Концепция универсализма в музыкальной культуре Полоцка и Петербурга

благодаря своему географическому положению и историко-культурной ситуации, сложившейся в регионе, в XVii - нач. xix вв. Полоцк находился в центре активных культурных, этнических и конфессиональных взаимодействий. Полоцкий культурный ареал, к которому примыкали также витебск, вильнюс, Смоленск, был полем непрестанных усилий сохранения чистоты Православия, теснимого здесь другими конфессиями. Социально-культурные тенденции, зародившиеся здесь, сыграли значительную роль в тех важных изменениях, которые произошли в российской культуре к концу xvii века, положив начало новому периоду истории церковной культуры – «петербургскому» или «синодальному». в настоящей статье выдвигается гипотеза о тесной взаимосвязи процессов становления церковно-музыкальной культуры Петербурга с полоцким ареалом, рассматриваются особенности их культурных контактов и взаимовлияний. типологический и сравнительный подход в рассмотрении церковно-музыкального Полоцка и Петербурга в контексте движений европейкой культуры в целом может прояснить многие закономерности их развития.

Изучение церковно-музыкальной традиции Полоцка XVii - нач ала XiX в ека затруднено тем обстоятельством, что большинство рукописей и исторических документов, относящихся к этой теме, были рассредоточены по разным собраниям и во многом утрачены. Реконструкция облика полоцкой церковно-музыкальной традиции может быть вполне успешной при выявлении типологических черт, характеризующих весь культурный ареал Полоцка и определяющих специфику его музыкально-церковной жизни.

С начала xviii в. Петербург начал строиться как полиэтническое и многоконфессиональное сообщество, в основании которого была положена идея универсализма, к тому времени уже получившая значительное распространение в полоцком регионе. Славяно-греко-латинская идея, нашедшая яркое воплощение в деятельности «сына Полоцыка» [1] Франсиско Скорины, а затем активно продвигавшаяся Мелети-ем Смотрицким и Симеоном Полоцким, стала одним из стимулов трансформации системы приоритетов и ценностей музыкально-церковной культуры России с начала xviii века, становлению новых форм и певческих стилей.

Идея универсальности имела политические и социально-психологические причины. брестская уния 1596 г. оказала большое влияние на становление и развитие этой идеи, реализация которой растянулась на столетия.

Особенности белорусского церковного пения xvii–xix вв. объясняются особым положением Православия, которое с xvi в. постоянно находилось здесь в противоборстве с другими конфессиями, прежде всего – с католичеством. в связи с особыми историческими условиями здесь была предпринята попытка создания униатской, греко-католической церкви, которая, сохраняя восточный обряд, следовала западному пути христианства.

в противостоянии христианских конфессий большое значение имело развитие систем образования. Католицизм, активизировавшийся после принятия Люблинской унии и создания Речи Посполитой (1569), сконцентрировал усилия на развитии своей системы образования (от школ до академий), книгопечатании,

Публикация осуществлена при поддержке Ргнф, проект № 11-24-16002.

Общество

учреждении монастырей разных орденов, строительстве костелов. в бесплатных иезуитских школах, куда набирали детей из беднейших сословий, преподавали гу- манитарные дисциплины, хоровое пение, обучали игре на оргaне и скрипке. воспитанники школ обязаны были принимать участие в праздничных службах в костелах, играя в инструментальных капеллах. большое значение в полоцкой культуре имела деятельность Иезуитской академии, которая была учреждена Стефаном баторием в 1579 г. После первого раздела Польши (1772) эта территория была присоединена к Российской империи. вскоре, в 1773 г. наступила ликвидация ордена иезуитов во всей Европе, но она не охватила иезуитские школы в белой Руси, где они продолжили свою деятельность. центр был в Полоцке, где представлял собой единственное высшее учебное заведение иезуитов в Европе. начиная с 1780 года, центр посещали самые значительные деятели ликвидированного ордена, которые приезжали сюда со всей Европы. в 1812 г. александр i возвел ее в ранг академии. Привилегия была отменена в 1820 г., когда император приказал иезуитам немедленно покинуть Россию. Иезуиты создали в Полоцке культурную программу, реализованную, прежде всего на польском языке, активно использовался также латинский

Terra Humana

язык, который был языком дидактики и обряда. Сохранилось много рукописных и печатных свидетельств деятельности академии, в том числе обширная документация царских ликвидаторов, подробно описывающих книжные собрания и рукописи. Книги и коллекции были изъяты и вывезены в Петербург и Москву, а в 1831 году в стенах академии было открыто Кадетское Училище (с м. [17; 18 ] ) . При иезуитской Коллегии в Полоцке, также как при подобных заведениях в вильне и Кракове существовала школа пения.

