Меотские вазы и леканы

СТАТЬИ

DOI:

Цитирование. Лимберис Н. Ю., Марченко И. И., 2022. Меотские вазы и леканы // Нижневолжский археологический вестник. Т. 21, № 2. С. 129–141. DOI:

В меотских памятниках правобережья Кубани представлена небольшая серия сероглиняных двуручных ваз и лекан. Для этих сосудов, изготовленных на быстровращаю-щемся круге, как и для всей гончарной ме-отской керамики IV в. до н.э., характерна серо-голубая глина с малозаметными серебристыми блестками слюды. Большинство сосудов связано с Прикубанским могильником (далее – ПК), отдельные экземпляры были найдены в погребениях могильников Лебеди III, Марьянского и Старокорсунско-го № 2 (далее – СК-2). Почти все сосуды сопровождались в погребениях амфорами, что и определяет их хронологию.

Основным видовым признаком ваз, явно выполненных под влиянием античной керамики, являются две, как правило вертикальные, арочные ручки на венчике. По форме поддона вазы делятся на два типа: тип I – на высоком полом поддоне; тип II – на низком кольцевом поддоне.

Вазы типа I на высоком полом поддоне (8 экз.) представлены чашами с округленными стенками и широким плоским венчиком. Непосредственно к венчику, сверху, крепятся две арочные ручки, по бокам которых обычно расположены конические выступы. По конструктивным особенностям поддона можно выделить два варианта : 1 – поддон конический; 2 – поддон с высоким выделенным стволом и расширенным основанием. При общей морфологии типа вазы имеют индивидуальные отличительные признаки, которые отмечены в описании каждого сосуда.

Вазы варианта 1 были найдены в четырех погребениях Прикубанского могильника.

Ваза из ПК № 61 (рис. 1,1, 3,1) имеет неглубокую чашу без выделенного бортика и венчик с сильно выступающей внутрь заостренной закраиной. Ручки гладкие, круглые в сечении, отклонены наружу, имеют по три ряда небольших выступов сверху и по одному выступу по сторонам, у основания. Поддон с вогнутыми стенками и заостренным краем, опорная плоскость ровно срезана. Высота – 16,1 см, высота поддона – 5,4 см, диаметр венчика – 33,7 см, диаметр основания поддона – 14 см.

В погребении не было амфоры, а формы местных сероглиняных и привозных красноглиняных сосудов характерны в целом для IV в. до н.э. Только сероглиняная кружка с ребром в придонной части, имеющая прототипы в раннемеотской чернолощеной керамике [Лимберис, Марченко, 2012, с. 32–33, рис. 16, 1–8 ], позволяет сузить датировку. Изгиб и способ крепления ее ручки характерен для сероглиняных кружек, встречающихся в погребениях первой половины IV в. до н.э. [Лимберис, Марченко, 2005, с. 235, хронол. табл.].

Ваза из погребения ПК № 336 (рис. 1, 2 , 3, 2 ) имеет неглубокую чашу со слабовыделенным бортиком, венчик выступает наружу в виде заостренной закраины. Ручки гладкие, овальные в сечении, отклонены наружу, имеют по одному маленькому выступу сверху и по сторонам, у основания. Поддон слабопро-филированный, с валикообразным краем. Высота – 15,9 см, высота поддона – 5,1 см, диаметр венчика – 29,8 см, диаметр основания поддона – 13,8 см.

Ваза была найдена в сопровождении двух амфор. Первая, мендейская, по своим параметрам и профилировке является стандартным образцом мелитопольского варианта (II-C). Вторая амфора, неустановленного центра производства, имеет овоидное тулово, невысокое горло и небольшую ножку с расширением. Взаимовстречаемость этих сосудов позволила отнести данное погребение ко второй четверти IV в. до н.э. [Монахов и др., 2021, с. 75, рис. 111, 1 , 2 ].

Более крупная по размерам, но чрезвычайно близкая по морфологии, ваза из погребения ПК № 384 (рис. 1,3) имеет широкую, неглубокую чашу без выделенного бортика и венчик с выступающей наружу заостренной закраиной. Край чаши ниже венчика орнаментирован несколькими горизонтальными желобками. Ручки гладкие, овальные в сечении, отклонены наружу, с одним маленьким выступом сверху, более крупные выступы расположены по сторонам ручек. Поддон гладкий, с округленным краем и ровной опорной плоскостью. Высота – 17,3 см, высота поддона – 6,8 см, диаметр венчика – 33,7 см, диаметр основания поддона – 15,1 см.

