Криминалистические аспекты прозы А.П. Чехова

Художественная литература как вид искусства, в котором использование слова превращается в мастерство, в способность влиять на умы и настроения общества, изменять реальность, всегда представляла живой интерес для юристов.

Использование художественной литературы как средства обучения по правовым дисциплинам делает студентов юридических вузов, в первую очередь, духовно богаче, учит видеть мир во всей его совокупности, а анализ литературных источников и адекватная юридическая оценка ситуации помогают обучающимся развивать духовный и нравственный потенциал личности и, безусловно, свои будущие профессиональные навыки юриста, тем более когда литературе в современном образовательном процессе уделяется особое внимание и отводится важная роль.

Связь литературы и юриспруденции обширна и многогранна: в каждом прозаическом и драматическом и в большинстве лирических произведениях русских и зарубежных классиков можно довольно четко выделить как минимум одну правовую проблему.

В данной статье рассмотрим связь художественной литературы с отдельной отраслью юридической науки - криминалистикой, а творчество классика русской литературы А.Чехова дает богатый материал для исследования данной темы. Образцы литературного наследия Чехова и факты его автобиографии дают основание утверждать, что писатель был не только опытным и профессиональным врачом [1], но и толковым судебно-медицинским экспертом.

Материалом для такого исследования выберем ряд прозаических произведений Чехова, в которых так или иначе отражен предмет криминалистики - закономерности механизма преступления, сбора, исследования и оценки доказательств и основанные на познании этих закономерностей методы, средства расследования и предотвращения преступлений и в которых профессиональные познания автора в области судебной медицины и криминалистики нашли достаточно широкое отражение.

В мае 1884 г. должен закончить обучение в Московском университете. Чехов писал H.A. Лейкину, редактору журнала «Осколки», что накануне у него последний экзамен, жители называют его доктором, и это слово «от непривычки ухо режет» [ 3].

Следует отметить, что сама атмосфера Московского университета, ведущие профессора, корифеи отечественной и мировой медицины, а также учебная и научная деятельность кафедры судебной медицины успешно содействовали формированию научного мышления Чехова [4, с.138].

Итак, Чехов, как выпускник медицинского факультета, обладал достаточными судебно-медицинскими знаниями и навыками по теоретическим и практическим вопросам судебно-медицинской экспертизы, а в сентябре 1884 года Советом университета он был утвержден в звании уездного лекаря.

Сам Чехов незадолго до смерти определил роль медицины в своем творчестве в «Автобиографии». Он писал, что занятия медицинскими науками имели серьезное влияние на его литературную деятельность: они значительно раздвинули область наблюдений, обогатили полезными знаниями[6]. Свое отношение к медицине, с одной стороны, и к художественному творчеству, с другой, Чехов выразил в такой характерной для него шутливой фразе: «Медицина — моя законная жена, а литература — любовница. Когда надоедает одна, ночую у другой». По-видимому, Чехов считал, что в этом высказывании четко определены взаимоотношения между врачебной его сущностью и писательской [1, с.131].

«Драма на охоте» - одно из ранних знаменитых произведений Чехова, которое представляет не только художественный, но и криминалистический интерес и написана в несвойственном для него детективном жанре. Повесть имеет подзаголовок - «из записок судебного следователя». Писатель при работе над сюжетом произведения использовал личный опыт, полученный в результате проводимых судебно- медицинских экспертиз, достаточный для того, чтобы увидеть в авторе профессионала. Достаточно сказать, что в произведениях Чехова трудно оспорить какие бы то ни было судебно-медицинские детали [2].

Возникает вопрос в отношении главного героя: был ли у Камышева реальный прототип или же все описанное в повести является творческой фантазией писателя? Из чеховской переписки выяснилось, что во время работы над повестью Чехов действительно был знаком с неким судебным следователем Василием Мамышевым из Звенигорода (следует обратить внимание на созвучность фамилий «Мамышев» и «Камышев»).

Эта повесть - необычная криминальная история о том, как судебный следователь Сергей Петрович Камышев (под такой фамилией он действует в повести) - главный герой совершает убийство, затем сам же расследует его в произведении и в итоге сам же себя разоблачает.

Героиня Оленька Урбенина найдена смертельно раненой в лесу. Следователь Камышев, он же впоследствии разоблаченный ее убийца, ведет следствие по делу об этом убийстве.

В произведении представлены факты, связанные с применением судебно-медицинской экспертизы. Так, Чехов предусматривает даже такую деталь, как присутствие следователя на вскрытии тела Урбениной, производимого земским врачом. Протокол составлен с соблюдением всех требований, предъявляемых к судебно-медицинским документам [3].

Из текста протокола видно, что автору неоднократно приходилось самому производить вскрытия, исследовать и описывать повреждения, что, по мнению судебных медиков, требует не только теоретических, но и достаточно уверенных практических навыков.

