Кому нужны гуманитарные дисциплины?

МГУ им. Н. П. Огарева (г. Саранск)

Спор «физиков» и «лириков», столь отчаянно отстаивающих преимущества своих отраслей знания, достигший апогея в 70-е гг., продолжается и сейчас. XXI в. стал невероятно событийным временем для Российского образования. Вступление в Болонский процесс, переход на новую модель обучения, как в средней, так и в высшей школе, принятие ЕГЭ в качестве основной модели тестирования знаний школьников, оптимизация кадров, всеобщая глобализация —основные характеристики современного образования.

Многое еще непонятно или понятно не до конца, многое неоднозначно, словом — все еще пока в новинку. Учителя школы и преподаватели вузов еще вникают в нововведения. Существует множество примеров новых программ, о чем свидетельствуют гранты, получаемые как учителями, так и преподавателями. Есть примеры и неудач, порождающие особый пессимизм по поводу происходящего в образовании.

В любом случае, и учителя, и преподаватели вузов, и школьники, и студенты — все переживают период становления и не могут не испытывать на себе эмоционального напряжения и прессинга. Тем не менее, школьники и студенты учатся здесь и сейчас, им нужно получить фундаментальные знания независимо от того по какой системе работает их наставник. И если мы, наставники, увлекшиеся процессом глобализации и погрузившиеся в свои неразрешимые проблемы, не дадим им этих знаний, не зажжем огонь в их глазах, не простимулируем их пока не угасшую мотивацию к познанию, нам придется потом смотреть в потухшие глаза.

Учитель и преподаватель вуза должны оставаться верными, прежде всего, своему педагогическому долгу. Учитель обязан заинтересовать своим примером ученика, повести за собой, помочь проникнуться проблематикой той науки, которую он должен донести до слушателя.

Особенно, на наш взгляд, это касается гуманитарных дисциплин. Если математи- ка, будучи царицей наук, дает однозначный ответ, то история, например, допускает полифонию мнений. Одно и то же историческое событие может быть истолковано по-разному, и это не показатель конъюнктур-ности, а свидетельство широты ума. Полемика, которой учит настоящий учитель истории, расширяет границы познания, формирует личность, насыщает ее духовным богатством, выводит за границы обывателя.

Величайший русский культуролог Д. С. Лихачев не раз говорил о том, что только тот человек способен по-настоящему любить Родину, быть преданным своему народу, кто не отрывается от культурных корней, кто знает историю своей семьи и страны, гордится ею.

Вот почему на преподавателя истории возлагается огромная ответственность. Помимо преподавания программного материала, он должен пробудить в своем ученике человека чувствующего, страдающего, человека, который ни при каких обстоятельствах не сможет осквернить памятник или неуважительно отозваться о ветеране Великой Отечественной войны.

В настоящее время наблюдается тенденция тяготения молодежи к точным наукам. В последние годы конкурс на такие факультеты, как ФЭТ, экономический, юридический, строительный заметно вырос. Это, безусловно, хорошо. Наш университет готовит высококачественных специалистов в данных областях. Но неминуемо возникает вопрос: для кого будут построены новые театры и музеи, захочет ли поколение прагматиков, нанимающее репетиторов для подготовки к ЕГЭ, посещать эти места? Судя по всему, это поколение будет занято обустройством своих квартир, судебными тяжбами и подсчитыванием доходов. Свободное время будет отдано компьютеру.

Давайте остановимся на мгновение. Посмотрим, сейчас еще пока не совсем так. Не совсем. Оглянемся по сторонам: вот она вопиющая безграмотность: «Ремонт одежды в течении 30 минут». Одежда будет отремонтирована безупречно, оплату за ремонт подсчитают в два счета. Толь- ко никак не смогут понять удивленные представители фирмы, когда им расскажут о течении реки Времени. Отсутствие основ философских знаний становится типичным явлением современной жизни.

