Коллекция П. А. Маврогордато в отделе античного мира Эрмитажа: история поступления и проблемы атрибуции

Среди частных собраний начала ХХ в. особое место занимали археологические коллекции, достаточно вспомнить крупнейшие собрания древностей А. А. Бобринского, М. П. Боткина, А. И. Нелидова, Н. К. Рериха и др. (Бильвина, 2011; Бильвина, Тихонов, 2011). Однако, помимо этого, существовало значительное количество не столь известных частных коллекций, но также обладающих предметами художественного и исторического значения. Увлечение коллекционированием археологических вещей характеризовало не только столичный регион, но широко процветало, например, на юге России. Активное собирательство в южной России отчасти было спровоцировано общим повышенным интересом к классическим и скифским древностям в XIX – начале ХХ в., а отчасти поддерживалось территориальной близостью к неиссякаемому источнику древностей из грабительских раскопок «промышленного масштаба» по добыче находок в Херсонской, Таврической и других южных губерниях и областях. Некоторые частные археологические коллекции русских собирателей дореволюционного периода до сих пор остаются малоизвестными и плохо изученными, как и биографии их владельцев. Особенно сложно проследить судьбу и определить состав собраний, предметы из которых оказались частично утрачены либо разрознены и разошлись по отечественным и зарубежным музеям, где иногда отсутствуют документы об их принадлежности к определенной коллекции.

Примером такого собрания является коллекция Петра Амвросиевича Мав-рогордато, небольшая часть которой в настоящее время хранится в Эрмитаже. П. А. Маврогордато родился в Николаеве в 1870 г., происходил из купеческой ветви известной греческой фамилии Маврогордато – выходцев с острова Хиос ( То-мазов , 2012). С 1890‑х гг. был членом Одесского Общества истории и древностей, собрал богатую коллекцию античных предметов. В начале ХХ в. П. А. Мавро-гордато переехал в Германию, коллекцию увез с собой; там он продолжал заниматься археологической, музейной и собирательской деятельностью, скончался в 1948 г. на собственной вилле в Тюрингии. В 1929 г. П. А. Маврогордато передал в дар музею г. Ремсхильд 253 предмета из своей коллекции. Вещи из его собрания в настоящий момент хранятся в музеях Германии, Франции, Англии, США и Канады ( Айсфельд , 2011; 2014). Интерес к коллекции и личности П. А. Мавро-гордато активизировался в конце 2000‑х гг. Вышло несколько публикаций о нем и о его собрании на немецком языке ( Schörner , 2009; Bemmann , 2010; Bemmann et al. , 2012; Schörner G., Schörner H ., 2010); коллекция, подаренная музею Ремс-хильда, вновь стала экспонироваться в одном из замков Тюрингии. Одновременно появилось несколько работ на русском языке в Одессе ( Юрченко , 2008; Айсфельд , 2011; 2014). Тем не менее некоторые биографические данные о жизненном пути П. А. Маврогордато нуждаются в уточнении и отдельном исследовании, особенно касающиеся одесского периода; также открытым остается и вопрос о полном составе и количестве предметов из коллекции П. А. Маврогордато, разошедшихся по музейным собраниям всего мира.

О деятельности П. А. Маврогордато с конца 1890‑х гг. до отъезда в Германию, о составе, масштабности и ценности его частного собрания можно отчасти судить по кратким сведениям, содержащимся в Записках Одесского Общества истории и древностей (Юрченко, 2008). На заседании 28 января 1898 г. любитель‑коллекционер П. А. Маврогордато был избран в действительные члены Одесского Общества истории и древностей (ЗООИД, 1898. Протоколы. С. 23–24). Кроме него, членами Общества состояли еще несколько частных коллекционеров. С февраля 1898 г. П. А. Маврогордато становится постоянным участником заседаний Общества, его имя неоднократно упоминается в протоколах в качестве дарителя экспонатов в собрание музея Одесского Общества (ЗООИД, 1902. Протоколы. С. 27, 37). Его избирали представителем Общества на археологические съезды в Киеве и Харькове, командировали на II международный съезд классической археологии в Каире. В 1899 г. П. А. Маврогордато был избран казначеем Общества (Там же. С. 105; ЗООИД, 1900. Протоколы. C. 36–37), в этой должности он состоял в течение 11 лет и отказался от нее на заседании 12 апреля 1910 г. «в виду своего отъезда из Одессы». Участники заседания «высоко оценили деятельность и труды его в качестве казначея и выразили благодарность за работу на пользу Общества» (ЗООИД, 1911. Протоколы. С. 13). В Отчете Одесского Общества истории и древностей за 1908 г. указывается, что П. А. Маврогордато пожертвовал на переустройство музея Общества 300 руб. (ЗООИД, 1910. Протоколы. С. 52), в 1909 г. он как казначей удостоился благодарности за «внимательное отношение к материальным средствам» Общества и «грамотное их расходование» в процессе реконструкции музея (ЗООИД, 1911. Протоколы. С. 13).

