Мещанское домовладение уездного сибирского города в пореформенный период (на примере г. Верхнеудинска)

Р азличные аспекты материального положения мещан в провинциальном городе уже становились предметом внимания исследователей [Гончаров, Чутчев 2004: 60; Долгопятов 2010: 344; Меженина 2016: 61]. Однако не все они анализировали мещанское домовладение. Между тем его изучение дает возможность определить материальную состоятельность мещан в сравнении с другими слоями городского общества, проанализировать характер их занятий, степень имущественной дифференциации.

Мещанское домовладение в пореформенный период регулировалось законом «О разных родах состояний, и различии прав им присвоенных». В третьем разделе закона указано, что мещане как городские обыватели имели право на наличие дома, иного строения, места или земли в своем городе. Неприкосновенность их движимого и недвижимого имущества была признана юридически1.

В 1911 г. в Верхнеудинске насчитывалось 1 326 домов, из них 1 164 обывательских, т.е. частных. 369 из них принадлежали мещанским семьям. Размещение мещанских домов на территории города прослеживается по книгам учета сборов с недвижимого имущества с жителей г. Верхнеудинска, где указывалось название улицы, на которой располагалось домовладение2. Мещане в Верхнеудинске селились практически везде. Такого зонирования, как, например, в Симбирске, где существовали «мещанские», «купеческие» и «дворянские» части города [Галимова 2009: 32], в Верхнеудинске не наблюдалось. В отличие от губернского Иркутска, где половина мещанского населения жила за городом, многие мещанские дома в Верхнеудинске строились в центре города, хотя и на немноголюдных улицах3 [Улан-Удэ – 350… 2016: 132]. Это объясняется небольшим процентом дворян и богатых купцов в уездном городе при многочисленности мещанского сословия.

Данные о владении недвижимостью представлены в материалах посемейного списка мещан г. Верхнеудинска. 74,3% мещанских домов стояли на собственной земле, 25,7% – на арендуемой или наемной. Как правило, дома на арендованной земле размещались в предместье города Поселье. Уплотнение застройки в осво- енных кварталах не могло продолжаться бесконечно, поэтому «опоздавшим» к покупке земель в центре города приходилось арендовать участки, уже выкупленные предприимчивыми горожанами или принадлежавшие городу. Имели место попытки незаконным способом завладеть землей для строительства в центральной части города без дополнительных затрат на куплю или аренду земельного участка, хотя такие случаи были редки и, как правило, пресекались. Например, в 1901 г. верхнеудинская мещанская дочь Н.М. Брикова огородила для себя участок городской земли размером 273 кв. сажени, находящийся в центральной части г. Верхнеудинска по Большой улице. Земля пустовала несколько лет, но по плану города, утвержденному военным губернатором Забайкальской области Л.И. Ильяшевичем 6 мая 1880 г., была зарезервирована под военные казармы. Затея не в меру предприимчивой горожанки не удалась: мировой судья 13-го судебного участка Читинского окружного суда принял решение о возврате земельного участка городу и взыскании с Бриковой штрафа в размере 6 р. 30 коп.1

К началу XX в. 98,7% глав мещанских семей были домовладельцами. «Бездомные» мещане снимали дома или флигели.

По материалу строительства и этажности мещанские жилые постройки не отличались разнообразием. Большинство верхнеудинских мещан имели большие деревянные дома, обшитые тесом, с тремя окнами, обращенными по фасаду на солнечную сторону [Улан-Удэ – 350… 2016: 132]. Каменные и полукаменные составляли менее 30% всех мещанских домов2. Жилища были в основном одноэтажными. Двухэтажных домов, принадлежавших мещанам, насчитывалось всего 22 (5,8% всех мещанских домов), из них только 1 – каменный.

Обычно мещанские домовладения включали один, реже – несколько домов, часто с флигелями, и различные надворные постройки хозяйственного и торгово-ремесленного назначения (сеновалы, сараи, конюшни, прачечные, кузницы, бани). Мещанские домовладения хорошо иллюстрируют род занятий их хозяев. Например, усадьба И. Титова, согласно чертежам постройки, включала дом, мастерскую, амбар и кузницу. Дом был каменным, крытым железом, с пристроенным к нему каменным флигелем, также крытым железом. Каменной была и кухня размером 2,5 х 3 сажени. Усадьба была обнесена кирпичным забором [Гурьянов, Гурьянов 2012: 168-169]. Многие при своих домах имели торговые лавки (чаще всего для мясной и мелочной торговли), жестяные, портновские, сапожные мастерские. В составе мещанских домовладений значатся иконостасная мастерская, фотографический павильон.

Сеновалы и стайки являлись частью 36% мещанских домовладений [Молонова 2017: 169]. Согласно посемейным спискам, 93% мещанских семей имели коров и лошадей. Это вполне вписывалось в общую структуру занятий жителей Верхнеудинска, где достаточно высокий процент населения зарабатывал сельским хозяйством. Даже в 1912 г. в городе с 16,6 тыс. населения имелось около 1,5 тыс. голов скота [Кальмина 2011: 96].

На рубеже XIX–ХХ вв. исследователи отмечают усложнение планировочной структуры односемейных жилых домов по сравнению с первой половиной XIX в. и появление крупных домов на несколько квартир [Минерт 1983: 31]. Большое значение придавалось декоративному оформлению фасадов мещанских домов. Основным элементом декора была резьба, которая считалась показателем состоятельности владельца. Ее использовали для украшения карнизов и наличников, галерей и балконов. Некоторые дома настолько изобиловали резьбой, что это полностью убивало художественный эффект [Минерт 1983: 78].