А. Чехов проявляет профессиональный интерес к тщательному осмотру и исследованию одежды, о чем достаточно детально изложено в произведении [2]. Автор преподносит читателю существенные детали вскрытия, со знанием дела описывает раны - резаные, колото-резаные, устанавливает их локализацию («на голове, на границе с левой височной и теменной костями» «между четвертым и пятым ребром на линии, мысленно проведенной от середины подмышковой впадины вертикально вниз») и глубину повреждений («полтора дюйма длины и проникающая до кости»), описывает особенности краев и рубцов ран («края не ровны и не прямолинейны», «порезанные, пропитаны жидкой свернувшейся кровью»), делает заключение относительно орудия убийства («нанесена (рана) тупым орудием, предположительно «клинком кинжала») [6].

На основании исследований тела Оли Урбениной, ее одежды врачи конструируют картину произошедшего преступления. Заключение судебно-медицинской экспертизы также составлено в соответствии с действующими требованиями [2].

Заслуживают внимания сцены допроса подозреваемых в совершении убийства Урбенина, графа Карнеева, одноглазого Кузьмы, свидетеля Пшехоцкого: они являются высокохудожественными образцами производства следственных действий. Чехов последователен в описании данного расследования: прокурор и защитник как участники уголовного судопроизводства четко выполняют свои уголовно-процессуальные функции. Так, прокурор в своей обвинительной речи, достаточно яркой и красочной, доказателен и убедителен; защитник же как лицо, обеспечивающее защиту интересов обвиняемого, в итоге все же признал вину Урбенина, но просил признать действия обвиняемого как совершенные в состоянии аффекта, поэтому ходатайствовал о некотором снисхождении [6]. В итоге Урбенин признан виновным и приговорен к каторжным работам на 15 лет.

Безусловно, писатель наделил свое произведение не только серьезным психологическим подтекстом, но и вложил в него публицистическую, по сути, мысль о распространенных ошибках «формального следствия» [5].

Закономерно, что именно по окончании медицинского факультета в произведениях Чехова звучат судебно-медицинские мотивы. «Неоднократные судебно-медицинские исследования, проводимые Чеховым, послужили материалом для рассказов «Мертвое тело», «Утопленник» и др.» [4, с.139].

В рассказе «Шведская спичка» главный герой, Дюковский, молодой помощник следователя, лишь по спичке как единственному вещественному доказательству достигает положительного результата следствия и обнаруживает пропавшего помещика. Главный герой молод и горяч; видно, что к своему делу относится не формально. Он строит разного рода фантастические версии произошедшего, поэтому достижение цели закономерно: детальный осмотр места происшествия, а также способность мыслить логически приводят к истинным обстоятельствам дела.

Само действие рассказа разворачивалось по шаблону уголовного рассказа: обнаруживается загадочное убийство (якобы убит местный помещик Кляузов), идёт осмотр места преступления (соскучившиеся по большому делу следователь Чубиков и его помощник Дюковский развернули бурную деятельность), привлекаются к следствию подозреваемые лица, проводится допрос обвиняемых, следователи высказывают различные догадки и. Для точного исследования с места предполагаемого происшествия даже было взято «немного травы с кровью». Всё идёт в логической последовательности и с нарастанием драматизма, но вдруг обнаруживается, что помещик жив, здоров и ему ничто не угрожает. Разрыв между ожидаемым и действительным оказался неожиданным, что дает право рассматривать рассказ как пародию на популярные детективы.

У Чехова нет мелочей: он все детали описывает досконально и профессионально. В рассказе «Бабы» один из героев в разговоре излагает обстоятельства смерти другого героя (Васи), мол, тот внезапно заболел, по всей видимости, холерой, и уже вечером умер. После похорон распространились слухи, что мужчина умер не своей смертью. Тело выкопали, и действительно, при проведении судебно-химического анализа был обнаружен мышьяк [6]. Извлечение трупа из земли (эксгумация) было необходимым действием, т.к. потребовалась дополнительная экспертиза для уточнения причины смерти, в случае смерти упоминаемого мужчины -подозрение на отравление. Известно, что в России в конце XIX в. отравление мышьяком по частоте случаев стояло на втором месте после отравления алкоголем. Упоминание о холере не случайно, поскольку признаки отравления мышьяком достаточно схожи с симптомами холеры, и видно, что Чехов как доктор счел необходимым указать на необходимость такой судебно-медицинской экспертизы. Безусловно, в этом случае Чехову помог его большой опыт работы по ликвидации холеры в 1892 г. И.А Бунин писал о Чехове, что ему помогла профессия врача, осваивать которую он начал почти что с первых курсов, причем летом уже работал в земских больницах. А «при его восприимчивости и наблюдательности семь лет в этих местах дали ему как писателю очень много» [4, с.140].

