнала для воспитателей «Детский сад», в котором, возможно, она сотрудничала22. Из этого письма следует, что уже в начале 1876 г. Якоби была знакома не только с Достоевским, но и с его супругой:

РЕДАКЦIЯ

«ДѢТСКIЙ САДЪ»

Галерная ул., д. № 46, кв. 723.

2 ^го Января 1876 г.

Многоуважаемый Ѳедоръ Михайловичь ,

Сію минуту мнѣ подали письмо, назначенное Вамъ. Посылаю его. Вы вѣрно получили письмо назначенное мнѣ? Потрудитесь внести въ Вашъ списокъ моего знакомаго .

Въ Троицкосавскъ Забай < кальской > обл < асти > въ Реальное училище Якову Парфеновичу Смирнитскому. Примите также и меня въ число < л. 1 > подписчиковъ съ доставкою. Деньги, передамъ Вамъ, при свиданіи. Поздравляю Васъ и добрую Анну Григорьевну съ Новымъ годомъ. Сама хотѣла поѣхать и привести Вамъ Жоржъ Сандъ. Но все это время нездоровилось. Устала!

Примите мой искренній и теплый привѣтъ отъ сердечно Васъ уважающей А <.> Якоби .

На дняхъ у меня было нѣсколько студентовъ и студентокъ; они такъ восторженно относятся къ Вашему дневнику, что < л. 1 об .> хотятъ отправит < ь > ся къ Вамъ депутаціей что бы просить Васъ прочесть имъ хотя что нибудь, что бы только слышать Васъ и видѣть. < л. 2 >²⁴

Кроме процитированного письма, из переписки Якоби с Достоевским сохранилось ее деловое письмо к нему от 8 февраля 1878 г., в котором она просила разрешение переиздать в виде маленькой иллюстрированной книжечки для детей «Мальчика у Христа на елке»25, и ответное, недатированное, письмо Достоевского — с вежливым отказом26. В дальнейшем А. Н. Якоби находилась в дружеских отношениях с вдовой Достоевского, о чем свидетельствует сохранившаяся переписка27. В 1915 г. Александра Николаевна поддержала А. Г. Достоевскую, готовившую протест для опровержения обвинений критика Н. Н. Страхова, высказанных в адрес Ф. М. Достоевского в письме Л. Н. Толстому от 28 ноября 1883 г. (см.: [Андрианова]).

Илл. 1. Портрет А. Н. Якоби. 1867 Худ. В. П. Верещагин

Fig. 1. Portrait of A. N. Jacobi. 1867 Artist V. P. Vereshchagin

Илл. 2. А. Н. Якоби. 1897 (Нива. 1897. № 47, от 22 ноября)

Fig. 2. A. N. Jacobi. 1897 (Niva. 1897. No. 47, dated November 22)

О том, что А. Н. Якоби являлась «поставщиком» автографов для коллекции А. Г. Достоевской свидетельствуют не только записи в каталоге собирательницы, но и письмо от 27 февраля 1883 г.:

27 ^го февраля 1883 г.

Дорогая Анна Григорьевна, посылаю Вамъ просимое. Еще найду и доставлю. Я всю недѣлю пролежала, съ субботы, — не была даже на чтенiи. Тревоги и волненiя довели меня до постели. Не легко голубчикъ, жить съ троими дѣтьми и безъ вся-кихъ средствъ кромѣ личнаго труда. Прошлаго года проболѣла три мѣсяца и кру-гомъ задолжала. Все что заработаешь идетъ на уплату стараго, а на жизнь, снова долги. Одни жиды задушили. На 300 руб. плачу каждый мѣсяцъ 25 руб. %. Вотъ гдѣ ужасъ! Эти манускрипты принадлежатъ:

• 1)    Алеарди д’Алеардо извѣстному италiянскому поэту недавно умершему, письмо къ художнику тоже извѣстному de Sanctis.

• 2)    Росси ко мнѣ.

• 3)    Вольпини извѣстной пѣвицы ко мнѣ

• 4)    Ричіотти Гарибальди меньшаго сына ко мнѣ.

• 5)    Дюпюи извѣстнаго ф < ранцузскаго > актера ко мнѣ.