Размеры мещанского домовладения, степень добротности, внешнее оформление домов и их интерьеры демонстрируют имущественную неоднородность мещанского сословия. Жилища бедных мещан и их обстановка больше походили на крестьянские. Состоятельные мещане строили особняки, порой превосходившие роскошью купеческие дома. В 1907 г. мещанин Н.Л. Капельман построил на ул. Большой каменный двухэтажный дом с лицевым фасадом на главную улицу, известный горожанам как «дом с атлантами». (Ранее на этом месте стояли скромные деревянные постройки, принадлежавшие казаку Л. Будунову.) Нижний этаж хозяин сдавал в аренду под чайный магазин, кондитерскую и кофейню [Гурьянов 1998: 94-95].

В заботах о комфорте наиболее состоятельные мещане стремились обеспечить свои жилища и мастерские техническими новшествами. К примеру, заявление мещанина З.П. Яценко о проведении телефона из своего дома по Новоспасской улице в колбасное заведение по Большой улице послужило основанием для принятия Верхнеудинской городской управой на заседании 28 июня 1904 г. решения об установке столбов для проведения телефона в этом направлении1.

Состоятельные обладатели крупных домовладений порой переходили в купечество, что было обычным явлением для социально мобильного мещанского сословия. Например, мещанину Я.М. Рубинштейну в 1874 г. принадлежал каменный двухэтажный дом с двумя торговыми лавками и тремя отдельными деревянными лавками-кладовыми. Из хозяйственных построек – кухня, баня с кухнею, десять амбаров, две завозни, сеновал и погреб. Стоимость имущества оценивалась в 12 тыс. руб. А в августе 1877 г. Верхнеудинская управа утверждает чертеж на постройку деревянных и каменных зданий на месте, принадлежавшем уже временному верхнеудинскому купцу Я.М. Рубинштейну [ Гурьянов 1998: 104; Гурьянов 2012: 168-169 ].

Наибольший процент мещанских домов в 1911 г. имели стоимость 1,5 тыс. – 2 тыс. руб. (17,6%) и от 2 тыс. до 3 тыс. руб. (15,9%), тогда как большинство городских домовладений имели стоимость от 500 до 1 тыс. руб. (22,6%). Процент обладателей самых дешевых домов стоимостью ниже 50 руб. среди мещан почти в 2 раза ниже, чем в среднем среди горожан (1,6% и 2,9% соответственно). В то же время почти половина самых дорогих домов – ценой свыше 10 тыс. руб. – при-надлежали мещанам. Наиболее высокая стоимость мещанского домовладения – 61 278 руб.2 Как видим, мещанство Верхнеудинска составляло наиболее зажи-точную часть городского населения.

Для сравнения: средняя стоимость мещанских домов в провинциальных городах, к примеру, Московской губернии, была значительно ниже. Очевидно, в Забайкальской области, где из-за удаленности сложившаяся ценовая политика предусматривала заметный рост цен по сравнению с западными губерниями империи, цены на недвижимость также были заметно выше.

Наличие и стоимость недвижимого имущества определяли и размер оценочного сбора. По данным окладной книги, размер налога с недвижимого имущества в 1900 г. существенно различался в зависимости от установленной цены домовладения – от 45 коп. до 12 руб. в год. Средний размер налога – 4 руб. 65 коп.3

После введения Городового положения 1892 г. оценочный сбор был законодательно регламентирован: до 10% от чистого дохода с имуществ, а при невозможности определения дохода – до 1% с их стоимости. Стоимость определялась коллективной оценкой недвижимости членами общественного управления, а процент взимания устанавливала городская дума. (Ранее владельцы домов оценивали их стоимость произвольно1.) В стремлении повысить оценочный сбор для увеличения городских доходов дума иной раз завышала стоимость домовладения, что вызывало протесты владельцев недвижимости. В 1900 г. мещане В.П. Игумнов и М.Р. Максимов обратились в городскую управу с заявлением об уменьшении цены своих домов в связи с отсутствием их доходности – нет флигеля, пристройки и иных надворных или ремесленно-торговых построек. На заседании Верхнеудинской городской управы 21 июня 1901 г. цена на эти дома была снижена на 100 руб.2 В большинстве своем мещане были аккуратными плательщиками: 72,1% домовладельцев не имели недоимок.

Таким образом, можно обозначить основные характеристики мещанского домовладения в Верхнеудинске в пореформенный период. Значительный процент верхнеудинских мещан жили в центре города. Подавляющее большинство мещанских семей имели собственные дома. Почти три четверти мещанских домов находились на собственной земле, остальные строились на арендованных участках – как правило, далеко от центра города.

Надворные постройки дают представление о занятиях верхнеудинских мещан – это торговля, ремесло, сельское хозяйство. Наличие в хозяйстве большинства мещан скота сближало их образ жизни с крестьянским, хотя в целом они не выбивались из структуры занятости горожан.

Стоимость мещанского домовладения свидетельствует о процессах социальной дифференциации в сословии, характерной для начала ХХ в. Однако в целом верхнеудинские мещане составляли зажиточную часть горожан.