Большинство археологических предметов, пожертвованных П. А. Маврогор-дато в музей ООИД, происходили из Ольвии, где Парутинские крестьяне в течение многих лет вели хищнические раскопки с целью добычи древности для продажи. В записках ООИД упоминалось, что у П. А. Маврогордато был собственный агент в Парутино, который сообщал ему о важных находках и, возможно, подбирал у находчиков вещи для покупки. Собрание П. А. Маврогордато, судя по всему, обладало значительными размерами. В сентябре 1899 г. действительный член ООИД, хранитель музея Общества, профессор Новороссийского университета Э. Р. фон Штерн сделал доклад о бедственном положении Ольвии, о находках из грабительских раскопок в Парутино и выступил с предложением ходатайствовать перед Императорской Археологической комиссией о необходимости начать планомерные систематические научные исследования ценнейшего памятника археологии. В процессе описания небывалого размаха хищнических раскопок в Ольвии только в течение одного сезона и добытых при этом древностей Э. Р. фон Штерн привел данные, какие из них пополнили коллекцию П. А. Маврогордато. Он купил для своей «замечательной коллекции» триста шестьдесят три керамических сосуда (ЗООИД, 1900. Протоколы. С. 118); сорок восемь предметов из стекла, в том числе четыре из них, по мнению Э. Р. фон Штерна, были уникальны; двадцать один предмет из серебра, в том числе «хорошей сохранности чаша на высокой ножке с длинными ручками» и коробочка со следами позолоты; сто сорок две разнообразные монеты; одиннадцать находок из слоновой кости, маленькое складное карманное зеркало с фигурным украшением на крышке, зеркало из «белого металла» и значительное количество золотых предметов. Золотые украшения включали четыре ожерелья («два из них тонкой работы цепочки, оканчивающиеся звериными головками»), шесть пар серег, три венка, шесть золотых бус с выгравированными человеческими лицами и фигурами, тридцать восемь мелких золотых предметов (бычьи головки, подвески, бляшки, бусы и др.) (Там же. C. 121–123). Возможно, часть этих древностей вошла в состав коллекции, которая поступила от П. А. Маврогордато впоследствии в Эрмитаж.

В сентябре 1901 г. П. А. Маврогордато пожертвовал для экспозиции музея Одесского Общества греческую женскую терракотовую фигурку («настоящая танагра, стоимостью 1700 франков» (ЗООИД, 1902. Протоколы. С. 53)) и обещался изготовить под ее экспонирование специальную витрину. На этом же заседании вице‑президент и почетный член Общества А. Л. Бертье‑Делагард преподнес сто восемьдесят восемь предметов, «приобретенных из бывшей коллекции П. А. Мав-рогордато» и в большинстве происходивших из Ольвии, стоимостью 1800 рублей:

стеклянные и керамические сосуды, терракотовые фигурки, серебряные украшения и сосуды и др. (ЗООИД, 1902. Протоколы. С. 51–53).

В 1902 г. П. А. Маврогордато купил и принес в дар музею Общества коллекцию керамических изделий и «серебряную диадему с позолоченными глиняными украшениями в виде желудей и репок, серебряный налобник с позолоченными розетками и желудями», рог в серебряной оправе из Ольвии (ЗООИД, 1904. С. 67, 102, 116).

П. А. Маврогордато дарил и продавал древности из своей коллекции и в центральные археологические учреждения и музеи России. В 1901 г. в Императорскую Археологическую комиссию от него поступили в дар античные предметы. По сведениям из ежегодного Отчета Комиссии за 1901 г., дар составили тринадцать вещей, среди них: «различные бусы, медная катушка, пастовая пуговка, стеклянная головка петуха, медная рыбка, медная головка коня, фрагмент вазы со светло‑зеленой и оранжевой глазурью, фрагменты разных бус и разной стеклянной посуды»; древности были распределены между Эрмитажем и Российским Историческим музеем (ОАК за 1901. С. 133–134, 173). По всей видимости, П. А. Маврогордато передал древности через Б. В. Фармаковского, так как их список также опубликован в отчетной статье о раскопках в Ольвии в 1901 г. в перечневой описи находок в категории «приобретенных случайно» и «происходящих также … из Ольвии» предметов древности. Там же более четко дается их разделение по музейным хранениям: кроме одной бусины, попавшей в Эрмитаж, все они были переданы в Исторический музей (Известия ИАК, 1903. С. 113).

