Концептуальные основы формирования и регулирования трудового потенциала в сельской местности

Согласно современным исследованиям, в настоящее время трудоресурсный процесс продолжает качественно ухудшать структуру сельского рынка труда и трудового потенциала села за счет оттока с сельских территорий наиболее образованных и конкурентоспособных работников. В то же время приток менее профессионально подготовительные кадры не могут компенсировать многочисленные качественные и количественные диспропорции.

Следовательно, в концептуальном плане одной из важных задач формирования нового инновационного трудового потенциала села в условиях «транзитной экономики» является, во-первых, касается создания устойчивых механизмов, направленных на трудосбережение (высокая производительность труда, инновационные технологии) в аграрном секторе, во-вторых, обеспечения работников, особенно молодежи, льготным жильем и предоставлением других стимулов. Эти и другие механизмы могут в определенной степени компенсировать не только недостатки «транзитной» экономики, но и провалы в трудоресурсном развитии.

Таким образом, переход на инновационные модели формирования трудового потенциала села будет способствовать уменьшению роста рисков на сельском рынке труда. Второй концептуальной стороной «транзитного характера» развития трудового потенциала в условиях общего избытка труда на селе является формирование селективной модели отбора прибывающих на село работников в качестве переселенцев. В основу отбора (критерия), по нашему мнению, должны быть положены в первую очередь качественные характеристики (уровень образования, знание языка и др.). Безусловно, сложный процесс, но, не сформировав такую модель, агропромышленный комплекс и другие важные стратегические отрасли села будут постоянно иметь кадры низкой квалификации[9.С.52-56].

Мировой опыт наглядно показывает, что какого-либо универсального подхода к формированию специальной трудоресурсной модели для сельской местности на данный момент не существует. В каждой развитой в аграрном отношении стране данный процесс развивается и эволюционирует в соответствии с особенностями национальной экономики, ее местом и ролью в мировом разделении труда, а также спецификой самого аграрного сектора и сельской местности. Однако некоторые схожие черты, связанные с развитием трудоресурсной модели аграрного сектора, все же имеются. Речь идет о стратегических направлениях в системе формирования трудового и кадрового потенциала сельского хозяйства в целом агропродовольственного комплекса, которые должны всячески стимулироваться государством в целях достижения продовольственной независимости. К таким направлениям можно отнести, в первую очередь, меры по поддержке процесса стоимости воспроизводства рабочей силы, занятой в аграрном производстве, в результате чего цена труда в отрасли должна практически сравняться со средней по экономике (по отдельным позициям быть выше ее)[8.С.63-74].

Опыт развитых стран Запада убедительно показывает, что, несмотря на резкое сокращение численности занятых в сельском хозяйстве, сельское население и его трудовой потенциал не только не сократились, но и за счет развития альтернативных сфер деятельности в отдельных странах даже возросли. Безусловно, на данный процесс могли повлиять специфические особенности развития сельских территорий, особенно их природноресурсный потенциал (водной, лесной и др.).

В качестве позитивных примеров устойчивого развития трудоресурсного потенциала села в странах переходного к рынку периода обычно называют Китай, где в результате диверсификации отраслевой структуры сельской экономики (развитие промышленного производства на базе сельских поселений) резко возросла занятость в альтернативных сферах деятельности. Однако при этом необходимо учитывать, что, во-первых, для производства «дешевых» китайских товаров были открыты практически все мировые рынки сбыта, во-вторых, в сельскую промышленность были осуществлены крупные инвестиционные влияния со стороны ведущих стран Запада и США. Несмотря на все эти преимущества, численность безработных в китайских селах составляет 200 млн. человек.

Можно сделать вывод, что главным фактором трудоресурсного развития ошского села в рыночных условиях должен явиться уровень развития и размещения производительных сил и, в первую очередь, отраслей агропромышленного комплекса. Наши исследования показали, что в тех сельских районах, где имеется относительно развитая система рабочих мест, включая рабочие места в социально-культурном обслуживании населения, трудовой потенциал и его качественные характеристики значительно выше, чем в отдельных депрессивных районах. Возникает закономерный вопрос, является ли данная тенденция лишь временным явлением или по мере дальнейшего развития урбанизации и роста городского населения области трудоресурсный потенциал большей части сельских территорий может вообще сократиться до критических величин. То есть в перспективе будет иметь место локальное, крайне неравномерное размещение сельского трудового потенциала. К сожалению, четкого ответа, на данный вопрос не дает ни Национальная стратегия устойчивого развития Кыргызской Республики на период 2013-2017 гг., ни целевые программы в сфере социального развития села. Более того в отдельных научных разработках до сих пор популярен тезис о незавершенности процессов урбанизации в Кыргызстане, что в реальной действительности означает необходимость и правомерность дальнейшей «выкачки» из сельской местности оставшихся там трудовых ресурсов в пользу города. Мы категорически не согласны с такой концептуальной постановкой вопроса, особенно на период до 2020 года, т.е., когда большинство сельских районов области окажется в сильнейшей экономической депрессии [7. С.17-29].

