Культурно-просветительная работа в Красной армии в период гражданской войны в России: лапидарный обзор советских историографических источников, изданных во второй половине 1950-х - первой половине 1960-х гг

В январе 2021 г. мы опубликовали лапидарный историографический обзор советской литературы, изданной во второй половине 1930-х - первой половине 1950-х гг. и посвященной культурно-просветительной работе в Красной армии (Рабоче-крестьянская Красная армия, РККА) в период Гражданской войны в России [1]. Логическим продолжением этого исследования является настоящая статья.

Объект исследования - советская историография вопросов культурно-просветительной работы в Красной армии в период Гражданской войны в России (1918-1922 гг.), которая нашла свое отражение в большом количестве опубликованных историографических источников.

Предмет исследования - сложившаяся советская исследовательская историографическая традиция изучения рассматриваемой темы, взгляды советских историков, анализ процесса накопления и приращения исторических знаний, глубины научной разработанности темы культурно-просветительной работы в Красной армии в период Гражданской войны во второй половине 1950-х – первой половине 1960-х гг.

Хронологические рамки исследования: вторая половина 1950-х - первая половина 1960-х гг. Этот временной интервал есть условный историографический период, имеющий повышенную значимость, что детерминируется рядом обстоятельств:

• 1)    так называемая хрущевская оттепель – уникальный феномен в истории Советского государства [2] – создала качественно новые условия для исследования, в том числе проблематики истории Гражданской войны в России. Они относительно подробно изучены в постсоветской [3] и современной отечественной историографии (первое двадцатилетие XXI в.) [4]. Поэтому мы ограничимся цитированием Г.М. Ипполитова и С.Н. Полторака, с которыми полностью согласны. По их мнению, советские историки, «выполняя решения XX съезда КПСС, сосредоточили внимание на исправлении деформаций, порожденных периодом культа личности И.В. Сталина. Для них данная задача стала приоритетной». В то же время, как отмечают исследователи, позитивные аспекты в развитии советской исторической науки, детерминированные хрущевской оттепелью, «приобрели, в конечном итоге, форму неустойчивых тенденций. Следовательно, они не оказали принципиального влияния на советскую науку» [5, с. 18];

• 2)    в советской историографии, развивавшейся в указанных выше хронологических рамках, сформировалась общая позитивная тенденция – относительно интенсивная публикация документов и материалов, имеющих отношение к истории Гражданской войны. Например, по данным советского историографа Д.К. Шелестова, только за период 1956–1960 гг. увидели свет почти 200 документальных сборников [6, с. 41]. Причем издали два сборника документов [7], из которых можно почерпнуть богатый источниковый материал (в первую очередь делопроизводственного характера), имеющий прямое отношение к проблематике, которой посвящен наш лапидарный историографический обзор;

• 3)    в 1959 г. был издан XXXVI Ленинский сборник [8]. В нем впервые опубликовали 636 документов, написанных В.И. Лениным с марта 1917 г. по январь 1923 г. [9, с. 152];

• 4)    началась интенсивное (по сравнению с 1920-ми – первой половиной 1950-х гг.) собственно историографическое осмысление истории Гражданской войны. Своего рода знаковым событием стала публикация в 1956 г. в журнале «Коммунист» статьи «О некоторых вопросах истории Гражданской войны» [10]. Этот журнал являлся теоретическим и политическим журналом Центрального комитета КПСС (ЦК КПСС). Следовательно, основные положения статьи приняли, по существующему тогда порядку вещей, директивный характер. Авторы раскритиковали научную практику чрезмерного возвеличивания роли И.В. Сталина в Гражданской войне. По их оценке, это вело к искажению исторической правды и, соответственно, неправильной трактовке отдельных событий. Текстологический анализ данного памятника советской историографической мысли позволяет заключить следующее: в нем обозначены «узкие» места, образовавшееся в предшествующей советской историографии Гражданской войны, которые предстояло «расшить» силами научно-исторического сообщества. Мы согласимся с мнением Г.М. Ипполитова и С.Н. Полторака о том, что факт признания серьезных пробелов в исследовании истории Гражданской войны «стал сильным стимулом в историографическом осмыслении рассматриваемой проблемы» [11]. Действительно, вскоре вышла в свет историографическая монография [12];

• 5)    было опубликовано определенное количество наименований научно-библиографических изданий [13], что стало серьезным подспорьем в научно-исследовательской работе по истории Гражданской войны в России.