В 1902 г. П. А. Маврогордато преподнес в дар Эрмитажу еще несколько античных предметов, найденных при раскопках в Ольвии. История их поступления отражена в архивных материалах Эрмитажа. Из документов следует, что П. А. Маврогордато передал вещи напрямую старшему хранителю по отделению древностей Г. Е. Кизерицкому во время его пребывания в Одессе. В своем ходатайстве от 28 марта 1902 г. к директору Эрмитажа И. А. Всеволожскому о принятии на хранение этих вещей Г. Е. Кизерицкий перечислил предметы и дал им оценку. В списке значились: «Халцедон с вырезанным вглубь изображением бюста бородатого мужчины V‑го столетия до Р. Хр. превосходной работы, золотой браслет с львиными головками V‑го столетия до Р. Хр. очень изящной работы, алабастрон из разноцветного стекла, на золотой цепочке, IV‑го столетия до Р. Хр., вероятно, единственный экземпляр в своем роде, терракотовая маска Силена, IV‑ го столетия до Р. Хр. замечательно тонко отделанная и полная жизни, терракотовая ваза под черным лаком с ситечком и львиной головкой, IV‑го столетия до Р. Хр., костяная коробочка с румянами» (Архив ГЭ. Ф. 1. Оп. V. Ед. хр. 14. 1902. Л. 46). Далее Г. Е. Кизерицкий писал: «В виду того, что из вышеописанных античных предметов первые четыре принадлежат к самым выдающимся древностям по изяществу выполнения, по высокохудожественному характеру работы и по редкости их, и что этим самым музей Императорского Эрмитажа не только обогатился бы отечественными древностями, но и вообще первоклассными предметами, попадающими очень редко в нынешнее время, честь имею покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство не отказать исходатайствовать соизволение Его Величества Государя Императора на принятие отделением древностей Императорского Эрмитажа вышеуказанных предметов. Стоимость этих древностей свыше тысячи рублей» (Архив ГЭ. Ф. 1. Оп. V. 1902. Ед. хр. 14. Л. 46 об.). Государь Император одобрил решение принять в дар перечисленные древности и повелел благодарить П. А. Маврогордато «за означенное пожертвование» в Эрмитаж (Там же. Ф. 1. Оп. V. 1902. Ед. хр. 14. Л. 97). Золотой браслет с львиными головками и ала-бастрон в настоящее время хранятся в коллекции ювелирных изделий из частных коллекций в Отделе античного мира Государственного Эрмитажа.

В 1903 г., согласно сведениям из ежегодного печатного Отчета, Императорской Археологической комиссией были куплены золотые и серебряные украшения из частного собрания П. А. Маврогордато, происходившие из случайных находок в Таврической и Херсонской губерниях, предположительно, из кургана Огуз, Ольвии и Овидиополя (ОАК за 1903, 1906. С. 150–152, 166–167). Древности были переданы на хранение в Императорский Эрмитаж (ОАК за 1903. С. 215, 216). В современных учетных документах музея, фиксирующих данные об экспонатах из коллекции ювелирных изделий из частных собраний Отдела античного мира Эрмитажа, в ряде случаев упоминалась фамилия Маврогорда-то, но сложно было выделить отдельные комплексы по годам, выяснить обстоятельства их происхождения и поступления в Эрмитаж. Ряд предметов утратил привязку к собранию П. А. Маврогордато в связи с неоднократным переформированием фонда, особенно в 1930‑е гг.

