Механизмы памяти в формировании просодических единиц при двуязычии

Методы и методики обучения иностранным языкам, в частности английскому, постоянно «наталкиваются на подводные камни и рифы», препятствующие быстрому овладению вторым языком, и научиться говорить на языке, приближаясь к оригиналу звучания вне языковой среды изучаемого языка, представляется также сложно сейчас, как и много лет назад. Дело в том, что затруднения в изучении языка локализованы в самом человеке и их преодоление при освоении второго языка в меньшей степени зависит от технологических новинок в сфере языкового обучения. Более того, существуют трудности не только частного, личного, но и объективного характера.

Попытаемся разобраться в объективных причинах появления препятствий в процессе интерференции при контактировании языков. Современное изучение языковых процессов требует не только обращения к эмпирическим данным различных дисциплин, но и унификации научной терминологии. Возможно, активно развивающаяся когнитивная лингвистика призвана определенным образом отрегулировать использование современными научными парадигмами соответствующие понятия и их определения. Одним из таких понятий является память – когнитивная способность удерживать в мозге информацию о мире в виде ментальных репрезентаций как некоторых структур представления знаний и оценок. Память исследуется не только в рамках нейролингвистики, психологии, когнитологии. Так, психолингвистика, будучи наукой о процессах речеобразования, не могла не заинтересовать- ся памятью как моделью обработки и хранения информации – результаты исследований находят отражение в обширной библиографии работ о данной форме психического отражения действительности. В современной науке существует несколько гипотез относительно формы представления информации в памяти человека.

Так, А. Пейвио [18] развивает гипотезу двух форм кодирования информации. По его мнению, невербальные перцептивные знания и языковые знания перерабатываются двумя раздельными, но взаимосвязанными символическими системами. А. Пейвио предполагает, что знания о мире сохраняются в долговременной памяти благодаря активации перцептивных аналогов, обеспечивающих поступление зрительной, слуховой и т. д. информации о перцептивных характеристиках объектов. Вербальные знания соответствуют языковым единицам, которые образуются и «всплывают» в памяти в результате получения от анализаторов сенсорной информации – набора семантических, зрительных и акустических признаков, достаточных для опознания слов.

Согласно другой точке зрения, представленной в работах Дж.В. Андерсона, Дж. Бауэра, Х.Х. Кларка [11; 12; 14], для языковой и для неязыковой информации в памяти существует одна и та же пропозициональная форма ее представления. В какой бы форме мозг ни получал знания, сенсорной или языковой, они трансформируются в пропозиции. Следует отметить, что трактовки понятия «пропозиция» в языкознании носят полемический характер.

В лингвистике пропозиция понимается «как качество определенной семантической структуры высказывания» и «означает свойство высказывания содержать в себе такое определенное отношение объектов той или иной области, которое может квалифицироваться как истинное или ложное» [4, c. 36]. Другими словами, пропозиция – это основная мысль высказывания, основная информация. По замечанию А.А. Залевской, пропозиция в качестве единицы репрезентации знаний в памяти вошла в научный обиход «на фоне интенсивных поисков семантических компонентов / семантических признаков... и установления места каждого из них в соответствующей иерархии, составления списков дескрипторов, нахожде- ния “точек” в n-мерном пространстве и т. д.» [2, c. 50]. М. Бирвиш пишет о том, что в последние годы почти все модели представления слов в памяти основываются на взаимодействиях семантических компонентов, которые преимущественно носят предикативный или пропозициональный характер [13].

Гипотезы пропозициональных теорий репрезентации знаний можно найти в работах С.Д. Кацнельсона, Дж.В. Андерсона, Дж. Бауэра, В. Кинча, Х.Х. Кларка, Е. Кларка, Д. Нормана и Д. Румельхарта [3; 12; 15; 16; 17]. Так, Дж. Андерсон и Дж. Бауэр считают, что все хранимое в памяти носит характер пропозиций и вся информация поступает в память в виде наборов пропозиций. Пропозиция трактуется как определенное понятие, выполняющее субъективно-предикативную функцию [12].