Смена традиционных устоев, открытость современного общества вызвали ряд негативных тенденций и проблем, характерных для молодежи современной России: деформацию ценностных ориентаций за счет вытеснения коллективности и общественных интересов, размывание исторического сознания и чувства гордости за величие своей Родины.

Только гуманитарные науки могут сформировать у обучаемого подлинную духовность и чувство принадлежности к своему народу и своей культуре.

О Крикризисе>атрадиционной1Ядля/с русс культуры типа духовности свидетельствует динамика ценностных ориентаций, в частности, существенно меняется отношение к профессии, браку, семье, растет разочарование в демократических идеалах и ценностях, усиливается настроение безнадежности, неверия в возможность решения социально-политических вопросов.

В отсутствие общепринятых идеалов, принципов и норм взрослеющий человек не в состоянии обрести собственную идентичность. Ценности индивидуализма, меркантилизма и гедонизма, которые активно пропагандируются в последнее время, вытесняют соборность русского сознания и национальное самоопределение вообще.

Молодой человек, «зависающий в Ин-тернет-чатах», не задумывается над тем, что такое жизнь, а знаменитая цитата о том, что «жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы», начинает трактоваться с таким оголтелым цинизмом, что, рассуждая по этому поводу, мы вновь неминуемо придем к противопоставлению прагматичности и духовности.

Если в естественно-научном познании мы уходим от всего живого, то в гуманитарном знании, наоборот, познание есть герменевтическое вживание. Если жизнь можно познать только через проживание или переживание ситуаций, то гуманитарное знание похоже и на искусство. Таким образом, познать жизнь по настоящему становится возможным через поступки, творчество, а значит, через историю, творческую работу и искусство, и уж тогда, и вместе с тем через науку, не противопоставляя и не отрывая все это друг от друга1.

Выдающийся ученый современности П. Капица как-то сказал в одном из выпусков передачи «Очевидное — невероятное», что подготовить грамотного инженера из хорошо подготовленного гуманитария легко, а вот сделать обратное почти невозможно.

К сожалению, современные студенты, избравшие точные науки сферой своих интересов, и не подозревают, что многие гениальные физики имели и имеют тяготение к искусству. Не станем приводить пресловутых примеров со скрипкой Альберта Эйнштейна или увлечением живописью Ильи Пригожина, достаточно напомнить юным программистам, что их кумир Билл Гейц любит повторять, что, пока выпускники Бауманки, обучавшиеся у старых, философски подготовленных русских профессоров, будут пополнять его центр, позиции американского компьютерного программирования в мире не будут утрачены.

Сбалансированность знаний, наличие культурной основы —необходимы для подготовки специалиста любого профиля. Образование, воспитание —это, в сущности, процесс овладения культурой, передача ее от одного поколения к другому. «Культура означает приобщение человека к социуму, обществу»2. Как любое социальное явление, культура, формируя человека, может воспитывать личность не только нравственную, но и безнравственную. И здесь уместно поразмышлять над тем, какие тенденции сегодня определяют облик культурного пространства в современном российском социуме.

Господствующая в обществе культура не носит универсального характера для всех членов общества. Существуют малые группы, имеющие свою альтернативную культуру, отличающуюся от официальной, или даже отрицающие ее. Это явление обусловило возникновение понятия «субкультуры», т. е. системы ценностей, установок, способов поведения и жизненных стилей определенной социальной группы.

Приоритет той или иной субкультуры определяется качественными и количественными характеристиками соответствующей социальной группы. В современном российском, как и любом другом, обществе существуют «группы, поставленные в невыгодное, неравноправное положение в обществе или временно лишенные свободного доступа к культурному наследию и возможностей для саморазвития»3, которые развивают упрощенные формы культуры, заменяющие ее нормальные, естественные формы и в той или иной степени противопоставленные культуре как целому. Таковы, например, субкультуры преступных групп и организаций.

