Лингвистические параметры типологизации современных молодежных субкультур

Современные типологии молодежных субкультурных объединений построены на разных основаниях: структурно-функциональные признаки субкультуры [15]; ценностные установки представителей субкультуры [26]; степень криминализации, характер влияния западной молодежной моды [19]; степень стабильности субкультурного формирования [4]; гендерная ориентированность субкультуры [7; 17]. Мы не ставим своей целью анализ этих типологических построений, выполненных культурологами и социологами. Наша задача – показать возможности учета языкового фактора при разработке типологии субкультур.

Характеризуя эти молодежные объединения, исследователи говорят о языке как о важнейшем факторе их разграничения: «Субкультуры являются средством установления как индивидуальной, так и групповой идентичности, хотя различаются путем стилистического выражения, особенно языка , поведения, музыки, одежды и танца» [11, с. 308]. Тем не менее при классификации субкультур специфика их языка практически не учитывается.

На наш взгляд, в качестве типологизи-руюших параметров могут выступать следующие лингвистические характеристики субкультур: степень их лингвоцентризма, ориентация на реальную или виртуальную коммуникацию, особенности речевого поведения.

Говоря о степени лингвоцентризма субкультур, необходимо отметить, что язык в субкультурном сообществе используется, с одной стороны, как средство общения в пределах социальной группы, а с другой – как материал, с которым представители молодежных объединений «работают», создавая субкультурный продукт. Именно эта вторая характеристика и показывает лингвоцентрическую ориентацию той или иной субкультуры.

Субкультура падонков, например, сформировалась на базе особого вида языковой игры («ОРФО-арта» [24]), в ходе которой авторы интернет-посланий намеренно искажают написание русских слов, приближая его к произношению по принципу «как слышим, так и пишем». Здесь коммуникативное пространство является своеобразной «смеховой лингвистической лабораторией» [8, с. 246–249; 34]. Причем однотипное написание в однотипных ситуациях при жанровой закрепленности способствует лексикализации и фразеологизации единиц, подвергнутых такой «орфографической обработке»: кросафчег, жжош, аццки; Аф-фтар, выпей йаду! В Бабруйск, жывотнае! и т. п. Важную роль в лексиконе падонков играет мат, причем непривычность нового письменного облика ненормативных общерусских слов и выражений приводит к своеобразной «дематизации», приближая трансформированные матизмы к пласту необсценных экспрессивных падонковских сленгизмов.

Особое отношение к языку и текстопродуцирующей деятельности наблюдается в субкультуре рэперов – любителей и исполни- телей музыки в стиле рэп. Считается, что рэп (речитатив, исполняемый под ритмический или ритмо-мелодический аккомпанемент) может восходить к искусству африканских проповедников, к формам быстрого, ритмичного проговаривания текстов молитв и проповедей в негритянских общинах США, к ритмичным хвастливо-угрожающим текстам, произносимым боксерами на ринге перед матчем для устрашения противника и т. д. [21, с. 148]. Рэп в его современном понимании формировался в Америке как музыка социального протеста, постепенно становясь популярным среди молодежи. Присутствие в рэпе не только жесткой ритмической основы, но и рифмы «сделало рэп разновидностью современной поэзии» [там же]. В одной из рэп-компо-зиций находим: «Рэппер погружается в свои мысли, переносит их на бумагу, подбирает слова, но они держат его, как решетка в клетке, пока он не укротит их рифмами» [13]. Русский язык, по сравнению с английским, имеет некоторые свойства, затрудняющие создание на нем рэп-текстов. Вот как писали об этом первые русские рэперы (группа «Час Пик») еще в 1984 году: «С текстом все предельно сложно, – твердят уж много лет / Что это просто невозможно – на русском делать рэп / Мол, и слова у нас длинней, и туго дело с рифмой / К тому же, в нашем языке слишком мало ритма». Тем не менее рэп (это понятие может быть обозначено также словами реп, рэпак, рэпачок, репик, репец, рэпчик) получил широкое распространение в России. Здесь текст воспринимается исключительно как поэтический, «культивируется высокий уровень качества текста и языкового мастерства, в том числе произносительного, где важны скорость и звучание; ценятся неожиданные рифмы, оригинальные языковые находки. Внимание к собственно языковой стороне поэтического творчества позволяет сделать заключение о лин-гвоцентричности русского рэпа, и это представляется его национальной спецификой» [35, с. 163]. Более того, иногда слово рэп и его производные сужают свое значение, называя только сам поэтический текст и способ его зачитывания, без музыки или какого-то другого сопровождения: Кто поможет нам с минусом? А рэп у нас кульный! Не обломаетесь! (запись 2009 г.). По наблюдениям ис- следователей, рэп в России стал новой формой языкового существования, в которой активность, креативность выступает как культурообразующий момент [14, с. 437].