большую роль в сближении восточной и западной музыки сыграл Иосафат, архиепископ Полоцкий (1580–1623), который был большим любителем музыки и сам был отличным певцом [8, c. 48]. дьякон архиепископа Иосафата дарахвий Ле-цикович (1600–1628) был известным певцом в хоре митрополита Игнцея Пацея. По мнению а.Преображенского, «униаты проторили дорогу для латинского пения на наших клиросах» [4, с. 194]. Консервацию традиционных форм монодии в греко-католическом богослужении и появление многоголосия в храмах православных можно рассматривать как два различных направления реализации славяно-греколатинской идеи в церковно-музыкальной культуре.

Мелетий Смотрицкий в своих воспоминаниях упоминает партесное пение при богослужении в его время: «Когда я жил в монастыре в вильне, мои верные из белорусской Полоцкой епархии любили меня. там каждое мое слово было законом. Если я входил в церковь или выходил из нее, всегда я был окружен сотнями людей. Когда я служил Литургию, пение было мастерским, на четыре хора» [5, с. 209]. Одним из активных поборников славяно-греколатинской идеи и концепции универсализма был Симеон Полоцкий (1629–1680), православный монах, который, однако, по мнению многих исследователей был тайным униатом. на его духовную формацию решающее значение оказала система образования иезуитов: Киево-Могилянская академия, виленская академия и другие коллегии иезуитов [3, с. 362]. благодаря этим школам он свободно владел польским и латинским языками, но «греческого же писания ничтоже мняше» [1, с. 71]. Симеон Полоцкий вел протоколы московских церковных соборов 1666–67 гг., записывая их латиницей на смеси церковнославянского и польского [2, с. 366] и умело замаскировывал в своих трудах заимствования из сочинений католических богословов.

Западноевропейская эрудированность и многоязычие, ориентированное на латинскую культуру, были характерной тенденцией людей его формации. в той же орбите противоборства восточного и западного христианства находился и деятель более раннего периода этой эпохи, Мелетий Смотрицкий (1577–1633), который на протяжении многих лет был активным поборником Православия, однако к концу жизни неожиданно для многих переходит в униатство.

в трудах этих церковных писателей, судьбы которых были непосредственно связаны с Полоцком и его культурным ареалом, можно проследить развитие славяно-греко-латинской идеи, значительно повлиявшей затем также и на становление церковно-музыкального искусства петербургского периода русской истории. в условиях тесного контакта и противоборства различных христианских конфесcий в этом регионе православная церковно-музыкальная традиция трансформировалась и видоизменялась, воспринимая характерное для этого культурного региона «многоязычие» и совмещая в богослужении пар-тес (многоголосие западноевропейского типа) и монодию. в греко-католическом, униатском богослужении консервативный фактор был изначально заявлен как существеннейший: первоначально здесь было допущено только монодическое пение, маркирующее свою принадлежность к «греческому обряду». Однако рационализм и субъективизм, свойственные латинскому музыкальному мышлению, постепенно проникают в униатскою монодию «изнутри», трансформируя порождающие модели и изменяя основы музыкального языка. И первая, и вторая тенденция, характеризующая музыкальную культуру полоцкого ареала, оказались впоследствии синтезированы в церковно-певческой практике новой северной столицы.

в Петербурге было воспринято и развито многое из того, что зародилось на белорусских землях. С самого начала существования Петербурга белорусская культура была весьма востребована в новой столице, и это не случайно. Особенно тесны были связи с белорусской культурой в петербургской монашеской среде, поскольку александро-невский монастырь с момента своего основания пополнялся большей частью из юго-западных и северо-западных областей Российской Империи и из-за ее рубежа (так, в монастыре, например, было несколько греков). Исследование архивных документов позволило выявить целый ряд биографий таких людей.

в александро-невском монастыре при его образовании в начале 20-х гг. xviii века сознательно формировалось полиэтническое сообщество, аналогичное многосоставной модели полоцкой культуры. Заложенная феофаном Прокоповичем идея, сохранялась и в дальнейшем, вплоть до начала xix века.

Материальным выражением процессов социально-культурной унификации, межконфессиональных и межэтнических взаимодействий, проявившихся в тенденциях певческой практики Полоцка и Петербурга, стали певческие рукописные книги.

