Криминалистическая характеристика противодействия, оказываемого следственным органам лицами с особым правовым статусом
Автор: Елинский Валерий Иванович
Журнал: Вестник Российского нового университета. Серия: Человек и общество @vestnik-rosnou-human-and-society
Рубрика: Исследование современной уголовно-правовой политики России
Статья в выпуске: 4, 2018 года.
Бесплатный доступ
В статье рассматриваются наиболее противоречивые, с точки зрения автора, аспекты противодействия следственным органам со стороны лиц с особым статусом, предлагаются пути решения коллизионных моментов в вопросе возбуждения уголовных дел.
Коллизия, лица с особым правовым статусом, противодействие следственным органам, расследование, сonflict
Короткий адрес: https://sciup.org/148309182
IDR: 148309182 | DOI: 10.25586/RNU.V9276.18.06.P.99
Текст научной статьи Криминалистическая характеристика противодействия, оказываемого следственным органам лицами с особым правовым статусом
За последние годы вопросы противодействия в различных аспектах рассматривались в диссертационных исследованиях на соискание ученой степени кандидата юридических наук.
На наш взгляд, наиболее точной и отражающей суть оказываемого противодействия представляется концепция Р.С. Белкина, дифференцирующая формы на внутренние и внешние. К внутреннему противодействию он относит действие и бездействие участников уголовного процесса (подозреваемых, обвиняемых, потерпевших, свидетелей, защитников, представителей других участников).
К внешнему противодействию относится противоправная деятельность лиц, не участвующих в уголовном процессе непосредственно и имеющая возможность оказать воздействие на ход расследования путем использования своего процессуального, должностного, властного положения.
Внутреннее противодействие расследованию начинается уже в ходе совершения преступления и заключается в основном в действиях по максимальному сокрытию следов преступлений. Уровень образования, подготовленность, наличие административно-властных полномочий позволяют это осуществлять вполне эффективно. Это и служит основным фактором высокой степени латентности совершаемых данной категорией лиц преступлений.
Согласно ставшей традиционной точке зрения, противодействие расследованию начинается с сокрытия самого факта преступления. В целом следует отметить, что сама дефиниция «сокрытие преступления», по мнению практически всех исследователей, трактуется как часть более общего понятия «противодействие расследованию». В третий том своего фундаментального труда «Курс советской криминалистики: Криминалистические средства, приемы и рекомендации» P.C. Белкин включил целую главу «Сокрытие преступления как форма противодействия расследованию», где дал развернутую характеристику способам сокрытия по видам действий, в частности маскировке и фальсификации информации, уничтожению ее носителей.
Лавров В.П. по вопросу противодействия расследованию полагает, что это «совокупность умышленных противоправных и иных действий преступников (а также связанных с ними лиц), направленных на воспрепятствование деятельности правоохранительных органов по выявлению, раскрытию и расследованию преступных деяний» и что оно гораздо шире, чем способ преступления, и тем более шире, чем сокрытие следов, а потому противодействие может иметь и (в определенном смысле) самостоятельное значение, т.е. выступать как относитель- но самостоятельная система действий, не входящая ни в способ преступления, ни даже в его механизм.
Рассмотрим приемы оказываемого противодействия применительно к специфике рассматриваемых субъектов в формах, которые в криминалистической литературе традиционно относят к пассивным: отказ от дачи показаний; немо-тивируемое («голое») отрицание фактов; умолчание о фактах; неявка по вызову следственных и судебных органов; несообщение запрашиваемых сведений и невыдача требуемых объектов (предметов, документов); неоказание помощи; невыполнение требуемых действий и отказ от участия в следственных действиях.
Следует заметить, что все перечисленные действия со стороны подозреваемых и обвиняемых находятся в рамках предусмотренного ст. 51 Конституции РФ права не свидетельствовать против себя и не являются в полном смысле противозаконными. Так, по изученным уголовным делам, на первоначальном этапе расследования признал свою вину лишь 81 обвиняемый (73,6%), из них 17 (15,4%) отказались от первоначальных показаний; 29 человек (26,3%) находились в конфронтации со следователем до конца следствия.
В контексте нашего исследования пассивные методы противодействия расследованию выглядят следующим образом.
По результатам анкетирования, респонденты из числа следователей СКР указали на встречавшиеся им факты использования подозреваемыми и обвиняемыми данного права в той или иной форме:
-
– отказ вообще давать показания -16,1 %;
-
– отказ давать какие-либо пояснения, показания без присутствия адвоката -26,6%;
-
– отказ выдавать требуемые предметы, ценности, документы - 28,3%;
– отказ в участии в следственных действиях (обысках, очных ставках, проверках показаний на месте) - 10,0%.
