Культурная регламентация и бенефициальность шифтерного концепта "справедливость" в русской лингвокультуре

Ценностное наполнение концепта «справедливость» представляет собой множество апелляций в рамках параметров его понятийной структуры, относительная стабильность которой обеспечивает адекватность взаимодействия в коммуникации. Понятийная структура была выявлена в ходе этимологического, компонентного, семантического анализа и свободного ассоциативного эксперимента. Унифицированное понятие «справедливость» включает следующие компоненты: 1) имеет место ситуация, в которой 2) участвуют две стороны, 3) одна из которых считается ущемленной в чем-либо, 4) сторона, считающая себя ущемленной, претендует на «восстановление справедливости», т. е. исход ситуации в свою пользу. Содержательное наполнение понятийного компонента ситуативно обусловлено и включает апелляции к различным ценностным доминантам.

Иерархия апелляций по объективно устанавливаемым (и потому очевидным) параметрам, таким как возраст субъектов, их физические возможности, в культурной регламентации устойчива. Однако специфика концепта такова, что подвижность иерархии ценностей возможна не только для субъективных параметров, но и для объективных, на основании чего предлагается рассматривать концепт «справедливость» как шифтерный. Согласно пониманию этого термина в работах Р. Якобсона, Ю. Апресяна, Ю. Степанова, Б. Рассела, к шифтерным следует относить концепты, меняющие свой смысл в зависимости от того, что в данный момент находится в центре внимания говорящего.

Объем шифтерного концепта не совпадает с семантическим потенциалом слов справедливость и несправедливость, поскольку он обеспечен не только вариативностью «входов в концепт» [9], но и подвижностью «режимов интерпретации» [6], часто равным количеству участников коммуникативного события. Даже в максимально концентрированных группах информантов очевидна вариативность содержания концепта в зависимости от различий субъектов высказывания по: 1) их само- и взаимоидентификации; 2) способности к мобилизации персонального ресурса в позитивной (Я хороший) либо негативной (Я плохой) рефлексивной модаль ности; 3) возможности переключения с эксклюзивного на инклюзивный режим интерпретации события.

Осознание неравнозначности распределения благ является неотъемлемой чертой картины мира в русской лингвокультуре: кому чин, кому блин, а кому и клин, кому щи жидки, а кому жемчуг мелкий . Готовность быть обделенным судьбой заходит так далеко, что человек на основании языковой структуры вычленяет и оценивает новую реальность привычным образом: Кому - татары, а кому - ляторы... Опять омманывают простой народ! (Б. Пильняк «Голый год»). Особенно интересно в этом отношении сохранение паремий этой же структуры в лексиконе молодежи: Один в трусах, а другой в левисах.

Тем не менее культурная регламентация принципов бенефициальности определяет иерархию в рамках параметров понятийной структуры концепта: если субъекты противопоставлены по возрасту, предпочтение отдается наименее защищенному и слабому - ребенку, сироте, старику. Объективно также требование уважения за очевидные заслуги перед отечеством, трудолюбие: Вы вычеркнули Александра Григорьича/ ясное дело чело/ человек вышел на пенсию/ и списали человека/ а то что он тридцать лет в нашем институте оты-шачил/ что он всю войну разведчиком прошел/ два ордена славы/ медаль за взятие Берлина/это/ конечно/ значения не имеет!/ это когда было! (х/ф «Гараж», реж. Э. Рязанов).

Приоритет личных отношений над законными для русского человека вызван не столько недоверием к власти, сколько более ценностным отношением к сохранению ближайшего пространства - знакомых, семьи. Так, в ситуации, когда дочь наняла киллера, чтобы убить мать, на вопрос журналиста «Вам кажется/ справедливо ее осудили?» мать ответила: «Нет, это очень строгое наказание/ ей дали 7 лет/ хотя ничего не случилось» (ОРТ, 2005).

На этом фоне особо остро ощутим вопрос об ориентирах иерархии базовых ценностей. Традиционно такую функцию выполняют иератические тексты [3], содержание которых должно быть известно всем участникам отношений: в религии - заповеди, в межинституциональном взаимо- действии - законы, в тюремной субкультуре - «понятия», в детской игре - правила. Центральной для воспитания в русской культуре всегда оставалась установка на патернализм, т. е. отношения «вручения себя власти». В таких отношениях «договор» невозможен, потому что вышестоящий сакрализован, а иерархия ни в коем случае не осознается как неравенство и поддерживается на макрогрупповом уровне: «царь-батюшка», «Сталин - отец народов».

