Концептуализация человеческого капитала: традиционные теории и современные подходы

1Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия, , 2Уральский федеральный университет, Екатеринбург, Россия

Если обратиться к позитивистской методологии, прогресс науки предстает как непрерывный процесс постепенного накопления знаний. Исторический анализ полезен для понимания того, как формировались определенные идеи и концепции, в частности, касающиеся человеческого капитала, и какое влияние они оказали на современное понимание данного концепта.

Представляется целесообразным отметить междисциплинарный характер исследований человеческого капитала в течение последних десятилетий. Это прежде всего исследования в таких дисциплинах, как экономика, менеджмент, социология, психология. Разностороннее изучение человеческого капитала позволяет лучше понять его влияние на различные аспекты общественной жизни.

Цель данной работы связана с анализом процесса развития основных концептуальных подходов к человеческому капиталу, а также с выявлением ключевых направлений современного развития теории.

Экономические концепции человеческого капитала . Термин «человеческий капитал» стал применяться в социологии сравнительно недавно, ранее он использовался в неоклассической экономической теории. Концептуализация человеческого капитала началась в конце 50-х – начале 60-х гг. прошлого столетия и связана в первую очередь с именами Джейкоба Минсера, Теодора У. Шульца, Гэри С. Беккера. Так, Д. Минсер анализировал человеческий капитал в контексте уровня образования и профессиональных навыков работника, поскольку эти характеристики влияют на его личный доход и получение прибыли предприятием (Mincer, 1958). Аналогичные мысли высказывал Т.У. Шульц. Первоначальная дефиниция человеческого капитала, согласно ученому, включала определение концепта как совокупности накопленных профессиональных знаний, умений и навыков человека, приобретенных в процессе образования и повышения квалификации (Schulz, 1960). Доход от этих компетенций выражается в виде заработной платы, иной прибыли. Т.У. Шульц определял образование как «человеческий капитал», который влияет на производство, на экономику общества, может обеспечить будущий заработок или удовлетворение самого индивидуума (Schulz, 1960). Так, вложение средств в образование имеет отдачу в виде улучшения качества рабочей силы, а следовательно, повышается доход такого работника. Ученый полагал, что инвестиции в человеческий капитал предопределяют экономический рост. Большая часть того, что мы называем потреблением, представляет собой инвестиции в человеческий капитал. Прямые расходы на образование, здравоохранение и внутреннюю миграцию для использования лучших возможностей трудоустройства являются яркими примерами (Schulz, 1961).

Дальнейшая концептуализация человеческого капитала получила свое развитие в трудах Г. Беккера, который в своей теории признавал приоритет знаний, навыков и мотиваций личности (Becker, 1964). Ученый делает вывод, что экономическое поведение человека детерминировано его стремлением к максимальной полезности в результате выбора нескольких альтернатив (Беккер, 1993). Совокупность компетенций, относимых к человеческому капиталу, может использоваться в течение определенного периода времени для целей производства товаров и услуг. Таким образом, Г. Беккер также акцентирует внимание на прибавочной стоимости от вложений в человеческий капитал.

Т.У. Шульц и Г. Беккер рассматривали человеческий капитал как одну из форм капитала, предлагая оценивать образование не как приобщение к культурному опыту, а как инвестиции в их экономическом понимании. В этой связи работники, обладающие определенными навыками, связанными с особенностями их знаний, должны находиться в более привилегированном положении по сравнению с коллегами, не обладающими соответствующими компетенциями. В итоге к рассматриваемому добавился не только властный, но и человеческий капитал. Экономическая «ограниченность» его – с позиций междисциплинарного подхода сегодняшнего дня – связана с отрицанием либо отсутствием соответствующей оценки учеными середины XX в. психологических, социальных и культурологических аспектов человеческого капитала. Следует отметить, что именно экономисты в большей степени занимаются проблематикой человеческого капитала, однако у них есть свой стереотип его изучения, который не всегда учитывает культурно-нравственную составляющую этого капитала.

Среди продолжателей данной традиции следует выделить работы американского экономиста П. Хейне, который определял человеческий капитал, как «знания и умения, приобретаемые людьми посредством образования, профессиональной подготовки или практического опыта, которые позволяют им представлять другим людям ценные производительные услуги» (Хейне, 1992).

