Культура как фактор динамики конфликтов в транзитивных обществах

В современной отечественной социальной философии зачастую наблюдается отрыв анализа культуры от анализа общества 1. Применительно к анализу конфликтов, это выражается в господстве жестких рациональных схем, либо описании конфликтов как сугубо иррациональных, стихийных процессов, движимых слепыми силами. Традиционно считается, что определяющее влияние на динамику конфликта в первую очередь оказывают экономические, политические идеологические или демографические факторы [2; 5, с. 170–175; 11, с. 5]. Между тем возникает вопрос: может ли культура, наряду с экономикой (и политикой), рассматриваться как определяющий фактор динамики конфликта?

Известно, что многие признанные исследователи конфликтов отдают предпочтение в своих объяснительных моделях экономическим и политическим факторам [12, с. 44; 9, с. 55–57]. Вместе с тем редуцировать всю сложность такого многогранного и сложного явления, как конфликт, исключительно к экономическим и шире того рациональным аспектам, на наш взгляд, не правомерно. Во-первых, культура является одним из важнейших компонентов социальной картины мира и «одновременно одним из ведущих компонентов среды конфликта» [1, с. 227]. Во-вторых, очевидно, что «взаимосвязь между экономикой, политикой, демографией, с одной стороны, и культурой, с другой, носит взаимодополняющий характер» [6, с. 267].

Представляется возможным утверждать, что теоретическая концепция (или модель), учитывающая культурные факторы, обладает гораздо большей актуальностью, ценностью и эффективностью при анализе конфликта, чем концепции (модели), явно или неявно игнорирующие культуру.

В основе представленного подхода должна лежать апелляция к культуре, как исто- рически развивающейся системе, отличающейся «наивысшей степенью сложности и полифункциональности, саморазвивающейся и самоорганизующейся, органически связанной со своим творцом и творением – человеком и находящейся в постоянном взаимодействии со своей природной и социальной средой» [3; 4; 7, с. 21; 8; 10]. Методологическое обстоятельство, на которое обращает наше внимание М.С. Каган, – это системно-философское рассмотрение культуры, в котором она предстает как системно-целостное единство; именно в этом своем качестве она может и должна быть понятна, объяснена и описана. Такой подход позволяет наиболее адекватно осмыслить роль конфликтогенных факторов культуры в конфликтном процессе.

Культура, понятая как система человеческой жизнедеятельности, детерминированная наряду с традициями также ценностями и символами, формирует принципы социальной организации и организации индивидуальной жизнедеятельности, а также образцы поведения людей в типичных социальных ситуациях и отношениях. Среди них – отношения друг к другу, к себе подобным, к «своим», организация совместной деятельности, самоорганизация; отношения к другим, «не своим» как в ситуациях конфликта, так и в ситуациях обычного ролевого взаимодействия, отношения к социальному порядку как к среде «вне себя»; отношения к приоритетам деятельности, к исполнению общецивилизационных ролей: гендерных, поселенческих, хозяйственных, социально-технологических.

Вместе с тем существует точка зрения, согласно которой культура по своей природе не диалогична и не плюралистична, она имеет монологическую и монистическую природу, символически отраженную в этнических стереотипах и негативном (говоря о валент- ности этнической идентичности) восприятии «другого». Более того, согласно данному подходу, культура предполагает амбивалентные монистические процессы включенности «своих» культурных групп на основе автостереотипов и самокатегоризации «мы», исключен-ности «чужих» или «иных» групп на основе гетеростереотипов и категоризации «они». Таким образом, в культуре выделяются факторы исключительно конфликтогенного характера, способствующие лишь эскалации и эволюции конфликта.

Однако возникает вопрос, почему конфликты, имеющие многие сходные признаки, обладают разной динамикой в различных обществах; почему в одних из них конфликты имеют тенденцию принимать характер острых противостояний, а в других нет? Многие проблемы, которые могли бы развиться в конфликт, тем не менее, не принимают конфликтного характера. Более того, непонятно, как при таком подходе можно объяснить феномен бесконфликтного существования.

На наш взгляд, в культуре можно выделить, наряду с конфликтогенными факторами, факторы стабилизирующего (консенсусного) характера, которые могут способствовать как конструктивному исходу конфликта, так и возможности бесконфликтного сосуществования. Таким образом, можно говорить о бинарности культуры, которая выражается в элементах конфликтогенного и стабилизирующего характера.