С точки зрения дейктического подхода, субъективные причины недовольства чужими успехами закономерны, именно их в ассоциативном опросе отмечали юристы: зависть, жадность, собственная леность , они же отражены в пословицах в чужих руках кусок больше кажется, Сосед спать не дает - хорошо живет, Есть много, а хочется больше. Стремление культуры обезопасить взаимодействие людей с помощью ограничивающих прескриптивных норм все же наталкивается на субъективные преференции ( Кому мертвец, а кому товарец, Кому воровство, а кому ремесло ), которые связаны с высокой продуктивностью шифтерного концепта за счет его бенефициальных характеристик.

Основные направления осмысления «справедливости» соотносятся с ведущими культурными принципами, выделяемыми Ю.М. Лотманом [4: 4] и А.К. Бай-буриным [1: 184]. Это 1) «договор», предполагающий взаимность, обратимость, стремление к выгоде, и 2) «вручение себя власти», для которого характерны односторонность, отказ от выгоды, необратимость статусных позиций. При изучении этимологии имени концепта и наблюдении за динамикой его сочетаемости в 2003 - 2008 гг. было замечено, что осмысление справедливости на сегодняшний день оценивается в рамках «договорных» отношений.

Возможность контроля ситуации в субъективном пространстве позволяет человеку снизить эмоциональное напряжение, включить ситуацию в иной контекст, чтобы легче пережить ее: 1) за счет переключения с эксклюзивного плана на инклюзивный (Ах, вроде счастья выше нету/ Сквозь индевелые штыки/Услышать хриплые ответы/что есть и будут земляки/Ша-гай, этап, быстрее, шибко/Забыв о собст венном конце/С полублаженною улыбкой/ На успокоенном лице); 2) за счет трансформации доминирующих параметров оценки ситуации (это было не поражение, а просто еще один жизненный урок).

Контроль ситуации в объективном плане необходим в случае попадания в чужой культурный «ландшафт» [7] - чтобы избежать несправедливого отношения, а иногда и сохранить жизнь. Необходимо «переключиться» на дискурсивно оправданные языковые средства: Девочка в стеснении и боязни опустила голову... она ведь знала, что присутствует в пролетариате, и сторожила сама себя, как говорила ей мать. - А я знаю, кто главный. - Кто же? - прислушался Сафронов. - Главный - Ленин, а второй - Буденный. Когда их не было, а жили одни буржуи, то и я не рожалась (А. Платонов «Котлован»).

В условиях исторической смены культурного ландшафта люди, не имеющие на момент такой смены твердой аксиологической базы, подвержены влиянию культуроимитирующих институтов, предоставляющих «легкую» защиту от негатива. Так, практически во всех гороскопах встречаются слова о справедливости покровителя наступающего года: Овца (лошадь, дракон) - животное справедливое, в обиду не даст.

Бенефициально привлекательной является также компенсаторность шифтера -допускаются действия, традиционно соотносимые с асоциальными, если исполнитель руководствуется идеей справедливости: Как восстановить справедливость? -обмануть шулера, ограбить вора и обыграть казино (анонс х/ф «Старые клячи»). Шиф-тер вербализуется широким спектром речевых жанров: урезонивание/ оправдание (Ой, горе мне горе... он че ж / как ему не стыдно./ я щас его голубям бошки начисто поотрубаю!/ - Голуби-то причем ?/ - А над мамкой/ издеваться можно?!/ - х/ф «Любовь и голуби», реж. В. Меньшов); жалоба (Вы не представляете, как обидно получить уже два незачета по естествознанию. Я астрономией увлекаюсь еще до школы. Знаю очень много, но преподаватель заявляет мне, что я не усваиваю темы! ; обвинение, критика (многие наши граждане предлагают пересмотреть итоги приватизации / говоря / что все это было сделано нечестно / не- справедливо/. Но в таком случае давайте будем принципиальны и последовательны. Давайте посмотрим / не вернут ли нам собственность / которую незаконно отняли большевики в 17 году. Давайте посмотрим / что у нас вокруг ходят еще до сих пор люди / которые пытали заключенных в ГУЛАГе); провокация (я просто вбрасываю для дискуссии /а не говорю / не утверждаю / что это справедливо - корпус ИЯ РАН).