Эти носители упрощенных форм культуры и вышли сегодня на авансцену. С начала 90-х гг. XX в. страну захлестнул вал организованной преступности, противопоставивший традиционной культуре свою субкультуру со всеми присущими ей атрибутами. В местах лишения свободы криминальная субкультура, сливаясь с некриминальными нормами и правилами поведения, образует тюремную субкультуру, которая с культурологической точки зрения является полноценной, но это не означает, что ее «нормы» должны быть приняты в обществе.

Поясним сказанное банальным примером: подростки и молодые люди часто разговаривают, присаживаясь на корточки, не подозревая, что это атрибут тюремно-лагерного мира: «сидение на корточках в местах не столь отдаленных входит в привычку потому, что при пересылке заключенных весь этап —большой или маленький, не суть важно, —многажды усаживают на корточки при погрузке-выгрузке и т. п. Это одна из профилактических мер против побегов»4. Сидение на корточках и нецензурная лексика становятся атрибутами молодежного поведения, происходит своего рода криминализация языкового сознания, и даже студенты языковых факультетов редко осмысливают знаменитую фразу Л. Витгенштейна: «Мы живем так, как мы пользуемся языком».

Д. С. Лихачев одну из своих работ, в которой он писал о мате, назвал так: «О первобытной лексике в лагерном жаргоне заключенных». К сожалению, «первобыт- ная» лексика стала нормой для текстов Э. Лимонова, В. Сорокина, В. Пелевина. Именно их, а не романы А. И. Солженици-на читает (если читает вообще!) молодое поколение, лишенное выпускного школьного сочинения и «натаскивающее» себя на успешную сдачу ЕГЭ по литературе.

Проблема использования нецензурной лексики даже обсуждалась в одном из выпусков передачи «Культурная революция», где вчерашний министр культуры М. Е. Швыдкой смело заявил, что мат есть часть русской речевой культуры и что его употребление правомерно и допустимо.

Для нас, в отличие от авторов «Культурной революции», социальная сущность нецензурной брани и криминализация сознания тождественны, потому что, как указывает А. Г. Сломчинский, «вектор нецензурщины сегодня идет не столько из зоны в свободный социум, сколько в обратном направлении —из свободного социума в зону —в том смысле, что любители и носители инвективных вокативов, разрушая ими свою духовную сущность, подготавливают себя к путешествию в зарешеченном вагоне...»5.

Оппоненты могут воскликнуть: «А при чем здесь гуманитарные науки?». Дело в том, что именно гуманитарные науки наряду с религией формируют нравственные законы личности.

Сейчас культурную жизнь российского социума активно начинает определять доксическое мышление, типичное для асоциальных групп (от греч. «мнение, учение большинства, представление правдоподобное, но всегда истинное»), вследствие этого как норма утверждается так называемый «базарный уровень» общения, резко падает уровень общегуманитарной подготовки, а значит, и уровень культуры.

Нечто подобное описывал в своей работе «Закат Европы» (1918) О. Шпенглер, говоря о близкой и неизбежной гибели западной культуры и связывая ее с характером той цивилизации, в которую она выродилась в XX в.; в этой цивилизации философия оказалась никому не нужной, искусство перестало быть Искусством, превратившись в массовые зрелища, наука стала служанкой технократических и политических интересов, а люди устремились к добыванию денег и материальных благ.

Становление гражданского общества в России, формирующегося в результате либерально-демократических преобразований, порой оборачивается тем, что культурные устои страны вытесняют достижения современной цивилизации. Культурным человеком сейчас зачастую признают не того, кто имеет определенный уровень культурной компетенции, т. е. некоторый фундамент гуманитарных знаний, трансформируемых в нужном направлении, а того, кто способен легко общаться «здесь и сейчас», желательно умея вставлять в дискурс английские словечки. Очень часто знание иностранного языка и сводится теперь к умению выловить из своей памяти когда-то заученные фразы и произнести их с хорошей интонацией.