В ситуациях, когда доказательства стороны обвинения бесспорны, обвиняемые и их защита предпринимают меры по минимизации наказания путем использования законодательных возможностей смягчения приговора. Так исследованием установлены факты мнимого признания вины, имитации содействия раскрытию преступлений, на которые указали анкетированные респонденты, – следователи следственных органов Следственного комитета Российской Федерации (далее – СКР):
-
– инсценировки «чистосердечного раскаяния» - 27,2%;
-
– выдача лишь части предметов и документов, имеющих значение доказательств обвинения - 37,2%;
-
– выдача лишь части преступно полученных или нажитых средств и имущества - 50,5%;
-
– дачи обличающих показаний в отношении второстепенных участников по малозначительным преступлениям -31,1%. Это относится большей частью к выборным должностным лицам, спектр злоупотреблений которых весьма широк.
К активным методам противодействия расследованию, наиболее часто встречающимся на практике, относятся:
-
1. Затягивание сроков проверки в порядке ст. 144 УПК и предварительного следствия в целом. На этот способ в различных разновидностях указали практически все опрошенные следователи. На факты затягивания сроков в ходе проверки первичных материалов о совершенных преступлениях указали 39,4% респондентов, на факты затягивания непосредственно расследования после возбуждения уголовного дела в целом - 67,2%.
-
а) мнимое заболевание или обострение имеющихся заболеваний» с нахождением на стационарном медицинском лечении длительное время, в том числе с выездом для лечения за рубеж. Отметили 34,4% респондентов. Административный ресурс субъектов позволяет, используя свои связи, «болеть», уклоняться от участия в следственных действиях;
-
б) выдвижение версий , требующих значительных трат, сил и времени. Отметили 37,7% респондентов. Например, достаточно часто выдвигается утверждение о том, что преступление совершено другими лицами, или оправдывающими доказательствами располагают очевидцы, которых следует либо установить, либо разыскать;
-
в) выдвижение необоснованных ходатайств о проведении исследований или экспертиз, якобы могущих опровергнуть доводы обвинения (32,7% респондентов). Иногда это обусловлено уже достигнутой договоренностью с экспертным учреждением об умышленном затягивании сроков под разными благовидными предлогами или даче заключения с неоднозначными выводами, которые могут трактоваться в пользу обвиняемого;
-
г) умышленное создание оснований для затягивания сроков проведения следственных действий :
чаще всего – это ссылка на болезнь (24,4%) или занятость адвоката в процессах по другим подзащитным, препятствующие присутствовать при проведении важных следственных действий (предъявление обвинения, допрос, ознакомление с материалами уголовного дела и др.). Отметили 46,1 % следователей;
-
д) искусственное создание алиби лицу, облеченному особыми правомочиями (12,7% респондентов). Это касается категорий преступлений, совершенных в условиях неочевидности, по неосторожности или с двойной формой вины. Например, совершение ДТП в состоянии опьянения с причинением вреда здоровью потерпевших, преступлений с применением оружия и других, когда возможности должностного статуса задействуются для сокрытия самого факта их участия.
-
2. Уклонение от органов следствия и суда путем изменения места жительства, выезда за границу. Несмотря на достаточно широкую известность, публичность рассматриваемой категории субъектов, практика свидетельствует, что часть из них скрывается от органов правосудия.
-
3. Разрушение свидетельской базы следствия. Речь идет о склонении потерпевших и свидетелей показаний, не соответствующих истинному положению дел, выгодных подозреваемым и обвиняемым.
Так, 23,8% респондентов отметили, что в их практике были случаи, когда обвиняемые скрывались в неизвестном направлении, 3,3% отметили выезд за рубеж и необходимость процедуры экстрадиции.
Способы реализации данного направления противодействия расследованию также многочисленны и зависят от того, в отношении кого применяются незаконные методы воздействия.
К первой группе приемов, сутью которых является привлечение на свою сторону , относятся:
-
а) склонение на свою сторону с привлечением авторитетных для свидетелей лиц. На данный способ указали 34,4% респондентов следователей и 42,6% оперативных работников;
-
б) подкуп потерпевших и свидетелей с целью изменения ими своих показаний. Сюда помимо денег относится также оказание услуг самого различного характера (решение жилищных проблем, выделение земельных участков, повышение по должности; перевод на более престижную работу или с более комфортными условиями труда, выделение кредита, урегулирование претензий конкурентов, оказание медицинской помощи и т.д.). Данный прием отметили 66,1% следователей и 76,0% оперативных работников.
Если приемы подкупа оказались неэффективными в силу причин субъективного характера (принципиальность лица, страх перед правосудием, превышающий корысть, месть, карьерные мотивы как позитивного, так и негативного характера), в отношении неуступчивых лиц могут применяться более жесткие методы вплоть до устрашения и физического устранения.