Достоверно воссоздать целостность коллекции 1903 г. и историю ее поступления в Эрмитаж помогло изучение сохранившихся архивных материалов периода находки древностей и передачи их в музейное хранение: документы из Отдела античного мира 1906 г. о передаче украшений из Императорской Археологической комиссии в Эрмитаж, рукописное дело (РО НА ИИМК. Ф. 1. 1903. Д. 237) из фонда Императорской Археологической комиссии и несколько стеклянных негативов, выполненных фотографом ИАК И. Ф. Чистяковым (ФО НА ИИМК. Нег. III 3113, III 9828, III 9829. Рис. 1–3), из Научного архива ИИМК РАН. С 1890‑х гг. специалисты ИАК занимались распределением древностей из раскопок, из частных собраний, случайных находок и кладов по музейным хранилищам страны. Самые ценные и уникальные находки обычно отбирались для пополнения коллекций Императорского Эрмитажа, остальные распределялись по другим музеям. Все документы, накапливавшиеся в процессе такой деятельности, тщательно собирались, систематизировались и сохранялись делопроизводителями ИАК в Архиве Комиссии ( Белова и др. , 2009). В наши дни документальное наследие ИАК в совокупности с другими материалами дает прекрасную возможность воссоздать отдельные моменты истории формирования археологических коллекций Эрмитажа и других музейных собраний.

Дело Императорской Археологической комиссии № 237 за 1903 г. «О раскопках г. П. А. Маврогордато в Херсонской губернии» было начато 16 сентября 1903 г. и окончено 26 января 1906 г. Изначально дело было заведено канцелярией ИАК по поводу прошения члена совета Императорского Одесского Общества истории и древностей П. А. Маврогордато о выдаче Открытого листа на право производства археологических раскопок в Херсонской губ. от 16 сентября 1903 г. (РО НА ИИМК. Ф. 1. 1903. Д. 237. Л. 1). Требуемый Открытый лист (№ 2130) на раскопки в течение 1904 г. был выдан 4 ноября 1903 г. с приложением традиционной сопровождающей документации: обязательство о сдаче подробного отчета о полевых исследованиях в ИАК по окончании работ и пере‑ даче обнаруженных предметов на рассмотрение Комиссии, а также уведомление местному губернатору, что П. А. Маврогордато будет производить раскопки на вверенной ему территории (РО НА ИИМК. Ф. 1. 1903. Д. 237. Л. 3–4). Никаких дальнейших сведений о раскопках П. А. Маврогордато по данному Открытому листу в деле не содержится, скорее всего, работы не производились. Все остальные документы рукописного дела касаются покупки принадлежавшей П. А. Маврогордато коллекции древностей.

Отправной точкой истории о продаже коллекции золотых и серебряных античных предметов стало письмо П. А. Маврогордато в ИАК от 20 ноября 1903 г., адресованное Б. В. Фармаковскому (РО НА ИИМК. Ф. 1. 1903. Д. 237. Л. 5). «Многоуважаемый Борис Владимирович! Я получил открытый лист Императорской Археологической комиссии на 1904 г., зная, что этим обязан исключительно Вам, сердечно благодарю Вас.

Пользуясь случаем, что Шепс Гохман едет в Петербург, я дал ему для передачи Вам посылку, которая содержит золотые древние изделия из моей коллекции, желая их продать, прошу Вас, если Вы найдете возможным предоставить таковые Императорской Археологической комиссии. Я больше золота не собираю, т. к. из‑за массы фальши нет возможности разобраться. Прилагаю при сем лист с ценами, платимых мною всего на 2380. Я же прошу за все 2000, т. к. повторяю желаю избавиться от золота.

Срок платежа денег для меня безразличен. Прошу простить меня за беспокойство и льщу себя надеждой, что Вы мне дадите возможность услужить Вам с моей стороны. Искренно уважающий Петр Маврогордато». В нижней части письма имеется пометка: «Письмо доставлено Ш. Гохманом».

К письму прилагался список предметов, предлагаемых для приобретения (РО НА ИИМК. Ф. 1. 1903. Д. 237. Л. 6). Судя по всему, древности сгруппированы в списке по принципу хронологии их покупки самим П. А. Маврогордато. Также в нем приводились суммы, заплаченные за них, и предполагаемые места находки украшений со слов продавцов. Согласно надписи в нижней части списка, сами древности П. А. Маврогордато прислал прикрепленными на отдельные картоны и пронумерованными так же, как в списке.

После недолгих раздумий было решено купить коллекцию, о чем свидетельствует еще одно письмо П. А. Маврогордато к Б. В. Фармаковскому от 28 декабря 1903 г.: «Глубокоуважаемый Борис Владимирович,

Вчера вернулся из Николаева и застал присланные Вами книги, за что сердечно благодарю Вас.