В отличие от Дж. Андерсона и Дж. Бауэра, В. Кинч [16] соотносит пропозицию с процессом мышления, а не с хранением информации в памяти. По его мнению, информация как сложное семантическое понятие воспринимается целостными единицами, которые не распадаются на составляющие. Данная точка зрения является, вероятно, наиболее перспективной, хотя мышление как форма ментальности и память в качестве формы хранения информации, находящиеся в состоянии паритета, являются сторонами одного и того же процесса. Просодическая организация ментальных репрезентаций, представленных в пропозициональной форме, по нашему мнению, хранится в памяти в виде гештальтов – целостных структур, извлекаемых из памяти и отражающих характер национальной речевой просодии.

Что касается пропозиции как формы хранения знаний в памяти человека, А.А. Залевс-кая [2] считает, что необходимо разделить два положения пропозициональной гипотезы хранения знаний на представление всех имеющихся в памяти знаний в единой форме, которая позволяет манипулировать ими в разного рода ментальных процессах. Эта единая форма знаний, по ее мнению, носит характер пропозиции. Кроме того, суммируя различные точки зрения по данному вопросу, А.А. Залевская приходит к выводу о том, что пропозиция представляет собой не форму хранения, а форму извлечения знаний из памяти.

Следует отметить, что ряд ученых (А.А. Залевская, Н.И. Чуприкова, П. Линдсей, Д. Норман [2; 6; 10] и другие) придерживаются мнения о том, что не следует смешивать проблему хранения знаний в долговременной памяти и проблему актуализации, то есть извлечения и осмысления этих знаний, так как, по представлению П. Линдсея и Д. Нормана [6], память подразделяется на две составляющие. Первая представляет собой банк данных, а вторая – механизм их интерпретации.

Как представляется, проблема хранения информации в памяти требует рассмотрения с позиций междисциплинарного подхода. Без учета данных нейролингвистики и нейрофизиологии она может так и остаться на уровне гипотез.

В когнитивной лингвистике используется понятие семантической памяти [5, c. 114– 118], которая предполагает упорядочение приобретаемых знаний в различные и более крупные структуры. Доступ к этим структурам, как и поиск их в речемыслительной деятельности, упрощается и способствует их «извлечению». Сложившиеся в голове человека структуры очерчивают область активации единиц, необходимых как при порождении, так и при восприятии речи. Данная концепция расширяющейся или распространяющейся активации представляется довольно интересной, так как посредством границ активации, определяемых приведенными в возбужденное состояние фреймом или скриптом, очерчиваются границы ассоциации и препятствуется возбуждение ненужных цепочек связей.

В современном языкознании существует тенденция моделировать как информацию, поступающую в мозг человека, так и психические и познавательные процессы высшей нервной деятельности человека. Сетевые модели организации знаний приобрели особую популярность среди лингвистов. Современные идеи фрейма, схемы, глагольной рамки (о ней еще в 1922 г. говорил О. Зельц [19], считавший, что глагольную рамку следует интерпретировать как частный случай схем, с помощью которых хранятся знания человека) не являются сверхновыми в науке. Возникнув на основе психологических исследований восприятия и памяти, они вскоре получили лингвис- тическую трактовку, в первую очередь благодаря работам Ч. Филлмора.

Рассмотрим основные положения гипотезы сетевых моделей. По мнению Дж. Андерсона и Дж. Бауэра [12], взаимная ассоциация слов возможна только в том случае, если соответствующие словам понятия входят в закодированные в памяти пропозиции. С этой точки зрения долговременная память человека представляет собой сеть с взаимопересе-кающимися узелками, каждый из которых репрезентирует понятие или концепт. С этим узелком соединены все связанные с концептом сведения, и, следовательно, если установить место понятия в системе памяти, то можно найти все известные в этой связи сведения.

Д.А. Норман [8] и его коллеги делают акцент на представлении в сети действий или операций. Причем исследователь разграничивает репрезентацию действий и понятий, указывая при этом, что понятия представлены в памяти как структуры того или иного разветвленного графа. Узлы графа связаны друг с другом фиксированными, имеющими определенное направление отношениями. Другие узлы представляют действия, в которых зафиксированы такие понятия, как деятель, место, объект действия и т. д. Данная гипотеза пересекается с другой ныне популярной теорией фреймов М. Минского [7], согласно которой существуют многочисленные взаимодействия между сенсорными данными и разветвленной сетью символьной информации.