В целом, можно отметить, что все экономические теории социального капитала в той или иной степени предполагали необходимость и значимость инвестиций, как личных, так и со стороны компаний, в образование и профессиональную квалификацию.

Социологические концепции человеческого капитала . Новый этап развития понятия человеческий капитал связан с социологическими теориями. Как справедливо отмечал В.И. Ильин,

«категория “человеческий капитал” активно проникает из экономических наук в социологию» (Ильин, 2023: 33). И в этом ряду особое место занимает французский социолог П. Бурдье. Он, по сути, расширяет понятие человеческого капитала до его различных проявлений и вводит такие виды капитала, как «социальный», «культурный», «политический», «символический» (Бурдье, 2002). Капитал – своего рода кредит и актив, основанный на вере и признании, с помощью которых человек получает признаваемые другими власть и авторитет. П. Бурдье также рассматривает конвертацию капитала, а именно возможность трансформации материального капитала в символический, и наоборот. Материальные выгоды создаются связью экономического и символических капиталов. Согласно концепции П. Бурдье, на современном этапе эволюции общества возможно выделить три основные формы капитала, лежащие в основе социальной стратификации, – экономический, культурный и социальный1. В развитие этого подхода П. Бурдье отмечает наличие классов и подклассов, относимых к тому или иному капиталу, различия между которыми основаны на разных формах распределения кумулятивного капитала между отдельными его видами. По утверждению ученого, каждый капитал стремится к доминированию, при этом П. Бурдье принципиально выступает против сведения разных форм капитала к экономическому, хотя последний по праву занимает центральное место среди них (Бурдье, 2002).

Последующая концептуализация человеческого капитала связана с работами Дж. Коулмана, который подходит к человеческому капиталу как к категории, которая создается изменениями людей. Преобразования продуцируют навыки и способности, которые позволяют действовать по-новому. Развитие человеческого капитала порождает более широкое измерение – социальный капитал, в основе которого изменения во взаимоотношениях между людьми. Используя парадигму рационального действия, Дж. Коулман предлагает концепцию социального капитала на основе теории рационального выбора.

Согласно ученому, элементам социального капитала присущи следующие свойства. Во-первых, продуктивность, что подразумевает реализацию целей участниками социальных отношений. Во-вторых, способность поддержки действий тех, на отношениях с которыми человеческий капитал основан. Дж. Коулман считает, что структурные предпосылки играют центральную роль в поддержании и воспроизводстве норм. К таковым относятся стабильность и закрытость социальной структуры, а также санкции за нарушение норм. Другой важной составляющей их являются культурные и институциональные факторы (Coleman, 1988).

Дж. Коулман различает три уровня социального капитала: доверия, информационный и нормативный. Ожидание встречной услуги субъектов социальных отношений основано на доверии. Обязательства имеют свойства рациональности, когда их стоимость менее ценности ответного вознаграждения. Социальные отношения имеют информационный потенциал, даже если информация возникает в результате обращения к социальному капиталу. Поэтому Дж. Коулман отмечает важность готовности «поступиться своими интересами ради интересов коллектива» – в этом суть так называемых «действующих норм».

Теории П. Бурдье и Дж. Коулмана стали классическими и наиболее часто обсуждаются, когда речь идет о человеческом капитале, однако осмысление его по-прежнему занимает одно из центральных мест в актуальных социологических исследованиях.

Современные подходы к человеческому капиталу . Среди исследований человеческого капитала, реализуемых в последнее время, возможно выделить три основных направления.

Во-первых, установление и осмысление новых видов капитала, которые во-многом детерминируются современным контекстом общественного развития. И поскольку XXI век – век цифровых технологий, неизбежно появляются и развиваются различные формы цифрового капитала, который можно определить, как накопление цифровых компетенций (информация, связь, безопасность, создание контента и решение проблем), а также технологий (Ragnedda, 2018). В этой связи исследователи говорят о цифровом капитале не только индивида, организации, но и регионов, определяемом как «накопление цифровых компетенций, информационных ресурсов и цифровых технологий людьми, проживающими в определенном регионе» (Бородкин, 2024: 93).