• 6)    Бутлерова ко мнѣ

• 7)    Пыпина < л. 5 >

• 8)    Графини Сальясъ (Ев. Туръ)

• 9)    Г. Успенскаго, —

• 10)    Сурикова нашъ поэтъ самоучка,

• 11)    Пассекъ Т. П.

• 12)    Чижовъ нашъ извѣстный скульпторъ,

• 13)    Шеллеръ ( А. Михайловъ <)>

• 14)    Кони А. Ф.

• 15)    Шелгуновъ Н. В.

Есть у меня Некрасова и др. но не знаю, можетъ быть Вамъ не надо. То что не надо верните, я хотя не собираю, но дорожу .

Старика Гарибальди сохранилось только одно письмо. Когда будете издавать я Вамъ дамъ для копiи. Могу дать и портретъ. Теперь до Васъ просьба пришлите мнѣ 1 э < кземпляръ > «Русскимъ дѣтямъ» и позвольте, если конечно можно, взять что нибудь другое вмѣсто « Мужикъ Марей » къ нему никакъ не сдѣлать рисунка, конечно, если онъ уже не набранъ. Думала помѣстить у Христа на ёлкѣ но кажется это было помѣщено < л. 5 об. > чуть не во всѣхъ дѣт < скихъ > журналахъ. Я просмотрю книгу и что нибудь возьму. Прошу Васъ, черкните мнѣ два слова, что Вы позволяете мнѣ взять одну какую нибудь вещь изъ книги « Русскимъ дѣтямъ ». Если Вы почему нибудь не желаете, въ чемъ я сомнѣваюсь, то я оставлю « Мужика Ма-рея » и напечатаю безъ рисунка.

Записочка мнѣ потому нужна, что бы кто нибудь не заподозрилъ меня, какъ Г ^жу Юдину ворующую беззастѣнчиво .

Цѣлую Васъ и дѣтей крѣпко

Васъ любящая А <.> Якоби < л. 6 >²⁸

Автор письма откровенно делится с Анной Григорьевной своими житейскими трудностями, пытается решить вопросы публикации произведений Достоевского в детском журнале «Игрушечка», издаваемом ею. Но, кроме того, она перечисляет высланные в коллекцию вдовы писателя рукописи, среди которых и рассматриваемые нами письма на итальянском языке.

***

Переданная А. Н. Якоби в собрание А. Г. Достоевской записка веронского поэта Алеардо Алеарди (1812–1878) была адресована римскому художнику-портретисту Гульельмо де Санктису (1829–1911). Кроме живописных полотен, Гульельмо де Санктис является автором воспоминаний под названием «Memorie: studi dal vero» (Рим, 1901), где он представил литературные портреты известных итальянских деятелей, в том числе Алеардо Але-арди. Последний был известен в России конца XIX в. как поэт и патриот Италии, его биография вошла в энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: «Сочиненiя А<леарди>, проникнутыя горячимъ стремленiемъ къ государственной, соцiальной и политической свободѣ Италiи, не разъ навлекали на него преслѣдованiя австрiйской полицiи»²⁹.

Записка Алеардо Алеарди к Гульельмо де Санктис из коллекции

А. Г. Достоевской ³⁰

Aleardo Aleardi — Lettera a Guglielmo De Sanctis

Di casa li 20 mattina

Mio Guglielmo, non posso venire alle 11. e ½ perché devo attendere uno al mezzogiorno. Verrò invece verso il tocco, così non avrai a precipitare la tua colazione.

Poni la mia riverenza ai piedini delle tue sorelle, e a rivederci.

Il tuo Aleardi

Из дома 20-го утром

Мой Гульельмо, не смогу прийти в половину двенадцатого, потому что должен подождать одного человека до двенадцати. А приду к часу, так что тебе не придется спешить со своим завтраком.

Приложи мое почтение к ножкам твоих сестер, и до свидания.

Твой Алеарди.