для нашего исследования особый интерес представляют рукописи из Полоцкой епархии, хранящиеся в собрании петербургской Певческой Капеллы в Российской национальной библиотеке. Уникальна по своим художественным достоинствам еще одна певческая рукопись, хранящаяся в Рукописном собрании Рнб – это певческая книга, связанная с рукописной традицией Речи Посполитой, и отражающая в значительной мере основные тенденции искусства своего времени.

Православная церковно-певческая культура полоцкого региона находилась под влиянием различных инославных богослужебно-певческих культур: католическая и протестантская ориентировали на освоение многоголосия (хорального и полифонического), униатская поначалу опиралась исключительно на монодийное пение, являлась источником консервативных тенденций. Противостояние различных христианских конфессий на протяжении нескольких столетий определяло динамику и напряжение культурного развития полоцкого региона. «внешняя» традиция скрытно проникает внутрь, маскируясь консерватизмом. При обязательстве сохранения монодии в униатском богослужении принципы музыкального языка видоизменяются и рационализируются.

С начала xvii в. вместе с древним восточным богослужебным обрядом в униатских монастырях сохраняли традицию православного монодийного пения. Это было предметом особого внимания римской курии, издававшей документы, запрещавшие латинизацию греческого ритуала (бреве папы Павла v 1615, и др.). При сопоставлении ранних и поздних Ирмологи-онов видно, что старый репертуар в целом сохранен, исключены и дописаны лишь некоторые напевы. бережное отношение униатов к сохранению традиционного мо-нодийного репертуара видно и по старопечатным нотным Львовским и Почаевс-ким Ирмологионам (1700, 1709, 1766 и др.). Однако же постепенно в певческой практике униатов все больше и больше распространяются новые, нетрадиционные напевы (например, полиелей напева «мох-нативского или «литовского» в Старосам-борском Ирмологионе Иоанна Рижкевича [20]. С униатским богослужением, вероятно, связан «кралевский» или «езовицкий» напев, встречающийся в рукописях.

в униатских обителях богослужение с течением времени начинает испытывать сильное влияние музыкальной традиции римского обряда. так, в Супрасльском

Общество

Terra Humana

монастыре по указу митрополита К. Жа-ховского основывается инструментальная капелла, а в Жировицком установлен 80-регистровый орган. начинает появляться и многоголосие, причем, вполне вероятно, что, традиция партесного пения в униатских храмах была заимствована ими у православных братств, уже много десятилетий практиковавших этот стиль пения. Однако в некоторых униатских монастырях продолжали твердо придерживаться монодии в церковном пении даже до самого конца xviii в.

Известны имена писцов певческих рукописей, белорусских Ирмологионов: Иоакима глядкевича «мещанчука туриска» [14], авраамия, иеромонаха Святодуховс-кого мон-ря (в вильно?) (1764); указанного только по инициалам П.Ш. диакона «бази-лианского монастыря Литовской провинции» [3]; иеромонаха Иосифа Загоровского [2]; Порфирия Клюбовского, иеромонаха витебского базилианского монастыря (1795). в Полоцке трудились Ян дзяковс-кий и Ян Кокля (ок. 1657 г.) [11, с. 43–44]. Известны гармонизации псалмов Сымона Пятроускаго-Ситняновича из Полоцка (1629–1680)*.

в конце xvi – нач. xvii в. весьма активизировалась издательская деятельность братств. Они публиковали богослужебную литературу для чтения в храме, однако певческие книги до конца xvii в. существовали только в рукописях.

в xvii–xviii вв. православная и униатская книжность развивались параллельно. белорусские Ирмологионы обеих конфессий в целом сходны между собой. Различие выявляется в деталях (памяти святых, упоминания храмов). в книгах обеих конфессий содержится поминовение польских королей («кролевская милость»). в греко-католических Ирмологионах изредка встречаются также здравицы священноначалию (например, архиепископу Рафаилу – Супрасльский Ирмологион, 1638–1639) и песнопения в память униатских святых. Отличительной чертой таких Ирмологио-нов являются латинские гимны в переводах, например, «Dies irae» («день гневу. От латинска языка на словенский преведен»).

