Легитимация политических режимов

М.Г. Тирских,             кандидат юридических наук, преподаватель Юридиче ского института Иркутского государственного университета, заведующий отделом правовой информации ИОГНУ «Институт законодательства и правовой информации»

Одной из проблем, ставших в настоящее время актуальными в контексте развития государственного строительства современных государств, является необходимость обоснования легитимности политического режима. Особенно это актуально для режимов, которые возникли в результате массовых социальных выступлений (страны «цветных революций»), либо вступили в полосу коренных политических и социальных преобразований (Афганистан, Ирак и т.д.).

Одной из основополагающих категорий, обусловливающих способность органов государственной власти использовать определенные методы и средства управления, считается легитимность. Под легитимностью, как правило, понимают «положительное отношение населения страны, его групп, общественного мнения к действующим институтам государственной власти»1. Для нас легитимность представляет особый интерес благодаря тому, что легитимной, т.е. социально приемлемой, может быть не только сама государственная (политическая) власть, представленная совокупностью органов государственной власти и должностных лиц, осуществляющих политическое управление государством, но и те методы, средства, способы управления, которые эта власть использует. Политический режим нуждается в легитимации, но зачастую, вос-принимаясь в качестве необходимого атрибута власти, легитимируется вместе с ней.

Фактически для устойчивого функционирования политического режима необходимо, чтобы легитимным был не только сам режим, но и носитель власти, благодаря которому политический режим и реализуется на практике. Но если вопросы, связанные с легитимностью государственной власти, сравнительно успешно решаются в отечественной и зарубежной науке, то проблемы легитимности политического режима гораздо сложнее. Например, сложная структура политического режима ставит нас перед необходимостью соотнести легитимность режима в целом и отдельных его элементов. В данном случае достаточно отметить один общеизвестный факт: любой политический режим, хотя и является целостным и органичным образованием, воспринимается обществом только в определенной своей части, а не полностью во всей широте связей и проявлений. Другим аспектом является отсутствие каких-либо установленных (закрепленных законодательством или нормами обычного права) процедур, в рамках которых может быть осуществлена легитимация режима, сходных с рациональной легитимацией государственной власти, осуществляющейся через избирательный процесс. Таким образом, в еще большей мере проявляется связь легитимации политического режима и политической власти. Именно в процедурах легитимации политической власти реализуется и легитимация политического режима.

Ошибочным следует признать мнение, что легитимность политического режима -это лишь степень его поддержки обществом. Социологические исследования показывают, что в большинстве государств, традиционно относимых к странам с демократическим политическим режимом, большинство граждан недовольны уровнем развития демократии, существующим политическим режимом. Так, по материалам журнала «Eurobarometer», в Великобритании удовлетворение развитием демократии в своей стране высказали: в 1986 г. - 53 %, 1988 г. - 47 %, 1990 г. - 50 %, 1992 г. - 48 %, 1994 г. - 46 % респондентов, неудовлетворенность же была высказана: в 1986 г. - 43 %, 1988 г. - 50 %, 1990 г. - 44 %, 1992 г. - 47 %, 1994 г. - 51 % опрошенных. Во Франции существующий политический режим поддерживали: в 1986 г. - 50 %, 1988 г. -42 %, 1990 г. - 42 %, 1992 г. - 47 %, 1994 г. -44 % опрошенных; высказались против: в 1986 г. - 3 8 %, 1988 г. - 53 %, 1990 г. - 50 %, 1992 г. - 49 %, 1994 г. - 54 % респондентов2.