Таким образом, в субкультурах падон-ков и рэперов мы можем констатировать наивысшую степень лингвоцентризма. Они ориентированы на создание текста – основного продукта названных сообществ.

В отличие от данных субкультур, которые условно можно назвать лингвопродуцирующими, в меньшей степени ориентированы на язык субкультуры лингворепродуцирующие. Здесь воспроизводятся отдельные элементы какого-либо языка, связанного с субкультурной идеей: языка художественного произведения, определенной культурной сферы, «языка» животных.

Толкиенисты (или толкинисты) – субкультура, представители которой увлекаются творчеством Дж.Р.Р. Толкиена, автора романов «Хоббит», «Властелин колец», «Сильма-риллион» [2; 6], изучают и обсуждают содержание книг, участвуют в ролевых играх, реконструируя жизнь описанного Толкиеном времени. Ориентация на мир художественного произведения, в том числе и на его язык, делает специфической речь самих представителей субкультуры: «Если случайно услышать, о чем они говорят, тo возникнет впечатление какой-то инородности их этому миру. Эльфы, гномы, Элберет, Саурон, орки и прочие незнакомые слова усыпают речь странных туристов. Они разговаривают на каком-то особом, понятном только им языке» [5]. Использование слов и выражений из произведений Толкиена позволяет, как говорят сами представители субкультуры, «продлить пространство книги». В пределах игрового пространства, а также в общении «вне игры» толкиенисты часто используют «язык эльфов». Приведем лишь некоторые элементы их лексикона, зафиксированные нами в процессе непосредственного общения с представителями субкультуры в 2007–2011 гг.: местоимения ( ле – ‘тебя’, ‘тебе’, нэсс – ‘мне’), имена числительные ( нэльдэ – ‘три’, одо – ‘семь’), существительные, называющие стороны света ( харн – ‘юг’, аннун – ‘запад’ и др.), обозначающие небесные тела ( Анор – ‘Солнце’, Итиль – ‘Луна’, иль – ‘звезда’ и др.), дни не-

РАЗВИТИЕ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ дели ( ораэарон – ‘понедельник’, орбэлайн – ‘вторник’ и др.), месяцы ( нарвайн – ‘январь’, нинуи – ‘февраль’ и др.), военные принадлежности ( фанга – ‘щит’, мегиль – ‘меч’ и др.), животных и птиц ( рох – ‘конь’, торон – ‘орел’, крабан – ‘ворон’ и др.).

Толкиенисты активно используют междометные фразеологизмы, выражающие различные (чаще отрицательные) эмоции: Бар-лог тебя побери! Барлога тебе на уши! Ва-лар тебя благослови! Да обрушит на тебя Варда все свои звезды! Да построит Саурон на твоих костях Барад-дур! Да осветит Барлог твою дорогу! Сильмарилл тебе в лапсы и Феанора к порогу! В качестве компонентов таких фразеологизмов часто выступают топонимы и антропонимы, заимствованные из творческого наследия Толкиена. Создавая речевой продукт с использованием этого специфического материала, представитель субкультуры может почувствовать себя «равным автору» в «созидании нового мира». Особенно ярко это проявляется в субкультурных постфольклорных текстах. Вот как выглядит фрагмент трансформированного текста песни «Лесной олень» (Ю. Энтин, Е. Крыла-тов), где главным действующим героем становится один из персонажей романа «Властелин колец» – назгул:

Он летел, махали два крыла.

А за ним – другие назгулá.

И, казалось, будто бы под ним Из руин вставал Тангородрим! Лети, лихой назгул, По небу черной пулею.

Возьми меня, назгул,

В свою страну назгулюю… [36].

Представители субкультуры отаку, или «анимешники», поклонники японской анимации (аниме) и японских комиксов (манга), в основу своих речевых паттернов полагают японский язык. По наблюдениям А.Е. Пшеннико-вой, в этом сообществе используются не только специфические термины аниме и манга (сёдзё, сенён, хентай и др.), но и формулы японского речевого этикета (охаё годзаи-мас – ‘доброе утро’, саёнара – ‘прощай’, оясуми носай – ‘спокойной ночи’, аригато – ‘спасибо’ и под.). Несмотря на то что некоторые заимствования подвергаются морфоло- гической адаптации (например, неко – ‘кошка’, относясь в японском языке к словам мужского рода, на русской почве приобретает окончание -а и изменяется, как существительное женского рода: нека, неки, неке) и слово-образовательнму освоению (хентай – хен-тайщик, кавай – кавайный) [23, с. 182], общая ориентация на японский язык остается вполне стабильной.

