Ментальность как фактор формирования национально-государственной идентичности в Китае

Забайкальский государственный университет, Чита, Россия, ,

,

другим культурам, представление о том, как его уникальные ментальные и культурные истоки оказывают влияние на актуальное развитие государства, может помочь понять его действия на международной и внутренней арене в контексте подбора способов ответов на возникающие вызовы.

Важнейшим компонентом системы социокультурного мира Китая является мировоззрение граждан (Абрамов, 2010). Наиболее значимой его частью принято считать национальную идентичность, которая, создавая чувство принадлежности и солидарности внутри политических, экономических и культурных сообществ, способствует объединению людей в современные сообщества.

Мировоззренческая система, как доказывает К.С. Гаджиев, охватывает различные аспекты, включая язык, традиции, обычаи, историческую память и ценности, которые объединяют людей в рамках одной нации. Поэтому стратегии культурной политики в условиях современности, как правило, направляются на укрепление национальной идентичности и повышение уровня социальной сплоченности (Гаджиев, 2011).

Настоящая работа ориентирована на рассмотрение ментальности как фактора формирования национально-государственной идентичности в Китае. Достижение обозначенной цели было реализовано через выполнение ряда частных задач по разработке проблемы исследования. Мы осуществили терминологическое разграничение понятий «менталитет» и «идентичность», определив каждое из них с опорой на принятые в науке положения; рассмотрели истоки возникновения китайской национальной идентичности и роль конфуцианства и буддизма в формировании основных ее характеристик; представили современное состояние ментальности граждан страны как интегрированной и динамичной системы, реагирующей на веяния времени и преломляющей инновации через традиции для их адаптации к национальному мировоззрению и его развитию.

Основой работы послужили общетеоретические методы описания, ретроспективного анализа, сбора и изучения теоретической информации и достижений современной науки в контексте рассматриваемой проблематики. Кроме того, сравнение характеристик китайской ментальности прошлого и настоящего позволило определить ее интегрированный характер и выявить в ней стремление к балансу противоположностей.

Новизна исследования состоит в репрезентации ментальности как фактора формирования национально-государственной идентичности китайских граждан, определяющего положение страны на мировой арене, взаимодействие населения с другими цивилизационными группами, а также своеобразие перспектив дальнейшего развития в контексте сохранения национального единства.

Соотношение понятий «менталитет» и «идентичность» . В аспекте рассматриваемой нами проблематики понятия «менталитет» и «идентичность» не являются синонимами: первое из них обозначает устойчивую совокупность способов познания и предпочтений, складывающихся на уровне коллективного сознания вокруг традиционно признанных образцов, стандартов и эталонов. Подтверждением этого является, с одной стороны, определение А.Я. Гуревича, который полагает, что менталитет – это способ видения мира, уровень общественного сознания, где мысль не отчленена от эмоций; своеобразная картина мира, которая не поддается описанию ее носителями (Гуревич, 2015). С другой стороны, на разницу в значении этих понятий указывает определение идентичности в качестве элемента картины мира, складывающейся на основе указанных способов познания.

С.А. Просеков обозначил методологическую проблему общепринятого понимания китайской ментальности. Он пытался понять, можно ли в целом определить общий китайский менталитет или существуют только отдельные этнические и стратовые характеры (ханьский, тибетский, деревенский и городской, чиновничий и пр.). В этой связи С.А. Просеков предложил включать в понятие китайского менталитета только общие для всех этнических групп и страт населения Китая черты (Просеков, 2024). В данном контексте менталитет отражает общенациональные социально-психологические характеристики и складывается на протяжении веков, в то время как идентичность представляется динамической системой, которая меняется со временем и обстоятельствами.

Как пишет Э.М. Думнова, менталитет отражает устойчивые общенациональные особенности мышления, формируемые в течение жизни многих поколений, в то время как идентичность – это подвижная и изменчивая система самоощущения, формирование которой происходит в течение жизни человека (Думнова, 2024).

При этом существует описанный М. Фуко механизм влияния ментальности как совокупности когнитивных моделей мировосприятия на идентичность, выступающей как ценностные ориентиры, создающие облик общества и его цивилизационную специфичность, который представляет собой «культурный код» формирования единства в рамках национального пространства Поднебесной (Фуко, 1977).

Китайская ментальность определяется национальными учеными, например, Чжоу Юй, как цивилизационная основа крупномасштабной социокультурной общности, занимающей огромное пространство и имеющей автономную систему социокультурной саморегуляции. Из этого можно сделать вывод о том, что успешные стратегии формирования единства китайской цивилизации должны учитывать то, как формируется национальная ментальность (Чжоу Юй, 2015).

Эволюция китайской ментальности . Важно, что в Китае ментальность не представляется в качестве застывшей формы мышления, которая передается из поколения в поколение в неизменном виде. Напротив, некоторые национальные исследователи раскрывают значение этого понятия применительно к китайскому контексту как устойчивого, но развивающегося во времени феномена сознания, объединяющего представителей различных региональных и социальных групп в рамках китайской культуры.