Илл. 3. Памятник Алеардо Алеарди в Вероне

Fig. 3. Monument to Aleardo Aleardi in Verona

***

Автор еще одного письма на итальянском языке из коллекции А. Г. Достоевской — певица Итальянской оперы испанского происхождения Элиза Вильяр Хурадо, более известная как Элиза Вольпини (1835 или 1838–1907). В 1867 г. и в конце 1870-х гг. она посещала Россию с итальянской оперной компанией, которая имела грандиозный успех. Согласно воспоминаниям очевидца, зафиксированным в испанской газете, сам император Александр II, узнавший случайно о том, что проходит спектакль с участием Элизы Воль-пини, потребовал остановить уже начатое представление, чтобы ему успеть послушать хотя бы часть оперы³¹. В 1878 г. российское издание «Всемирная иллюстрация» сообщало о приглашении в Санкт-Петербург видных оперных див, среди которых была и Элиза Вольпини: «Театральная дирекцiя обнародовала на-дняхъ списокъ полнаго персонала нашей итальянской оперы. Первыхъ пѣвицъ-сопрано приглашено девять, именно: г-жа Эмма Альбани (на два мѣсяца), г-жа Лаура Гарресъ, Марiя Мантилла, Элиза Воль-пини… (на три)…»³².

Письмо Элизы Вольпини к А. Н. Якоби из коллекции А. Г. Достоевской33 Elisa Volpini ad Aleksandra Jakobi, s.d.

Signora gentilissima

Dall’una alle due sarò in casa domani martedì, felice di potervi ricevere.

Vostra devotissima

Elisa Volpini

Lunedì 4 .

Милостивая государыня

Завтра, во вторник, с часу до двух я буду рада Вас принять дома.

Вам преданная

Элиза Вольпини

Понедельник 4-е .

Илл. 4. Элиза Вольпини. 1860-е гг. Источник изображения: Национальная библиотека Португалии

Fig. 4. Elisa Volpini. The 1860s. Image source: National Library of Portugal

Fig. 5. Letter of Elisa Volpini to A. N. Jacobi. Department of Manuscripts of the Russian State Library

В 1860-е гг. дарительница автографов итальянских деятелей была замужем за художником В. И. Якоби, и в этот период супруги находились в Риме. В Италии это было время Джузеппе Гарибальди, возглавившего восстание против австрийского правительства. Александра Николаевна приняла участие в гарибальдийском движении. По разным источникам, она была сестрой милосердия и помогала раненым революционерам, привлекала своих знакомых к сбору средств в пользу гарибальдийцев, по поручению самого Гарибальди помогла его адъютанту совершить из римской тюрьмы побег. В июле 1872 г. она познакомилась с Дж. Гарибальди лично и получила от него фотографию с автографом и письмо о грядущей великой судьбе русского народа.

Жизнь А. Н. Якоби в Италии полна романтических мифов в большей степени благодаря ее воспоминаниям34. Однако фотография Дж. Гарибальди с его автографом и письмо итальянского патриота от 24 июля 1872 г., сохранившиеся до настоящего времени35, свидетельствуют о подлинности общей канвы событий, происходивших с мемуаристкой в Италии. Именно об этих документах Александра Николаевна писала вдове Достоевского в процитированном выше письме от 27 февраля 1883 г.:

« Старика Гарибальди сохранилось только одно письмо. Когда будете издавать я Вамъ дамъ для копiи. Могу дать и портретъ ».

Зная об интересе покойного мужа к личности Гарибальди, нашедшем отражение в рукописях, художественных, публицистических и эпистолярных текстах Достоевского³⁶, Анна Григорьевна тем более хотела заполучить автограф итальянского революционера в свою коллекцию. Ей достался автограф менее значимый, но также имеющий высокую ценность — письмо к А. Н. Якоби сына Дж. Гарибальди Риччиотти (1847–1924), политического и военного деятеля, участвовавшего в сражениях под командованием отца. « Ricciotti Garibaldi , Риччиотто Гарибальди, меньшой сынъ знаменитаго. Къ А. Н. Якоби », — такую запись сделала собирательница в своем каталоге³⁷.

Письмо Риччиотти Гарибальди к А. Н. Якоби из коллекции А. Г. Достоевской ³⁸

Ricciotti Garibaldi ad Aleksandra Jakobi, s.d .

< Roma, via del > Corso 101

Preg.ma Signora

Le mando il numero del palco — se non è di disturbo a lei però domanderei permesso di fare passare una cesta di fiori — per il detto palco. Non essendovi alcun altro disponibile. Se ciò però recasse il minimo disturbo me lo dica che io penserò subito a trovare un altro mezzo.