Методологические основы настоящей работы отобраны следующим образом. С одной стороны, с учетом так называемого методологического плюралистического многоголосия, утвердившегося в современной российской исторической науке [14]. Поэтому, во-первых, приоритет рационализма в процессе историко-научного, в том числе историографического, познания является основным [15]; во-вторых, признается закономерность и необходимость перехода от эмпирического уровня в познании исторического и историко-познавательного процесса к теоретическому уровню его понимания и объяснения. С другой стороны, учтена специфика проблемнотематических исследований современных российских историографов [16].

Наша работа базируется на диалектическо-материалистическом подходе. Он подразумевает рассмотрение научного познания как объективного процесса, развивающегося в форме субъективной познавательной деятельности исследователей [17]. Это позволяет составить четкие представления о том, как формировался корпус историографических источников по рассматриваемой проблеме в хронологических рамках, указанных выше, и как противоречия социальнополитической, экономической и духовной жизни социума повлияли на их сущностную и содержательную стороны.

Фундаментальным постулатом методологической основы данной работы стало представление о системном характере объекта и предмета исследования. Они в любом историографическом исследовании отличаются сложностью, а предмет исследования – еще и многоаспектно-стью [18]. Применение системного подхода позволило выстроить иерархию аспектов истории изучения темы, установить внутренние связи между ними, определить наиболее значимые.

Работа выполнена на основе такого общенаучного принципа, как объективность в изучении явлений, процессов, связей и отношений. Он, как известно, является одним из наиболее сложных в методологии истории [19]. Базирование на нем позволило рассмотреть историографические источники, имеющие отношение к теме культурно-просветительной работы в РККА в очерченных хронологических рамках во всем многообразии, без каких-либо заранее заданных оценочных суждений и конъюнктурных соображений. Другой важнейший принцип – принцип историзма. Под ним понимается исследование процесса развития исторических знаний как в хронологической последовательности, так и в их концептуальном единстве [20].

Поэтому весь материал работы, во-первых, рассмотрен на основе соблюдения временной последовательности, преемственности, смены периодов и этапов развития исторической науки; во-вторых, каждый историографический источник проанализирован в процессе возникновения, становления и развития; в-третьих, учтены конкретно-исторические условия выпуска в свет историографических источников. Мы также опирались в разработке темы на ряд общенаучных [21], специально-исторических [22] и историографических [23] методов исследования, получивших соответствующую научную разработку и широко использующихся в работах подобного рода. Они применялись с учетом специфики формата работы – лапидарный историографический обзор. В частности, широко использовался историко-генетический метод, который позволил, во-первых, кратко описать выбранные историографические источники; во-вторых, охарактеризовать их как в многообразии, так и в индивидуальности. Применение историко-сравнительного метода дало возможность провести сравнение достигнутых результатов в разных историографических источниках по рассматриваемой проблеме. Опора на метод логического и конкретного анализа обусловила, в свою очередь, изучение историографических источников с учетом условий их возникновения и взаимовлияния, взаимосвязи теоретического и фактического, поиска конкретных причин, породивших определенные историографические явления.

Также следует подчеркнуть, что мы всемерно опирались на историографические наработки предшественников: специальные монографии [24], диссертационные исследования [25], статьи [26], материалы научных форумов [27], энциклопедические издания [28]. При этом обеспечивалось бережное и корректное отношение к ним, что, впрочем, не исключало критической оценки (именно критической оценки, а не критиканства).