Находки амфор Менды варианта пор-тичелло (II-B) и неустановленного центра производства, а также краснофигурного ски-фоса беглого стиля, позволили датировать комплекс 380-ми – началом 370-х гг. до н.э. [Монахов и др., 2021, с. 39–40, рис. 51, 1 , 2 , 52].

Из погребения ПК № 7 кургана 2 (рис. 1, 4 , 3, 3 ) происходит ваза с широкой, неглубокой чашей с коротким вертикальным бортиком и плоским венчиком, внутренний край которого скошен, а внешний, выступающий, заострен. Две ложновитые ручки крепятся вертикально к венчику и имеют выступы по бокам. Кроме того, на венчике между ручками диаметрально расположены два вертикальных конусовидных налепа. Поддон с выпуклыми стенками и валикообразным краем. Высота – 20,3 см, высота поддона – 7,5 см, диаметр венчика – 39,8 см, диаметр основания поддона – 14,7 см.

Сероглиняные сосуды, сохранившиеся в этом ограбленном в древности погребении, типичны для IV в. до н.э.

Вазы варианта 2 представлены тремя экземплярами из Прикубанского могильника и одним из могильника Лебеди III.

Ваза из погребения ПК № 157 (рис. 1, 5 , 3, 4 ) имеет глубокое вместилище. Бортик не выделен, венчик – с выступающей внутрь массивной заостренной закраиной. Ручки ложновитые, вертикально поставленные, с шипообразными выступами у основания. Поддон с цилиндрической верхней частью и отделенным узким уступом расширенным основанием. Край поддона зауженный, округлен. Высота – 21,6 см, высота поддона – 8,2 см, диаметр венчика – 32,5 см, диаметр основания поддона – 14,4 см.

В этом погребении были найдены две мендейские амфоры: одна – варианта порти-челло (II-B), другая – мелитопольского (II-C).

Анализ морфологии амфор и их полные аналогии, которые встречаются в комплексах с гераклейской и фасосской клейменой тарой из этого же некрополя, позволили датировать погребение № 157 не позднее 380-х гг. до н.э. [Монахов и др. 2021, с. 36, рис. 46, 1 , 2 ].

У самой большой (из всей серии) по размерам вазы из погребения ПК № 375 (рис. 1, 6 ) с очень широкой, но неглубокой чашей короткий вертикальный бортик выделен слабовы-раженным ребром. Венчик скошен внутрь, с выступающей наружу заостренной закраиной. Ручки ложновитые, овальные в сечении, немного приподняты, по сторонам – по два шипообразных выступа на венчике. Два вертикальных конических выступа расположены на венчике диаметрально между ручками. Поддон цилиндрический, с расширенным профилированным основанием, опорная плоскость ровная. Высота – 26 см (графическая реконструкция), высота бортика – 3,3 см, высота поддона – 12,2 см, диаметр венчика – 41,6 см, диаметр основания поддона – 16 см.

Хронология погребения определятся двумя амфорами. Одна из них, фасосская неклейменая, относится к развитой серии бикони-ческого варианта (IIB-2). Если опираться на серию аналогичной тары с магистратскими клеймами, данная амфора может быть датирована 360-ми – началом 350-х гг. до н.э. Вторая амфора, центр производства которой пока не установлен, имеет пифоидное тулово, короткое цилиндрическое горло, небольшой, клювовидный, слегка отогнутый венец и низкую острореберную ножку с глубокой выемкой. Единственная близкая ей амфора найдена в погребении № 336 Прикубанского некрополя. В целом погребение № 375 следует датировать в пределах 360 – 350-х годов. [Монахов и др., 2021, с. 75–76, рис. 112, 1 , 2 ].

Ваза с глубокой чашей из погребения ПК № 394 (рис. 1,7, 3,5) имеет невысокий вертикальный бортик, выделенный узким желобком. Венчик скошен внутрь, выступающая закраина округлена. Ручки витые, скручены из трех округлых в сечении жгутов, крепятся вертикально к венчику, с коническими выступами по сторонам. Между ручками, на венчике, также расположено по одному коническому выступу. Поддон в верхней части цилиндрический, с расширенным профилированным основанием, опорная плоскость ровно срезана. Высота – 24,2 см, высота бортика – 3,2 см, высота поддона – 8,6 см, диаметр венчика – 39,8 см, диаметр основания поддона – 14,1 см.

