Конституционное и международное право неэтичные женские стереотипы в сфере репродуктивного здоровья

Discrimination, ethics, human rights, freedom of the will, reproductive health, sexual health, stereotypes.

Стереотипы являются обобщенными предубеждениями, определяющими принадлежность определенных лиц к конкретной группе. Стереотип может быть понят как обобщенное представ- ление о характеристиках, которыми обладают члены той или иной группы, например женщины, или какие роли должны быть ими выполнены. Женщины часто находятся в неблагоприят- ном положении и дискриминируются со стороны учреждений, органов, а также являются жертвами увековечения стереотипов относительно того, что они могут и/или обязаны делать. Стереотипы, применяемые к женщинам, могут рассматриваться как гендерно специфические, где понятия «секс» и «гендер» рассматриваются как синонимы [5, с. 19].

Стереотипы представляют собой дискриминацию в отношении женщин относительно социальных установок, предубеждений, законов, политики и правоприменительной практики, согласно которым женщинам предписываются роли домохозяек, матерей и воспитателей. Стереотипные предубеждения о слабости, подчинении, чрезмерной эмоциональности, неспособности принимать решения часто исключают женщин из сферы университетского образования, медицины, права, политики, науки, религиозного служения. Такие предубеждения могут по-прежнему влиять на женщин как потенциальных получателей услуг в области репродуктивного и сексуального здравоохранения [12, с. 16].

Законы и политические институты, имеющие отношение к данным услугам, остаются жертвами неблагоприятных стереотипов в отношении женщин. В некоторых государствах законы подразумевают стереотипные представления о женщинах как воспитателях. Например, в Ирландии Закон о землях 1937 г. предусматривает, что «государство признает, что своей жизнью в семье женщина дает государству поддержку, без которой общее благо не может быть достигнуто» (ст. 41.2.1) [12, с. 20]. В то же время «государство... стремится к тому, чтобы матери не были утруждены экономической необходимостью заниматься трудом в ущерб своим обязанностям в семье» (ст. 41.2.2) [12, с. 22]. Соответственно, бездетная женщина, обращающаяся с просьбой о контрацепции или стерилизации, стремящаяся построить карьеру, может быть зайклемена как пропагандирующая срыв общего блага в государстве. Кроме того, матери маленьких детей, желающие вернуться к оплачиваемой работе, могут столкнуться с обвинениями в распространении детской безнадзорности.

Законодательство, запрещающее аборты, часто принятое мужчинами при поддержке религиозных иерархий, отражает стереотипы о вреде женскому здоровью, моральном праве женщин. Страны постепенно либерализуют законы об абортах [1], признавая в то же время, что су-

Конституциионное и международное право ществуют обстоятельства, при которых интересы охраны здоровья женщин должны заменять государственные интересы. Поэтому аргументы в пользу интересов плода оказываются все менее убедительными, противники абортов выставляют новые аргументы о «вреде» абортов, отказывая женщинам в доступе к этой процедуре, но распознавая «вред» сам по себе [15].

Стереотипное утверждение, что законодатели могут лучше защитить интересы женщин, чем сами женщины, нашло отражение в деле «Гонзалес против Кархарт», где Верховный суд США большинством голосов поддержал процедуру запрета абортов и уголовной ответственности деятельности врачей, которые игнорируют такой запрет, служа интересам здоровья своих пациентов [11, с. 159].

Одним из стереотипов является мнение о женщинах как иррациональных и некомпетентных лицах, не способных принимать трудные нравственные решения, о которых они могут пожалеть. Решение о продолжении и/или прерывании беременности, например, даже при аномалии плода может в равной степени быть трудным, болезненным и вызывать сожаление, но это, как правило, не считается обоснованным, чтобы исключить из процесса принятия решений беременных женщин. Суд [большинство] лишает женщин права сделать самостоятельный выбор даже за счет их безопасности. Этот способ мышления отражает древние представления о месте женщины в семье [11, с. 185].

В отличие от указанной позиции судьи Конституционного суда Колумбии признали чрезмерную либерализацию национального законодательства об абортах, прямо отвергая стереотип о роли и судьбе женского материнства, на котором было основано данное законодательство. Судьи пояснили, что когда законодательная власть вводит уголовные законы, она не может игнорировать, что женщина является человеческим существом с правом на достоинство и что она должна рассматриваться как таковая, а не как репродуктивный инструмент человеческой расы. Законодательный орган не должен навязывать роль родителя женщине против ее воли [3]. Судьи заложили тем самым основу для «демонтажа» стереотипа, что женщины должны быть восприняты только как репродуктивный инструмент, и подтвердили право женщин на равное достоинство с мужчинами в их репродуктивном выборе.

Вестник Омской юридической академии. 2015. № 1 (26)

Многие национальные законы и международные договоры в сфере прав человека, которые страны обязались имплементировать в своих внутренних законах, запрещают дискриминацию по признаку пола. Женщины существенно отличаются от мужчин в силу своего телосложения и репродуктивных функций, но не в способности понимания информации или права на достоинство. Конституции многих государств отражают общепризнанные принципы и запрещают дискриминацию по признаку пола. Такие положения вписываются в более широкие рамки международных договоров по правам человека, наиболее значимым из которых в области репродуктивного здоровья женщин можно назвать Конвенцию ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (далее – Конвенция ООН) [7].

Забота о здоровье рассматривается в ст. 12(1), которая предусматривает, что участники Конвенции ООН принимают все соответствующие меры для ликвидации дискриминации в отношении женщин в области здравоохранения, с тем чтобы обеспечить на основе равенства мужчин и женщин доступ к медицинскому обслуживанию, в том числе связанному с планированием семьи. Это положение приводит к ст. 16 в соответствии с подразделом 1(е), который устанавливает, какие меры необходимы для обеспечения мужчинам и женщинам одинаковых прав свободно и ответственно решать вопрос о числе детей и промежутках между ними и иметь доступ к информации, образованию и средствам, которые позволяют им осуществлять эти права.

Указанный подраздел «оправдывает» планирование семьи и обеспечение сексуального здоровья в браке, в том числе подростков. Действительно, ст. 10 устанавливает право на равное образование женщин и мужчин, требуя от государств принимать все надлежащие меры для обеспечения равенства в доступе к специальной информации образовательного характера в целях содействия обеспечению здоровья и благосостояния семей, включая информацию и консультации по планированию семьи. Доступ к услугам в области репродуктивного и сексуального здоровья, в соответствии со ст. 12(1), требует, чтобы женщины без дискриминации по признаку возраста или семейного положения имели такой же доступ, что и мужчины, например, к получению бесплатно презервативов.

Статья 16, содержащая положения об определении количества детей и времени деторождения, дает женщинам фертильного возраста возможность контролировать свои репродуктивные права. Тем не менее женщины, реализация чьих репродуктивных прав требует медицинского вмешательства, должны реализовывать указанные права в соответствии с законодательством. В практике экстракорпорального оплодотворения встречаются случаи, когда права мужчин-доноров включают в себя право вето, например, на использование хранимой спермы и эмбрионов после того, как их отношения закончились разводом [8]. Эти законы могут быть оспорены как нарушения прав человека, но не могут прямо запретить бывшим мужьям использовать эмбрионы их бывших жен [4].

Женщины и мужчины сексуально разные, но они одинаковы в своей роли в своих семьях и обществе, чтобы различать, например, их по репродуктивному выбору [5, гл. 3].