Комедия Дель Арте и английская пантомима в романе Г.К.Честертона "Человек, который был четвергом"

Адмони В. Генрик Ибсен. М., 1956.

Гозенпуд А. Моэм // Гозенпуд. А. Пути и перепутья. Английская и французская драматургия XX века. Л.; М.: Искусство, 1967. С. 65-74.

Ибсен Г. Привидения // Ибсен Г. Собрание сочинений: в 4 т. М., 1956-1958. Т. 3.

Кагарлицкий Ю.И. Моэм // История западноевропейского театра. Т. 7. М.: Искусство, 1985. С. 215-232.

Моэм У.С. Сплошные прелести. Подводя итоги. Рассказы. Томск, 1992.

Паверман В.М. Драматургия В. Сомерсета Моэма. Екатеринбург: УрГУ, 1997.

А.А.Косарева, Н.М.Мухина (Екатеринбург) КОМЕДИЯ ДЕЛЬ АРТЕ И АНГЛИЙСКАЯ

ПАНТОМИМА В РОМАНЕ Г.К.ЧЕСТЕРТОНА «ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ БЫЛ ЧЕТВЕРГОМ»

Английская пантомима появилась в 1716 г., в результате синтеза английской и итальянской театральных традиций [Хайченко 2006]. А в 1874 году родился Гилберт Кит Честертон, с детских лет полюбивший этот жанр. Когда писатель был ребёнком, без пантомим - пьес-сказок с участием Арлекина, Коломбины, Панталоне и других персонажей, позаимствованных английским театром у итальянской комедии дель арте - не обходилось ни одно рождество: английские дети конца девятнадцатого века буквально выросли на рождественской арлекинаде.

Став взрослым, Честертон превратился в заядлого театрала, и любовь к театру оказала огромное влияние на его литературное творчество: театральность свойственна абсолютно всем произведениям писателя. В рассказах и романах Честертона происходящее очень часто сравнивается с театральным действом, а актёры становятся главными героями.

В романе «Человек, который был Четвергом» Честертон создал своего рода кукольный театр.

Главная сюжетная линия романа связана с Центральным Советом Анархистов, который состоит из

семи человек, зовущихся по дням недели: Понедельник, Вторник, Среда, Четверг, Пятница, Суббота и Воскресенье. Воскресенье является Председателем Совета Анархистов. По ходу действия выясняется, что все шесть «дней недели» кроме Воскресенья - переодетые полицейские-философы, которые не поддерживают анархию, а сражаются с ней. До самого конца романа сыщики убеждены, что Воскресенье - злодей, который уничтожит мир, если его не остановить. Но в итоге, к всеобщему изумлению, выясняется, что Воскресенье - их непосредственный начальник: загадочный глава полицейских-философов, лица которого никто никогда не видел. Истинным анархистом оказывается лишь Люциан Грегори - персонаж, мечтавший занять пустующее в Совете место Четверга, но так и не воплотивший эту мечту в жизнь. В статье «Феномен “авторского присутствия” в романах Г.К.Честертона “Человек, который был Четвергом” и “Жив-человек”» [Косарева 2008] мы доказали, что в образе Воскресенья Г.К.Честертон запечатлел самого себя и, таким образом, стал своего рода кукловодом. Так сбылось давнее желание писателя стать драматургом театра деревянных и картонных марионеток. В эссе «Кукольный театр» Честертон признавался: “Если я попаду в другой, лучший мир, я надеюсь, у меня будет время заняться как следует кукольным театром. И ещё я надеюсь, что тогда мне отпустят хоть немного сверхчеловеческой силы, без которой не поставишь толком и одну кукольную пьесу» [Честертон 2008: 451].

Театральная обстановка создаётся уже в первых строках первой главы романа: «Так и только так можно было смотреть на занимающее нас предместье - не столько мастерскую, сколько хрупкое, но совершенное творение. Вступая туда, человек ощущал, что попадает в самое сердце пьесы» [Честертон 2006: 26].

Итак, пьеса образует сюжет романа. В этой пьесе семь актёров. На первый взгляд, каждый персонаж играет три роли: роль сыщика, анархиста и архангела (в случае с Люцианом Грегори третья роль - роль Сатаны).

Однако при внимательной работе с текстом мы обнаруживаем у каждого из персонажей и четвёртую роль. Выясняется, что под маской Воскресенья скрывается сам Честертон, а остальные персонажи -прямые потомки героев итальянской комедии дель арте и английской пантомимы.