Датируется данный комплекс по находкам амфор (Менды мелитопольского варианта и уникальной греко-италийской) и рыбному чернолаковому блюду 360 – 350-ми гг. до н.э. [Монахов, 2021, с. 220, рис. 1, 1 , 2 ; Монахов и др., 2021, с. 61–62, рис. 86, 87, 1 , 2 ].

Подобная ваза (рис. 1, 8 ) была найдена и в погребении № 4 могильника Лебеди III (раскопки экспедиции И.С. Каменецкого, 1979 г.). Чаша без выделенного бортика, в верхней части стенки орнаментированы тремя узкими желобками. Венчик горизонтально срезан, с выступающей внутрь заостренной закраиной, внешний край скошен. Ручки вертикальные, ложновитые (верхняя часть утрачена). В отличие от других сосудов этого типа, выступы у основания ручек отсутствуют. Поддон отличается от других экземпляров сложной профилировкой: стенки в верхней части вогнутые, с несколькими узкими желобками на переходе ко дну чаши; нижняя, расширенная, часть поддона – с резким изломом. Опорный край поддона утрачен. Сохранившаяся высота – 17,3 см, высота чаши – 11, 2 см, диаметр венчика – 32,1 см.

В состав комплекса, кроме сероглиняных сосудов, входили две амфоры (косская или круга Коса и гераклейская) IV в. до н.э., типы которых, в силу плохой сохранности, установить невозможно.

К типу 2 относятся вазы на низком кольцевом поддоне (5 экз.), с глубокой чашей, широким венчиком и двумя арочными ручками, по способу крепления которых выделяется два варианта : 1 – ручки крепятся сверху к венчику; 2 – ручки крепятся к бортику.

Вариант 1 представлен четырьмя сосудами из трех разных памятников.

В погребении СК-2 № 294з (рис. 2,2) была найдена глубокая ваза с высоким коническим туловом и слегка выпуклой плоскостью венчика, заостренные края которого выступают внутрь и наружу. Ручки, свитые из трех округлых в сечении жгутов, поставлены практически вертикально. Выступы по сторонам отсутствуют. Поддон гладкий, расширяется к основанию, подошва ровно среза- на. Высота – 19 см, диаметр венчика – 40 х 42,5 см, диаметр поддона - 13,6 см.

Хронология комплекса по двум книдским амфорам вариантов елизаветовского (I-A) и чередникового (I-D) [Монахов, 2003, с. 102, 104, 110, табл. 71, 3 , 72, 7 ] и чернолаковым сосудам (скифосу и кубковидному канфару) определяется в пределах конца второй – начала третьей четверти IV в. до н.э., или серединой столетия [Лимберис, Марченко, 2015, с. 233, рис. 3, 25 ; Лимберис, Марченко, 2017, с. 188– 189, рис. 7, 25 ]. Третья, гераклейская, амфора варианта I-4 относится еще к первой четверти IV в. до н.э. [Монахов, 2003, с. 128–131], но она явно была использована в погребении вторично: у этого сосуда отсутствуют верхняя часть горла, ручки и ножка, отбитые в древности. Справедливости ради отметим, что в первой публикации погребение было датировано нами второй четвертью IV в. до н.э. [Лимберис, Марченко, 2005, с. 220].

Глубокая ваза из погребения СК-2 № 238в (рис. 2, 3 , 3, 7 ) имеет довольно высокий вертикальный бортик и скошенный наружу венчик с массивным остроугольным выступом. Ручки ложновитые, с глубокими подрезами, вертикальные, с круглыми пальцевыми вдавле-ниями у основания. Опорный край поддона – валикообразный, с ровной подошвой. Высота – 18,5–19 см, высота бортика – 5–6 см, диаметр венчика - 37 х 40 см, диаметр поддона - 12 см.