Раскрытие предмета нашего лапидарного историографического обзора следует предварить рядом замечаний. Культурно-просветительная работа в Красной армии в 1918–1920 гг. представляла собой деятельность власти в сфере политического просвещения красноармейцев, удовлетворения их духовных запросов. Решалась также задача повышения общего культурного уровня и организации досуга бойцов и командиров, в первую очередь соединений и частей действующей армии [29, с. 683–684]. Важно отметить, что культурно-просветительная работа являлась составной частью партийно-политической работы, приводимой в Красной армии [30], однако с относительной долей самостоятельности [31].

Изучение историографических источников привело нас к следующему заключению: проблема культурно-просветительной работы в РККА в обозначенных выше хронологических рамках нашла основное отражение в цикле научных трудов, выполненных в ключе историко-партийных исследований. И это выписывается в одну из главных тенденций развития советской историографии периода так называемой хрущевской оттепели. В 1956–1961 гг., согласно данным Г.М. Ипполитова, издали около 7 тыс. книг, брошюр, сборников статей по истории КПСС, что в два раза больше, чем за предыдущее пятилетие [32].

Отдельные аспекты рассматриваемой проблемы нашли освещение в ряде до предела обобщенных фрагментов и сюжетов учебника по истории КПСС [33]. Высшие партийные идеологические инстанции придали ему характер основополагающего в изучении среди прочего событий, имевших место в отечественной истории в 1918–1920 гг. Некоторые аспекты темы, которой посвящен настоящий лапидарный историографический обзор, раскрыты в фундаментальном обобщающем труде «КПСС и строительство Вооруженных Сил СССР (1918 – июнь 1941 гг.)» [34]. Также тема нашла краткое опосредованное выражение в коллективном труде, анализирующем деятельность уральских коммунистов в годы Гражданской войны [35]. Несколько подробнее, чем в указанных изданиях, тема освещена в монографии Ю.П. Петрова «КПСС – руководитель и воспитатель Красной армии» [36]. Историк заострил внимание, в частности, на анализе партийных документов, имеющих отношение к организации партийно-политической работы (в том числе ее культурно-просветительной составляющей) в действующей армии.

Но наиболее полное отражение рассматриваемая проблема нашла в трудах, предметом исследования которых выступают различные аспекты партийно-политической работы в РККА в 1918-1920 гг. Своего рода знаковым событием можно считать издание в 1962 г. работы В.А. Устименко «В.И. Ленин о партийно-политической работе в Советских Вооруженных силах» [37]. В ней раскрыты теоретические взгляды лидера большевиков на партийно-политическую работу в РККА, в том числе культурно-просветительную составляющую, а также установки на ее практическую организацию. Следовательно, изложены и методологические ориентиры для исследователей рассматриваемой проблемы. Причем они жестко выдержаны в духе директив высших партийных идеологических инстанций.

Необходимо подчеркнуть, что труды, указанные выше, являются различными по жанру, объему, научной значимости. Но у них есть общие объединяющие начала: во-первых, их авторы, исходя из новаций, которые появись в советской историографии во второй половине 1950-х -первой половины 1960-х гг., пытаются оперировать новыми документами, ставшими для них доступными (правда, архивная составляющая не является доминирующей в общем массиве документального материала); во-вторых, ученые, раскрывая предмет своих исследований, стремятся внедрять новаторские аксиологические суждения.