Что касается вопроса о механизмах, задействованных в процессе формирования кратковременной памяти и переходе последней в долговременную память, то наиболее распространенной гипотезой о физиологических процессах, лежащих в основе запоминания, была гипотеза Д.О. Хебба, который полагал, что механизмом кратковременного процесса памяти является ревербация электрической импульсной активности в замкнутых цепях нейронов, а долговременное хранение основано на устойчивых морфофункциональных изменениях синаптической проводимости. След памяти переходит из кратковременной формы в долговременную посредством консолидации, которая развивается при многократном прохождении нервных импульсов через одни и те же синапсы [9, c. 248].

Экспериментальные данные показывают, что существует исходное генетическое разнообразие нейронов различной специализации, проявляющееся в каждом виде поведения. Специализация нейронов носит врожденный характер. При нейрофизиологическом исследовании основ памяти различают собственно механизмы памяти и регуляторные механизмы памяти, к которым относятся эмоции. Хотя память является интегративным целым, механизмы памяти могут включать тот или иной уровень (клеточный, молекулярный), включать деятельность тех или иных специализированных нейронов. При этом значительную роль в процессе отбора информации играет реакция внимания как один из механизмов устранения избыточности сенсорного потока и подавления многих сенсорных видов.

Иначе говоря, мозг человека отбирает, сортирует и хранит лишь наиболее важную, общую информацию, то есть память человека селективна. Переход памяти из кратковременной в долговременную осуществляется через преобразование и упорядочение энграмм (следов памяти) в результате чего фиксация памяти укрепляется, а вероятность забывания уменьшается. Включение блоков долговременной памяти обеспечивается через 10 минут после прихода информации в нервную клетку. За это время происходит перестройка биологических свойств такой клетки [1].

Механизмы памяти играют важную роль в формировании просодических единиц при речеобразовании.

Развивая гипотезу сетевых моделей и рассматривая модель хранения просодических знаний в памяти человека, мы можем представить порождение и реализацию просодических программ в виде ассоциативной организации связей, точки и узлы пересечения которой репрезентируют ядерный тон определенной просодической конструкции. Просодическая организация предъядерных и зая-дерных компонентов служит цепочкой для соединений узлов.

Такая «ядерная теория» просодических программ с ограниченным выбором средств, реализуемых в нейтральной и экспрессивной речи, основывается на небольшом количестве параметров ядерных конструкций и может считаться универсальной для языков с акцент- ным строем. В ходе усвоения второго языка, с одной стороны, происходит модификация ядерных архетипов под действием аналогий родного языка. С другой стороны, неумение пользоваться ограниченным набором ядерных и предъядерных конструкций также приводит к интерференции при контактировании языков.

Билингв «эксплуатирует» в своей речи незначительное количество ядерных конструкций (повышение / понижение ядерного тона), как бы оставляя без внимания просодическую конфигурацию компонентов, входящих в предъядерные компоненты смысловых фрагментов, и тем самым искажает просодию изучаемого языка, используя скудный набор тональных модификаций в просодическом арсенале второго языка.

Изучив проблему, связанную с получением, хранением и переработкой информации, оперируя данными нейро- и психолингвистики, мы попытаемся смоделировать процесс формирования просодических структур в онтогенезе: на первом этапе восприятия и порождения речи происходит усвоение тональных конфигураций с учетом тембральной окраски речи; на следующем этапе – усвоение ритмических структур; завершает процесс начальной фазы речеобразования усвоение восприятия звукового состава слова в корреляции с его значением. В связи с этим считаем правомерным отнесение формирования просодических структур к базовому уровню ре-чеобразования.

Следовательно, помимо менталитета – одной из когниций, служащей причиной возникновения интерференции при контактировании языков, речевая просодия, являющаяся базовой категорией языка, сама по себе имеет глубинную основу и препятствует билингву в адекватной передаче ритмико-просодического оформления сообщений на втором языке.

Таким образом, при обучении иностранному языку следует учитывать, что механизмы памяти в процессе изучения второго языка будут успешно функционировать при многократном повторении одних и тех же языковых и просодических структур в разных функциональных стилях и жанрах речи, а также при концентрации внимания на изучаемом объекте, а именно звучании сегментов в данной вербальной ситуации. Современные научные данные из раз- личных областей знания еще раз подтверждают выверенный веками классический постулат успешного обучения: концентрация внимания и многократное повторение.