В комплексе были встречены две амфоры (одна – косская, вторая в то время была отнесена к неустановленному средиземноморскому центру), по которым мы датировали погребение концом IV в. до н.э. [Лимберис, Марченко, 2007, с. 71, рис. 10–15]. Позднее С.Ю. Монахов по амфоре Коса серии I-B-1, «позднего» варианта I-B и унгвентариям предложил уточнить датировку до 20-х гг. столетия [Монахов, 2014, с. 204, рис. 4, 14 ]. Другая амфора (без горла и ручек, утраченных в древности), происхождение которой сейчас достаточно надежно связывается с Икосом, относится ко второй морфологической группе середины – третьей четверти IV в. до н.э. [Монахов, Федосеев, 2013, с. 260]. Возможно, эта амфора, с признаками вторичного использования, немного «запаздывает» в погребении.

Ваза из погребения ПК № 209 (рис. 2,1, 3,6) неглубокая, с сильно округленным стен- ками, без выделенного бортика (полусферическая). Венчик горизонтально срезан, с выступающими внутрь и наружу заостренными закраинами. Вертикальные арочные ручки свиты из трех жгутов. Между ручками на венчике диаметрально расположены два высоких вертикальных конусовидных налепа. Поддон гладкий, расширяется к основанию, подошва ровно срезана. Высота – 12 см, диаметр венчика – 32,8 см, диаметр поддона – 13 см.

По синопской амфоре варианта I-А конического типа и амфоре Менды ранней серии мелитопольского варианта (II-C) датировка комплекса может быть ограничена концом первой – началом второй четверти IV в. [Монахов и др., 2021, с. 40–41, рис. 43, 44, 1 ].

Из могильника Марьянского поселения I происходит ваза (рис. 2, 4 , 3, 8 ), найденная в погребении № 24 (раскопки В.Ю. Кононова, 2013 г.). Чаша широкая, неглубокая, с округленными стенками, без бортика. Венчик срезан практически горизонтально, с остроугольным выступом внутри и округленной закраиной снаружи. Ручки крепятся к венчику с наклоном наружу: одна из них – ложновитая, другая – прямоугольная в сечении, с продольным глубоким желобком сверху и продольными прорезями на боковых сторонах. По бокам ручек расположены конические налепы. Поддон гладкий, вертикальный, с ровно срезанной подошвой. Высота – 13,5 см, диаметр венчика – 39,5 см, диаметр поддона – 10 см.

В этом погребальном комплексе присутствовала гераклейская амфора типа I-A с магистратским клеймом Стифона. В.И. Кац включил этого магистрата в группу II-Б, отнеся его деятельность к 380–370-м гг. до н.э. [Кац, 2007, с. 313, 431].

К варианту 2 пока можно отнести всего один сосуд из погребения ПК № 79 (рис. 2, 5 ). Чаша широкая, неглубокая, с коротким вертикальным бортиком, орнаментированным узкими горизонтальными желобками. Такие же желобки есть и на плоскости венчика, слегка выступающего наружу. К бортику крепятся две ложновитые ручки, поднятые кверху. Поддон гладкий, вертикальный, с ровно срезанной подошвой. Высота – 12,4 см, высота бортика – 2,6 см, диаметр венчика – 35,4 см, диаметр поддона – 10 см.

Амфору неустановленного средиземноморского центра с двуствольными ручками и кубаревидной ножкой из этого погребения С.Ю. Монахов датировал последней третью IV в. до н.э., хотя аналогии ей найти не удалось [Монахов и др., 2021, с. 217, Un.7]. Полной уверенности в предлагаемой хронологии нет, тем не менее дату комплекса придется ограничить этими рамками, пока не появятся новые данные для датировки.

Ранее мы писали, что вазы с витыми ручками на высоких конических и кольцевых поддонах встречаются на протяжении всего IV в. до н.э., но период их наибольшего распространения приходится на вторую – третью четверти этого столетия [Лимберис, Марченко, 2005, с. 235]. Сейчас благодаря уточненной хронологии амфор появилась возможность узко продатировать большинство погребений с сероглиняными вазами. Оба выделенных нами типа сосудов появились у меотов практически одновременно, вероятно, ближе к концу первой четверти IV в. до н.э., о чем свидетельствуют комплексы с амфорной тарой 380–370-х годов. Узкая хронология комплексов с вазами типа I не выходит за пределы первой половины IV в. до н.э., поэтому и погребения, в которых не было материала для точной датировки, скорее всего, нужно отнести к этому же периоду. Вазы типа II, судя по датировкам амфорной тары, просуществовали дольше – возможно, до конца IV в. до н.э.