Носители субкультуры фурри (от англ. furry – ‘пушистый, покрытый мехом’) отождествляют себя с животными, уподобляются им. Это накладывает отпечаток и на их «язык». Один из форумов так характеризует манеру говорить представителя сообщества фурри: И без того вкрадчивую речь смягчает звуками вроде «мур» или «мяу» [29]. В своей речи фурри (другие наименования – фёры, фуррики, пушистые) часто используют особые слова-идентификаторы, созданные в результате контаминации различных знаменательных частей речи и слов, воспроизводящих звуки, издаваемые различными животными: кошками, собаками, волками (мяу, мур, гав и др.). По данным опроса «ВКонтакте» (в группе «Фурри/Furry»), в русскоязычном фэндоме наиболее широко представлены поклонники кошачьих (41 %). Самыми распространенными субкультурно маркированными номинациями в языке этого «семейства» являются местоимения 1-го лица, ед. ч. в форме Им. п. мя, мяу, мяф: Рисовали или писали анималистику, учили язык: «мя» или «мяф» – вместо «я», «хуман» – вместо «человек» [там же]. Один из участников форума Furry. ru пишет: «Вообще никого не должно волновать, как мя одеваюсь; то, что мя делаю, другим плохо не делает. Мяу в áфиге от таких картинок». В известном мультфильме 1968 года «Кот в сапогах» (режиссеры Зинаида и Валентина Брумберг) главный герой напевает песенку, в которой используется подобная контаминация: Мяу-мяу-мяу, тебя я понимяу...; я многое умяу...; надейся на меняу... Возможно, именно эти строки стали образцом для новых фурри-слово-форм: «Стою в прихожей, шкурку снимяу, а он смотрит и облизывается, настоящий кот» (запись 2010 г.) и т. д. Форма 1-го лица настоящего времени глаголов типа думать, поднимать используется фуррями мужского и женского пола, омонимичные формы в значении прошедшего времени могут употреблять только «фурри-самцы»: Сидел в школе сонный и ничего не понимяу (запись 2010 г.). На различных фурри-форумах были зафиксированы формы творительного падежа числительных два, три, четыре (двумяу, тремяу и четырьмяу), а также трансформированные названия городов: Мурр-манск, Мяусква. Поклонников псовых (собак, лис, волков) среди фурри несколько меньше. Однако и в их среде формируются особые приемы адаптации различных словоформ к субкультурной прагматике, например, у «собак»: «Сегодня весь день на но-гав. Отношусь к день-гам-гам с недоверием: плохо пахнут»; у «волков»: «Утром встаю-уууу и вою-ууу» [29].

Многие современные молодежные субкультуры испытывают сильное западное, а точнее – американское влияние. Заимствуется (с некоторой поправкой на российскую действительность) мировоззрение, атрибутика, имидж и др. Заимствуются и лексические единицы, которые составляют основу специального субкультурного словаря. Однако лишь в хип-хоп культуре и ее составляющих (рэп, брейк-данс, граффити, диджеинг) наблюдается репродуцирование не просто отдельных единиц, но и стоящих за ними фрагментов чужой лингвокультуры, например, использование приветствий, принятых в негритянских кварталах, откуда пошел хип-хоп: пис (англ. peace ), хай (англ. hi ). Русские хип-хоперы перенимают также несколько развязную манеру говорить, особенности произношения, характерные для негритянского гетто, где практикуется, например, трансформация групп согласных, как в приветствии вазап (англ. what’s up – ‘как дела?’). Отмечены случаи нечеткого проговаривания концовки слова. Так, в одном из треков группы «Worna Brazass» читаем: Пока я спал на новом диване, / В Москве взорвали две станции метро./ Вся Москва парализована, погибшие./ Что мы делим, бро? ( бро – обращение к хип-хоперу мужского пола, от англ. brother ). Типичным является чрезмерно открытое произнесение конечных гласных: систа – обращение к представительнице хип-хоп культуры (ср. с произношением исходного англ. sister – сестра), браза, нига – обращение хип-хоперов друг к другу (ср.

произношение англ. brother и просторечного nigger ). Отметим, что слово nigger употребляется афроамериканцами шутливо или иронично по отношению к себе, в сообщениях на русских хип-хоп форумах приветствие часто выглядит так: Хай, нига (или нигаз ). К этим произносительным особенностям может добавляться субституция согласных звуков. Артикль the , например, представители американского хип-хопа произносят как da. Некоторые русские хип-хоп группы (точнее рэп-группы) в своих названиях отражают эту особенность: « Da lost boys », « Da Niggas » и даже (что показательно для описываемой тенденции в российских условиях) « ДаБац ».

