Комплекс изделий из железа начала II тыс. н.э. из окрестностей города Енисейска

,

,

,

,

Музейные фонды Енисейского историко-архитектурного музея-заповедника им. А. И. Кыт-манова содержат значительное количество выразительных археологических материалов, которые еще не введены в научный оборот. Большая часть коллекции была сформирована в конце XIX – начале XX в. и содержит вещи преимущественно из разрозненных сборов, без четкой географической привязки.

Исключение составляет небольшая серия железных изделий, найденная в районе пос. Байкал в окрестностях Енисейска. Условия обнаружения и следы пирогенного воздействия на предметах позволяют рассматривать ее в качестве набора сопроводительного инвентаря разрушенного погребения, выполненного по обряду кремации на стороне. Целью настоящей публикации является ввод этих материалов в научный оборот и подробная характеристика предметного комплекса. Актуальность исследования обусловлена необходимостью расширения источниковой базы для изучения лесосибирских комплексов, расположенных в долине нижнего течения Енисея.

Описание материалов

Материалы были найдены на территории пос. Байкал. Он расположен в южнотаежной подзоне Нижнего Енисея, на его левом берегу, в 50 км ниже устья Ангары (см. рисунок, 1 ), южнее Енисейска, на 6–7-метровой надпойменной террасе.

Здесь в июне 1961 г. экскаваторщиками Павлом Алексеевичем Ерохиным и Николаем Филипповым на берегу Енисея на глубине 40–50 см обнаружены шесть железных предметов: пять наконечников стрел и Y-образный предмет. Все они были найдены в одном месте, что позволяет предполагать присутствие в этом месте разрушенного погребения по обряду кремации на стороне, которое рабочие не заметили. Все предметы были переданы в Енисейский музей ¹. Два наконечника из этого комплекса публиковались ранее [Фокин, 2018, с. 67, рис. 1, 13 ], но без учета контекста всего комплекса.

Комплекс находок в пос. Байкал:

1 – месторасположение на карте; 2 – предмет Y-образной формы, 3–7 – наконечники стрел Complex of finds in Baikal:

1 – location on the map; 2 – Y-shaped object, 3–7 – arrowheads

К комплексу относятся пять железных наконечников стрел и предмет неизвестного назначения Y-образной формы, с разведенными загнутыми «рогами», без орнамента (см. рисунок, 2 ) (ЕКМ ОФ5044 А254 ²). Основание четырехугольное в сечении, заостренное. На изделии фиксируются следы окалины, его размеры 19,0 × 7,5 × 0,6 см.

Все найденные здесь наконечники стрел железные, черешковые, но отличаются сечением и формой пера. Два изделия представляют собой боеголовковые бронебойные наконечники (см. рисунок, 3 , 4 ). Перо ромбическое в сечении, короткое, треугольной формы, с выраженными слегка отогнутыми шипами (ЕКМ КП249 А5; КП5045/1 А248). Черешок длинный, круглый в сечении, заострен. Чуть выше шипов перо украшено двумя поперечными линиями. Оба предмета покрыты слоем окалины. Их размеры 13,8 × 1,0 × 0,5 и 17,7 × 1,2 × 0,6 см.

Здесь же отмечены два однотипных плоских широких срезня пятиугольной формы cо слабо выраженной нервюрой и упором (2 экз.) (см. рисунок, 5 , 6 ) (ЕКМ КП5046/1 А249; КП5046/2 А248). Черешок длинный, заостренный, квадратный в сечении. Размеры наконечников 19,0 × 4,5 × 0,3 и 17,7 × 1,2 × 0,6 см.

Также к комплексу относится крупный широкий секторовидный срезень, плоский в сечении (см. рисунок, 7 ) (ЕКМ КП5046/3 А249). Лопасть плавно переходит в короткий упор. Черешок длинный, квадратный в сечении, заострен. Его размеры 18,2 × 4,5 × 0,3 см.

Обсуждение

Изделия, составляющие комплекс находок из пос. Байкал, имеют аналоги как в АнгароЕнисейском регионе, так и на более отдаленных территориях.

