Конвенциональность социального образа науки и идеология общества

В начале XX в. становление Советского государства и осознание ведущей роли науки стимулировали формирование представлений о науке, служащих двум основным целям – презентации науки широкой общественности как движущей силы общественного прогресса, определяющей политическое, экономическое и интеллектуальное развитие общества, и демонстрации самоценности науки как вида деятельности с целью актуализации интереса к науке и привлечения новых научных кадров. Эти представления конкретизируются в концепте «социальный образ науки».

Социальный образ науки – интегративное представление о природе и целях науки, ее социальной роли и функциях, месте среди других социальных институтов, нормах и ценностях, о структуре и развитии научного знания.

Социальный образ науки как результат рефлексии профессиональных ученых имеет конвенциональную природу – он создается с целью презентации функционирования и достижений науки в широкой общественной сфере, что подразумевает согласованность его структурных компонентов при приоритете основной идеи, презентируемой им.

Социальный образ науки, с одной стороны, формируется под влиянием собственно научного ее образа, существующего в научном сообществе в целом и конкретном дисциплинарном сообществе, а с другой – учитывает отношение к науке, сформированное в общественном сознании, одновременно оказывая доминирующее влияние на его формирование.

Структурно образ науки включает в себя: 1) интерпретацию функций, задач и цели науки; 2) представление о структуре науки и связи ее компонентов; 3) место науки среди других социальных институтов; 4) социально-ориентированную интерпретацию закономерностей развития научного знания; 6) интерпретацию результатов прогресса науки для человека, общества и государства; 6) представление о нормативных и ценностных компонентах научного исследования, входящих в контекст открытия и обоснования научного знания; 7) представление о статусе конкретной науки и ее теоретико-методологическом инструментарии; 8) междисциплинарные взаимодействия.

Многоаспектность науки обусловливает тот факт, что в научном сообществе, как и в общественном сознании, могут существовать различные образы науки, взаимодополняющие друг друга или находящиеся в отношении оппозиции, нейтральные и т.п.

Формирование конкретного социального образа науки и выдвижение его в авангард представлений носит конвенциональный характер и определяется коллективным представлением конкретного дисциплинарного сообщества о значимости и актуальности конкретных аспектов исследовательской деятельности в контексте представления науки для широкой общественности.

Социальный образ науки в когнитивном аспекте связан с господствующей работающей парадигмой, в ценностно-нормативном – с доминирующей научной идеологией, разделяемой научным сообществом (как правило, сциентистскими убеждениями), а также с интересами общества и государства (внешняя социальность) [Баранец, Веревкин, Ершова 2011: 126].

Реконструируем конвенциональность социального образа естественных наук и его изменения под влиянием внутринаучной и внешней идеологии на материале научно-популярного журнала «Природа»¹. Репрезентацией социального образа естественных наук общественности на страницах журнала занимались ведущие ученые XX в., авторитетные лидеры в своих областях знания. Кто-то из них был в составе редакции и задавал тематику и направленность журнала, а кто-то был постоянным автором статей. С журналом сотрудничали выдающиеся ученые: по разделу физики – Г.В. Вульф, Т.П. Кравец, П.П. Лазарев, Н.А. Умов, О.Д. Хвольсон; по биологии – И.И. Мечников, И.П. Павлов, А.С. Серебровский, В.М. Бехтерев, Ю.А. Филипченко; по наукам о земле – Л.С. Берг, В.И. Вернадский, А.Е. Ферсман, В.А. Обручев, В.П. Семенов-Тян-Шанский и многие другие. В работе журнала принимали участие известные зарубежные ученые (например, в выпусках 1927 г. опубликова ны статьи А. Эйнштейна и М. Планка, а в 1931 г. – статья В. де Ситтера

«Раздвигающаяся Вселенная») [Андреев 2012: 3]. В состав редакции журнала в разные периоды входили известные российские ученые начала XX в.: зоолог В.А. Вагнер, химик Л.В. Писаржевский (1912–1913), биолог Н.К. Кольцов, геолог А.Е. Ферсман и микробиолог Л.А. Тарасевич (с 1913–1914 гг.), В.И. Вернадский (с 1921), С.И. Вавилов, В.П. Савич (с 1936 по 1951) и др.