По нашему мнению, проблема оптимизации размещения производительных сил сельских территорий Ошской области и переход на их многофункциональное развитие выдвигает тезис об опасности потери контроля за развитием села и его «опустыниванием». Это далеко не единственная угроза от недоразвития сельских территорий и «сжатия» их трудового потенциала. По нашему мнению, исходя из основных положений теории Джона Кейнса о достижении макроэкономического равновесия, более значительные потери от такой ущербной модели экономического развития заключаются, во-первых, в недоиспользовании громадных природных производительных ресурсов сельских территорий, во-вторых, в сокращении спроса в результате незанятости части трудовых ресурсов, в третьих, в значительных социальных расходах на поддержку безработных, включая затраты на их пенсионное обслуживание после выхода из состава трудовых ресурсов и бедного населения, в четвертых, в неэффективном использовании существующего трудового потенциала села (затраты на профессиональное обучение).

Кратко поясним данные позиции. Дж. Кейнс в своей работе «Общая теория занятости» достаточно убедительно доказал, что полнота использования производственных ресурсов рынку в целом безразлична даже в том случае, если дополнительный продукт от использования данных ресурсов востребован[6]. Если говорить о сельских территориях, то из хозяйственного оборота около 30% сельскохозяйственных угодий, - не эффективное использование громадных водных и земельных ресурсов (при том, что Кыргызстан практически утратил свою продовольственную независимость, то есть по данным экспертов, республика себя обеспечивает например, по хлебопродуктам - на 62,5%; по растительному маслу - на 30,9%; по сахару - на 17%; по мясу на 64,5%; фрукты и ягоды - на 63,8%.)[1].

Стратегия агропромышленного развития Кыргызской Республики до 2020 года свидетельствует о том, что рыночный механизм не может в принципе исправить сложившую ситуацию. То есть аграрная рыночная экономика, «предоставленная сама себе», практически обречена на постоянную депрессию, безработицу. Второй аспект рассматриваемой проблемы связан с неэффективной занятостью и «выводом из экономического оборота» значительной части трудового потенциала села. Здесь важно обратить внимание на то, что существующий высокий уровень сельской безработицы дает мощный антиэкономический и антисоциальный эффект». Сокращая государственные доходы (безработные резко сокращают экономический спрос, не платят налоги), сельская безработица и бедность требуют значительных государственных расходов. Если занятый кормит себя, семью, да еще платит налоги и делает покупки (совокупный спрос), то безработный только требует денег на себя и на семью, кроме того, затраты на его общее и профессиональное образование оказываются в значительной степени обесцененными [4. С. 31-35].

По нашему мнению, одним из эффективных механизмов стабилизации трудового потенциала может служить система разнообразных преференций для граждан Кыргызской Республики, проживающих в сельской местности, внедрение которых позволило бы создать более комфортную социальную среду для полноценного формирования их трудового и кадрового потенциала, используя при этом определенные преимущества сельских территорий по сравнению с городом (чистая экология, привлекательные природные ландшафты и др.).

В качестве таких социальных преференций могут быть задействованы, например, такие как повышение нормы обеспеченности жильем и объектами социальной и инженерной инфраструктуры. Экономические же преференции могут быть связаны с разнообразными льготами по налогам и кредитам.

В настоящее время в Кыргызской Республике предусмотрены преференции, связанные только региональными коэффициентами по регистрации видов предприятий. Безусловно, это потребует дополнительных научных исследований и большой организационной работы. Для реализации данных мер, в первую очередь, необходима разработка целостной концепции, которая должна учитывать соотношение и дифференциацию условий жизни в разных зонах сельских территорий и поселений.

В качестве первоочередных концептуальных мер можно рекомендовать создание более комфортной среды проживания работников аграрного сектора на периферийных деградированных сельских территориях, где намечается строительство новых объектов АПК и увеличение объемов производства.

В настоящее время ситуация в данных районах обратная. Как показали исследования, обеспеченность, например, благоустроенным жильем работников отдаленных сельскохозяйственных организаций примерно на 2030% меньше по сравнению со средним показателями по области. По детским дошкольным учреждениям картина еще более контрастная. По уровню обеспеченности и доступности общеобразовательными школами периферийные сельские территории также резко уступают пригородным сельским поселениям.

В результате такого сильного разрыва между потребностями высокогорного сельского населения (потребностями работников аграрного сектора) и возможностью их удовлетворения на периферийных территориях и на территориях, расположенных вокруг городских центров, наблюдаются не только процессы необоснованного «сжатия» трудового и кадрового потенциала в отдаленных хозяйствах до критических величин, но и его неэффективное использование из-за полного отсутствия рабочих мест в коллективном производстве.

В этой связи, по нашему мнению, целесообразно и серьезно скорректировать схему территориальной дислокации строительства объектов АПК с учетом проведенной нами зональности сельских территорий, имея в виду возможное приближение их к ареалам концентрации трудового потенциала. В случае невозможности реализации таких вариантов, необходимо детально проработать систему обеспечения строящихся объектов кадрами за счет вахтового метода или привлечения работников из других регионов.

