Концептуальная динамика современного марксизма (на примере социалистического и социал-демократического концептов)

За прошедшие сто лет, в силу произошедших кардинальных изменений, целый ряд социальных теорий, получивших широкое распространение со второй половины XIX в., был существенно дополнен и даже изменен. Особенно показательно в этом отношении развитие марксистской теории, некогда относившейся к самым радикальным и определявшей социальную динамику значительной части человеческого сообщества. Цель статьи состоит в том, чтобы проанализировать концептуальный дрейф наиболее влиятельных на сегодняшний день течений в марксизме и определить их современное состояние, поскольку окончание господства ультрареволюционных марксистских теорий на половине земного шара не означает окончательного отказа от социального спроса на концепцию марксизма в целом.

Знаковым моментом, парадигмально отделившим социальную практику марксизма большей части XX в. от современного состояния, стала революция 1991 г. Она явилась следствием коренных изменений в социальных науках СССР, происходивших в течение второй половины ХХ в. Изменения прежде всего заключались в постепенном снижении градуса теоретического накала. К. Маркс, начиная с «Манифеста Коммунистической партии» (1848), полагал, что прогресс в развитии общества возможен лишь при условии бескомпромиссной классовой борьбы вплоть до полного искоренения буржуазии во всем мире. Отказ от лозунга мировой революции и приспособление к текущим социальным реалиям привели к тому, что политика СССР, а затем и остальных коммунистических стран в 1950–1980 гг. из пролетарской превратилась сначала в антибуржуазную, т. е. была направлена не столько на поддержку мирового пролетариата, сколько на противодействие буржуазии на государственном уровне; а затем, по сути, трансформировалась в реальную политику, в которой призывы к классовой борьбе и мировой революции смени- лись абстрактными лозунгами борьбы за мир и права трудящихся. Поддержка рабочих и национально-освободительных движений за рубежом стала носить избирательный характер и была направлена в основном на достижение текущих политических целей.

Отказ от основополагающих принципов революционного марксизма привел правящие партии в большинстве коммунистических стран на позиции, близкие к социал-демократии, и мощная коммунистическая система, во многом определявшая мировую политику ХХ в., в начале 1990-х гг. прекратила свое существование. В настоящее время продолжатели революционного марксизма, существующие в виде партий и движений во многих странах, обладают сравнительно небольшим влиянием. Однако коммунистическая концепция по-прежнему используется как инструмент исследования социальных отношений, хотя и не так распространена, как ранее. На этом фоне более заметными стали альтернативные социальные проекты, основанные на идеях К. Маркса. Прежде всего мы имеем в виду социалистические и социал-демократические концепты, которые возникли более ста лет назад – в конце XIX – начале XX в.

В это время в социал-демократических кругах Германии возникло направление, отличное от ортодоксального марксизма. Э. Бернштейн, будучи одним из лидеров тогда еще вполне марксистской Социал-демократической партии Германии, подверг критике ряд положений К. Маркса и предложил новую программу достижения социализма. Согласно Э. Бернштейну, противоречия между пролетариатом и буржуазией не были антагонистическими и могли быть разрешены в процессе социальной эволюции за счет ряда взаимных уступок. В таких обстоятельствах назначение классовой борьбы заключалось не в сокрушении буржуазного общества, а в его реформировании . Важная роль в этом должна была принадлежать государству. Ему вменялось в обязанность провести обобществление крупнейших производств путем акционирования, сохранив при этом в частной собственности мелкие и средние. Таким образом большая часть пролетариата сможет интегрироваться в буржуазное общество, перейдя в категорию рабочих и служащих среднего достатка. Э. Бернштейн понимал социализм лишь как отдаленный результат общественного развития, на пути к которому следует избегать всякого радикализма, ведущего к обострению социальных противоречий. Большую известность получило его высказывание 1899 г.: «То, что обычно называют конечной целью социализма, для меня ничто, движение – все» [1, S. 201]. Иными словами, он выступал не за немедленное воплощение формы, а за постепенное приближение к идее.

Последователи Э. Бернштейна, открыто порвав с большевиками после победы Ноябрьской революции в Германии (1918), заложили основы социал-демократического (социалистического) направления в международных отношениях. В политическом отношении этому направлению свойственны сотрудничество с либеральной буржуазией и поддержка демократических режимов за пределами страны (вплоть до «гуманитарных» интервенций). Союз с либералами объясняет дополнения, которые были внесены в теоретические основания политики социал-демократии: кроме идеи постепенного реформирования режима и создания социального государства, в круг задач стала входить борьба за мир и права человека. Приняв в 1959 г. Годесбергскую программу, социал-демократы Германии открыто отреклись от основных положений К. Маркса, провозгласив основными ценностями своего движения христианскую этику, гуманизм и классическую философию.

Несколько иначе развивали учение неомарксисты. Главным пунктом их программы стала борьба за этико-культурную гегемонию, воздействующую на устойчивость коллективной воли (А. Грамши). Это направление, среди которого особую известность приобрели представители Франкфуртской школы, сдвигало акцент с производственных отношений на коммуникативные (Г. Маркузе, Т. Адорно, Ю. Хабермас). Неомарксисты полагали, что благодаря умелому управлению рабочим классом буржуазия включила пролетариат в систему капиталистических отношений и на смену ему пришел новый пролетариат – интеллектуалы и аутсайдеры, те кто не утратил способности к критическому мышлению и сохранил индивидуальность в борьбе с репрессивным обществом тотального сдерживания [2, p. 3–5]. Таким образом, как социалисты, так и неомарксисты, трансформируя идеи классовой борьбы в борьбу либо за сокрушение капиталистической системы посредством интеллектуально-культурной революции, либо за радикальное изменение буржуазного мироустройства демократическим путем через голосование, стремились к тому, чтобы предписывать социальные нормы остальным группам, преподнося это в качестве необходимого компромисса.