типом певческой книги, связанным с бытованием полоцкой церковно-музыкальной традиции, также как для культуры всего белорусского региона, был Ир-мологион. для него характерен особый репертуар, длительное сохранение разде-льноречия, постановка знаков придыха ния и ударений. Черты архаики, наиболее присущие униатскому богослужению, проявились и в характере книги Ирмологион. в основе Ирмологионов xvii в. обычно лежит четырехчастная структура: 1) Обиход; 2) Октоих и Ирмологий (в виде единого осмогласника или разделенных циклов); 3) Подобны; 4) Стихирарь с ирмосами (ми-нейный), триодь и Обиход Постный, Праздники (этот раздел изложен в порядке дней церковного года). для Ирмологионов кон. xvi – 1-й пол. xvii вв. характерна многосоставность и четкость структуры: они состоят из большего числа разделов, имеют дробное расположение разных жанровых групп; в отдельные группы выделяются ирмосы ирозники (ирмосы на пред-празднства Рождества и богоявления); Октоих представлен разными циклами стихир, изложенными по типам (наподобие Октоиха изборного); обиходная часть в основном помещается между другими разделами сборника.

в основе репертуара Ирмологионов xvii в., как православных, так и униатских, лежат поздние редакции песнопений знаменного распева, составляющие циклы Октоиха, Ирмология, триоди и Стихираря. Помимо напевов, в названиях которых отразилось их украинское происхождение, в Обиходе простом и постном, расположенном в начальной и последней частях Ирмологионов («болгарский», «грецкий», «подгорский», «киевский» (редко – «печерский»), «острожский», «простый», «руский» или «рускийпростый»), присутствуют и напевы белорусского происхождения (суп-расльский, кутеинский, слуцкий, купя-тицкий, могилёвский). напевы «стороси-моновский», «иверский» и «вяцкий» также связаны с белорусской традицией. новые напевы создавались по заимствованным моделям калофонического пения, византийского происхождения путем их адаптации к существующей певческой практике. Это, например, херувимская песнь с названием «виленское»» (Ирмологион ва-силианского Жировицкого мон-ря, 1649) [5] или «херувиклитовский» (Ирмологион православного киевского Межигорского мон-ря, сер. xvii в.) [6], которые совпадают с известным болгарским напевом 5-го гласа, известного в Московской в записи крюковой нотацией. Известен и другой болгарский напев херувимской, адаптированный в белорусской певческой практике. Он обозначен в раннем белорусском Ирмо-логионе (1-я пол.xvii в., переписчик иеромонах Иона) как «херувик болгарский: архиепископа полоцкого Иоасафа Кунце- вича» в Жировицком Ирмологионе 1649 г. тот же напев носит название «кременец-кий». в православные Ирмологионы часто включались острожские напевы. в униатских Ирмологионах очень редко встречаются развернутые песнопения «греческого роспева», но необходимые для службы краткие песнопения с греческими текстами (обычно на слова «Кириеелеисон») – их характерная черта. греческие роспевы были адаптированы в униатской практике в сокращенном и упрощенном виде. Это, например «подгорская» и «слуцкая» херувимская (Жировицкий Ирмологион, 1649) [7], в которых в концентрированном виде сосредоточены наиболее яркие интонации греко-балканских песнопений.

Сложившаяся в полоцком ареале певческая традиция оказала значительное влияние на русскую церковно-музыкальную культуру нового времени. Первоначально она была воспринята в московских монастырях, особенно связанных с деятельностью патриарха никона (новоиерусалимский истринский монастырь). белорусские певчие, прибывшие по его призыву в Москву, знакомились здесь с традицией великорусского знаменного пения и за счет нее дополняли свой репертуар. Это отразилось в составе певческих книг, выполненных ими в столичном граде.

так, в Ирмологионе иеромонаха гавриила аранесовича, «полочанина, постриженца Черниговского», есть напевы «белорусский», «кутеинский», «простый», «московский», «болгарский» (Савин Сто-рожевский мон-рь, 1673) [13]. Первый из датированных нотолинейных Ирмологи-онов, известных в Москве, был переписан свящ. тимофеем Куликовичем в белом Ковеле при братской ц. Рождества св. Иоанна Предтечи (Оршанское воеводство, 1652 г) [4]. в Ирмологионах, выполненных белорусами в Москве и затем Петербурге содержатся «киевский», «острожский», «московский», «смоленский», «печерский», «симоновский», «польский», «кутеинский», «болгарский», «греческий», «невский», «жуковский». Ярким примером восприятия белорусской певческой традиции в Петербурге являются рукописи Ргб. ф.304 (1) № 454, 455, написанные иеродиаконом белорусского происхождения Лаврентием хоцятовским, который был уставщиком придворного хора в 40-х гг. xviii в., а в 1761 г. был определен архимандритом троице-Сергиевой лавры [15, c. 160]. в них сконцентрированы влияния латинской, греческой и церковнославянской певческой традиции, являя собой образец воплощения концепции универсализма в музыкальной культуре.