Конституирование авторитаризма как социально-философского феномена в контексте философии консерватизма

Важным направлением исследования современных модификаций авторитаризма является аксиологическое. Это объясняется тем, что одним из концептуальных оснований любой политической парадигмы выступает формируемая в процессе ее становления и развития система ценностей. Роль ценностей важна еще и потому, что помогает понять характер политической культуры, детерминирующей социальное бытие в условиях авторитаризма, и культурной политики, воплощающей эти ценности. Задача статьи – проанализировать влияние консервативной философии на становление авторитаризма, и прежде всего – на формирование его аксиосферы.

Истоки взаимосвязи консерватизма и авторитаризма культурно-исторически обусловлены. Автором самого понятия «консерватизм» является французский мыслитель и публицист Франсуа Рене де Шатобриан (1768–1848), издававший в XIX в. журнал «Консерватор». Но цельным философско-политическим течением консерватизм стал благодаря трудам английского философа и политика Эдмунда Бёрка, определявшего консерватизм как «философию человеческого несовершенства». Ее суть, по мнению Бёрка, сводилась к тому что, человек по своей природе глуп, люди от рождения социально неравны, любое планирование социальных изменений неэффективно и бесполезно, а стабильность лучше перемен.

Среди отличительных признаков классического консерватизма традиционно выделяют следующие:

• –    во-первых, отрицание идеи суверенитета народа, возможен только суверенитет государства;

• –    во-вторых, только систематическое воспроизведение социальных норм и традиций гарантирует стабильность социального порядка. Это можно сделать через три института: семьи, религии, монархии;

• –    в-третьих, роль государства в социальном бытии общества была ключевой.

Считаем, что необходимо добавить еще один признак: консерватизм формирует механизмы идентификации общества и государства. Этот процесс могут детерминировать как правовые нормы, так и система общих ценностей, особенности политического уклада и т. д. По мнению С. Хантингтона, консерватизм тяготеет к ситуативной самоидентификации, поскольку он ориентирован в прошлое, а толкование последнего неизменно задается настоящим [1, с. 74]. Автору можно возразить: консерватизм стал основанием для современных модификаций авторитаризма по причине того, что в нем действует механизм особой – герменевтической – идентификации. Под ней понимается способность индивида отождествлять себя с государством как источником правовых норм на основе интерпретации традиций, ценностей, элементов культуры.

В основе данного типа идентификации лежит определенная аксиосфера. А.П. Валицкая определяет аксиосферу как «…не просто конгломерат, сумму идей, образов и символов, означающих смыслы, цели, критерии оценочного отношения человека к миру вещей и явлений, но как виртуальную реальность, самоорганизующуюся систему сопряженных ценностей, обусловленных координационно-субординационными и причинно-следственными связями» [2, с. 9]. Полагаем, что авторитарную аксиосферу можно определить как совокупность ценностных ориентаций, детерминирующих развитие социокультурной среды общества и социальное бытие человека.

В процессе развития и становления в аксиосфере возникли некоторые ключевые ценности, которые можно определить как аксиологические доминанты, а именно: доверие и свобода. Б. Барбер определил доверие как совокупность «социально обоснованных и социально подтвержденных ожиданий в отношении других людей, организаций, учреждений и естественных, моральных и социальных порядков, которые составляют фундаментальное содержание жизни» [3, с. 144]. Доверие в условиях консерватизма выступает своего рода аксиологической доминантой, потому что помогает сохранить традиционные ценности. Именно они выступают основой диалога как между отдельными индивидами, так и между обществом и государством. На них основывается политический дискурс общества и государства, результатом которого становится определение целей социального развития и методов их достижения.

Поскольку целеполагание и целереализация являются составляющими управленческой деятельности, то доверие как ценность авторитарного консерватизма связано с проблемой эффективности управления государством. В данном случае эффективное управление государством становится важным условием доверия к нему со стороны общества; соответственно, общество, социальное бытие которого развивается в соответствии с нормами и законами, установленными государством, тем самым достигает его доверия. Именно на этой ценности основывается консенсус между обществом и государством, который, однако, последнему необходимо поддерживать.

Доверие как консервативная ценность также во многом влияет на изменение самой эстетики власти. По мнению А.Ю. Дорского, эстетика власти есть прежде всего эстетика силы [4, c. 343]. В контексте авторитарной парадигмы управления с этим утверждением можно не согласиться: доверие может способствовать концептуализации принципа «мягкой силы» в условиях авторитаризма. Это проявляется в том, что эффективной является не только власть с максимально развитым аппаратом принуждения и подавления, но и власть, обладающая высоким уровнем доверия к себе в обществе. Это в свою очередь делает ее более легитимной в глазах общества, а следовательно, положительно сказывается на эффективности государственного управления.

Можно говорить о том, что такая ценность, как доверие, являет собой часть символического капитала авторитарной аксиосферы. Само понятие «символический капитал» введено в оборот Пьером Бурдье. Под символическим капиталом он понимал устойчивые системы ценностей, верований, а также ментальные образы мира, способы восприятия действительности, которые, входя в структуру общественного сознания, обеспечивают легитимность субъектам политической власти, укрепляют их статусные позиции в пространстве политического поля [5, c. 90]. Развивая мысль автора, нужно отметить, что доверие, таким образом, становится символом консенсуса между обществом и государством. Это важно потому, что отсутствие консенсуса является признаком недоверия общества власти, которое в свою очередь способно привнести в устоявшуюся социальную реальность многочисленные риски, среди которых необходимость перемен. Это состояние Э. Гидденс определял как «спираль недоверия» [6, с. 654]. Доверие же помогает управлять рисками и дистанцироваться от возможных перемен так долго, как это возможно.