Наиболее ранней стадией развития менталитета в Китае является период, когда в мировоззрении граждан господствовала идея социальной гармонии и стремления к самоусовершенствованию. Она сформировалась на фоне становления образного мышления, использующего метафоры, основанные на обращении к природным явлениям, описаниям физических аналогий, природных объектов, растений и животных. На фоне относительно слабо развитого логического мышления значительное влияние получило конфуцианство, подчеркивающее важность послушания и отречения от индивидуальных интересов. Вместе с распространением учения Конфуция утверждалась идея превалирования долга над чувствами. При этом этика понималась именно как исполнение воли Неба1. Сюнь-цзы внес правовой аспект в конфуцианство2; Мо-цзы и его последователи стремились к установлению мира в Китае и удовлетворению минимальных потребностей граждан3.

Согласно данным исследования Т.Ф. Мархановой, взаимодействие указанных идейных конструкций на уровне сознания населения привело к формированию синтеза идей конфуцианства с даосскими и буддийскими концепциями мироздания, определившими образ мышления китайцев на почти две тысячи лет. Взаимовлияние даосизма и буддизма на уровне массового сознания населения Китая основывалось, с одной стороны, на принятии идей о необходимости достижения гармонии с природой, обоснование которых проводилось в рамках концепции даосизма; с другой – на широком распространении буддийского учения о посмертном существовании души, в котором китайцы увидели основание идеи о духовном утешении (Марханова, 2017).

На наш взгляд, можно считать, что общей идеей, которая была воспринята из указанных концепций, стало основанное на ценностях коллективного духа стремление китайцев к национальному единству. При этом важно, что уже в начальный период формирования менталитета в Китае он характеризовался представлениями граждан о необходимости в стране сильной государственной власти, действующей на жестких принципах регуляции, обоснованных концепцией легизма. Данная концепция связывается с именем Шан Яна, который разработал систему жесткой организации власти, легитимированной принципами авторитетного и эффективного управления4.

Благодаря этому в китайском менталитете, согласно Тань Аошуан, сформировался идейный тезаурус «срединного пути», касающийся не только буддийской этики, но и в целом национальной специфики развития Китая, ориентированной на идею заботы о личности со стороны государства (Тань Аошуан, 2004: 11). При этом особенностью данного тезауруса является специфическая характеристика человека, которая не соответствует традиционному европейскому взгляду на взаимодействие индивида и общества, в рамках которого они, как пишет Фэй Сяотун, представляются противоборствующими субъектами (Фэй Сяотун, 2023).

Таким образом, сущность китайского прагматизма заключается в том, что личность человека в Китае охраняется заботящимся о нем обществом, но при этом она подчиняется социальным правилам. Это значит, что специфика самосознания связана с групповой ответственностью, в рамках которой наиболее очевидной характеристикой мышления является преданность и верность государству, которая выражается через стратагемное мышление, проявляемое в идиоматических выражениях (Лю Чанлин, 2024).

Специфика мировосприятия китайцев заключается в сосредоточенности на упорядоченности и стремлении к гармонии, достигаемой в рамках управленческих стратегий государства, что подразумевает сочетание реализма, традиционализма и культурной эклектики5. В частности, влияние культуры на стратагемное мышление китайцев проявляется в том, как традиция определяет восприятие социальных взаимосвязей, которые характеризуются упорядоченностью и встроенно-стью в систему государственного управления, включая восприятие мира как системы, где каждый элемент занимает свое место и выполняет свою роль (Цзао Цзянь, 2013). Наглядно это проявляется в уважении к традициям и иерархиям, что важно в китайском обществе. Основной целью развития человека является стремление к гармонии, которая считается важной ценностью, охватывающей как личные, так и общественные отношения, поскольку отражает возможность согласования противоположностей и достижения баланса между различными силами и аспектами жизни.

Стратагемное мышление предполагает реализацию практического подхода к решению проблем. В этот период, как указывает Ян Гошу, вместо абстрактных теорий акцент делается на реальных действиях и стратегиях, которые учитывают конкретные обстоятельства. Реализм стратагемности поддерживается традиционализмом, основанным на уважении к культурному наследию и традиционным ценностям, что обеспечивает стабильность китайского общества и его связь с прошлым (Ян Гошу, 2024). Это, по мнению Цзяли Юань, положительно влияет на принятие решений отдельными индивидами и формирование общественного поведения. Кроме этого, значение культурной эклектики состоит в развитии способности каждого члена общества адаптировать и интегрировать элементы различных культур и традиций, что позволяет находить новые решения и развивать общество в современном контексте (Цзяли Юань, 2021).

Таким образом, период развития стратагемного мышления в китайской культуре представляет трансформацию национальной ментальности на основании комплексного подхода, в рамках которого государственное управление сочетается с рациональностью, уважением к культуре и стремлением к созидательной гармонии.