Найденный в пос. Байкал предмет Y-образной формы имеет аналоги на территории южнотаежной подзоны Енисейской Сибири. В долине нижнего течения Ангары известно не менее тридцати подобных изделий. Они происходят как из погребенияй начала II тыс. н. э. могильников Проспихинская Шивера-IV, Усть-Тасеево, Кода-2 [Мандрыка, Сенотрусова, 2022, с. 233; Лысенко, Гревцов, 2006; Басова, 2016], так и из стояночных комплексов Проспихин-ская Шивера-XI, Окуневка, Большая Пеленда и др. [Тереньтев, Глушенко, 2010, с. 347; Богучанская археологическая экспедиция…, 2015, рис. 161, 4 ].

В долине Енисея, в непосредственной близости от места обнаружения вышеописанного предметного комплекса, также известно несколько находок Y-образных изделий. В их числе погребение по обряду трупосожжения у д. Каменск, которая находится на правом берегу Енисея напротив пос. Байкал. В захоронении отмечены разнотипные наконечники стрел, тесак, копье, нож, кресало, концевая накладка на кибить лука и предметы Y-образной формы. Комплекс датирован в пределах XIII–XVI вв. [Мандрыка, 2006, с. 156]. Несколько южнее, на Енисее в районе Казачинского порога на многослойном поселении Шилка-9 в культурном слое развитого Средневековья найдено еще одно аналогичное изделие [Мандрыка, 2005, с. 173].

В целом предметы Y-образной формы являются одной из характерных особенностей лесосибирской археологической культуры южной тайги Средней Сибири в XI–XIV вв. и встречаются на всём ее ареале. Единственная находка подобного изделия за пределами обозначенного региона известна в Сургутском Приобье на урочище Барсова Гора [Чемякин, 2008, рис. 5–8]. Точное функциональное назначение этих изделий не определено, а прямых аналогий в этнографических коллекциях не прослеживается. В то же время, судя по материалам самого крупного в регионе могильника Проспихинская Шивера-IV, эти вещи чаще всего обнаруживаются в погребениях, содержащих предметы вооружения. Вероятно, предметы Y-образной формы входили в набор вещей, необходимых взрослому мужчине – воину и охотнику.

Крупные плоские широкие наконечники стрел разных типов получают распространение на многих территориях Евразии в монгольское время.

Так, широкие секторовидные и пятиугольные срезни известны в это время практически повсеместно. В Красноярской лесостепи они в значительном количестве были найдены на Ладейской стоянке ³ и отнесены к одноименной археологической культуре VII–XIV вв. [Карцов, 1929, с. 49]. Они многочисленны в Хакасско-Минусинской котловине, где имеются как среди случайных находок, так и в погребальных комплексах [Мартин, 2004, табл. 27, 11 , 12 ; 28, 12 , 13 ; Кызласов, 1983, табл. XX, 63 ]. Ю. С. Худяков определяет время их бытования XIII–XIV вв. и связывает с монгольским влиянием [Худяков, 1997, с. 13].

В Верхнем Приангарье аналогичные наконечники стрел отмечены на могильниках XII – первой половины XIII в. Усть-Талькин и Доглан [Николаев, 2004, с. 83, 138]. В Забайкалье они найдены в комплексах ундугунской культуры XII–XV вв. [Кириллов и др., 2000, рис. 83, 5 ]. В южнотаежной зоне Западной Сибири стрелы этого типа есть в материалах басандайской культуры XI–XIV вв. [Савинов и др., 2008, с. 142]. В XIII–XIV вв. они получили распространение на Алтае и в Волжской Болгарии [Тишкин, 2009, рис. 136; Руденко, 2003, с. 322]. На территории Восточной Европы аналогичные стрелы (тип 69) связываются с набором вооружения монгольских воинов [Медведев, 1966, с. 84]. Вероятно, этим же периодом следует ограничить время их бытования в Нижнем Приангарье.

Два шипастых боеголовковых наконечника стрел, напротив, отражают таежную линию развития дистанционных проникателей. Нужно подчеркнуть, что эти шипастые наконечники с коротким треугольным пером не имеют аналогий в таежной зоне Ангаро-Енисейского региона.

Наиболее близок к ним наконечник стрелы с длинной узкой головкой и небольшими слегка выраженными шипами из фондов Енисейского музея-заповедника им А. И. Кытманова. Аналогичный наконечник найден на поселении развитого Средневековья Ярте VI на Ямале [Плеханов, 2014, с. 22]. Подобные стержневидные наконечники с пером подтреугольной формы, но уплощенно-ромбические в сечении, известны в составе ритуального комплекса на городке Монкысь Урий, который датируется 1619/1620 – серединой XVII в. [Кардаш, Виз-галов, 2015, с. 404, рис. 3.2.6, 2 , 3 ].