Mi creda

Suo devotissimo

Ricciotti Garibaldi

<Рим, улица> Корсо 101

Многоуважаемая Госпожа

Шлю вам номер ложи, а если Вам это не доставит неудобство, я бы попросил у Вас разрешения украсить цветами эту ложу, поскольку нет других свободных. Но если бы это принесло даже малейшее неудобство, то сообщите мне, и я тут же придумаю другой способ.

Остаюсь

Вашим преданным

Риччиотти Гарибальди

Для собрания А. Г. Достоевской А. Н. Якоби передала два адресованных ей письма итальянского актера «школы представления» Эрнесто Росси (1827–1896)39. Как отмечает исследователь истории западноевропейского театра Г. Н. Бояджиев, это был актер широкого диапазона, и сыграл он «около четырехсот ролей в пьесах разных жанров современного и классического репертуара. Своей мировой известностью Росси был обязан Шекспиру, изучению которого он посвятил всю жизнь» [Бояджиев: 587]. С 1855 г. Росси начал свою гастрольную деятельность: был в Европе и Америке, Египте и Турции. Часто гастролировал в России: выступал перед московскими и петербургскими зрителями в 1877, 1878, 1890, 1895 и 1896 гг. и был высоко отмечен российской критикой40. В 1877 г. Росси гастролировал в Петербурге, где общался со знакомыми своего приятеля, туринского литератора Анджело де Губернатиса — П. Боборыкиным, М. Стасюлевичем41, которые являлись и знакомыми Достоевского. Э. Росси оставил трехтомные воспоминания о своей жизни и гастролях «40 лет артистической жизни» (1887–1889), один том из которых опубликовал в Петербурге в 1896 г. (см.: [Лаврентьева]).

Илл. 6. Эрнесто Росси

(Гражданский музей «Библиотека Актера»=Museo Biblioteca dell’Attore) Fig. 6. Ernesto Rossi (Actor’s Library=Museo Biblioteca dell’Attore)

Письма Эрнесто Росси к А. Н. Якоби из коллекции А. Г. Достоевской42 Ernesto Rossi ad Aleksandra Jakobi

St Pétersbourg 19/4/1878

Cara Amica

Eccomi a Mosca ove ho trovato il medesimo accoglimento dell’anno passato. Ieri fui la mia prima rappresentazione coll’Hamlet. Il teatro era pieno, molti onori mi furono fatti; fiori e corone… cose tutte al di sopra del mio merito.

La stagione si presenta migliore dell’anno passato. Ho ancora nei miei orecchi i saluti d’addio del buon pubblico di Pietroburgo, come porto scolpite nel mio cuore tutte le dimostrazioni di simpatia e di affetto, che i miei bravi amici, e voi in prima linea avete consacrate all’umile artista italiano.

Solo mio desiderio è quello di rivedervi, di recitare ancora davanti ad un pubblico sì intelligente e sì generoso.

Ho la quasi certezza, che il Barone mi farà tornare costì. Ma credete voi, buon’amica, che la stampa dividerà un tale sentimento?

Datemi presto vostre notizie — sapete quanto mi sono care.

Brigni<,> madame Dachet con tutto il cuore vi salutano. Io abbraccio e bacio voi coll’affetto d’un vero amico riconoscente, saluto la vostra compagna Eugenie e mi dico

Vostro aff < ezionato >

Ernesto Rossi

Hôtel de Russie

Bien de choses à monsieur Serges

Санкт-Петербург ⁴³ 19/4/1978

Милая Подруга

Вот я в Москве, где меня встретили так же хорошо, как и в прошлом году. Вчера я провел свой первый спектакль в роли Гамлета. Театр был полон, мне оказали много почестей, подарили много цветов… все выше моей заслуги.

Сезон представляется лучшим, чем в прошлом году. У меня в ушах еще звенят прощальные слова доброй петербургской публики. Также я ношу изваянные в моем сердце все знаки симпатии и любви, которые мои замечательные друзья, и Вы в первую очередь, посвящали смиренному итальянскому артисту.

Единственное мое желание — Вас видеть снова, еще раз играть перед такой умной и щедрой публикой.

Есть во мне почти уверенность, что Барон ⁴⁴ меня сюда вызовет снова. Но думаете ли вы, добрая подруга, что театральная критика будет так же благосклонна?

Напишите мне скорее о Ваших новостях — знаете, как они мне дороги.