Следует отметить, что предпочтение отдается первоначально мерам экономического и психологического давления:
-
а) предупреждение и угрозы наступления всевозможных негативных
последствий на работе, бизнесе и т.д. Причем, для доведения этих угроз избираются третьи, влиятельные для неуступчивого субъекта лица (начальники, сослуживцы по работе, родственники, друзья, знакомые).
Получали информацию о наличии подобных фактов при расследовании должностных преступлений 55,0% следователей и 56,0% оперативных работников;
-
б) использование властного ресурса и связей для оказания давления в рамках имеющихся полномочий:
-
• организация проверок служебной, производственной, хозяйственной деятельности с применением максимальных оргвыводов по выявленным нарушениям, вплоть до увольнения с работы, принятие мер дисциплинарного, материального наказания за имевшие место нарушения (отметили - 9,4% следователей и 36,6% оперативных работников);
-
• искусственное создание проблем в профессиональной деятельности (служебной, производственной, коммерческой) путем отказа в предоставлении кредита, в заключении договоров, продолжении партнерской деятельности (поставщики и покупатели), действия льгот и т.д. (23,8% и 44,0%);
-
• организация с помощью ангажированных журналистов компаний в средствах массовой информации с негативным освещением деятельности потерпевших и свидетелей с искусственным созданием соответствующего общественного мнения. В значительной части это касается использования ситуаций, возникающих в связи с пробелами в законодательстве, коллизий гражданского и уголовного права, неурегулированности хозяйственных отношений (20,5% и 19,3%);
-
в) шантаж с использованием компрометирующих сведений о потерпевшем, так и о его близких лиц. Сведения могут касаться самых разных сторон жизни: совершения правонарушений и преступлений; действий, подрывающих деловую репутацию; отклоняющегося
поведения в сфере нравственности, этики и т.п. Использование имеющихся сведений негативного характера отметили 18,3% следователей и 39,3% оперативных работников.
Провокация в отношении потерпевших, следователей или оперработников на совершение ими противоправных или аморальных поступков (отклоняющееся либо осуждаемое в обществе поведение, нарушение деловых обязательств и т.п.) (14,4% и 25,3%);
-
г) инициирование возбуждения административных производств по реальным и искусственно созданным основаниям (дорожно-транспортные происшествия; нарушения налогового, таможенного законодательства и т.д. (2,7% и 15,3%);
-
д) искусственное создание доказательств в совершении преступлений по фальсифицированным основаниям (подброшенные наркотики, оружие, похищенные вещи и т. д ), ложные показания подкупленных лиц и незаконное привлечение к уголовной ответственности (13,3% и 10,6%);
-
е) использование связей в криминальном мире и применение соответствующих им методов:
-
• угрозы похищения и физической расправы в отношении лица и его близких (21,1% и 26,6%);
-
• причинение материального вреда: повреждение и уничтожение имущества (транспортных средств, зданий, сооружений, в том числе путем поджога и подрыва) - 25,0% и 25,3%;
-
• физическое воздействие (побои, причинение вреда здоровью различной тяжести, искусственное превращение в наркозависимого) - 6,1 % и 18,6%.
Противодействие, путем оказания давления на оперативных работников, следователей, прокуроров, судей, а также присяжных заседателей по делам в отношении «специальных субъектов», помимо уже перечисленных методов, больше относится к категории внешнего с применением возможностей административновластного ресурса и имеет своеобразную специфику.
-
1. Опосредованное воздействие путем убеждения. Это касается просьбы решить вопрос об отказе в возбуждении уголовного дела, прекращении уголовного преследования, избрании более мягкой меры пресечения высказываются в завуалированной форме. Посредником в этом выступают авторитетные для следователя лица: знакомые, друзья, родственники. Данные методы отметили 6,6% следователей и 16,6% оперативных работников.
-
2. Попытки подкупа. Вместе с тем, в отношении сотрудников применяются и «классические» способы, вышеперечисленные. Так, например, на вопрос анкеты: «Известны ли Вам случаи или встречались ли в Вашей практике факты попыток подкупа в отношении следователей и оперативных работников?» – утвердительно ответили 21,1% следователей и 34,0% оперативных работников. На аналогичный вопрос о фактах противоправного воздействия путем обещания карьерного роста, отсутствия проблем в работе утвердительно ответили 3,8% и 41,3%. Данное значительное расхождение в ответах объясняется различными возможностями следователей СКР и оперативных работников подразделений экономической безопасности в разрешении материалов, находящихся в их производстве; степенью контроля за обоснованностью принимаемых решений; жесткостью оценки возможных нарушений.
-
3. На имевшие место угрозы расправы указали (34,4% и 14,6% респондентов соответственно).
