Коммуникативное значение слова и информация

И. О. Косова

Как известно, знак обладает виртуальной способностью к сигнификации, то есть описанию того, что знаком обозначается — некоей сущности, внеязыкового коррелята. Иными словами, знак несет некоторую информацию, которая может быть представлена в знаке по-разному: как пишет М.В. Никитин, «языковые знаки совмещенно или раздельно несут информацию двоякого рода: 1) о неких сущностях в действительном, возможных (гипотетических) и мнимых (в том числе чисто фантастических) мирах, об их существовании — наличии и признаках (свойствах, состояниях и отношениях); 2) об их модальных характеристиках относительно некоего субъекта или социума (желательность, возможность, необходимость, субъективноэмоциональное переживание и оценка сущностей)»¹. Информация первого рода известна как когнитивная (вещественная, предметно-логическая, семантическая и т. п.), а информация второго рода — как прагматическая (модальная, эмотивная, субъективно-оценочная и др.). Обе они определенным образом соотнесены одна с другой, взаимодействуют и проецируются из одной плоскости в другую и взаимопреобразуются. Оба вида информации заложены в сигнификативное значение слова и потому виртуальны: в речи же актуализируется какая-то часть той или иной информации определенного объема. Этот объем составляет актуальное значение слова. Иными словами, в слове как знаке заложены два базовых типа информации: потенциальная, понимаемая как компендиум признаков описываемой знаком сущности, и актуальная, фактологическая, демонстрирующая процесс реализации описанных знаком признаков и свойств сущности в действительности.

Подобное представление о слове-знаке как аккумуляторе потенциальной и актуальной информации об окружающей человека действительности вполне согласуется с общими положениями теории информации и коммуникации.

В последнее время стали бурно развиваться новые технологии в передаче и хранении информации. Стало возможным, используя текстообразующую и кросс-рефе-ренционную способность ключевых слов, формировать информационные сети, значительно облегчить доступ к разнообразным источникам информации. Так возник Интернет и локальные информационные сети, значительно продвинулась работа по созданию систем автоматического перевода.

Будет неверным утверждать, что информационные потенции слова как текстообразующей единицы и единицы, участвующей в кросс-референции, не были использованы до того, как активизировались исследования в области теории информации: вся история лексикографии связана с изучением и использованием этих способностей лексем. Словарь, взятый целиком и рассматриваемый как текст, может быть представлен как информационная сетка, «наброшенная» на язык. В узлах этой сетки расположены базовые лексические единицы, генерализующие основные понятия и сущности (информационный потенциал словаря), используемые для дефинирования детализированных понятий и сущностей (подъединиц), составляющих информационный словарный актуал. Если рассматривать словарный состав языка с позиций степени концентрации информации в лексических единицах, то подобный способ представления информации мы обнаружим во всех типах презентации словарного состава — от синонимического (значение доминанты синонимического ряда детализируется, актуализируется в значениях подчиненных членов ряда) до тезаурусного (представление массива родственных понятий через ключевые слова). Показательным является факт новейшего представления информации, как потенциальной, так и актуальной, в словарях нового типа — активаторного (activator) или продуктивного (productive). К таким словарям относится The Longman Language Activator — словарь, который не просто помогает найти значение слова, но дает возможность его пользователю извлечь во всей полноте информацию о его коммуникативной предназначенности. Процитируем в связи с этим одного из авторов предисловия к «Активатору» Джефри Лича, известнейшего семасиолога и лексикографа: “A production dictionary is a dictionary which finds the mot juste— the right word— with a full account of why it is right for its context. To use the jargon of our modern age, it aims to meet the criterion of specifying communicative appropriateness — giving explicit information to enable the speaker or writer to pick out one word as being more appropriate than others. This means giving information not only about the various meanings a word may express, but also about the style or the types of text to which it is appropriate, the kind of communicative function to which it is linked, and (not least) the range of grammatical patterns or frames’ in which it may be used. <... > Another special function it has is that ofproviding channels of access to this information”1. Как пишет Джефри Лич, словарь такого типа частично преодолевает тиранию алфавита в репрезентации словарной единицы через предоставление возможности browsing and scanning — просмотр и снятие значения / словоупотребления. Так, информация о коммуникативной рамке значения глагола shun представлена в «Активаторе» таким образом:

• 1.    В алфавитном списке лексическая еди-ница обозначена с кросс-референционной ссылкой на ключевые слова REJECT / NOT ACCEPT. При этом указана секция, в которой следует искать эти ключевые слова (6). Таким образом, алфавитный список играет роль главного меню, из которого необходимо выбрать основную (потенциальную) информацию о значении искомой лексической единицы.

• 2.    В секции 6 предоставляется актуальная информация о значении искомой единицы:

• 3.    Наконец, ниже приводится типичный пример контекста, в котором реализовано значение лексической единицы:

to refuse to speak or listen to someone who wants to be friendly with you or wants to help you. Ценность словаря подобного типа заключается в том, что именно в нем дается актуальная коммуникативно-важная информация: сравнение со словарями классической лексикографической традиции показало, что они предоставляют информацию обобщенную (потенциальную). В нашем случае в таких словарях лексема shun трактуется обобщенно, как avoid on purpose. Активатор не только приводит актуальное контекстно-релевантное значение, но и перечисляет другие лексические единицы, содержащие в своем значении подобную информацию — reject, rebuff, give sb the brush-off, snub, ostracize. Их значения раскрыты здесь же, причем пояснена разница в употреблении.

When the truth emerged about her husband being in prison, the neighbors shunned her and talked about her behind her back.

Коммуникативно-релевантная информация словаря о значении ключевого слова shun актуализируется в масс-медийном контексте, причем, как это видно из нижеприводимого контекста, потенциальная информация реализована частично: A memo signed by journalists at The Los Angeles Times’s Washington bureau gives warning that it is a short step from ‘shunning offensive words to shying away from painful facts and subjects ’ (в данном примере shun = to reject to listen). Как представляется, исследователь имеет в этом случае дело с коммуникативным значением слова.

В поле зрения лингвистов коммуникативное значение слова оказалось сравнительно недавно — пожалуй, лишь начиная с 70-х гг. XX столетия. До этого сам факт наличия у слова неких смысловых сущностей, напрямую определяющих участие лексического значения слова в коммуникации, отрицался. Надо также сказать, что и сегодня позиции ученых расходятся, если речь заходит о наличии у слова коммуникативного значения.