Но ни в одной из этих стран, несмотря на существующую в демократических государствах зависимость функционирования политических институтов от позиции общества, не произошли процессы замены демократии политическими режимами иных видов. Объясняется этот феномен достаточно просто. Социальная реакция предполагает не только субъективное отношение общества к существующему в настоящее время политическому режиму, но и готовность к его потенциальной трансформации, наличие либо отсутствие приемлемой альтернативы существующему режиму. По информации журнала «Eurobarometer» на вопрос о возможности изменения способа организации общества в Великобритании лишь 5 и 4 % респондентов, в 1988 и 1990 гг. соответственно, поддержали идею о необходимости радикального изменения способа организации общества путем революционных действий; 71 и 62 % опрошенных считали возможным постепенное улучшение общества путем реформ, а 18 и 25 % предложили отказаться от преобразования существующего способа организации общества. Во Франции наблюдались аналогичные результаты исследования. В 1988 и 1990 гг. число сторонников революционного метода преобразования режима составило 4 и 6 % соответственно; количество сторонников преобразования посредством реформ оставалось неизменным - 69 %; а число «консерваторов» колебалось от 24 % в 1988 г. до 21 % в 1990 г.3 Следовательно, число сторонников революционных методов преобразования режима оказывается недостаточным для того, чтобы поставить под сомнение легитимность существующего режима. Лица же, придерживающиеся реформаторского направления в преобразовании политического режима, в большинстве случаев выступают лишь за коррекцию существующего режима, а не замену его другим.

Можно согласиться с мнением Д. Истона о существовании «диффузной поддержки политических институтов»4. В соответствии с данной концепцией следует анализировать не только сиюминутное мнение социума, но и его привычку жить в государстве с определенным политическим режимом. Сумма этих составляющих и будет являться тем социальным фундаментом, на котором строится политический режим. По меткому выражению Г. Лоуенберга и С. Паттерсона, «определенная составляющая отношения публики к тому или иному институту не связана с характером

Легитимация ^:  политических режимов его деятельности, а отражает его долговременное влияние ... Эта составляющая может стать источником общественной поддержки института в хорошие и плохие времена и базой общественного согласия с актами законодательного органа независимо от того, нравятся они или нет»⁵. Таким образом, недовольство общества не приводит к коренным преобразованиям существующего политического режима, несмотря на то, что число лиц, довольных режимом, значительно меньше, чем разочарованных в нем.

Исходя из проблематики легитимности политического режима, под легитимностью следует понимать не уровень поддержки обществом тех или иных методов, средств и способов политического управления, а то, насколько общество согласно с использованием в отношении него таких методов, готово ли оно подчиниться действиям власти, исполнять политические решения, принятые государственным аппаратом.

Для некоторых политических режимов поддержка населения является одним из факторов их существования. Так, например, тоталитарные политические режимы не могут существовать без широкомасштабной общественной поддержки. Более того, в рамках таких режимов осуществляются действия по насаждению официальной идеологии и формированию универсальной системы общественной поддержки деятельности государства. Идеология является «основным средством манипулирования и мобилизации масс, выступает в роли квазирелигиозного кредо»6, лишая общество возможности рациональной оценки существующего режима, а, значит, и препятствуя рациональной легитимации данного государственно-политического явления.

Принципиально важной, на наш взгляд, является проблема отождествления легитимации политического режима с протекающим параллельно процессом легитимации политической власти и политического курса, которая приводит к ошибкам, затрудняющим функционирование власти, решение важнейших проблем, стоящих перед обществом.

Связь легитимации власти, политического курса и политического режима очевидна и позволяет говорить о том, что данные процессы взаимозависимы. Это впрочем не означает их тождественности. В современных демократических государствах, обладающих устойчивой политической системой, в рамках конкретных избирательных процессов население не только высказывает свою поддержку конкретному кандидату на вакантную должность государственной власти или партии, избирательному объединению (блоку), выдвигающему кандидатов на замещение депутатских мандатов, легитимируя самим фактом выборности государственную власть, но и голосует за политическую программу избираемого субъекта. Следовательно, доверие населения и его поддержку получает не только сама государственная власть, но и основные направления в развитии страны (политический курс), ее политический режим. Лицо, победившее на выборах, обретает возможность реализовывать те идеи, средства и методы управления, которые были представлены электорату. Но такое положение является, скорее, исключением из правил. Постоянное изменение социальной, экономической, политической реальности предполагает в качестве реакции изменение методов, средств, способов, используемых носителями политической власти. При этом такие средства и методы не являются легитимированными избирательными процессами и требуют последующей легитимации, В таком случае мы можем прийти к выводу, что весьма вероятна ситуация, когда общество, поддерживающее определенного властвующего субъекта (легитимного в текущий момент времени), будет настроено против применения определенных методов управления. Точно также в большинстве демократических государств утрата субъектом-носителем власти легитимности (например, в результате совершения уголовного преступления) не влечет утраты легитимности демократических методов управления.

