Концепты "мужчина" и "женщина" в английской драме эпохи королевы Елизаветы: жанровая специфика

В наших предыдущих публикациях (Па-ланчук, 2006; Паланчук, 2007) была рассмотрена гендерная концептосфера, реализованная в драматургических дискурсах В. Шекспира и К. Марло, и обнаружены гендерные асимметрии, характерные для английской картины мира эпохи королевы Елизаветы.

Целью данной статьи будет выявление зависимости между драматургическим жанром и реализуемой в нем гендерной кон-цептосферой. Мы исходим из гипотезы о том, что в комедиях, трагедиях и исторических хрониках гендерные концепты представлены по-разному. Для верификации этой гипотезы необходимо выяснить, в каком жанре гендерная концептосфера получает более детальную реализацию, где наиболее четко прослеживаются гендерные асимметрии и гендерная стереотипизация, а также зависит ли от жанра полнота раскрытия содержания концептов «мужчина» и «женщина». Материалом исследования послужили работы наиболее известных драматургов-елизаветинцев: все пьесы В. Шекспира (32 пьесы), 7 пьес К. Марло, 3 пьесы Дж. Лили, 2 трагедии Т. Кида, а также пьеса, которую исследователи относят к совместному творчеству В. Шекспира и Флетчера, - Two Noble Kinsmen .

Начнем наш анализ с комедии. В литературном энциклопедическом словаре комедия определяется как «вид драмы, в котором характеры, ситуации и действие представлены в смешных формах или проникнуты комическим. <... > Комедия устремлена прежде всего к осмеянию безобраз- ного <... >: герои комедии внутренне несостоятельны, несообразны, не соответствуют своему положению, предназначению и этим выдаются в жертву смеху, который и развенчивает их, выполняя тем свою «идеальную» миссию» (ЛЭС: 161).

Главным отличием комедии от других жанров драмы является более детальное раскрытие концепта «женщина». Прежде всего, как отмечает Л. Пинский, роль комедийной героини более значима, чем трагедийной. В поздних комедиях, в согласии с господствующим любовным сюжетом и карнавально-игровым духом, героиня даже занимает иногда главное место (Пинский: 212). В некоторой степени это отражено и в названиях пьес. В пяти комедиях в название вынесена номинация женского концепта, выраженная либо женским именем собственным («Troilus and Cressida», «Sapho and Phao»), либо нарицательной лексемой гендерной тематики («Merry Wives of Wind-sor», «The Taming of the Shrew», «The Woman in the Moon»). Для сравнения отметим, что в названиях трагедий женский концепт встречается лишь трижды («Romeo and Juliet», «Antony and Cleopatra», «The Tragedy of Dido, Queen of Carthage»), а в названиях исторических хроник концепт «женщина» вообще отсутствует.

Комедии не являются исключением из общей андроцентричной ориентированности текстов рассматриваемой эпохи. Концепт «мужчина» актуализируется в них значительно чаще. Однако именно в этом драматическом жанре концепт «женщина» представлен наиболее полно. Так, на уровне гендерных лексем мы наблюдаем наибольшее количество номинаций и апелляций к концепту «женщина» сразу в трех тематических группах: «общие названия», «семейно-родственные отношения» и «род деятельности». Большое количество входов в концепт «мужчина» зафиксировано лишь в группе общих названий.

Во-вторых, в комедиях посредством фразеологических единиц и ситуативно-обобщающих высказываний наиболее ярко отражена картина семейных взаимоотношений, которые играют важную роль в раскрытии содержания данных концептов. Для иллюстрации приведем несколько примеров:

- She will keep no fool, sir, till she be married, and fools are as like husbands as pilchers are to herrings, the husband’s the bigger (Shakespeare: Twelfth Night, III, 2).

- For Cynthia is no stepmother to strangers (Lyly, Man in the Moon, V, 4).