Конструкция ваз типа I совпадает по основным морфологическим признакам с блюдами на высоком полом поддоне (eschara), часто с приподнятыми арочными ручками, прикрепленными сверху на венчике, представленными в материалах из раскопок Афинской агоры с V в. до н.э. и широко распространенными в IV в. до н.э. [Sparkes, Talcott, 1970, p. 234–235, no. 2030, 2038, 2039; Rotroff, 2006, p. 103–105, no. 199, chart 27]. Однако, если греческие эсхары, как полагают исследователи, служили для приготовления пищи и подачи ее на стол, а высокий массивный поддон помогал удерживать тепло, то предназначение похожих меотских сосудов, по-видимому, было иным.

Что касается ваз типа II, то аналогичные по форме сероглиняные чаши на кольцевом поддоне, с темным покрытием и лощени- ем известны в Ольвии. По версии В.В. Крапивиной, они являются «фруктовницами», в которых фрукты подавали на стол или подносили богам, о чем, по ее мнению, свидетельствует их «парадный» вид и характер ручек, удобных для переноски. Исследовательница выделила два типа таких сосудов по форме тулова и высоте поддона. По ее наблюдениям, «фруктовницы», появившиеся во второй половине VI в. до н.э., широко распространились в V в. до н.э., а позднее их находки неизвестны. Однако ни контекста находок, ни конкретной аргументации их хронологии исследовательница в своей статье не привела [Крапiвiна, 2007, с. 103–104, рис. 8,3,4, 9]. По морфологическим и размерным параметрам ольвийские «фруктовницы» во многом совпадают с меотскими вазами, но ручки у них гладкие, с продольным желобком, а витые, судя по всему, не отмечены. Других прямых аналогий мы пока не знаем. В материалах из раскопок Афинской агоры и Истрии известны леканы VI–V вв. до н.э., полусферические и с выделенным бортиком, с гладкими вертикальными арочными ручками на плоском венчике [Sparkes, Talcott, 1970, p. 215, no. 1839, 1840; Alexandrescu, 1978, p. 107–109, no. 700–707, pl. 70], форма которых близка вазам / фрук-товницам на кольцевом поддоне.

Похоже, что меотские вазы представляют собой переработанную, синкретичную форму, которая сложилась под влиянием античных керамических традиций. Как бы нам ни хотелось, эта форма вряд ли была сконструирована самими меотами, так как сероглиняная керамика, изготовленная на быстром гончарном круге, стала появляться на их городищах только около середины V в. до н.э. [Лимберис, Марченко, 2012, с. 6, 167–169]. Находки же «фруктовниц» из Ольвии, если полагаться на предлагаемые датировки, могут предположительно свидетельствовать, что эта форма зародилась в греческой среде Северного Причерноморья еще в архаический период. Меоты восприняли эту идею уже в готовом виде позднее, где-то в первой четверти IV в. до н.э., и стали копировать понравившиеся им сосуды, достигнув к этому времени соответствующего уровня в технологии производства сероглиняной керамики. Однако витые и ложновитые ручки, столь характер- ные для меотских ваз, не встречаются на греческих леканах. По-видимому, этот прием оформления ручек (rope handle) появился довольно поздно в греческой керамике и особенно характерен для эллинистических чернолаковых столовых амфор и ойнохой, орнаментированных в стиле West Slope, начиная со второй четверти III в. до н.э. [Rotroff, 1997, p. 120, no. 409, 460 ect.]. Наиболее ранний известный нам пример – простые кувшины с витой ручкой из объекта, относящегося к дренажной системе Коринфа, который именно по ручкам кувшинов был датирован концом IV – началом III в. до н.э. [McFee, Pemberton, 2012, p. 146, fig. 29, V-42, V-43]. Вероятно, к этому промежутку времени и следует отнести возникновение данного способа изготовления ручек в мастерских древней Греции. До уточнения времени появления витых ручек на греческой или иной керамике, что могло бы повлиять на предлагаемую нами хронологию сероглиняных ваз, нужно отдать пальму первенства меотам в изобретении подобных ручек, которыми они украшали свои чаши уже в первой четверти IV в. до н.э. В этом плане примечательна ваза из могильника Марьянского поселения (кстати, расположенного недалеко от Прикубанского некрополя), у которой одна ручка – гладкая, с продольным желобком, а вторая – ложновитая, видимо, по «меотской моде».

К отдельному виду столовой меотской керамики нужно отнести двуручные чаши, являющиеся местной репликой греческих лекан.