Важно отметить, что наряду с явлениями трудоизбытка, включая качественные показатели в периферийных районах области в последние десятилетия, одновременно наблюдается феномен неэффективности использования существующего трудового потенциала, особенно в молодых возрастах.

Заслуживает отдельного внимания вопрос о дополнительном стимулировании территориальной и профессиональной мобильности сельского трудового потенциала. По нашему мнению, учитывая крайне низкие доходы сельских жителей и трудности в получении работы непосредственно по месту жительства, целесообразно вообще освободить от уплаты за проезд в местном транспорте в пределах, хотя бы, административного района. Такая мера дала бы возможность, в случае потери работы по месту жительства, более свободно передвигаться в транспорте, максимально обеспечивая тем самым «соединение» работника с рабочим местом.

Важно подчеркнуть, что дополнительные затраты на развитие социальной сферы периферийных сельских территорий и дополнительные вложения средств в их человеческий и трудовой потенциал будут не только экономически оправданы, но и станут эффективны. Во-первых, будет полностью востребована рынком продукция агропромышленного комплекса (которая в настоящее время недопроизводится по причине заброшенности сельскохозяйственных угодий), во-вторых, дальнейшая деградация и «сжатие» трудового потенциала здесь вообще не может быть компенсирована даже за счет внедрения трудосберегающих технологий и повышения производительности труда и обойдется значительно дороже, чем в пригородных районах.

В этой связи назрела острая необходимость формирования региональных центров мониторинга сельских территорий, в функции которых в качестве важного направления входило бы отслеживание количественных и качественных изменений трудового потенциала и разработка предложений по совершенствованию и формированию кадрового потенциала во всех хозяйствующих субъектах.

В качестве важного механизма регулирования трудового и кадрового потенциала могли бы также выступать целевые комплексные программы по его совершенствованию, но их подготовка и реализация, безусловно, потребует принципиально новых подходов [5.С. 31-38].

Исследования показали, что инвесторы, которые намерены вкладывать свои средства в экономику села области, особенно в отрасли агропромышленного комплекса, вплотную столкнулись с проблемой практического отсутствия достоверной и объективной информации о состоянии трудового потенциала села, не говоря уже о выделении отдельных зон сельских территорий, отличающихся теми или иными характеристиками в данном аспекте. Такое состояние дел с анализом и учетом важнейших из всех видов ресурсов в значительной мере осложняет развитие инвестиционной деятельности на селе, потому что делает ее крайне рискованной, так как приходится начинать практически с нуля работу по трудовому и кадровому обеспечению создаваемых производственных объектов, что весьма сложно, даже если на них будет использоваться труд привлекаемой со стороны рабочей силы. По этой причине некоторые новостройки в системе АПК области не могут эффективно функционировать и эксплуатироваться, более того, часть практически уже возведенных объектов пришлось законсервировать или продлить срок ввода в эксплуатацию на неопределенный период. Безусловно, дело здесь не только и не столько в слабом информационном обеспечении процесса трансформации трудового и кадрового потенциала новых инвестиционных объектов на селе и недостаточной организационной работе в данном направлении. Главное, что в настоящее время отсутствует системный подход к решению трудового и кадрового обеспечения экономики сельских территорий, имея в виду, не состыковку во времени и в пространстве целевых программ жилищного, культурно-бытового и дорожного строительства, создания и сохранения рабочих мест программами по стимулированию материальной заинтересованности работников АПК. Наибольшие диспропорции наблюдаются именно в территориальном плане в результате «пустых экономических зон», в которых разрушается система расселения и деградирует трудовой и кадровый потенциал.

Важно отметить, что если ранее к таким территориям в основном относились горные административные сельские районы, то сейчас процессы «опустынивания» стали характерными уже для многих сельских территорий, где вначале закрываются малокомплектные школы, детские сады, свертывается транспортное и торговое обслуживание. Затем идет процесс экономической деградации: выбытия из оборота плодородных земельных угодий, резкое падение предпринимательской активности в коллективных сельских и натуральных формах хозяйствования [5.С. 31-38].

Обобщая вышесказанное, можно сделать вывод о том, что в концептуальном плане формирование оптимальной трудоресурсной модели экономики сельских территорий Ошской области должно строиться на методологии активной (наступательной) политики занятости и создания новых инновационных рабочих мест. К сожалению, в настоящее время преобладает политика содействия занятости, т.е. «занятость пассивно идет за рынком». Безусловно, что главным регулятором такой политики должно выступать государство, призванное, с одной стороны, быстро исправлять и корректировать «провалы и ошибки» рынка, с другой – активно компенсировать «инвестиционную недостаточность» сельских территорий за счет соответствующих бюджетных расходов. Основной целью такой «компенсационной» политики в Ошской области по нашему мнению является достижение полной и продуктивной занятости сельского населения, а с трудоресурсных позиций – формирование нового трудового потенциала адекватного требования перехода к инновационной модели сельской и, особенно, аграрной экономики.