• - Let me give light, but let me not be light, For a light wife doth make a heavy husband...… (Shakespeare: The Merchant of Venice, V, 1).

  - Fare ye well at once; my bosom is full of kindness, and I am yet so near the manners of my mother, that upon the least occasion more mine eyes will tell tales of me (Shakespeare: Twelfth Night, II, 1).

Отметим, что во фразеологии гендерной тематики оба анализируемых концепта довольно часто выступают объектами описания. Их реализация носит обобщающий характер. С этим связана еще одна особенность комедий: в них аккумулируются практически все гендерные стереотипы, бытовавшие в эпоху Елизаветы. Особенно активной стереотипизации подвергалась женщина. Приведем примеры подобных стереотипов:

• а)    Женщины лживы и склонны к притворству:

TELLUS: Is it not possible for you, Endymion, to dissemble?

ENDYMION: Not, Tellus, unless I could make me a woman.

TELLUS: Why, is dissembling joined to their sex inseparable, as heat to fire, heaviness to earth, moisture to water, thinness to air?

ENDYMION: No, but found in their sex as common as spots upon doves, moles upon faces, caterpillars upon sweet apples, cobwebs upon fair windows (Lyly: Man in the Moon, II, 1) .

- And if the boy have not a woman's gift / To rain a shower of commanded tears, / An onion will do well for such a shift… ( Shakespeare: The Taming of the Shrew, I, 1).

• б)    Женщины болтливы и склонны к злословию:

MILETA: Why, will you have women’s love in their tongues?

PHAO: Yea, else do I think there is none in their hearts. […] Because there was never anything in the bottom of a woman’s heart that comes not to her tongue’s end (Lyly: Sahpo & Phao, III, 4).

- The very wasp of all women, whose tongue stings as much as an adder’s tooth? (Lyly: Man in the Moon, V, 4).

• в)    Женщины кокетливы:

• -    And see him dress'd in all suits like a lady… S ( hakespeare: The Taming of the Shrew, I, 1).

ANG.: Nay, women are frail too.

ISAB.: Ay, as the glasses where they view themselves….. ( . S hakespeare: Measure for Measure, II, 4).

Основная функция комедии - высмеивание отрицательных черт. Именно этим объясняется столь высокая концентрированность в ней актуальных для эпохи стереотипов.

Противоположным комедии жанром является трагедия. Она определяется как «драматургический жанр, основанный на трагической коллизии героических персонажей, трагическом ее исходе и исполненный патетики <... >. Трагедия отмечена суровой серьезностью, изображает действительность наиболее заостренно, как сгусток внутренних противоречий, вскрывает глубочайшие конфликты реальности в предельно напряженной и насыщенной форме, обретающей значение художественного символа» (Михайлов 1987: 441).

Как мы уже отмечали, роль женщины в сюжете трагедии значительно меньше, чем в комедии. Однако в целом ряде трагедий («Othello», «Antony and Cleopatra», «Mac-beth» «Queen Dido», «Soliman and Persida» и некоторые другие) значение героини достаточно велико, хотя явно уступает сюжетной роли героя. А в «Ромео и Джульетте» удельный вес партии Джульетты даже больший, чем Ромео (Пинский: 213).

В трагедиях, по сравнению с комедиями, разрыв между количеством апелляций к концептам «мужчина» и «женщина» значительно возрастает. Особенно это относится к тематическим группам «общие названия» и «термины родства», где количество входов в концепт «женщина» и самих наименований резко сократилось. Таким образом, уже на лексическом уровне наблюдается смена акцентов: для комедии более релевантны семейнобытовые отношения, для трагедии - социальные, где особую роль преобретает статус.

Следует отметить, что в трагедиях достаточно часто встречается вербализация уничижительной характеристики мужчин посредством использования женских лексем:

• -    Banish that ticing dame from forth your mouth, / And follow your foreseeing stares in all; / This is no life for men at arms to live, / Where dalliance does consume a Soldiers strength, / And wanton motions of alluring eyes, Effeminate our minds inur’d to war (Marlow: Dido, IV, 3).