Однако здесь следует внести коэффициент корреляции. Новаторские аксиологические суждения внедрялись постепенно, по мере углубления позитивных процессов, детерминированных хрущевской оттепелью. Так, в 1956 г. издали монографию «Агитационно-пропагандистская работа Коммунистической партии в Советской Армии в годы иностранной интервенции и Гражданской войны (1918-1920 гг.)» [38]. В ней еще нет ярко выраженных новаций, в частности, оценки негативных последствий культа личности И.В. Сталина. Непонятно, почему употребляется название «Советская армия» (так она стала именоваться с 1946 г.), а не «Красная армия». Тем не менее в работе имеется небезынтересная фактография, а также обобщения о том, что в агитационно-пропагандистской работе в красноармейской массе активно использовались возможности войсковых культурно-просветительных учреждений, в частности, библиотек и клубов. Не наблюдается ярко выраженных новаций и в монографии Ю.П. Петрова «Партийные мобилизации в Красной армии в 1918-1920 гг.» [39], также изданной в 1956 г. Причем фрагментов и сюжетов, имеющих прямое отношение к культурно-просветительной работе, размещено в этой книге меньше, чем в рассмотренной выше монографии. Подобное вытекает из предмета исследования - партийные мобилизации в Красной армии в 1918-1920 гг. Зато в небольшой по объему работе Н.И. Ганина, посвященной роли военных комиссаров в укреплении РККА [40], уже отсутствует, к примеру, засилье цитат И.В. Сталина. В ней можно найти элементы критики, правда, довольно робкой и дозированной. Обобщенно затронута тема заботы военных комиссаров об удовлетворении культурных запросов и нужд красноармейцев.

Проблемы культурно-просветительной работы в качестве составляющей партийно-политической работы в РККА в 1918-1920 гг. освещается в статьях, включенных в «Ученые записки» некоторых вузов СССР [41]. В них отражаются локальные аспекты темы, указанной выше: партийно-политическая работа, которая проводилась политотделом 6-й армии (1918-1920 гг.); в частях Московского военного округа (1918 - начало 1919 гг.); в красноармейских частях Костромской губернии (1918-1920 гг.); в Первой конной армии (1919-1920 гг.). Кроме того, рассмотрены отдельные фрагменты и сюжеты, имеющие отношение к партийно-политической работе в войсках советского Южного фронта, который вел боевые действия против Вооруженных сил Юга России (главнокомандующий - генерал-лейтенант А.И. Деникин) в июле 1919 г.- январе 1920 г. Ясно, что авторы данных статей не могли выйти на новый уровень обобщений, т. к., во-первых, они анализировали локальные темы; во-вторых, мешала переполненность статей нарративом (это особенно ощущается в связи с тем, что статьи не являются объемными).

Рассматриваемая проблема анализируется также в статьях, опубликованных в центральных научных периодических журналах [42] и сборниках статей, изданных на периферии [43]. Если сравнивать их со статьями из «Ученых записок», то приходится констатировать, что налицо и объединяющие начала, и различия. Объединяющие начала - опора на партийные документы и их анализ в качестве в качестве основополагающих; раскрытие проблемы культурно-просветительной работы как одного из аспектов предмета исследования, выбранного авторами, в целом: партийно-политическая работа в 3-й армии после падения Перми (декабрь 1918 г. - февраль 1919 г.); ликвидация неграмотности в Красной армии на фронтах Гражданской войны; деятельность военных комиссаров 3-й армии Восточного фронта весной и летом 1919 г.; слабо выраженный критический аспект. Например, Н.П. Великий, анализируя партийно-политическую работу в Первой конной армии в 1919-1920 гг. [44], не упомянул напрямую о фактах морального разложения ряда частей и соединений этого оперативно-тактического объединения РККА. Различия за- ключаются в следующем: акцентирование внимания в первую очередь на решении проблем, связанных с культурно-просветительной работой применительно к войскам действующей армии; предметный анализ деятельности одного из ведущих элементов системы партийно-политической работы РККА – военных комиссаров. В содержательном же плане, если его рассматривать через фактографию, можно констатировать, что обе группы статей примерно равнозначны.

