Механизмы трансформации мировоззрения коренного населения предгорий Северного Алтая (XIX - начало ХХ века)

Тема реконструкции традиционного мировоззрения тюркоязычного населения Южной Сибири в течение многих десятилетий привлекала внимание не одного поколения этнографов. Своеобразным исследовательским итогом стала серия монографий «Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири» [1988, 1989; Сагалаев, Октябрьская, 1990].

Вопросы изменений в сфере духовной культуры аборигенного населения под влиянием межкультурных контактов с пришлым населением, миссионерской деятельности и др. остались вне рамок исследовательского поля. Попытаемся вскрыть основные механизмы трансформации традиционного мировоззрения в результате миссионерских практик на примере коренного населения предгорий Северного Алтая.

Данная работа основана на архивных изысканиях в Государственном архиве Алтайского края, в частности, на документах, аккумулированных в фонде Алтайской духовной миссии (Ф. 164). Архивные материалы дополнены сведениями из газеты «Томские епархиальные ведомости» за 1880–1910-е гг.

Открытие Алтайской духовной миссии (далее – АДМ) в 1828 г. инициировало трансформационные процессы в духовной культуре автохтонного населения предгорий Северного Алтая. Одновременно расширение ареала расселения русского народа привело к этнокультурному и этнокон-фессиональному взаимодействиям коренных народов региона и пришлого, в первую очередь, русского населения.

Деятельность миссионеров АДМ в отношении «инородцев» определялась идеологами миссионерства как «учение и благотворение». Учение должно было способствовать «спасению верою о Христе… и улучшению самаго земнаго быта», а благотворение – «грамотностью, добрыми советами, утешением…, пособием в болезни, нуждах, сиротстве» [Томские епархиальные…, 1881, с. 237–238]. В записках священника Бачатского отделения Г. Оттыгашева за 1907 г. говорится, что «проповедь и школа вот два главных двигателя просвещения инородцев» (ГААК. Ф. 164. Оп. 1. Д. 129. Л. 1 об.).

В обязанности миссионера входил ежегодный объезд всех населенных пунктов отделения, основной задачей которого было общение 496

с язычниками, чтение православной литературы, диспуты с автохтонами на религиозные темы. В силу территориальной обширности отделений миссии, климатических условий и географических особенностей региона миссионеры не всегда успевали посетить все аилы и улусы. Успешность прозелитических мероприятий, сопровождавшихся ростом числа «ново-крещенных», а также приток переселенцев, отвлекали силы сотрудников АДМ на исполнение треб православной паствы.

Итогом многочисленных бесед стало крещение аборигенов. Укреплению в вере должны были способствовать восприемники, контролировавшие благопристойное поведение подопечных. Институт «крестных отцов» был создан основателем миссии отцом Макарием [Потапов, 1953, c. 201]. Переход в православную веру еще не означал смену мировоззрения прозелита, отказ от контактов с шаманами и другими представителями традиционной религиозной системы. Знания «новокрещена» о христианстве зачастую ограничивались небольшим набором молитв, сведениями общего характера о новой вере и собственным христианским именем. Миссионеры отмечали: «…инородцы не знают молитвы, креститься не умеют. Дети… только по имени христиане, а в душе язычники» (ГААК. Ф. 164. Оп. 1. Д. 102. Л. 1 об.; Д. 103. Л. 1 об.).

Важной вехой в деле христианизации автохтонного населения стало открытие миссионерских поселений Кабыжак (1855 г.), Ташта (1854 г.), Макарьевск (1854 г.), Кылташ (1856 г.) и Паспаул (1858 г.) [Томские епархиальные…, 1899, № 10, c. 15]. Позднее были организованы села Томай, Буручак, Ужулеп, Алеткин, Иртышкин, Пишпер, Кубий, Елей-ский, Усть-Кажинское и Балыкса [Томские епархиальные…, 1909, c. 470]. В отличие от отдаленных аилов и улусов, в которых жизнь после крещения никак не менялась, а «новокрещен» порицался соплеменниками-язычниками, в специально организованных поселениях аборигены находились под постоянным или периодическим контролем сотрудников миссии. В миссионерских поселениях к началу ХХ в. «новокрещены» по религиозности не отличались от пришлого населения (ГААК. Ф. 164. Оп. 1. Д. 103. Л. 3).

В подобные населенные пункты приселялись семьи благочестивых переселенцев или крещеных «инородцев», выступавших в данной ситуации культуртрегерами, способствовавшие распространению новых хозяйственных навыков, межкультурной трансмиссии, в т.ч. синкретизму мировоззрения коренного населения. Так, о коренных жителях аула Усть-Кажа в 1863 г. сообщалось: «К ним для приучения их более правильному хлебопашеству, домохозяйству и христианскому образу жизни, допущено было оседлых инородцев Бустрянской управы…» (ГААК. Ф. 3. Оп. 1. Д. 739. Л. 7).