Редакция и авторы транслировали и популяризировали определенный социальный образ естественных наук, сформировавшийся внутри научного сообщества в целом и в отдельных дисциплинарных сообществах (физическом, химическом, биологическом и т.д.). Социальный образ естественных наук вырабатывался учеными в ходе дискуссий на съездах, конференциях, в научных обществах, в полемике на страницах журнала, на редакционных собраниях. Транслируемый учеными социальный образ науки репрезентировал не только внутринаучную идеологию, но и чаяния общества, а впоследствии – и национального государства. То, в какой степени сциентистский образ науки стал смещаться в сторону практико-ориентированного образа (ориентир в большей степени на запросы человечества и государства), представляет для нас исследовательский интерес.

Какой же образ науки транслировался учеными на страницах научнопопулярного издания?

Минеролог, член редколлегии журнала А. Ферсман в одной из статей поднял проблему утилитарного понимания науки, ее ориентации на потребности общества и государства. Он обращается к истории утилитарных идей в отечественной науке. Теория полезности науки, как указывает Ферсман, была изложена в 1819 г. А.М. Теряевым. Согласно этой теории, причиной разработки минералогии как науки стала сама жизнь, а точнее, осознание необходимости использовать недра своей страны. Эти идеи связи науки и экономики страны, по Ферсману, практически не были использованы. Идея значения естествознания как экономической, практической силы в государственном строительстве стала вновь подниматься в начале XX в. отечественными и зарубежными учеными [Ферсман 1915: 1369].

Редактор журнала Н.К. Кольцов, основатель экспериментальной биологии, посвятил одну из своих статей национальной организации науки. Он указал на взаимосвязь между развитием естественных наук и национальногосударственным устройством страны. Кольцов писал о том, что существует связь между естествознанием, с одной стороны, и государством и националь- ностью – с другой. Эта связь, по Кольцову, выражается двояко. Он пишет: «Во-первых, вследствие национальных особенностей характера, а еще более вследствие особенностей общественного устройства в различных государствах, стремление к изучению природы может варьировать в самых широких пределах, изменяясь не только по степени, но и по направлению. Во-вторых, естествознание в течение в особенности настоящего столетия встало на ту стадию развития, когда успехи зависят не столько от энергии и таланта отдельных ученых, но также и, может быть, в значительно большей степени – от организации научных исследований. И в настоящее время эта организация за очень немногими исключениями носит национальный, государственный характер» [Кольцов 1915: 1017]. Ученый выделяет несколько факторов, влияющих на развитие науки: психотип нации, тип государственного устройства, участие государства в ее организации.

В научной среде явно обозначилась тенденция к утилитарному пониманию естественных наук. Ярким свидетельством этому является создание в 1915 г. выдающимся российским ученым В.И. Вернадским Комиссии по изучению естественных производительных сил России при Академии наук (КЕПС), печатным органом которой впоследствии стал журнал «Природа» (1921) [Андреев 2012: 3].

Революционные события 1917 г. в стране, смена государственного и политического строя повлияли на образ науки, транслируемый учеными в популярной литературе. Наука стала позиционироваться как основа развития демократического строя и гражданского общества. Так, исследователь Н.А. Морозов пишет: «Свобода и наука при демократическом строе опираются друг на друга, как две балки крыши общественного здания, охраняя его экономический фундамент от разрушительного влияния непогод на длинном историческом пути человечества в светлое будущее» [Морозов 1917: 676]. Наука – это инструмент, который позволит «поднять экономическую жизнь будущих поколений на недосягаемую высоту» [Морозов 1917: 665]. Он считает, что в социальном плане наука и техника даст возможность сократить время труда рабочего намного эффективнее, чем социальные преобразования. В социопсихологическом аспекте наука позволит произвести «глубокие улучшающие изменения во всей психике людей, делая их постепенно более гуманными и пригодными для лучшего общественного строя» [Морозов 1917: 665]. Труд естествоиспытателей играет важную роль в достижении счастья для человечества.

Научная работа в естествознании в начале XX в. стала проходить под лозунгом изучения и использования русских природных богатств [Ферсман 1917]. Идея общего блага стала более конкретной и приобрела материальную форму. Науке вменялись в обязанность разработка и исследование природных ископаемых, добыча дешевого электричества, топлива, решение продовольственного вопроса и т.д.