Бриньи <и> мадам Дашэ ⁴⁵ от сердца Вам шлют привет. Я обнимаю и целую Вас с нежностью истинного, преданного друга, шлю привет Вашей подруге Евгении и признаю себя

Вашим преданным

Эрнесто Росси

Hôtel de Russie

Мое почтение господину Сержу

Bucarest, 18/6-79

Cara Amica

Il Sig. Ercole Cavara cognato al Brigni, che recasi colla sua compagnia di studenti spagnoli a Pietroburgo a quel circolo < ? > ⁴⁶ , e che raccomando alla vostra penna validissima ed alla vostra efficace protezione, vi consegnerà le tre chasses Romaines che voi desideraste e che contava presentarvi io stesso colle mie proprie mani. Il medesimo vi racconterà a voce quanti dispiaceri abbia io avuti ! Il dolore profondo che provo per non aver potuto venire quest’anno a Pietroburgo.

Voi avrete già preso conoscenza della copia della mia lettera al Barone ⁴⁷ inviata al Cav. Pinto nostro Console Generale costì. Io spero che la vostra amicizia avrà a quest’ora prese le difese di un uomo che sia come artista, che come gentiluomo, sente tutto il rammarico di non aversi potuto presentare ad un pubblico di cui serba nel fondo del suo cuore un’immensa gratitudine.

Tutto ciò che avrete scritto mandatemelo al mio indirizzo à Lemberg — Austria ove mi recherò fra qualche giorno

Un abbraccio col cuore e col pensiero e mi dico

Vostro aff .< ezionato >

Ernesto Rossi

Бухарест, 18/6-79

Милая Подруга

Г. Эрколе Кавара ⁴⁸ , свояк Бриньи ⁴⁹ , который со своей труппой испанских студентов отправляется в Петербург в тот клуб <нрзб.> ⁵⁰ и которого рекомендую Вашему яркому перу и Вашему действенному покровительству, передаст Вам три chasses Romaines <Римская охота>, которые Вы желали иметь, но которые я рассчитывал сам предоставить Вам собственными руками. Этот человек и расскажет, сколько неприятностей я перенес! Глубокое горе, которое я испытываю потому, что не смог приехать в этом году в Петербург.

Вы, вероятно, уже в курсе копии моего письма к Барону <Бекеру?>51, отправленной кав<алеру> Пинто52, нашему Генеральному Консулу, находящемуся у вас <в Петербурге>. Я надеюсь, что Ваша дружба в нужный момент защитит человека, который и как артист, и как джентльмен чувствует всю скорбь от того, что не смог выступить перед публикой, к которой хранит в глубине сердца безграничную благодарность.

Все то, что вы напишите, пришлите мне на мой адрес à Lemberg — Austria <в Лемберге ⁵³ — Австрия>, куда я отправлюсь через пару дней.

Обнимаю от сердца и мысленно и признаюсь

Вашим преданным

Эрнесто Росси

Письмо поклонницы творчества Достоевского, итальянской писательницы Грации Деледда (1871–1936), было отправлено его вдове в католическую Пасху 1912 г., когда Светлый Праздник приходился на 7 апреля. Соответственно этот автограф можно датировать 7 апреля 1912 г. В этом письме будущий лауреат Нобелевской премии по литературе (1926 г.) выразила восхищение и любовь к «могущественному гению» Достоевскому. В своих произведениях («Элиас Портолу», «Заблуждение», «Тростник на ветру» и др.) она следовала традициям Достоевского, поднимая проблемы нравственного выбора в экстремальных ситуациях⁵⁴.

Письмо Грации Деледда к А. Г. Достоевской

Grazia Deledda ad Anna G. Dostoevskaja

Via Cadorna 29

Roma, pasqua del 1912

Illustre Signora,

Quando nella solitudine del mio paese natio, davanti alle montagne di Sardegna che mi pareva chiudessero il mio piccolo mondo come una muraglia impenetrabile, leggevo e rileggevo i meravigliosi libri di Fedor Dostojewsky, e vivevo fra quelle pagine come in un mondo mio, non sognavo certo di poter un giorno mandare un saluto a Voi, che siete stata la compagna del grandissimo scrittore e avete veduto nei suoi occhi la luce del suo genio portentoso. Per me egli è stato il più grande artista moderno. È tale la mia ammirazione e il mio amore per lui, che tutto ciò che porta il suo nome mi sembra sacro.