Тема культурно-просветительной работы в РККА в период Гражданской войны в России разрабатывалась и в диссертациях, предметом исследования которых стала организаторская и политическая работа Коммунистической партии как в войсках фронтов, так и в широких массах трудящихся. Например, в кандидатской диссертации И.Е. Герасина [45] рассмотрены отдельные аспекты партийно-политической работы, в том числе ее органической культурно-просветительной составляющей, в войсках советского Южного фронта. Автор, в частности, описал такой сюжет, как борьба с безграмотностью и повышение общего культурного уровня красноармейцев. Правда, описал относительно кратко. Более того, мы не найдем анализа практической реализации основных форм и методов культурно-просветительной работы в красноармейских массах. Еще одна особенность текста данной диссертации – чрезмерно большое количество цитат из документов Компартии. Думается, что здесь приемлемо такое объяснение: данная кандидатская диссертация выполнена на тему, которая вписывается в изучении истории КПСС. И хотя подобная исследовательская ситуация выглядит закономерной (применительно к советской историографии), нельзя не отметить, с точки зрения современного уровня накопления историографических знаний, что обилие цитат, о которых идет речь выше, снижает ценность диссертационного исследования в целом. Относительно кандидатской диссертации П.М. Морозова [46] заметим, что, судя по автореферату, тема культурно-просветительной работы в РККА в период российской Гражданской войны затронута в ней как составляющая партийно-политической работы. Однако материал о Красной армии подается обобщенно и кратко.

Нельзя не обратить внимания и на то, что тема, рассматриваемая в настоящем историографическом обзоре, нашла некоторое освещение и в лекциях И.Ф. Кондрашева [47]. Их выпустили в свет отдельным изданием в 1958 г. и посвятили истории Советского государства 1918–1920 гг. Понятно, что лекции в качестве учебного издания не могут классифицироваться как научное исследование. В то же время их можно вполне расценивать как небезынтересное историографическое событие. Однако тут нужен коэффициент корреляции: историографические новации периода хрущевской оттепели у И.Ф. Кондрашева просматриваются недостаточно рельефно, хотя от засилья цитат И.В. Сталина автор уже избавился.

Подводя итоги, сформулируем ряд заключительных положений.

• 1.    Во второй половине 1950-х – первой половине 1960-х гг. произошел качественный сдвиг в исследовании рассматриваемой проблемы. Он детерминирован в первую очередь преодолением деформаций, порожденных сталинской теоретико-методологической парадигмой, насильственно насажденной в советской исторической науке во второй половине 1930-х – первой половине 1950-х гг. Одно из следствий – появление монографий и статей, в которых представлено собственно историографическое осмыслений событий 1918–1920 гг. Однако, несмотря на определенные послабления, присущие периоду хрущевской оттепели, цензурных ограничений для исследователей никто не отменял.

• 2.    Культурно-просветительная работа в период Гражданской войны рассматривалась в качестве составной, но относительно самостоятельной части партийно-политической работы в РККА. Все исследования, посвященные ей, выполнены в историко-партийном ключе, причем в разнообразных научных жанрах: обобщающие труды, специальные монографии, научные статьи, опубликованные как в научных периодических изданиях, так и специальных сборниках. Между тем не издали научные исследования, посвященные непосредственно культурно-просветительной работе. Она рассматривалась в комплексе с другими составными частями партийнополитической работы в РККА, с той или с иной степенью подробности.

• 3.    Имелись защищенные кандидатские диссертации по специальности «История Коммунистической партии Советского Союза», в которых освещалась и тема культурно-просветительной работы в качестве одного из аспектов предмета исследования.

• 4.    Следует отметить дозированное оперирование архивными документами (по цензурным соображениям). Одно из следствий этого – отсутствие достаточной остроты в критике недостатков, имевших место в культурно-просветительной работе в Красной армии в период Гражданской войны.

В целом историография проблемы, которая освещена в настоящем лапидарном историографическом обзоре, развивалась по восходящей линии. Сегодня она представляет повышенный интерес для повторного осмысления и переосмысления в условиях теоретико-методологического плюрализма мнений, который утвердился в современной отечественной исторической науке.

Ссылки:

М., 1997. 288 с.

Редактор, переводчик: Арсентьева Ирина Ильинична