Чаша леканы из погребения ПК № 32 (рис. 2, 6 ) – глубокая, стенки почти ровные, бортик высокий, округленный. Ниже края по бортику проходит горизонтальный заостренный выступ (под крышку). Ручки, овальные в сечении, крепятся горизонтально под венчиком, слегка приподняты, с плоскими вертикальными налепами по сторонам. Дно снизу выпуклое, на гладком кольцевом поддоне, расширяющемся к основанию. Подошва поддона ровно срезана. Высота – 11,6 см, высота бортика – 3 см, диаметр венчика – 24,8 см, диаметр поддона – 11,1 см.

В комплексе представлены амфоры двух центров. Гераклейская амфора варианта I-4 «пифоидного» типа имеет на горле двустрочное энглифическое клеймо редкого штампа, вероятнее всего, Дионисий I, имя которого дано в сокращении. В.И. Кац деятельность этого магистрата относит к 380-м гг. [Кац, 2007, с. 429], а Н.Ф. Федосеев – к 390-м гг. [Федосеев, 2016, с. 130]. Вторая, мендейская, амфора относится варианту портичелло (II-B). Хронология амфорной тары позволяет датировать данный комплекс в пределах конца 390-х – начала 380-х гг. [Монахов и др., 2021, с. 34, рис. 43, 1,2].

Из погребения ПК № 167 (рис. 2, 7 , 3, 9 ) происходит лекана с практически полусферической чашей. По расширенному краю венчика проходит широкий, глубокий желобок для крышки. Бортик выделен тремя горизонтальными узкими каннелюрами. Ручки широкие, уплощенные в сечении, крепятся горизонтально ниже венчика, с остроконечными выступами по сторонам. Кольцевой поддон слегка расширяется к основанию, с выпуклым краем и ровной подошвой. В дне преднамеренно пробито круглое отверстие. Высота – 12,8 см, диаметр венчика – 30,5 см, диаметр поддона – 13,2 см.

В этом погребальном комплексе также встречены две амфоры разных центров. Ге-раклейская амфора относится к варианту I-4 «пифоидного» типа с энглифическим клеймом раннего фабриканта Евридама, который работал в начале IV в. до н.э. [Кац, 2007, с. 429]. Вторая амфора – мендейская, варианта пор-тичелло . В целом комплекс продатирован в пределах 390-х гг., может быть, первой половины 380-х гг. [Монахов и др., 2021, с. 30, рис. 36, 1 , 2 ].

Меотские двуручные чаши, найденные в этих погребениях, в точности повторяют форму, включая детали, греческих лекан конца V – начала IV в. до н.э., как чернолаковых, так и для повседневого использования [Sparkes, Talcott, 1970, p. 166, 197, no. 1217–1221, 1554– 1557]. В меотских памятниках правобережья Кубани известна всего лишь одна находка маленькой чернолаковой леканы из погребе- ния № 8 кургана 3 Прикубанского могильника, которое датируется по амфорам Гераклеи и Синопы началом второй четверти IV в. до н.э., а по уточненной хронологии амфор – 370-ми гг. [Лимберис, Марченко, 2010, с. 338, № 44, рис. 5,16; Монахов и др., 2021, с. 45–46, рис. 62, 63]. Профилировка венчика лекан предполагает, что сосуды накрывали крышкой. Однако у лекан из Прикубанского могильника (и сероглиняных, и чернолаковой) крышки отсутствовали. Ручки лекан крепятся ниже венчика и имеют по сторонам выступы, конусовидные в плане, что характерно для лекан не только аттического, но и коринфского производства, мало менявшихся на протяжении архаического и классического периодов [Edwards, 1975, p. 95, pl. 18, no. 555]. Две коринфские леканы (с крышками) были найдены на ритуальной площадке кургана-святилища № 5 Уляпского некрополя, датированного исследователями по клейменым фасосским амфорам первой половиной IV в. до н.э. [Лесков и др., 2013, с. 49, рис. 52]. Несмотря на это, меотских погребений с леканами местного производства, кроме двух описанных комплексов из Прикубанского могильника, нам пока не известно.

Таким образом, благодаря совместно встреченным амфорам для обоих видов описанных нами меотских сосудов устанавливаются вполне конкретные узкие временные рамки бытования, что позволяет использовать их для определения хронологии комплексов, в которых не было амфор или другого материала, пригодного для датировки.