Следует отметить, что в настоящее время не существует единых представлений о том, каким образом могут легитимироваться политические режимы. Анализ данного государственно-политического явления позволяет утверждать, что для решения проблемы выделения конкретных механизмов легитимации политических режимов в большинстве случаев следует прибегать к использованию средств, аналогичных легитимации государственной власти.

Как представляется, выделение отдельных видов легитимации политических режимов в процессе транзитивных переходов может быть рассмотрено с позиций, указанных М. Вебером в анализе легитимации политической власти7. Он классифицирует типы легитимности на основании анализа субъективного отношения людей к существующей в об ществе власти. Вебер выделяет три основных типа легитимации власти.

Первый тип - традиционная легитимация, т.е. господство на основе традиционного авторитета, которое базируется на уважении к традициям, убежденности в святости и справедливости традиционных установлений. Традиционная легитимация связана с долговременной практикой ее существования в том или ином государстве.

Второй тип - харизматическая легитимация. Под харизмой понимается специфическое качество личности, признаваемое необычайным, благодаря которому она оценивается как особая, одаренная сверхъестественными или специфическими способностями. Харизматическое господство основано на сверхавторитете вождя, вере в его личные качества и способности. Данный тип легитимации опирается на чувства, эмоции, массовое самовнушение.

Третий тип - рациональная легитимация -основывается на убежденности человека в целесообразности и оправданности существующего режима, его функциональной пригодности. В качестве основного мотива подчинения власти в данном случае выступают соображения пользы и интереса. Здесь легитимация производится благодаря осуществлению актов выражения воли лиц, наделенных правом участвовать в формировании власти в рамках процессов выборов, референдума и т.д.8

Применительно к проблемам легитимации политических режимов мы можем предположить, что отдельные режимы легитимируются теми же методами, что и политическая власть. В рамках формирования тоталитарных режимов убежденность общества в исключительных качествах вождя (Гитлера, Сталина, Мао Дзедуна, Ким Ир Сена и т.д.), его мудрости и экстраординарности приводит к согласию социума с использованием в политическом управлении тех методов и средств, которые указаны самим вождем. Таким образом, осуществляется харизматическая легитимация политического режима.

В условиях традиционно-религиозных режимов, например, фундаменталистского исламского режима Ирана или режима движения «Талибан» в Афганистане, применение большинства методов, способов и средств управления легитимировалось существующей социальной, и в первую очередь религиозной традицией.

Наконец, рациональная легитимация режима проявляется в механизмах общенародных, свободных выборов или референдума, когда убежденность граждан в разумности и необходимости использования тех или иных методов управления приводит к поддержке политической силы, выступающей за применение именно этих методов, средств, способов властвования.

Существуют и специфические способы легитимации политического режима. Чтобы легитимировать режим (получить возможность осуществления политического управления обществом) со времен древнего мира считалось необходимым в первую очередь произвести своеобразный «подкуп общества», обрести социальную поддержку за предоставление или обещание предоставления материальных и иных благ9. Другой распространенной формой легитимации является обман общества, «сокрытие» некоторых методов управления и акцентирование внимания общественности на других, более соответствующих «идеалам» социума10.

Современный уровень развития общества, основных социальных институтов дает еще более простые рецепты легитимации режима - наличие контролируемых средств массовой информации и псевдодемократические выборы. Данные механизмы легитимации позволяют исказить политическую и социальную действительность, приводя общество к «нужному» пониманию применения методов, используемых в стране для реализации политических решений.

Наиболее часто эти пути легитимации, а также осуществление политического контроля над всеми формами народного образования (начальной, средней и высшей школой, системой послевузовского образования и профессиональной переподготовки), избираются антидемократическими режимами. X. Арендт в своем произведении «Истоки тоталитаризма» подчеркивает, что идеология является одним из необходимых компонентов тоталитаризма и проявляется как «... особое идеологическое натаскивание, которым заняты образовательные учреждения, созданные с единственной целью - целью муштровки «политических солдат» в нацистских Ordensburgen или школах Коминтерна и Коминформа»11.