• -    ... he fishes, drinks, and wastes / The lamps of night in revel; is not more manlike / Than Cleopatra; nor the queen of Ptolomy / More womanly than he (Shakespeare: Antony and Cleopatra, I, 4).

На уровне фразеологии мы также наблюдаем ряд отличий. Концепт «мужчина» в основном выступает субъектом и характеризуется через описание конкретных персонажей:

• -    The man that I do eye where ere I am, / Whose amorous face like Pean sparkles fire, / When as he buts his beams on Floras bed, / Prometheus has put on Cupids shape, / And I must perish in his burning arms. (Marlow: Dido, III, 4).

• -    Whose face has been a grind-stone for men's swords, / His hands are hacks, some fingers cut quite off; / Who when he speaks, grunts like a hog, and looks / Like one that is imploy'd in Catzerie / And crosbiting, such a Rogue / As is the husband to a hundred whores (Marlow: Jew, IV, 3).

Характеристика же концепта «женщина», напротив, зачастую носит обобщающий характер, а стереотипизация женских качеств, как и в комедиях, здесь не менее актуальна, хоть и не столь частотна:

• -    О cruel women's hearts, / That imitate the Moon in every change, And like the Planets ever love to range (Marlow: Dido, III, 3).

• -    You speak like a green girl, / Unsifted in such perilous circumstance (Shakespeare: Hamlet , I, 3).

• -    Lend me a fool's heart and a woman's eyes, / And I'll beweep these comforts (Shakespeare: Timon of Athens, V, 1).

Следующий драматический жанр – историческая хроника. «Хроника – литературный жанр, содержащий изложение исторических событий в их временной последовательности» (Эпштейн: 487). В эпоху Возрождения материалы хроник использовались в художественных целях. Примером могут служить некоторые произведения В. Шекспира, сюжет которых основан на «Хрониках» Ф. Холиншеда. Подобная тенденция была связана с постановкой важной для той эпохи проблемы «человек перед лицом времени» (Эпштейн: 487). Такие произведения получили название исторических хроник.

Ссылаясь на исторические хроники, Томас Нэш отмечал: «Содержание пьес в большей части заимствовано из наших английских хроник, они возрождают мужест- венные деяния наших предков, давным-давно погребенных в заржавелых доспехах и изъеденных червями книгах; они поднимают их из могил забвения и выводят их перед всеми, дабы они могли заявить о своих давних заслугах; и что могло бы послужить более горьким упреком нашему изнеженному, низко павшему времени?» (цит. по: Аникст: 121). В этом высказывании как нельзя лучше отражена суть исторических хроник. Оно объясняет тот факт, что роль женщины в этих пьесах о «мужественных деяниях» малозначительна и эпизодична. Поэтому закономерно, что на уровне гендерных лексем концепт «мужчина» представлен в исторических хрониках еще более детально, чем в трагедиях, в то время как концепт «женщина» актуализируется в данном жанре гораздо реже. Именно в исторических хрониках мы наблюдаем наибольший разрыв между количеством номинаций и числом апелляций к концептам «мужчина» и «женщина» во всех тематических группах. Особенно это заметно в группах «титулы и формы обращения» и «род деятельности». Ни в одном другом драматическом жанре мы не наблюдаем столь высокого количества апелляций к концепту «мужчина» в группе «титулы и формы обращения». Одних только форм обращения к королю здесь насчитывается свыше тридцати.

Как и в трагедиях, наиболее частотными фразеологизмами являются те, в которых мужчина выступает субъектом и в которых представлены основные черты его характера, внешности как с положительной, так и с отрицательной стороны. Отметим, что в данной группе фразеологических единиц с отрицательной коннотацией значительно больше.