Поскольку авторитаризм, являясь социокультурным феноменом со сложной внутренней структурой, в процессе своего генезиса эволюционировал, изменился и характер политической философии, лежащей в его основе. Став своего рода научной рефлексией на культурно-исторические события первой половины ХХ в., в американской философской традиции сформировалось такое течение, как неоконсерватизм. В условиях холодной войны между СССР и США консервативная идеология вновь оказалась востребованна, но на этот раз в рамках не тоталитарной, а демократической парадигмы политического управления.

В 1970-е гг. после переосмысления наследия классического консерватизма группой американских интеллектуалов, среди которых И. Кристолл, Ч. Каган, Дж. Киркпатрик и другие, был создан неоконсерватизм. В книге «Современная опасность» Дж. Киркпатрик фактически обосновала необходимость делегирования авторитаризма – одного из ведущих принципов современного политического управления. Под делегированием авторитаризма понимается парадигма управления демократическим государством, при котором конкретные политические цели достигаются авторитарными средствами. Этот принцип, по нашему мнению, является дополнением либо современной модификацией принципа «мягкой силы», сформулированного Дж. Наем. Суть его состоит в том, что государство способно решать свои задачи не только используя военные и экономические ресурсы. Среди отличительных признаков неоконсерватизма Дж. Киркпатрик выделила:

• 1)    убеждение, что внутренний характер режима влияет на его внешнюю политику, которая должна отражать глубинные ценности либерально-демократических обществ;

• 2)    недоверие к масштабным проектам социального строительства;

• 3)    скептическое отношение к эффективности механизмов международного права и международных институтов по обеспечению безопасности.

Вряд ли можно говорить, что имеются существенные отличия между консерватизмом и неоконсерватизмом, так как второй представляет собой современную модификацию первого. Однако представляется возможным выделить несколько отличий между ними. Если консерватизм предлагает новую эстетику власти, то неоконсерватизм модифицирует ее. Методы управления государством в условиях консерватизма в качестве главного критерия эффективности определяют способность государства прежде всего к сохранению стабильности института политической власти за счет контроля над различными аспектами социальной реальности; неоконсерватизм предлагает более разнообразные инструменты подобного контроля. Наглядно это проявляется в восприятии феномена свободы в двух этих философских доктринах.

Консерваторы выступают за ограничение свободы, неоконсерваторы считают, что она может быть одним из средств управления обществом. Вторую позицию можно аргументировать тем, что сама по себе свобода как явление содержит внутреннее противоречие. Так, в книге «Свобода» З. Бауман писал о том, свобода неотделима от проблемы контроля за ней, который осуществляется в двух формах: управление, предотвращающее злоупотребление свободой, и поощрение, вознаграждающее индивида за соблюдение установленного государством порядка вещей [7, c. 23–24]. Влияние консерватизма проявилось в созвучной мыслям Баумана трансформации идеи свободы в политической культуре авторитаризма: вместо абсолютной истины она стала восприниматься как относительная. Консерватизм не отрицает идею свободы как таковую, а лишь считает, что она, как часть социальной реальности, должна контролироваться государством. Таким образом, значимость свободы как ценности уступает место политической эффективности государства, которая должна выражаться в способности политических институтов детерминировать развитие общества. Парадигмой осуществления этого контроля чаще всего выступает принцип делегирования авторитаризма. В результате его применения наблюдается контроль принуждения, контроль насилия при внешне демократическом управлении. Главным становится не свобода, но степень политической эффективности государства.

Еще одним существенным различием являются аксиологические доминанты консерватизма и неоконсерватизма. Для парадигмы политического управления первого основополагающими являются ценности власти и стабильности, тогда как для второго таковыми выступают доверие как условие эффективного управления обществом и свобода как средство управления им.

Философия консерватизма является одним из концептуальных оснований политического авторитаризма. Это влияние проявляется в создании авторитарных аксиосферы и парадигмы политического управления. Современные модификации последнего отчасти детерминируются неоконсерватизмом – современной версией классического консерватизма, расходящейся с ним по ряду концептуальных моментов.

Ссылки:

• 1.    Цит. по: Бусыгина И., Захаров А. Sum ergo cogito. Политический мини-лексикон. М., 2006.

• 2.    Валицкая А.П. Аксиосфера: содержание понятия и его инструментальный статус // Аксиосфера современности: философско-эстетический анализ и нравственное обоснование социокультурных практик : коллектив. моногр. СПб., 2013.

• 3.    Цит. по: Полборн Р. Воля и власть: Человек во власти и вне ее. М., 2006.

• 4.    Дорский А.Ю. Эстетика власти. Философско-антропологические исследования // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2005. № 10.

• 5.    Бурдье П. О символической власти // Бурдье П. Социология социального пространства. М. ; СПб., 2007.

• 6.    Цит. по: Полборн Р. Указ. соч. С. 654.

• 7.    Бауман З. Свобода. М., 2004.