Между тем для целей легитимации политического режима абсолютно излишними кажутся как полное огосударствление средств массовой информации и массовой коммуни кации, так и формирование легальных механизмов государственного контроля за деятельностью СМИ, введение политической цензуры. Наличие такого специфического взаимодействия между властью и СМИ говорит скорее о заинтересованности в контроле за допуском информации, чем о легитимации режима. В большинстве современных демократических государств СМИ активно участвуют в легитимации режима, не подвергаясь при этом ни цензуре, ни огосударствлению.

Немаловажную роль в процессе легитимации политического режима играет и участие «авторитета» в обосновании полезности соответствующих методов, средств, способов политического управления для общества. Такое воздействие хоть и не затрагивает все общество в целом, позволяет «доказать» значимость существующего режима представителям определенных социальных групп, подпадающих под культурологическое влияние авторитета. Опора на моральную позицию личности, обладающей высоким авторитетом в общественной жизнедеятельности, искусстве, культуре, науке, литературе, становится также одним из оснований, способных изменить общественную реакцию в отношении существующей системы средств, методов и способов осуществления политической власти. Тем очевиднее была потребность политического руководства советской России в 20-30-х гг. XX в. в позитивных отзывах авторитетов советской литературы, в том числе А.М. Пешкова (М. Горького) о методах государственного воздействия на отдельные категории населения.

В контексте проблем трансформации политических режимов следует отметить, что легитимность режима проявляется в транзитивных переходах в двух формах. С одной стороны, значение легитимации заключается в том, что процесс перехода от одного политического режима к другому может быть рассмотрен как постепенная утрата легитимности существовавшим ранее режимом и обретение ее новой системой методов, средств и способов политического управления общества. Таким образом, легитимность является базовым показателем способности политического режима к существованию.

С другой стороны, легитимность политического режима следует рассматривать также и в контексте ее влияния на «конструирование социального порядка», т.е. участие в процессе социализации политического режима, под- робно рассмотренном нами ранее. В таком случае под легитимацией понимаются способы объяснения и оправдания образующихся социальных институтов, благодаря чему последние в той или иной мере застрахованы от непризнания и упразднений. На наш взгляд, можно согласиться с мнением П. Бергера и Т. Лукмана, указывающих на то, что легитимация задействована в социализации политических режимов и реализуется в нескольких уровнях.

По мнению данных авторов, «зачатки легитимации проявляются сразу же, как только систему лингвистических объективаций человеческого опыта начинают передавать последующим поколениям»12. Таким образом, существование режима в период жизни нескольких поколений, анализ его как определенной политической традиции формирует и определенное отношение к нему со стороны общества, являясь одновременно и традиционной легитимацией режима, и частью процесса его социализации.

П. Бергер и Т. Лукман утверждают, что «второй уровень легитимации содержит теоретические утверждения в зачаточной форме. Здесь можно обнаружить различные объяснительные схемы относительного ряда объективных значений. Эти схемы всегда прагматичны, непосредственно связаны с конкретными действиями» . К такой легитимации, на наш взгляд, следует отнести возникновение политических традиций и обычаев, проявляющихся на уровне общества, «привычку» населения участвовать в массовых акциях, выборах, в иных процедурах, являющихся специфичными для определенного политического режима. Именно данный уровень легитимации характеризует возникновение в обществе некоторых стереотипов, таких, как понимание демократии как «правления большинства», определение участия в голосовании как гражданского долга, формирующих устойчивое отношение социума к существующему режиму.

Ученые полагают, что «третий уровень легитимации содержит явные теории, с помощью которых институциональный сектор легитимируется в терминах дифференцированной системы знаний»14. Этот уровень легитимации подразумевает появление научных концепций, обосновывающих сущностные характеристики режима, формирование структур, осуществляющих изучение политической реальности (основных характеристик режима)

с точки зрения современных достижений различных наук: политологии, социологии, философии, юриспруденции.

По мнению исследователей, «четвертый уровень легитимации составляют символические универсумы. Это система теоретических традиций, впитавшая различные области знаний и включающая институциональный порядок во всей его символической целостности»15. В данном случае порядок, соответствующий определенному режиму, становится частью культуры, зачастую сливаясь с религиозным мировоззрением.