• -    But Lady go with us to Tamburlaine, / And thou shall see a man greater than Mahomet, / In whose high looks is much more majesty / Than from the Concave superficies, / Of Jove's vast palace the imperial Orb, / Unto the shining bower where Cynthia sits, / Like lovely Thetis in a Christall robe: / That treadeth Fortune underneath his feet, / And makes the mighty God of arms his slave... (Marlow: 2^nd Part of Tamburlaine the Great, III, 4).

• -    Edward and Richard, like a brace of greyhounds / Having the fearful flying hare in sight, / With fiery eyes sparkling for very wrath... (Shakespeare: 3^rd Part of King Henry, VI, II, 5).

• -    Let frantic Talbot triumph for a while, / And like a peacock sweep along his tail… (S ha-kespeare: 1^st Part of Henry VI, III, 3).

В отличие от лексического уровня во фразеологизмах концепт «женщина» представлен достаточно широко. Чаще всего женщина выступает объектом и во фразеологических единицах и обобщающих высказываниях данной группы. Как и в других жанрах, отражаемые представления о представительницах женского пола стерео-типизированы:

• -    O, he is as tedious / As a tired horse, a railing wife…... S ( hakespeare, 1^st Part of Henry IV, III, 1).

• -    So that this land, like an offensive wife / That hath enrag'd him on to offer strokes, / As he is striking, holds his infant up / And hangs resolv'd correction in the arm / That was uprear’d to execution (Shakespeare, 2^nd Part of King Henry IV, IV, 1).

• -    Show me the very wound of this ill news: / I am no woman, I'll not swound at it (Shakespeare, King John, V, 6).

• -    Why stand we like soft-hearted women here, / Wailing our losses... (Shakespeare, 3^rd Part of King Henry VI, II, 3).

Примечательно, что во всех жанрах отражено большое количество стереотипов, связанных с женщинами. Стереотипизация же мужчин осуществляется в основном в комедиях и происходит не столь интенсивно. Это связано с тем, что в целом мужчинам приписывается больше положительных качеств, а женщина же, как отмечает С. де Бовуар, есть «начало отрицательное, суждения о ней имеют характер оговорок, ее качества как бы стоят особняком и никак не соотносятся с мужскими» (цит. по: Анти-нескул: 34).

Подведем итоги.

• 1.    Реализация гендерных концептов в английском драматургическом дискурсе эпохи королевы Елизаветы обладает определенной жанровой спецификой.

• 2.    В комедиях концепт «женщина» актуализируется значительно чаще, чем в трагедиях и исторических хрониках. Это отражено как в сюжетной линии пьес, так и в большом разнообразии средств апелляции к концепту. Кроме того, в комедиях хорошо раскрыты семейно-бытовые взаимоотношения мужчин и женщин, а также ярко отражены гендерные стереотипы.

• 3.    Репрезентация гендерных концептов в трагедиях и исторических хрониках во многом схожа. Женская роль здесь менее

• 4.    В ходе исследования были выявлены и универсальные для всех жанров черты. Во-первых, во всех жанрах доминирует концепт «мужчина». Во-вторых, наиболее полное отражение получают стереотипы, связанные с женскими качествами. В разных жанрах эти стереотипы сходны. Мужские персонажи описываются более разнообразно. Стереотипизации мужчины подвергаются редко.

значима. И если в отдельных трагедиях героини могут относиться к важнейшим образам, то в исторических хрониках большинство женских ролей эпизодичны. В обоих жанрах на лексическом уровне концепт «женщина» представлен фрагментарно, а концепт «мужчина», напротив, более детально. Особенно ярко это проявляется в исторических хрониках. На уровне фразеологии отмечается объектность концепта «женщина» и субъектность концепта «мужчина». Более того, характеристика женщин здесь чаще всего носит обобщающий характер и соотносится со всеми представительницами слабого пола. Концепт «мужчина», наоборот, чаще всего характеризуется через качества конкретных персонажей.