Рассмотрим образы главных героев.

Понедельник, секретарь Центрального Совета Анархистов, - остроумное воплощение дельартов-ской маски Педролино, который больше известен в России под своим французским именем - Пьеро.

Посмотрим на описание Понедельника глазами Сайма:

«...Человек этот ничем не отличался, он был в обычном фраке и цилиндре, в петлице у него алел цветок. Сайм приблизился к нему, он не шевелился; и только вблизи Сайм разглядел в слабом утреннем свете тонкое, бледное лицо. <...> Нельзя стоять неподвижно, когда к тебе подходят вплотную, а он стоял словно восковая фигура и был примерно так же неприятен. <...> Наконец Сайм достал из кармана мандат и развернул его перед скорбным строгим лицом. <...> У безмолвной реки стоял безмолвный человек с тонким точёным лицом. И вдруг, словно завершая страшный сон, это лицо перекосилось. Перекосилось оно на миг и снова стало правильным и печальным» [Честертон 2006: 54].

Сравним это описание с описаниями Педролино, которые дают западные ислледователи комедии дель арте.

В книге «Lazzi: The Comic Routines of the Com-media dell'Arte» Мэл Гордон пишет, что маска Педролино - это его белая кожа [Mel Gordon 1983: Pedrolino]. В книге «Commedia dell'arte: A Scene-Study Book» на это указывает и Бэри Ролф: «Его маска - напудренное белое лицо» [Bari Rolfe 1977: Pedrolino].

Мэл Г ордой также пишет, что Педролино бывает безмолвным, что, однако, не мешает ему быть энергичным и иногда подражать Капитану [Mel Gordon 1983: Pedrolino].

Джон Рудлин отмечает, что Педролино по натуре одиночка, никогда не участвующий в безумствах окружающих и никогда не теряющий чувства собственного достоинства [John Rudlin 1994: Pedrolino].

Все вышеперечисленные характеристики Педролино полностью совпадают с внешними и поведенческими характеристиками Понедельника: бледного, печального, неразговорчивого, одинокого, но при этом энергичного и умеющего командовать.

Вторник, имеющий помимо клички ещё и фальшивую фамилию - Гоголь, воплощает маску Дзанни.

Рассмотрим описание этого персонажа:

«Только один из них выделялся с первого взгляда: хоть кто-то здесь был привычным уличным динамитчиком. Как и все, он носил атласный галстук и сверкающий воротничок, но над воротничком торчала мятежная, бунтарская голова. Из-за спутанной, как у скайтерьера, чащи волос выглядывали скорбные глаза русского крепостного. <...> Звали его, кажется, Гоголем, а в круге дней - Вторником, и родом он был из Польши. Взор его и речи отличались неизлечимой скорбью, и он не мог играть весёлую роль, навязанную Председателем. Когда Сайм вошёл, Воскресенье...как раз подшучивал над тем, что Гоголь никак не научится пристойности» [Честертон 2006: 57].

Гоголь порывист в речах и жестах, говорит с сильным акцентом и совершенно неспособен к конспирации.

Сравним этого персонажа с маской Дзанни.

Главная внешняя черта, роднящая Дзанни и Гоголя - это длинный нос [John Rudlin 1994: Zanni]. Скорее всего, именно длинный нос потомка Дзанни натолкнул Честертона на мысль назвать Вторника Гоголем. Джон Рудлин пишет, что Дзанни находится «на дне неофициальной иерархии» персонажей дель арте и представляет собой «вечного горемыку», «лишённого собственности рабочего-иммигранта». Дзанни «всегда торопится», «кажется нервным», «все его реакции эмоциональны», у него «громкий», «грубый» голос, а его руки и голова находятся «в постоянном движении». Рудлин также отмечает, что Дзанни «безграмотен», «неотёсан» и «не обладает самосознанием». В плане сопоставления Дзанни с Гоголем для нас важно и то, что Дзанни «не терпит дисциплины и власти, но очень верен» и всегда становится «главным источником» неразберихи, замешательства [John Rudlin 1994: Zanni],

Мы снова видим полное совпадение внешних и поведенческих черт неотёсанного польского иммигранта Гоголя и Дзанни.

Прототипом главного героя романа, Гэбриела Сайма (Четверга), является Лелио комедии дель арте.