Получил также письмо от Императорской Археологической комиссии, которая меня уведомляет, что согласна принять посланные мною золотые вещи за 2000 руб. с уплатою в три года, на что я с удовольствием соглашаюсь, т. к. сроки оплаты для меня безразличны.

Поздравляю Вас с наступающим Новым годом и пребываю с совершенным почтением. Искренно преданный и уважающий Вас, Петр Маврогордато» (РО НА ИИМК. Ф. 1. 1903. Д. 237. Л. 7).

В деле сохранился также черновик официального уведомления от ИАК о покупке древностей, о котором упоминает П. А. Маврогордато. Затем следуют еже- годные стандартные комплекты финансовых документов о выплатах П. А. Мав-рогордато. Каждый из них состоял из трех документов: запрос ИАК в Кабинет Его Величества сделать денежный перевод на указанную сумму в Одесское казначейство, удостоверение для П. А. Маврогордато на получение этих денег и уведомление от хозяйственного отдела Кабинета Его Императорского Величества в ИАК, что деньги переведены в Херсонскую казенную палату, и что все происходит под контролем Министерства Императорского Двора. В течение трех лет П. А. Маврогордато заплатили: в январе 1904 г. и 1905 г. – по 630 рублей, в январе 1906 г. – 740 рублей (РО НА ИИМК. Ф. 1. 1903. Д. 237. Л. 10–19).

Последняя выплата была произведена в январе 1906 г., и сразу после этого древности были переданы на хранение в Императорский Эрмитаж в Отделение классических Древностей. Видимо, со времени их присылки в 1903 г. они продолжали храниться в помещениях ИАК до момента окончательной выплаты денег владельцу. В документе о передаче коллекции указано, что вещи получены хранителем Отделения 18 января 1906 г. (РО НА ИИМК. Ф. 1. 1903. Д. 237. Л. 20). К нему прилагалась перечневая опись древностей, составленная более подробным образом, чем упомянутый ранее список из письма П. А. Маврогор-дато 1903 г., но все равно остающаяся слепой с точки зрения современных исследований. Согласно описи, в Эрмитаж поступило на хранение сто шестьдесят девять золотых предметов из приобретений ИАК за 1903 г., из них сто шестьдесят три – из коллекции П. А. Маврогордато, и из них шестьдесят семь золотых и серебряных украшений происходили из Ольвии и Овидиополя, а соответственно, могли быть соотнесены с вещами из хранения ювелирных изделий из частных собраний в Отделе античного мира Эрмитажа по территориальному признаку их находки. Среди них перечислялись ожерелье, серьги, лавровая ветвь, диадема, перстень, предметы поясной гарнитуры, разнообразные бляшки и накладки (РО НА ИИМК. Ф. 1. 1903. Д. 237. Л. 21). В конце января 1906 г. в Императорскую Археологическую комиссию было доставлено официальное уведомление за подписью директора Эрмитажа И. А. Всеволожского, что древности в Эрмитаже получены (РО НА ИИМК. Ф. 1. 1903. Д. 237. Л. 23). Уведомление стало завершающим документом в рукописном деле о приобретении коллекции П. А. Маврогордато.

Наиважнейшую роль в идентификации самих украшений из поступления 1903 г. сыграли сохранившиеся в Научном архиве ИИМК РАН фотоизображения древностей. Снимки отдельных предметов были помещены в разделе «Случайные находки и приобретения» из Херсонской губ. в Отчете ИАК за 1903 г. (ОАК за 1903. С. 150–152), но они не дают полного представления о составе коллекции. Фотоизображения для публикации были выбраны с трех фототаблиц – стеклянных негативов размером 18 × 24 см, зафиксировавших весь комплекс поступивших в 1903 г. древностей (ФО НА ИИМК. Нег. III 3113, III 9828, III 9829. Рис. 1–3). Фотосъемку произвел фотограф ИАК И. Ф. Чистяков, в совершенстве владеющий мастерством фотодокументации археологических предметов. Прекрасное качество фотоматериалов и современные технические возможности позволили рассмотреть мельчайшие детали артефактов и методом сопоставления определить принадлежность к коллекции 1903 г. даже украшений массового производства. На некоторых предметах в настоящее время присутствуют номера

Рис. 1. Украшения из Ольвии. Серьги и ожерелье тушью, они совпадают с номерами на украшениях на фототаблицах‑планшетах 1906 г. работы И. Ф. Чистякова (серьги, № 5, 9 и 11). Номера на серьги были нанесены еще в момент поступления их в Эрмитаж, так как они четко читаются при увеличении изображения на негативе начала ХХ в. На оригинальных негативах также сохранились номера под предметами, совпадающие с их нумерацией в описи, сопровождающей передачу коллекции на хранение в Эрмитаж, что также способствовало их атрибуции.