Accettate dunque il mio saluto come un omaggio alla sua grande memoria, e un augurio per Voi in questo giorno di amore.

Vostra

Grazia Deledda

Улица Кадорна <генерала Кадорны> 29

Рим, Пасха 1912 г.

Милостивая Госпожа,

Когда в одиночестве моей родной земли, перед сардинскими горами, которые, мне казалось, хранили мой маленький мирок как непроницаемую стену, я читала и перечитывала прекрасные книги Федора Достоевского, живя среди тех страниц как будто в моем собственном мире, естественно я никак не могла и мечтать, что когда-то смогу прислать приветствие Вам, бывшей спутнице величайшего писателя и видевшей в его глазах свет его могущественного гения. Он для меня был величайшим современным художником. Таковы мое восхищение и моя любовь к нему, что все то, что носит его имя, мне кажется священным.

Прошу примите мое приветствие как дань уважения к его великой памяти и как пожелание Вам в этот день любви.

Ваша

Грация Деледда

Илл. 7. Грация Деледда. 1926

Fig. 7. Grazia Deledda. 1926

Из статьи Чезаре Дж. де Микелиса можно узнать, что пасхальное письмо Деледды к А. Г. Достоевской было, скорее всего, первым, но отнюдь не последним письменным общением сардинской писательницы с семьей Достоевских [De Michelis]. 26 октября 1912 г. Деледда отправила письмо уже не вдове русского писателя, а его дочери Л. Ф. Достоевской. Письмо Деледды, обнаруженное итальянским исследователем в Российском государственном архиве литературы и искусства, является ответным на письмо Любови Федоровны. «Я сейчас читаю прекрасную вещь Вашего великого отца: “Кроткую” (так ли пишется?). Это одна из самых прекрасных и глубоких новелл, которые я когда-либо читала. Как я люблю Вашего отца! Мне кажется, будто Он жив, а я ему говорю через пространство и прошу у него утешения и мужественности в жизни, и что он мне отвечает одним великим словом: “Любовь”», — такие пронзительные строки написала Деледда дочери Достоевского55.

Из письма явствует, что две писательницы имели возможность встретиться («Я надеюсь Вас снова видеть в Риме, в моем доме»). Деледда с восторгом пишет о счастливой судьбе Любови Федоровны, которой выпало быть дочерью такого великого отца («Я время от времени думаю о Вас, что Вы должны быть так счастливы своей фамилией и своими воспоминаниями»).

В конце письма Деледда передает дочери писателя приветствие от своего мужа и, в свою очередь, просит передать сердечный привет Анне Григорьевне.

Де Микелис также опубликовал письмо композитора М. М. Иванова (1849–1927) к Костанце Мэлэ, жене музыканта и композитора Джованни Сгамбати (1841–1914), написанное в Санкт-Петербурге 11/24 сентября 1911 г. В нем Иванов рекомендовал госпоже Мэлэ «синьорину Эмэ Достоевскую56, единственную дочь знаменитого русского писателя» (Любовь Федоровна в тот период собиралась в Италию). Встреча дочери Достоевского с семьей Сгамбати состоялась: об этом свидетельствуют два письма Любови Федоровны к Констанце Мэлэ, второе из которых Де Микелис опубликовал. В нем Любовь Федоровна выразила свои соболезнования из-за кончины Дж. Сгам-бати. Письмо М. М. Иванова и два письма Л. Ф. Достоевской хранятся, по свидетельству Де Микелис, в архиве Сгамбати (вероятно, семейный архив в Риме).

Де Микелис выдвинул версию, что дочь Достоевского познакомилась с Деледдой благодаря семье Сгамбати. Однако в статье исследователя никаких аргументов в поддержку этого предположения нет. Неизвестно также, кто первой познакомился с Деледдой — Анна Григорьевна или Любовь Федоровна, когда именно могло состояться общение этих женщин. Тем не менее, согласно письму Деледды к вдове Достоевского, личная встреча двух корреспонденток состоялась в Италии — до наступления Пасхи 1912 г.

Письма на итальянском языке, собранные А. Г. Достоевской, представляют двойную ценность: как автографы известных исторических личностей и как предметы коллекции жены великого писателя.