Проблем с обучением иностранным языкам в нашей стране всегда было много, и это несмотря на то, что признанный во всем мире филолог, выходец из России, Р. Якобсон любил повторять: «Русские — прирожденные лингвисты», а методические приемы, применяемые отечественными учеными, всегда считались инновационными и востребованными в мировой науке. Тем не менее, мы не можем похвастаться общим высоким уровнем знаний иностранных языков. Считается, что в прежние годы причиной была «закрытость» нашей страны и невозможность применения языка на практике; в последние годы этой причины не существует, наблюдается явное тяготение к получению языковых знаний для разных целей —от развлекательно-туристических до деловых и научных. Однако, приходится с сожалением констатировать, что уровень языковой компетенции в целом не вырос.

Причин этому много, но, пожалуй, главная, на наш взгляд, снижение общегуманитарной подготовки преподавателя иностранных языков. Студент факультета иностранных языков часто из всего монолога Гамлета знает лишь «To be or not to be? That is the question», читает Шекспира в переложении и не в состоянии соотнести тексты Гомера с «Улиссом» Дж. Джойса.

Разумеется, справедливости ради, нужно сказать, что есть и очень подготовленные студенты, не просто информированные, но глубоко заинтересованные предметом, но в целом приходится констатировать, что количество часов на зарубежную литературу в учебных планах сокращено, а в педагогических институтах на факультетах иностранных языков вообще изучается лишь «литература страны изучаемого языка», при этом по окончании вуза выпускник имеет право преподавания двух языков, но изучал он либо только немецкую, либо только французскую или английскую литературу, «соответствующую» первому, основному языку. А ведь литературный текст хранит в себе культурную память, ментальность своего народа, без проникновения в которую невозможна полноценная межкультурная коммуникация, о которой так много говорят сегодня.

В. Гумбольдт утверждал, что «всякое изучение национального своеобразия, не использующее язык как вспомогательное средство, было бы напрасным... Язык — это удобное средство для создания харак-тера»6. В рамках данной статьи неуместно говорить о великой воспитательной функции изучения чужого языка, заметим лишь, что обогащение личности изучающего чужой язык полноценно происходит не благодаря мультимедийным технологиям и всякого рода нововведениям, а прежде всего, благодаря «роскоши человеческого общения» с педагогом, который должен быть и носителем иной культуры. Кто-то скажет: «Вот оно, решение проблемы — как всегда — пригласим варягов». Вряд ли. Включение в учебный процесс аутентичного педагога продуктивно лишь на продвинутых этапах обучения, иначе неминуем «культурный шок». Учитель иностранных языков должен быть исходно воспитан в той же культуре, что и обучаемый, но, по выражению В. А. Сухомлинского, он должен впитать в себя море знаний, чтобы донести капельку.

Моя школьная учительница французского языка Наталья Алексеевна Шарова-това удивляла французов знанием французской поэзии и философии, заставляя их восклицать: «И Вы простой школьный учитель?!».

Теперешние школьные учителя стремятся осуществить поездки «в страну изучаемого языка», чтобы ощутить себя в ином культурном пространстве, часто не задумываясь над тем, что вхождение в иную культуру не может быть полноценным лишь через ее бытовую область, а погружение в Культуру как сокровищницу памяти народа —длительный процесс, требующий всей жизни, вот почему истинные знатоки чужого языка становятся вторичной языковой личностью, живущей на стыке культур.

Чтобы осуществить это не обязательно стремиться в зарубежные поездки —культурное пространство текста досягаемо и у себя на родине.

Поясним сказанное. Текст при таком подходе имеет широкое семиотическое толкование, прослеживаемое в работах Ю. М. Лотмана. Ученый рассматривает культуру как некоторое количество текстов, как философской, так и чисто литературной направленности, хранящих в себе Символ, культурную память, без которой невозможно ни настоящее, ни будущее 7.

Только гуманитарные науки могут научить человека разгадывать Символ, а, следовательно, сохранять свою идентичность. Именно гуманитарные науки расширяют горизонты человеческого познания реальности, дают возможность понять, что любая модель и схема несовершенна, ибо ограничена своими же собственными рамками. Они воспитывают в человеке Человеческое. Так кому же сегодня нужны гуманитарные науки?