Рассказ «Бабы» - один из лучших чеховских рассказов, отмеченных Толстым, который, как известно, весьма серьезно рассматривал темы семьи и брака. Все свои благороднейшие страдания изливает на постоялом дворе мещанин Матвей Саввич: как соблазнила его, неопытного и доброго, солдатка, как не захотела потом эта солдатка жить с возвратившимся постылым мужем и как отравила мужа и отправилась на каторгу. «Рыцарские» побуждения заставляют Матвея Савича извиниться перед новоявленным мужем и заставить «непутевую» жену раскаяться и зажить с законным мужем по-прежнему, несмотря на отчаянную мольбу Машеньки принять бросить нелюбимого человека и принять ее истинную любовь к нему, Матвею Савичу. Чувства женщины остались не услышанными, и тому резонное объяснение: легче всего избавиться от обязанностей и не обременять себя проблемами, чем отстаивать женщину и свои чувства к ней. Формально с Матвея Савича, с его «искренним» раскаянием, вина снята и переложена на непутевую и ветреную Машеньку. Отвергнутая и доведенная до отчаяния, Маша отравляет мужа. Финал печален: сама она умирает на каторге, а сынок Кузя остается сиротой.

Само название рассказа грубое, видимо, автор подчеркивает им не свое пренебрежение к женщинам, а напротив, делает вызов обществу с его косными законами и разрушительными для личности устоями.

Тема для рассказа «Убийство» привезена Чеховым из Сахалина. Из сюжета узнаем, что один из братьев, Яков, незаконно владеет состоянием, которое принадлежит обоим братьям. Свое нехитрое состояние другой брат, Матвей, отдал по доброте женщине, с которой имел когда-то связь и, как следствие, совместного ребенка. Ребенок умер, и теперь Матвей приходит к брату и начинает жить у него. Непритязательный к бытовым удобствам, он тем не менее не оставляет брата в покое, все время призывает его покаяться - за нечестный бизнес, за нечестные владения. Понятно, что Матвей на Якова действует как раздражитель. Происходит убийство: в бытовой сцене жена Якова убивает Матвея. Тогда Яков решает скрыть следы преступления: он планирует отвезти убитого брата в лес и положить его на дороге, а на допросе планирует показать, что Матвей ушел в Веденяпино и не вернулся.

В рассказе находим отражение сцены допроса Якова, и тот показал, что его брат вечером ушел в другую деревню и его, предположительно, убили в лесу пильщики [6] . Когда же следователь спросил его, отчего Матвея нашли на дороге в Веденяпино без шапки и почему около него на дороге на снегу не обнаружили ни одной капли крови, в то время как голова у него была проломлена и лицо и грудь были черны от крови, Яков растерялся.

Разумеется, что отсутствие следов крови на месте обнаружения трупа со следами наружного кровотечения говорит о перемещении трупа с целью сокрытия следов преступления. Таким образом, выходит, что Матвея убили дома, а труп переместили на дорогу. Таким образом, в данном рассказе «врач, судебно-медицинский эксперт, тонкий психолог и писатель сливаются в Чехове в единое целое» [4, с.140].

Были допрошены другие свидетели и, как оказалось, участники преступления, у буфетчика Сергея Никанорыча даже был произведен обыск. Все эти следственные действия имели результат: на основании имеющихся доказательств, исследованных в ходе судебного разбирательства, все допрошенные были признаны виновными в убийстве с корыстною целью» [6] и приговорены к каторжным работам на разный срок.

В рассказе «Следователь» [2] уездный врач был посвящен в одну историю, рассказанную следователем-попутчиком об одной интеллигентной даме, которая предсказала свою смерть и умерла странным образом без очевидной причины в день, названный ею же день [6]. Доктор заметил, что нет действия без причины, и если наступила смерть, то есть и ее причина. На вопрос «зачем?» врач отвечает, что затем, чтобы узнать причину смерти: не от предсказания своего же она умерла. Скорее всего, она, отравилась [6]. Понятно, что доктор в этом случае выражает позицию Чехова как врача, судебного медика, криминалиста, а также психолога и писателя.

В дальнейшем оказывается, что молодая жена судебного следователя-рассказчика, будучи беременной, узнала об измене мужа. И Чехов как судебный медик, в рассказе он же доктор, задает вопрос: что же раньше было - измена мужа или замысел идеи смерти? Следователь припомнил, что женщина стала говорить о смерти действительно вскоре после измены мужа. Доктор заключил, что, вероятно, она тогда и приняла решение об отравлении, но только после того, как выполнит материнский и человеческий долг - родит живого ребенка. Аналитический склад ума Чехова-писателя способствовал сделать психологический анализ человеческой судьбы: установлена логическая связь между следственной версией о роде смерти - самоубийстве и судебно-медицинской о ее причине -отравлении.

Рассказы «В суде», «Спать хочется», «Верба», «Вор», «Случай из судебной практики», «Мужики», помимо криминального сюжета, затрагивают вопросы причин и психологических мотивов совершения преступления.

Еще в начале XIX века специалисты отечественной и судебной медицины предъявляли справедливые требования, которым должен соответствовать судебный врач: он должен быть и философом, и медиком, и хирургом, и юрист, сколько это необходимо для его цели. Кроме того, необходимо исполнение определенных условий и обладание конкретными качествами: образ жизни судебного врача должен быть беспорочным и безупречным, справедливость его непоколебима, в нем обязательно присутствие духа и неустрашимость, уверенность в суждениях, стремление к истине, неподкупность, истинное человеколюбие и сострадание. Все эти качества гармонично сочетались в А.Чехове-писателе, Чехове-медике и Чехове-медэксперте.