Ученый-химик, историк науки П.И. Вальден в одной из статей обращает внимание на историческую взаимосвязь между наукой и потребностями человеческого общества, выделяет периоды их взаимосвязи [Вальден 1917: 899]. В один из периодов наука удалялась от запросов жизни, в другие они взаимо-определялись. Он отмечает, что наука и жизнь находятся в функциональной связи между собой: «Современная жизнь культурных народов есть зеркало, отражающее цели и завоевания науки, но эта же жизнь и есть источник дальнейшего развития науки, давая вдохновение, инициативу и поддержку для наших научных начинаний и открытий, обусловливая приложение научных истин к удовлетворению практических запросов жизни и вызывая техническое творчество и крупную промышленность» [Вальден 1917: 899]. Жизнь является контролирующей инстанцией научного и технического творчества [Вальден 1917: 910]. Согласованность науки с реальной жизнью, развитие точных наук обеспечивает плодотворность развития человеческой культуры [Вальден 1917: 899].

Разразившиеся в начале XX в. войны и применение в этих военных действиях современных достижений науки и техники спровоцировали постановку в научном сообществе ряда вопросов о целях науки. Так, Вальден пишет: «Мы все присутствуем при великом вооруженном состязании народов ‹…› все средства современной науки и техники вводятся в действие… в уничтожении человеческой жизни и человеческих культурных ценностей. ‹…› невольно возникает вопрос, был ли путь, по которому шла индуктивная наука за последние столетия, правильным; не знаменует ли современная война перелом в нашей материальной культуре и в нашем мировоззрении; не нужно ли подумать о новом строительстве науки?» [Вальден 1917: 900]. Ответ ученого таков: «...нет надобности во всем этом. Ведь разве мы откажемся от паровых машин, железных дорог, электрических токов высокого напряжения и т.д. ввиду того, что их применение сопровождается частыми несчастными случаями?» [Вальден 1917: 901]. Поэтому необходимо рассмотреть вопрос о целях и путях, которые характеризуют развитие науки и ее связь с жизнью. Основная цель науки – это предвидение и польза [Вальден 1917: 901].

Наука позиционируется как деятельность, обеспечивающая благополучие человечества. Научный прогресс расширяет радиус действия органов чувств человека, тем самым обеспечивая власть над природой. Это позволяет увеличить плотность культурных ценностей, «приближая к себе все то, что увеличивает нашу жизнеспособность и жизнерадостность» [Вальден 1917: 901].

Рисуется образ науки, стоящей на страже экологии. Высокий уровень развития научного познания о природе позволяет всесторонне и сознательно использовать все природные богатства для улучшения жизни человечества при условии их рационального использования [Вальден 1917: 912]. Наука должна предусмотреть рациональное использование природных ресурсов и обеспечить их рациональное распределение.

Все чаще на страницах журнала ученые отмечают важность тех социокультурных преобразований, которые несет с собой наука для отдельного человека и общества в целом. Одной из великих заслуг науки по отношению к жизни человека является уменьшение продолжительности и интенсивности механического труда, производимого человеком, и увеличение времени и возможностей для развития духовной культуры человечества. В качестве меры материальной культуры определенной страны используется число механизмов, исполняющих механическую работу взамен человека. Использование изобретений техники для механизации труда – это основа демократизации культуры и проявления духовных творческих сил страны [Вальден 1917: 912].

Ученые выстраивают картину зависимости развития наук от потребностей общества и, в свою очередь, обратного влияния науки на социально-экономическую жизнь человеческого общества.

Таким образом, социальный образ науки в начале XX в. формировался под влиянием двух тенденций. С одной стороны, это необходимость актуализации интереса к науке и демонстрации ее самоценности как служения истине. На основании данных целей формируется образ науки просветительского характера как выражение внутринаучной идеологии научного сообщества. С другой стороны, под влиянием государственной идеологии происходит смещение вектора интереса на социальные аспекты образа науки – формируется практикоориентированный образ науки, соответствующий задачам государственного и общественного развития, рассматривающий науку как практический двигатель общественного прогресса и благополучия.

Статья опубликована при поддержке гранта РГНФ № 15-33-01249 «Ценности естественных наук сквозь призму конвенции».