Джон Рудлин пишет, что Лелио всегда «одет по последней моде», «молод и привлекателен» [John Rudlin 1994: Lelio]. Дюшарт отмечает, что помимо того, что Лелио - «франт и денди», этот персонаж всегда «немного смешон» [Ducharte 1966: Eelio]. Важно и то, что Лелио всегда сидит, положив ногу на ногу [Tim Shane 2001: Eelio].

Приведём несколько цитат, прямо указывающих на сходство Сайма с Лелио:

• 1)    «Сайм расхохотался, пожалуй, слишком громко для столь безупречного и даже щеголеватого джентльмена» [Честертон 2006: 30].

• 2)    «Белокурый и элегантный, он выглядел странно и призрачно в сверкающей аллее смерти» [Честертон 2006: 35].

• 3)    «Когда Грегори распахнул двери, красный подземный свет осветил Сайма, который продолжал невозмутимо курить, положив ногу на ногу, и волосы его были аккуратны как всегда» [Честертон 2006: 34].

• 4)    «Повинуясь инстинкту сословия, он подошел к высокому зеркалу, чтобы поправить галстук или пригладить волосы» [Честертон 2006: 133].

Мы видим, что внешний вид и манеры Сайм унаследовал от Лелио. И, так же как и Лелио, Сайм порой смешон своей манерностью.

Итак, мы видим, что Понедельник, Вторник и Четверг полностью соответствуют своим дельартов-ским прототипам.

Иначе дело обстоит с такими персонажами, как Среда, Пятница и Суббота.

Профессор де Вормс (Пятница) лишь отдалённо напоминает Умного Дзанни комедии дель арте, а маркиз де Сент-Эсташ (Среда) и доктор Булль (Суббота) - по сути, лишь ассоциируются с Турецким рыцарем и Доктором английской пантомимы. Маркиз похож на Турецкого рыцаря внешне: «...что-то царственное было и в звериной его небрежности, и в пламенном взоре, и в гордой голове, темневшей на светлом пурпуре волн. Однако то был не христианский король, а смуглолицый деспот, то ли греческий, то ли азиатский, из тех, что в прошлые дни, когда рабство казалось естественным, смотрели сверху на Средиземное море, на галеры и на стонущих рабов» [Честертон 2006: 92]. Доктор Булль -сыщик, изображающий доктора, что и роднит его с доктором-шарлатаном английской пантомимы.

С большей определённостью мы можем говорить о Розамунде и Люциане Грегори.

Внешнее сходство с Коломбиной и Арлекином им придают рыжие волосы. Характеры этих персонажей также сходны с характерами этих дельартов-ских персонажей. Грегори - единственный «истинный анархист» [Честертон 2006: 138] - родственник непоседливого хулигана-Арлекина, а рассудительная мудрая Розамунда - двойник Коломбины, которая, как пишет Джон Рудлин, - «единственный здравомыслящий персонаж в комедии дель арте» [John Rudlin 1994: Colombina]. В книге «The Italian Comedy» Пьер Луи Дюшарт отмечает, что Коломбина является «постоянным другом и компаньоном Арлекина» и «вечно влюблена» [Ducharte 1966: Colombina] в Лелио, что также согласуется с сюжетной канвой романа «Человек, который был Четвергом»: Розамунда - заботливая сестра Грегори, и она влюблена в Гэбриела Сайма, чьим прототипом является Лелио.

Проведённый выше сопоставительный анализ героев романа «Человек, который был Четвергом» и персонажей комедии дель арте подтверждает высокую степень значимости театральности для Честертона. Однако он не даёт ответа на вопрос, для чего же, с какой именно целью этот писатель обращался к итальянской комедии дель арте и английской пантомиме.

Ответ на этот вопрос мы найдём в эссе Честертона «Что такое театр?»:

«Что такое, в сущности, театр? Прежде всего -это праздник. <...> Пьеса может быть весёлой, печальной, бурной, тихой, страшной и нестрашной, но она должна быть праздничной. <...> Театр - это праздник или, как сказали бы теперь, сильная и положительная эмоция» [Честертон 2006: 711].

Персонажи итальянской комедии дель арте несут в себе праздничный, положительный заряд Венецианского карнавала; герои английской пантомимы -олицетворения светлого праздника Рождества. Именно «праздничная» природа этих образов так привлекала Г.К. Честертона и заставляла его наделять своих героев их чертами.