До последнего времени, по данным из музейного инвентаря Отдела античного мира, к коллекции П. А. Маврогордато 1903 г. можно было с уверенностью отнести только сорок четыре предмета (из них двадцать девять нашивных бляшек), еще девять предметов связывались с именем Маврогордато, но их поступление датировалось другими годами. Их удалось точно соотнести с коллекцией П. А. Маврогордато 1903 г., как и еще четырнадцать украшений, происхождение которых оставалось неизвестным.

При помощи комплексного анализа документов из Научного архива ИИМК РАН и Эрмитажа, печатных изданий Археологической комиссии и самих предметов установлено, что в настоящее время в составе фонда ювелирных изделий из частных собраний Отдела античного мира Государственного Эрмитажа хранится шестьдесят девять золотых украшений, найденных на археологических памятниках Херсонской губ. и поступивших на хранение из частного собрания П. А. Маврогордато в 1902–1903 гг.

В состав коллекции вошли золотые и серебряные украшения разных типов, бытовавшие в Северном Причерноморье в разное время от IV в. до н. э. до IV в. н. э., и привозные изделия. Среди них есть экземпляры хорошего качества: язычковая диадема со штампованным орнаментом из чередующихся пальметок и цветов лотоса (рис. 2), витой браслет с окончаниями в виде львиных головок, круглые нашивные бляшки с женскими ликами (рис. 2), кольцеообразная серьга с семью жемчужинами (рис. 1), кованый массивный перстень с большим круглым щитком без резьбы и фрагмент лавровой ветви венка (рис. 3).

В приобретении 1903 г., предположительно, можно выделить единственный комплекс – ожерелье и серьги со звериными головками с подвесками в виде клыков (рис. 1). По сведениям из ОАК, их обнаружили в одном погребении (ОАК за 1903, С. 150). Сами по себе ожерелье и серьги являются типичными примерами украшений, распространенных в конце III – первой половине II в. до н. э. ( Максимова , 1979. Кат. № Арт. 102, 3, 34), в том числе и в Причерноморье. Подвески – каменные имитации клыков, заключенные в оправу, – были, скорее всего, подвешены к серьгам после их находки с целью более выгодной продажи. Все аналогичные известные подвески использовались только в составе ожерелья либо носились на шнурке ( Pollak , 1903. Kat. № 350; Marshall , 1911. Kat. № 2278, 2304; Власова , 2004. С. 169–171).

Вместе с тем в коллекции представлены и подделки античных украшений, изготовление которых было широко распространено на юге России в конце XIX – начале ХХ в. Например, редкие по декору подвески в виде двуликих голов негров у одной из пар кольцевидных серег (рис. 2) изготовлены в разное время. Наиболее близкой аналогией для них являются подвески из кургана Чер-томлык, датирующиеся IV в. до н. э. ( Онайко , 1970. С. 104–103. Табл. XXXVII,

Рис. 3. Украшения из Овидиополя. Лавровая ветвь, перстень, фибула, бусы и детали поясной гарнитуры

№ 449 о). Стилистический анализ и определение состава металла выявили, что одна подвеска относится к античному периоду, а другая - подражание, сделанное в XIX в. в пандан к античной.

Коллекция украшений, связанная с именем П. А. Маврогордато, из Отдела античного мира Эрмитажа демонстрирует лишь небольшую часть собрания, подлинный размер которого еще предстоит выяснить, объединив усилия специалистов из музеев разных стран. Состав коллекции дает представление о типичном частном собрании любителя-энтузиаста конца XIX - начала XX в. и характеризуется отсутствием какого-либо научного подхода к отбору древностей. Выявленные в коллекции подделки служат примерами различных фальсификаций, изучение которых актуально до сих пор, поскольку проблема определения подлинности древностей из частных собраний все еще остро стоит перед исследователями.

Использованный в работе с коллекцией П. А. Маврогордато метод комплексного анализа архивных, печатных источников и непосредственно самих предметов из музейного хранения дает возможность установить происхождение и заново ввести в научный оборот и другие археологические коллекции ХIX – первой половины ХХ в., оказавшиеся в силу различных обстоятельств депаспортизованными к настоящему времени.