На территории Ангаро-Енисейского региона гораздо чаще встречаются шипастые прони-катели с долотовидной формой пера. Они имеются как в археологической коллекции Енисейского музея-заповедника им. А. И. Кытманова, так и в погребениях могильника XI– XIV вв. Скородумный Бык [Фокин, 2013, с. 127], расположенного в приустьевой части долины Ангары.

Таким образом, в составе комплекса предметов, найденного в пос. Байкал, имеются вещи как местных таежных форм (шипастые наконечники стрел и Y-образные изделия), так и степного облика, широко распространенные на просторах Евразии (плоские широкие срезни). Последние имеют определяющее значение для датировки всего комплекса, поскольку их активное использование связано с периодом монгольского господства на просторах Евразии. В XIII–XIV вв. в южнотаежной зоне Енисейской Сибири получает распространения целая серия вещей монгольского облика, в том числе поясные наборы с сабельными бляхами-обоймами, монетовидные амулеты, серьги в виде вопросительного знака, пластинчатые браслеты. В их число входят и широкие плоские наконечники стрел [Сенотрусова, Мандры-ка, 2016]. Их появление в таежной зоне Енисейской Сибири маркирует влияние Монгольской державы на эту территорию. Этот набор вещей отмечен в наиболее поздних комплексах могильника Проспихинская Шивера-IV и погребении на р. Чадобец, к этой же хронологической группе следует отнести комплекс находок из пос. Байкал.

Набор найденных вещей, датировка комплекса и предполагаемый погребальный обряд (трупосожжение на стороне) позволяют уверенно отнести его к лесосибирской археологической культуре, распространенной в большей части южнотаежной зоны Енисейской Сибири в XI–XIV вв. [Мандрыка, Сенотрусова, 2018]. Более того, на берегах Енисея в окрестностях г. Енисейска сосредоточено значительное количество памятников лесосибирской культуры, включая эпонимное городище Лесосибирское-1, городище Усть-Самоделка-4, поселение Дом Отдыха-3, погребения у д. Каменск, на городище Чермянка и другие объекты. Вероятно, приустьевая территория Ангары и прилегающая долина Енисея занимали важное место в системе коммуникаций лесосибирского населения и были довольно активно им заселены. Правомерно говорить о выделении здесь района сосредоточения разнотипных памятников лесосибирской культуры, который требует дальнейшего изучения и пристального внимания исследователей.

По имеющимся материалам сложно определить, насколько «типичным» для лесосибирской культуры является представленный набор вещей. С одной стороны, неизвестно, все ли найденные вещи были переданы в музей, или часть из них была утеряна. С другой – помимо описанного комплекса, в долине Енисея известно всего два лесосибирских погребения, а значит, любые выводы о стандартном наборе инвентаря будут преждевременными. Сравнение набора вещей из комплекса у пос. Байкал с ангарскими погребениями демонстрирует своеобразие первого. В нем нет характерных для захоронений монгольского времени железных скоб, крупного клинкового оружия, бронзовых украшений и элементов поясной гарнитуры, но точную причину этого установить уже невозможно.

Маловероятной является интерпретация описанного комплекса как случайного набора вещей или клада. Следы окалины на всех вещах говорят об интенсивном пирогенном воздействии на предметы, характерном для вещей из погребений. Кроме того, пока клады железных вещей для лесосибирской культуры неизвестны, даже в межмогильном пространстве скопления предметов сопроводительного инвентаря не фиксируются, за исключением разрушенных погребений.

Заключение

Набор предметов, найденный в 1961 г. в пос. Байкал и хранящийся сегодня в фондах Енисейского музея-заповедника им. А. И. Кытманова, по всей вероятности, является набором сопроводительного инвентаря погребения, выполненного по обряду трупосожжения на стороне. Комплекс относится к позднему этапу лесосибирской археологической культуры и может быть датирован XIII–XIV вв. Это не противоречит хронологии и других лесосибирских поселенческих и погребальных памятников, расположенных в непосредственной близости от места обнаружения находок. При этом на территории самого пос. Байкал или на прилегающих енисейских террасах на сегодняшний день выявленные объекты археологического наследия отсутствуют.