Доминирование конфликтогенных факторов в культуре способствует формированию конфликта с «высокой интенсивностью» [13, с. 249–250], характерными чертами которого являются: «ярко выраженный группоцен-тризм, крайне негативное восприятие “другого”, жесткое противостояние “мы – они, свои – чужие” при одновременной позитивной оценке “своих” и негативной оценке “чужих”, жесткие тактики поведения, нацеленность на победу, а также неадекватная коммуникация и взаимодействие с противником» [там же]. В то же время преобладание факторов стабилизации и консенсуса в культуре ведет к снижению интенсивности конфликтов, возможности бесконфликтного разрешения противоречий, в том числе и между этническими группами.

Доминирование факторов культурного консенсуса способствует развитию «конфлик- тов низкой интенсивности», отличительными признаками которых выступают: «умеренный группоцентризм, гибкие тактики поведения, нацеленность на преодоление конфликта, ориентация на сотрудничество и адекватную коммуникацию». Трудность обнаружения консенсусных факторов в культуре обусловлена ее сложностью и многомерностью, несовпадением видимого, явленного сознанию и скрытого, сущностного. Так, например, на высших, «официальных» уровнях культуры могут доминировать конфликтогенные установки, зачастую имеющие «искусственное» политикоидеологическое происхождение. В то же время на низшем (бытовом) уровне могут доминировать установки терпимости, взаимного уважения и достижения мирового соглашения.

На наш взгляд, трактовка культуры как монологической и монистической системы, которая по своей природе обладает исключительно конфликтностью, требует концептуальной корректировки. В связи с этим представляется необоснованным сведение роли культуры исключительно к конфликтогенной, разжигающей противоречия силе [14].

Комплексом культурных факторов детерминированы и механизмы поведения актора в конфликтных ситуациях. Превалирование конфликтогенного потенциала культуры неизбежно ведет к эскалации конфликта, которая, в свою очередь, формирует нормативный вакуум, вне пространства общения «своих», в котором все дозволено. В таком нормативном вакууме, являющемся неизбежным спутником «конфликта высокой интенсивности», дозволено практически все. В таких условиях легко легитимируется самосуд как основной способ разрешения конфликтов. Если обстоятельства вынуждают к примирению и компромиссу, то локальный характер нормативного регулирования может благословлять невыполнение решений или их саботаж, провоцировать эскалацию конфликта. Консенсусное начало в культуре продуцирует иной стиль поведения: признание авторитета третейского судьи, соблюдение правил и процедур, сдержанность и отказ от провоцирующих заявлений и действий.

В обычных условиях гетерогенность культуры обусловлена сосуществованием этнических и других меньшинств, сохраняющих и поддерживающих свою культурную иден-

А.Ф. Долматов. Культура как фактор динамики конфликтов в транзитивных обществах

тичность в обществе. Транзитивные процессы в обществе развиваются асинхронно, что усиливает культурную мозаичность. Поскольку реакция различных слоев и групп на перемены и инновации часто бывает настороженной и даже враждебной, это усиливает позиции культурной архаики и создает конфликтогенную почву. С другой стороны, неизбежность адаптации к новым социальным условиям и институтам, особенно в ситуации ограниченности ресурсов, может актуализировать консенсусные ориентации, в том числе и в мультикультурном, полиэтничном социуме.

Для успеха социальных трансформаций, то есть для завершения состояния транзитивности, особую важность приобретает организация управления социальными процессами. Экономическая и административная составляющая проблемы управления в транзитивных обществах достаточно хорошо разработана в обществознании. Однако часто забывают, что успех этих мер возможен лишь в случае их соответствия сложившимся в обществе социокультурным стереотипам, установкам и ожиданиям. Не менее важно, чтобы эти меры стимулировали не деструктивные, конфликтогенные стороны культуры, а те стороны повседневности и интенции здравого смысла, которые имеют конструктивную направленность. Культурный ренессанс в эпохе социальных перемен, как, впрочем, ренессанс политический, этнический и духовный, не должен вести к культу собственной исключительности, ксенофобии, изоляционизму. Таким образом, проблема состоит в том, чтобы система управления, политико-административный ресурс в своей практике урегулирования конфликтов опирались не просто на культурную реальность, а на лучшее, жизнеспособное в ней.

ПРИМЕЧАНИЯ

• ¹    Аксиологические, герменевтические, ант-ропоцентристские подходы не просто противопос-

• тавляются рационализированным системным, сциентистским по духу подходам, но и изолируются друг от друга.