Еще одним инструментом трансформации мировоззрения автохтонного населения предгорий Северного Алтая и укрепления христианства в их среде были миссионерские школы. Основанная в 1828 г. миссия начала свою деятельность только в 1830 г. Одним из первых начинаний миссионеров стало открытие в том же году в центре АДМ – с. Улала (со- временный г. Горно-Алтайск) – первой на Алтае миссионерской школы (ГААК. Ф. 164. Оп. 1. Д. 61. Л. 6). Перед миссионерской школой ставились две задачи: «ученика сделать грамотным» и «из ученика сделать истинного христианина» (ГААК. Ф. 164. Оп. 2. Д. 57. Л. 147). По воспоминаниям воспитанника Улалинского Миссионерского центрального училища С.С. Ильтеева, в рамках учебного процесса в конце 1860-х гг. преподавались: «священная история Ветхаго и Новаго заветов», арифметика, краткий катихизис, письмо, пение (ГААК. Ф. 164. Оп. 1. Д. 46. Л. 3). Через полвека в документах перечислен все тот же набор предметов. Так, в записках священника Чолушманского отделения С. Никифорова за 1907 г. отмечено, что выпускники школ «умеют читать, ознакомлены со священной историей, кратким катехизисом, знают утренние и вечерние молитвы» (ГААК. Ф. 164. Оп. 1. Д. 127. Л. 3).

Яркой иллюстрацией трансформации мировоззрения аборигена является отношение к школьному образованию. Если до конца XIX в. наблюдалось негативное или индифферентное отношение к открываемым школам, то в начале ХХ в. во многих документах фиксируется изменение позиции аборигенов. Например, в конце 1910-х гг. в одной из миссионерских записок указано на необходимость открытия прежде упраздненной школы для «инородцев» по р. Байгол. Отмечалось, что местные жители просят об этом сами, а также стремятся получить азбуку и книги (ГААК. Ф. 164. Оп. 1. Д. 158. Л. 2 об. –3). Кроме того, взращенная АДМ национальная элита принимала деятельное участие в строительстве школ и церковных сооружений. Так, для Салгандинской школы дом предоставил зайсан Комляжской волости М.В. Тобоков, а для Пешперской купил инородец И. Рыспаев, построивший и местный молитвенный дом (ГААК. Ф. 164. Оп. 1. Д. 61. Л. 121, 154).

Успех в воспитании и обучении молодого поколения из числа коренного населения обеспечивался за счет подготовки учителей и сотрудников АДМ из инородческой среды. Это обеспечивало, с одной стороны, формирование доверительных отношений между учениками и учителем, а с другой – снимало языковые проблемы на начальном этапе обучения. По данным на 1902 г., 8 учителей из 9 (без учета школ Созопского отделения) в миссионерских школах на Северном Алтае были «инородцами» (ГААК. Ф. 164. Оп. 1. Д. 61. Л. 109 об., 121, 132 об., 140 об.).

Не меньшее значение для трансформации мировоззрения автохтонного населения предгорий Северного Алтая имели этнокультурные контакты с пришлым населением. Уже в конце XVIII в. ассимиляционные и аккуль-турационные процессы привели к оформлению этнолокальных групп «быстрянцев», «тогульцев», «тагапцев» и др., утративших большинство этнических особенностей и активно привлекавшихся миссионерами в про-зелитические практики среди соплеменников-язычников. На территории Кебезенского отделения Алтайской духовной миссии семьи переселенцев начали появляться в середине 1870-х гг. (ГААК. Ф. 81. Оп. 1. Д. 43. Л. 16). Разрешение крестьянам разных волостей Бийского округа на заселение бассейна р. Лебедь было дано 6 марта 1874 г. (ГААК. Ф. 3. Оп. 1. Д. 500.

Л. 34). Несомненно, самовольные переселенцы проникли в этот регион значительно раньше.

Географические особенности Кондомо-Шелкальской волости и агрессивная политика освоения региона пришлым населением (золотопромышленниками и «заимочниками») обусловили определенную замкнутость «лебединских татар» до начала ХХ в. Ситуация изменилась после выделения в составе Алтайской духовной миссии Лебедского (Турачакского) отделения. В 1900 г. из около «1000 кочующих некрещеных инородцев, начавших изъявлять уже желание креститься» около 80 были «новокре-щенами» [Томские епархиальные…, 1901, c. 34]. К моменту открытия отделения крещеное автохтонное население составляло треть местных аборигенов.

Таким образом, в течение XIX – начала ХХ в. в результате прозелити-ческих практик АДМ и этнокультурных контактов коренного и пришлого населения формировалось синкретичное мировоззрение автохтонов предгорий Северного Алтая. Механизмами распространения православия выступали беседы, диспуты и чтение религиозной литературы среди аборигенов, миссионерские школы, позволяющие не только воспитать молодое поколение в лоне православия, но и через учащихся воздействовать на умы их родителей и родственников. Важнейшими инструментами «переделывания» автохтонного населения стали миссионерские поселения, в которых ведущую роль играли культуртрегеры из числа благочестивых переселенцев или крещеных «инородцев», руководимые (контролируемые) сотрудниками миссии.