Бенефициально значимым для концептуализации факта в сознании является параметр эксклюзивности. Предъявление собственной уникальности, требование считаться с мнением чаще всего встречает негативную реакцию (тоже мне, правильный нашелся, а мы все, значит, сволочи ), однако нахождение «нужных» слов для аргументации приводит к смене позиции группы (х/ф «12», реж. Н. Михалков). В этом случае претендент на бене-фициальность должен максимально мобилизовать «персональный ресурс» за счет апелляций к культурно регламентированным ценностям, однако здесь иногда наблюдается искажение действительности - это было замечено при изучении текстов обращений граждан за помощью в администрацию и проведенных по этим обращениям проверок фактического состояния дел.

Разработка концептуария средств апелляции к лингвокультурным концептам требует максимального приближения исследовательских процедур к ментальной сфере субъектов коммуникации, а работа с числовыми показателями позволяет верифицировать теоретические модели, опираясь на процедуры количественной обработки данных, которые активно применяются в работе с информантами. Для получения обобщающего показателя, характеризующего связь между качественными признаками групп информантов (сфера деятельности, образование, уровень доходов) и областью апелляции к ценностно значимым смыслам, мы выбрали методику, которая применяется в социологических и маркетинговых исследованиях. По данной методике для описательного признака строится корреляционная таблица, которая включает факторные признаки - принцип формирования группы информантов (например, пол) и результатив ные признаки - области ассоциаций и при сваиваемые им в ходе анкетирования чис ловые значения, которые складываются из сумм оценки интенсивности входящих в них ассоциаций. Зонирование ассоциативных полей строилось в модели концепта, исходя из содержания понятийной структуры по параметру участников конфликта: макрогрупповая, микрогрупповая и субъектная зоны. Для оценки интенсив ности влияния параметра группы на пред ставления о справедливости вычисляется так называемый «коэффициент Чупрова» (К) [2: 356]:

ϕ ²

K = , I ।

( k ₁ - 1)( k ₂ - 1)

где k 1 и k2 - число групп по каждому из признаков.

ϕ ²

^ϕ i ² j _{- 1} f f f

где fi- сумма значений по параметру (в каждом вертикальном ряду, f = £ fj, fj - сумма значений по области оценива- ния 1в каждом горизонтальном ряду), f = L f,.

Ptтоговые показатели отражают различ ную степень связи параметров групп информантов и оцениваемого феномена: пол (мужской/женский) - К= 0,05; характер образования (гуманитарное/техническое) -К= 0,05; возраст(18 - 25, 26 - 50, 51 - 90) К= 0,08; уровень доходов (высокий/ средний/ низкий) - К= 0,08; уровень образования (среднее/высшее) - К= 0,09.

При этом устанавливается зависимость - коэффициент связи параметра тем выше, чем более приближенной к субъекту является градация - это очевидно из сопоставления коэффициентов по результатам среднего значения анкет опросов 20 информантов, противопоставленных по одному параметру (см. табл. 1), и персональных анкет трех информантов по «внутренней зоне» одного из параметров (см. табл. 2).

Итак, по результатам эксперимента установлено, что максимально связанным с представлениями о справедливости/не-справедливости является групповой параметр наличие лично пережитого опыта несправедливой ситуации (К = 0,28). В данную группу вошли лица, подвергшиеся репрессиям, предприниматели, участвовав-

Òàáëèöà 1

Характер деятельности	Зоны апелляций
	Макрогрупповая	Макрогрупповая	Субъективная
Госслужащий	25	27	24
Предприниматель	29	29	45
Рабочий	11	12	29
Неработающий	28	36	27

К = 0,14.

Òàáëèöà 2

Место работы госслужащего	Зоны апелляций
	Макрогрупповая	Макрогрупповая	Субъективная
Администрация	7	32	16
Университет	21	33	20
Юрист	35	23	32

К = 0,21.

шие в конфликтах с администрацией, люди, обращавшиеся за помощью в администрацию (пострадавшие от пожаров, вынужденные переселенцы), и члены их семей. При этом подтверждается положение о том, что лингвокультурные концепты, вербализуясь не только в нарративе, допускают множественное измерение, в связи с чем возможно одновременное функционирование разных «входов» в концепт.