Следующее направление связано с попытками исследовать и конкретизировать структуру человеческого капитала, а также адаптировать данную категорию к задачам качественной социологии. Подобный подход концептуализации человеческого капитала, в частности, предлагает В.И. Ильин, опираясь на принципы неомарксизма и экзистенциализма. Ученый рассматривает человеческий капитал как ресурсы, которые в свою очередь являются шансами, которые необходимо реализовать, превратить в реальность (Ильин, 2023). В данном процессе исследователь выделяет несколько элементов: 1) потенциал – это абстрактная возможность использования человеческих ресурсов, таких как знания и навыки, с учетом возраста, состояния здоровья и иных факторов; 2) ресурсы – реально используемые возможности для обеспечения деятельности человека двух категорий: потребительские, то есть ресурсы, которые обладают потребительской стоимостью, и рыночные, реализуемые как товар; 3) упущенные возможности. Личностный потенциал, как правило, не реализуется в полной мере, либо вообще может утрачиваться. В случае, например, длительной безработицы человек может «выпадать» из профессиональной, социальной среды, утрачивать не только определенные навыки, но и мотивацию для личностного роста и развития. Таким образом, сокращается как ресурсная база, так и потенциал (Ильин, 2023: 33–34).

Пример достаточно перспективной структуризации человеческого капитала предлагает Х.З. Ксенофонтова. Она выделяет три основных составляющих данного концепта: 1) интеллектуальный капитал, который в свою очередь состоит из капитала знаний, то есть профессиональных знаний и уровня квалификации; 2) психофизиологический капитал, включающий психологические и физиологические признаки личности; 3) личностный капитал, отражающий индивидуальные качества и культуру личности. (Ксенофонтова, 2010: 13). Иными словами, данный подход предлагает широкую трактовку человеческого капитала, что означает включение в него не только образования и профессиональных навыков работников, но и личностных качеств субъектов, таких как мотивированность, коммуникабельность, ответственность и т. п.

И, наконец, третий подход, в настоящее время еще недостаточно изученный, связан с взаимовлиянием человеческого капитала и социального государства. Более того, в научный обиход вводится новое понятие – «государство благосостояния человеческого капитала» (Human Capital Welfare State), которое фокусируется на создании, развитии и защите общественного человеческого капитала (Aspalter, 2007). Это понятие, по существу, объединяет экономический и социальный подход.

Человеческий капитал долгое время рассматривался как инвестиции в будущий экономический рост. Следуя этой идеи, государство благосостояния человеческого капитала продвигает человеческий капитал не только ради укрепления благополучия и развития человека и общества, но и для обеспечения перспектив развития экономики и общества в целом (Aspalter, 2007). Человеческий капитал, даже будучи нематериальным в рамках данной парадигмы, нацелен на будущий экономический рост и, что важно, рост общественного благосостояния.

Анализируя формирование и эволюцию концепции человеческого капитала, мы имеем основания утверждать, что произошла трансформация от категории политической экономии к инструменту социального анализа. Социальное содержание человеческого капитала выражается не столько экономически, сколько в смысле достижений личного благополучия. Характер и содержание вложений в человеческий капитал подразумевают также инвестиции в образование и здоровье, что становится нормой для социального государства. Таким образом, включение социокультурного компонента предполагает новую смысловую основу формирования человеческого капитала.

Заключение . Люди производят и потребляют материальные блага – этот тезис отражает экономический смысл человеческого капитала. Широкая трактовка данного понятия уже включает в себя инвестирование в образование, здоровье и прочее с целью как экономические выгоды, так и всестороннего улучшения качества жизни.

Проблематикой человеческого капитала изначально занимались экономисты, что предопределило некую стереотипность их подхода, поскольку в рамках экономических теорий человеческий капитал преимущественно конструировался из знаний, умений и навыков человека. Участие в экономическом производстве, а также степень эффективности такого участия были определяющими критериями развитости человеческого капитала.

В дальнейшем понятие стало трактоваться более широко – как многовекторная социокультурная категория.

Происходящие социальные изменения и процессы, в том числе цифровизация общества, развитие социального инвестирования как направление современного социального государства, непосредственно влияют на понимание человеческого капитала. Иными словами, пересмотр подходов к трактовке сущности и содержания человеческого капитала как важнейшей социальной категории – закономерность и необходимость, обусловленные спецификой современных технологических и социокультурных процессов.