В этот период в ментальности населения формируется устойчивая связь между такими понятиями, как традиционная культура и управление, которая указывает на то, что в Китае идеалы управления связаны с моралью и нравственностью правителя, в то время как собственно политическая деятельность понимается как администрирование. При этом, по мнению Ли Вэй, сами китайцы осознают себя как граждан государства, которые, стремясь к интеграции, включаются в него, основываясь на принципах гармонии, осознают свое «Я» только как продолжение семьи и общества1.

Таким образом, ментальность как способ мышления китайцев является основанием формирования такой национальной идентичности, которая отличается предельно широкой социально направленной ориентацией. Как пишет Ли В, китайская ментальность опирается на многовековую культуру, философию и традиции, которые влияют на восприятие индивидом общества и отношений между людьми, а также роли государства (Ли В, 2019). Подтверждая это, Фэй Сяотун говорит, что задача традиционной китайской философии заключается не в увеличении фактического знания, а в улучшении интеллектуальных способностей (Фэй Сяотун, 2023). В результате влияние китайского менталитета на идентичность проявляется в том, что он определяет ценностные ориентации членов социума, что в свою очередь сказывается на сходстве реализуемых ими стратегий поведения, позиций и мировоззрения.

Кроме того, менталитет определяет и сравнительное мышление индивидов, так как китайцы запоминают, распознают и классифицируют информацию иначе, чем представители других цивилизаций из-за своего уникального социокультурного и политического мировосприятия.

Н.С. Розов указывает, что, несмотря на относительную устойчивость первого структурного уровня менталитета, в современных научных исследованиях по психологии, антропологии, этнографии существует мнение о том, что строение сознания изменяется сообразно историческому развитию2. В условиях современности китайская ментальность переживает определенные трансформации, однако сохраняет свое «ценностное ядро». В частности, К.П. Пэн, Р.Э. Нисбетт доказывают, что среди принципов современного китайского менталитета как способа понимания окружающего мира, влияющего на китайскую идентичность, исследователи указывают на наличие уже сформированных принципов, таких как конкретность и фиксированная образность мышления, стремление к гармонии, стабильности установленного порядка, мощной исторической памяти и сохранение уважения к старшим поколениям. Однако они добавляют к ним неагрессивный национализм, который повышает сплоченность китайцев, проживающих в стране, и глобальной национальной общины в целом (Peng, Nisbett, 1999).

Идентичность китайского народа в современных условиях также формируется под влиянием глобальных трендов, при этом она не теряет связь с историей и культурной самобытностью. Ментальность в Китае, влияя на формирование идентичности, сохраняет свое ценностное ядро, в основе которого лежат философские, исторические и культурные традиции.

Сегодня Китай представляет развивающуюся державу, уровень самосознания которой принимает глобальные масштабы3. При этом национальная идентичность его граждан продолжает сохранять такие традиционные элементы, как осознание единства территориально-пространственной общности, признание родства по крови и браку («лянхэн»), использование общих мифов о происхождении народа и культ предков («хэцзун»), распространение объединяющего китайского языка и культуры.

Таким образом, китайская идентичность формируется через придание смысла реальности теми познавательными средствами, которые были оформлены в национальной ментальности в течение длительного периода развития китайской цивилизации. При этом специфика формирования современной идентичности состоит в том, что она меняется в процессе достижения баланса между старыми и новыми смыслами и в то же время, как доказывал А.В. Шугаев, продолжает выражаться в конфуцианских ценностях и традиционных идеалах гармонии. Консолидирующим элементом выступает государственная идентичность, включающая глобальный, цивилизационный, национальный, этнический, региональный и личностный уровни1.

Заключение . Китайская ментальность оказывает существенное влияние на формирование национальной идентичности, так как основывается на многовековой культуре, философии и традициях конфуцианства, влияющих на восприятие общества и отношений между людьми. Главными особенностями мировоззрения китайцев являются такие характеристики ментальности, как коллективизм, стремление к гармонии и стабильности.

Специфика формирования современной китайской идентичности заключается в том, что она возникает в результате борьбы между либерализмом и традиционализмом, в которой она сохраняет традиционные элементы выражения в конфуцианских ценностях, таких как осознание единства, признание родства и использование языка и культуры. Оберегая «ценностное ядро», граждане страны адаптируются к новым реалиям на основе достижения баланса между традицией и современностью. В результате формируется государственная идентичность Китая, включающая в себя глобальный, цивилизационный, национальный, этнический, региональный и личностный уровни.

Практическое значение исследования обусловлено тем, что его выводы могут быть использованы для понимания процессов формирования культурной политики Китая в качестве цивилизационного проекта, где менталитет населения обеспечивает легитимность действий власти и помогает сохранить традиции китайской культуры в цифровую эпоху, а также для осознания мотивов и поведения граждан Китая в рамках международных отношений.