Таким образом, среди субкультур, в той или иной степени ориентированных на язык, мы выделили лингвопродуцирующие и лингворепродуцирующие субкультуры. Иногда эти две прагматические составляющие могут взаимодействовать в пределах одной субкультуры. Так, рассматривая языковую личность рэпера, можно заметить, что в ней объединяется лингвокреативная составляющая, связанная с продуцированием текста на русском языке (не случайно он называет себя РуРэпером, а свою деятельность РуРэпом), и лингвореп-родуцирование – воспроизведение чужих субкультурно маркированных языковых образцов.

Существует целый ряд субкультур, для которых язык является лишь средством коммуникации в процессе разнообразных субкультурных практик. Например, экстремальные виды спорта: вейкбординг, BMX, паркур, скей-тинг, бейсджампинг и др. Основная цель субкультурной деятельности спортсменов-экстремалов – исполнение трюков. Язык для них (в том числе заимствованная из английского терминология) важен лишь в плане номинации реалий специальной сферы. Так, у парку-ристов рол – ‘перекат, кувырок через плечо’, манки – ‘прыжок через препятствие с опорой на две руки и проносом ног между ними’; у скейтеров грэб – ‘трюк, при котором доска (скейтборд) придерживается рукой’, кик – вращение доски на 360 градусов по часовой стрелке’ и т. п. Для музыкантов-металлистов [31] важна техника игры ( полив, бомбилово ), подача звука ( мясо , кач ), состояние публики ( жесть, жесткач ); для готов и эмо – мировоззренческие установки и чувства [12; 18].

Для всех субкультур, в том числе для тех, которые не реализуют себя в лингвокреативном плане, язык, как уже отмечалось, является средством общения в рамках сообщества. Общение может быть виртуальным и реальным. По этому признаку выделяются субкультуры, базирующиеся на виртуальной (хакеры [25], геймеры [28], падонки) или на реальной коммуникации – так называемые «уличные субкультуры» (панки, гопники, футбольные фанаты, байкеры и др.) [22].

Различаются представители разных субкультур и речевым поведением. Имеются субкультуры, ориентированные на специфическое речевое поведение. У толкиенистов, например, часто наблюдается стиль общения, ориентированный на «аристократический» (« Что вам угодно, милостивый государь? ») [20]; панки, сообразуясь со специфическим взглядом на мир и на себя [1; 16], стараются сделать свою речь максимально «грязной»: « Наш язык как харкотина » (запись 2009 г.); для скинхедов фашистствующего толка также важен речевой аспект поведения – агрессивность, деструктивизм [10; 30; 32]. Для других субкультур речевые паттерны не являются определяющими (спортсмены-экстремалы, брейкдансеры, флэшмоберы и др.).

Можно выделить субкультуры, которым свойственны определенные коммуникативные стратегии, и субкультуры, базовые стратегии которых не связаны с коммуникацией. К первой группе относятся пикаперы и гопники. Для пикаперов, например, главная цель – соблазнение женщин [9]. «Пикапер знает правила съема и как добиться своей цели» [27]. Для этого он использует стратегию «охмуривания», и языкового в том числе. Жаргонизмы субкультуры отражают и специальные рече-по-веденческие тактики ( отзеркаливание – ‘повторение части поведения (и речи) женщины для усиления доверия’, раппорт – ‘процесс построения и поддержания доверия’ и под.). Гопнику необходимо напугать и унизить «жертву» ( лоха ), испытать над ним свою власть [3]: « Э-э, братан, тормози, куда пошел, слышь, выручи пацанов, там на пиво не хватает двадцать рублей» , поэтому одна из рече-поведенческих тактик – провоцирование на конфликт (например, « Чё смотришь?! », « Попрыгай! », « Ты с какого района? ») [33].

Подводя итог сказанному, можно утверждать, что наряду с культурологическими и социологическими основаниями типологии современных молодежных субкультур типологизирующими могут стать и некоторые лингвистические параметры. Так, уже первый опыт учета языкового фактора при типологи-зации молодежных субкультур позволяет говорить о разделении их на лингвоцентрические, в том числе лингвопродуцирующие (па-донки, рэперы), лингворепродуцируюшие (толкиенисты, отаку, фурри), и не отличающиеся лингвоцентричностью (панки, готы, металлисты, футбольные фанаты и др.); ориентированные на реальную коммуникацию (байкеры, диггеры, скинхеды, панки и др.) или же на виртуальное общение (хакеры, геймеры, па-донки, флэшмоберы); характеризующиеся субкультурно-маркированным речевым поведением (толкиенисты, панки, пикаперы, гопники) и не отличающиеся использованием специальных рече-поведенческих тактик (спортсмены-экстремалы, граффитисты, брейкдан-серы, хакеры и др.).

Ракурсы рассмотрения лингвистической составляющей молодежных субкультур в настоящей статье далеко не исчерпанны. Так, представляется перспективным соотнести субкультуры по составу лексикона, по объему субкультурного словаря и его гендерным характеристикам.