Стоит отметить, что представленные уровни легитимации, охватывая практически все сферы общественной жизни, являются лишь одним из элементов процесса социализации политического режима, участвуя, наряду с правоприменительной практикой, длительной политической практикой, в привыкании общества к создаваемому режиму. Все четыре уровня легитимации действуют в процессе социализации режима одновременно, позволяя политическому режиму обрести устойчивую социальную основу.

Несколько иное значение чем легитимация политического режима, по нашему мнению, имеет легализация данного явления, традиционно рассматриваемая как один из главных элементов легитимации. Под легализацией определенного политико-правового явления рассматривают юридическое понятие, которое «... соотносится с признанием, допущением, поддержкой того или иного явления, института, органа, «государственного действия» правом, прежде всего основным законом...»16. Под легализацией политического режима, таким образом, следует понимать правовое признание, допущение и поддержку системы методов, средств и способов политического управления.

Но легализация политического режима вряд ли может носить универсальный характер. Попытка конституционного закрепления существования конкретного политического режима определенного вида в том или ином государстве является только попыткой установления базовых принципов осуществления власти посредством определенных методов, средств, способов политического управления. Здесь возникает чрезвычайно важная проблема: предварительный характер такого установления. То есть при принятии конституционного акта законодатель может лишь предположить, какой характер будет носить поли- тическая власть, указать на те принципы, в соответствии с которыми необходимо управлять обществом17. Политический же режим, реально существующий в государстве, реализуется в постоянной деятельности органов государственной власти, общественных структур, иных субъектов, осуществляющих политическую власть. Зачастую эта «управленческая практика», использование конкретных методов управления противоречит нормам права, определяющим, как правило, существование в данном государстве демократического режима.

Политический режим носит ретроспективный характер и подлинно легализуется конституцией государства только в том случае, если последующая управленческая деятельность осуществляется методами, средствами и способами, предписанными соответствующим конституционным актом. В противном случае указание в конституции государства на определенный вид политического режима, реально не соответствующего существующему в стране, является лишь ширмой, маскирующей подлинный характер режима. Здесь мы должны согласиться с мнением В.Е. Чиркина, полагающего, что «... бывают так называемые конституционные законы, легализующие (на деле, только внешне) антинародную, антидемократическую, террористическую государственную власть. Таковы были, например, правовые акты гитлеровской Германии, «институциональные акты» бразильской хунты и принятая ею Конституция 1967 г. ...»18. В таком случае государственная власть пытается придать легальность не существующему режиму, а скорее той модели, которая представляется наиболее выгодной с точки зрения придания позитивного «имиджа» государственной власти внутри страны и особенно за рубежом. Таким образом, легализация модели режима, не соответствующей сущности применяемых в стране методов, средств и способов политического управления обществом, должна быть охарактеризована как один из элементов легитимации самой государственной власти, но не реально существующего политического режима.

В большинстве случаев мы можем лишь с большой долей условности утверждать, что политический режим может быть легализован правовыми нормами. Скорее следует констатировать факт не легализации всего полити- Серия «Право», вьтуск 10

ческого режима (вряд ли современное законодательство способно определить возможность использования всех существующих методов, средств и способов политического управления и порядок их реализации), а лишь конкретных элементов политического режима, отдельных методов, средств и способов осуществления власти. Обычно такая частичная легализация осуществляется в двух формах.

Во-первых, нормами права устанавливаются конкретные методы управления, применяемые органами государственной власти и должностными лицами для решения конкретных вопросов, порядок их использования, гарантии иных субъектов (в том числе населения государства) при осуществлении государственного управления. Такие формы легализации существуют во всех государствах и затрагивают основные сферы политического управления. Примером «легализующих» могут служить в частности предписания ст. 1217 «О чрезвычайном положении»19, ст. 7-10 «О военном положении»20 и других нормативных правовых актов, указывающих на конкретные методы, способы и средства государственного управления, которые субъекты-носители политической власти могут использовать в конкретных ситуациях. Между тем такой подход нельзя признать идеальным, поскольку он не носит универсального характера, а определяет частные случаи, требующие применения конкретных методов политического управления.