-
4. С попытками шантажа сталкивались 2,7% следователей и 11,3% оперативных работников.
-
5. Использование средств массовой информации для создания негативного общественного мнения.
Соответственно, указали на факты просьб со стороны сослуживцев и коллег по работе (2,2% и 3,3%), непосредственных и прямых начальников (11,6% и 27,3%). В качестве обоснования подобных просьб обычно выдвигаются положительная характеристика субъекта, ссылка на его незначительную роль при существующих масштабах преступлений; помощь, которую он когда-то оказал просителю, и тому подобные мотивы. При этом деньги и другое вознаграждение могут даже не предлагаться. Вместе с тем, напоминается, что следователю тоже оказывалась в свое время помощь в трудной ситуации.
Характерно, что данные факты практически не получают юридической оценки в материалах уголовных дел. Практически нет примеров возбуждения уголовных дел или применения мер гос-защиты в отношении данной категории должностных лиц правоохранительных органов.
В качестве меры, которая могла бы способствовать борьбе с противоправным воздействием на участников уголовного процесса, 78,9% следователей и 67,3% оперативных работников считают необходимым дополнить ч. 1 ст.73 УПК РФ пунктом 8, включающим его в предмет доказывания по уголовному делу как обстоятельство, негативно характеризующее обвиняемого.
На факты создания негативного общественного мнения путем подключения средств СМИ указали 12,2% следователей и 6,6% оперативных работников.
Сложность для преодоления противодействия расследованию представляет наличие законодательных пробелов, неточностей, упущений, противоречий .
УПК РФ в ч. 4 ст.146 закрепил право прокурора на отмену постановления о возбуждении уголовного дела в случае признания его незаконным или необо- снованным (в ред. Федерального закона от 02.12.2008 № 226-ФЗ).
Для разрешения коллизий во взглядах по вопросам возбуждения уголовного дела, избрания меры пресечения между следствием и прокуратурой, по мнению 85,5% следователей и руководителей следственных подразделений, необходимо дополнить УПК РФ правом обжалования решений прокурора в суде.
В качестве выводов следует отметить:
-
1. Одним из факторов неэффективной борьбы с преступностью является противодействие лиц с особым правовым статусом. Так, привлекается к уголовной ответственности лишь 6,2% от числа тех, в отношении которых проводилась проверка; 45,6% лиц, в отношении которых были возбуждены уголовные дела; 60,5% лиц, кому предъявлено обвинение.
-
2. Доказанное противодействие расследованию необходимо расценивать как элемент, охватываемый пунктом 3 ч. 1 ст. 73 УПК РФ (обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого) и пунктом 6.4.1 ст. 73 (обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание).
-
3. Признать совершение умышленного преступления лицом, наделенным особым правовым статусом, отягчающим обстоятельством и, соответственно, внести изменения в ст. 63 УК РФ.
Дополнить ст. 146 УПК РФ частью: «В случае несогласия органа дознания, дознавателя, руководителя следственного органа, следователя с отменой прокурором постановления о возбуждении уголовного дела, они вправе обжаловать данное решение в суде».
Список литературы Криминалистическая характеристика противодействия, оказываемого следственным органам лицами с особым правовым статусом
- Дворкин А.И., Сафин Р.М. Расследование убийств, совершенных организованными группами при разбойных нападениях. - М., 2003. - С. 54.
- Андреев А.С. Ложное алиби и криминалистические методы его разоблачения. - М.: Юридический институт МВД России, 2001.
- Бобраков И.А. Воздействие преступников на свидетелей и потерпевших и криминалистические методы его преодоления. - М.: Юридический институт МВД России, 1997.
- Варфоломеев Б.В. Противодействие расследованию убийств, совершаемых военнослужащими, и криминалистические методы его преодоления. - М.: Юридический институт МВД России, 2002.
- Навалихин А.А. Противодействие расследованию мошенничества и криминалистические методы его преодоления. Тюмень: Тюменский юридический институт МВД России, 2008.
- Петрунина А.Б. Противодействие расследованию преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков и криминалистические методы его выявления и преодоления. - М.: Московский юридический университет МВД России, 2006.
- Ремизов С.М. Противодействие расследованию дорожно-транспортных преступлений и криминалистические методы его преодоления. - М.: Московский юридический университет МВД России, 2007.
- Труцин В.А. Криминалистическая характеристика сокрытия дорожно-транспортных преступлений и меры его установления. - М.: Академия МВД ССР, 1986.
- Федоренко А.Ю. Криминалистическая техника в предупреждении и пресечении противодействия раскрытию и расследованию преступлений. - М.: Юридический институт МВД России, 2001.
- Черкесова А.А. Раскрытие и расследование взяточничества в условиях противодействия. - М.: Московский педагогический государственный университет, 2007.