Поэтому неудивительно, что социальная часть программ социалистических партий, находящихся под влиянием социал-демократических и неомарксистских идей, также обычно содержит декларацию о необходимости поиска компромисса. В то же время политическая практика этих партий в период их нахождения у власти показывает, что социалисты во имя торжества демократии (подчас весьма сомнительного свойства) не стесняются прибегать к силовому решению социальных проблем. На это, в частности, указывает неоколониальная политика социалистических правительств Великобритании и Франции: К. Эттли и Э. Блэра в Малайе и Ираке, Ф. Миттерана и Ф. Олланда в Африке (в русле концепции «Франсафрик»).

В конце ХХ в. два социалистических лидера – Э. Блэр и Г. Шредер, возглавившие наиболее развитые страны европейского Запада (Великобританию и Германию), выступили с общей декларацией. Она получила название «Третий путь / Новый центр», что косвенно указывало на ее ярко выраженное реформистское начало. В декларации указывалось, что, поскольку «социал-демократы находятся у власти почти во всех странах Европейского союза», на повестке дня стоят такие вопросы, как усиление интеграционных процессов европейских стран, институциональное введение в них социальных изменений, технологическая модернизация и борьба с безработицей.

Один из теоретиков «Третьего пути» социолог Э. Гидденс утверждал, что с точки зрения телеологии марксов пролетариат вряд ли может считаться универсальным классом, а онтологически полный отказ от нынешней индустриализации, бюрократизации, управления и целого ряда других основ современного общества – капиталистического по сути – не является оправданным. Впоследствии Э. Гидденс предпринял выпуск неопрогрессивистского манифеста, в котором попытался наметить новую модель участия социал-демократов в мировых политических процессах: «Социал-демократам необходим более существенный идеологический прорыв. Я предлагаю идею неопрогрессивизма… Неопрогрессивисты должны разработать социал-демократическую повестку дня, которая по амбициозности и охвату не уступала бы программе неоконсерваторов в США и других странах» [3, p. 6]. Э. Гидденс видел выход в движении к социализму посредством восстановления утраченной солидарности, отрицания насилия, в развитии политического диалога. Он предлагал взамен существующей на Западе авторитарной демократии строить новое общество посредством «демократизации демократии».

Другими словами, социал-демократы встали на путь конвергенции. Они предприняли попытку создать общество, в котором элементы капитализма и социализма находились бы в определенной гармонии. В результате и теория, и практика социал-демократов и социалистов дали основания их критикам обвинить эти направления марксизма в буржуазности; а для другой левой партии, хотя и немарксистской, но претендующей на место в том же социальном поле и также проводящей политику социал-капитализма – Лейбористской партии Великобритании, предложить новое имя – «Рабочая капиталистическая партия» [4, p. 14–18].

По мнению Х. Дитриха, вероятно самого проницательного критика псевдолевых движений и партий – в том числе социалистического и неомарксистского толка, эти партии институционально включены в мир плебисцитарно-репрезентативной демократии, оформленный в виде государств, которым все добровольно подчиняются [5]. Создание таких рабочих и социал-демократических объединений, что защищают социальные требования людей только на словах, отсутствие настоящей борьбы за права трудящихся – тот тупик, в который завела эволюционная политика ревизионистских партий. Природа этого тупика, по словам другого радикального критика, заложена самим К. Марксом, либеральные основания идей которого – безусловная вера в модерн и прогресс, которые сами все естественно определят, – и породили современную социал-демократию [6, S. 97]. На этом основании Х. Дитрих, по сути солидаризируясь с Э. Бернштейном, заключил, что современная революция может носить только ненасильственный характер.

Исходя из этого, представляется, что на фоне сегодняшнего уменьшения влияния коммунистических движений (как практического, так и концептуального) именно эти две социальные концепции в теоретическом отношении являются не только показательными, но и наиболее продуктивными.

Ссылки:

• 1.    Bernstein E. Die Voraussetzungen des Sozialismus und die Aufgaben der Sozialdemokratie. Hamburg, 1984. 228 S.

• 2.    Marcuse H. Eros and Civilization: A Philosophical Inquiry into Freud. Boston, 1974. 312 p.

• 3.    Giddens A. Introduction. Neoprogressivism: A New Agenda for Social Democracy // The Progressive Manifesto. New Ideas for the Centre-left / ed. by A. Giddens. Cambridge, 2003. P. 1–34.

• 4.    Bramble T., Kuhn R. Labor’s Conflict: Big Business, Workers and the Politics Class. Cambridge, 2010. 236 p.

• 5.    Dieterich H. La bancarrota de la “izquierda” y sus intelectuales [Электронный ресурс]. URL: http://www.rebelion.org/no- ticia.php?id=2434 (дата обращения: 25.03.2019).

• 6.    Kurz R. Schwarzbuch Kapitalismus. Ein Abgesang auf die Marktwirtschaft. München, 2002. 938 S.