Во-вторых, правом устанавливаются некоторые существенные запреты на использование определенных методов, средств и способов управления. Такой подход является чрезвычайно значимым для общества, поскольку позволяет законодательно оградить население от использования любым субъектом политических отношений таких методов управления, которые противоречили бы основным интересам общества. В этом случае ограничение возможности использования некоторых методов, средств, способов управления (цензуры21, сокрытия общественно значимой информации22, внесудебных государственных репрессий) позволяет ограничить сферу реализации государственной власти и фактически легализовать иные методы политического управления, не запрещенные законодательством. Легализация политического режима, понимае- мая таким образом, становится важным компонентом процессов трансформации демократических политических режимов.

• ¹    Юридический энциклопедический словарь / под ред. О.Е. Кутафина. - С. 238.

• ²    Лапкин В.В., Пантин В.Н. Общественное мнение и изменение политических институтов в России и на западе // Политические институты на рубеже тысячелетий. -Дубна, 2001.-С. 109.

• ³    Там же.-С 107.

• ⁴    Easton D. A Re-Assesment of the Concept of Political Support // British Journal of Political Science. - 1975. - № 5. -P. 435-457.

• ⁵    Loewenberg G., Patterson S. Comparting Legislature. -Boston, 1979. - P. 285.

• ⁶    Соловьев Э.Г. Концепция тоталитаризма в западной политологии: перманентный кризис или вечный поиск истины. - С. 9.

• ⁷    Вебер М. Избранные произведения. - М., 1990. -С. 637-639.

• ⁸    Там же. - С. 637-639.

• ⁹    Для подтверждения справедливости такого мнения можно привести следующий исторический пример. Еще древнеримский император Октавиан Август для того, чтобы получить поддержку народа в борьбе за власть с Марком Антонием, неминуемо приводившей к гражданской войне, «... продал оставшуюся у него часть наследства Цезаря, а также свое имущество, и роздал деньги народу, чем сразу расположил его к себе, вызывая одновременно сочувствие и восхищение» (см.: Федорова Е.В. Императорский Рим в лицах. - Смоленск, 1995. - С. 74).

• ¹⁰    Примеры замалчивания использования некоторых методов управления крайне показательны. Так, применение отдельных форм государственного насилия как средства государственного управления в национал-

  социалистической Германии, связанные с решением так называемого «еврейского вопроса», касающиеся физического уничтожения еврейского населения Германии и других^;европейских государств, были сокрыты от общества и юридически оформлялись «секретными указами фюрера» (Der geheime Fuhrerlass) недоступными для ознакомления даже членам НСРПГ и большинству государственных служащих. Подобный характер носили также «Указ об эвтаназии», «Указ о комиссарах», «Указ о создании рейхскомиссариата по укреплению немецкой нации» (см.: Михман Д. Катастрофа европейского еврейства. - Ч. 3. - Тель-Авив, 1995. - С. 58).

• ¹¹    Арендт X. Истоки тоталитаризма. - С. 611.

• ¹²    Бергер П.. Лукман Т. Социальное конструирование реальности. - М., 1995. - С. 90.

• ¹³    Там же.-С. 90.

• ¹⁴    Там же. -С. 91.

• ¹⁵    Там же. - С. 92.

• ¹⁶    Чиркин В.Е. Основы государственной власти. - М., 1996.-С. 11.

• ¹⁷    Ярко такой «предварительный» характер легализации политического режима проявился при создании Конституции РФ 1993 г. В соответствии с ч. 1 ст. 1 Конституции РФ «Российская Федерация - Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления». Однако период конституционного строительства в России совпал с активной фазой трансформации существовавшего политического режима. Потому указание на демократизм государства являлось скорее «установкой» на построение такого режима в будущем, чем действительной характеристикой существующей системы методов, средств и способов политического управления.

• ¹⁸    Чиркин В.Е. Указ. соч. - С. 11.

• ¹⁹    СЗ РФ. - 2001. - № 23. - Ст. 2277.

• ²⁰    СЗ РФ. - 2002. - № 5. - Ст. 375.

• ²¹    См. ст. 3 Закона РФ «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г. №2124-1; ст. 12 Федерального закона «О библиотечном деле» от 29 декабря 1994 г. № 78-ФЗ и др.

• ²²    См. ст. 237 Уголовного кодекса РФ от 13 июня 1996 г.; ст. 61 Федерального закона «Об использовании атомной энергии» от 21 ноября 1995 г.