Место гуманитарных дисциплин в системе современного высшего образования

Образование в современной Россия, судя по нескончаемому и бесплодному реформированию апологетами Болонского процесса, находится в «разобранном» виде, переживает утрату перспективы. Сенека: «Кто не знает, в какую гавань он плывёт, тому нет попутного ветра». Образ будущего должен жить в общественном сознании.

Шатания образовательных стандартов от практикоориентированной парадигмы к компетентностной по сути ничего не меняет: сегодня главной задачей любого вуза является подготовка высококвалифицированных специалистов, востребованных на современном рынке труда. Однако рынку труда в условиях информационного общества свойственна стремительная динамика, следовательно, выпускник вуза должен владеть не пресловутыми навыками, востребованными «современным рынком труда», а способом овладения знаниями. В широком смысле это значит владеть теорией. Как бы современное общественное сознание ни относилось к И.В. Сталину, невозможно не признать стратегической значимости его последних прижизненных слов: «…Вы должны в ближайшее время заняться вопросами дальнейшего развития теории… Если мы напутаем в теории, то загубим все дело. Без теории нам смерть, смерть!» [1].

Основы теории вырабатывается гуманитарными науками. Во-первых, они ре- шают проблему критериев научного знания, во-вторых, сама методология является предметом их исследования и, наконец, гуманитарные науки вооружают естественные и технические науки всеобщими методами познания.

Вместе с тем современная технологическая цивилизация, основанная на неопозитивизме и «ползучем эмпиризме», по меткому выражению философа Г.В. Лобастова, обостряет кризис гуманитарных наук. Остроту этой проблемы С.П. Курдюмов, специалист в области синергетики, охарактеризовал как «пропасть двух культур – естественнонаучной и гуманитарной» [2]. Эту же проблему обозначает Г.Г. Малинецкий: «Новая эпоха потребует нового стиля, чтобы собирать и идти вперёд, а не распадаться и стремительно откатываться назад в Новое Средневековье» [2].

Нацеленность высшего образования на подготовку специалиста, обладающего набором компетенций, подтверждает положение гуманитарных дисциплин в структуре учебных планов. С самых верхних позиций обязательных дисциплин, например, философия, была передвинута на самые низкие позиции.

Сам факт наложения образовательных стандартов на человека выходит за рамки здравого смысла, о чём предупреждал М. Мамардвшвили: «Человек – это то, что постоянно воспроизводится» [3].

Философ советского периода Мераб Мамардашвили, обозначает реальность как «антропологическую катастрофу», разводя экзистенциальные понятия «существование» и «бытие». Различие между ними обозначается с помощью двух простых вопросов «почему?» и «зачем?». Вопрос «почему?» отражает внешнюю, не зависящую от субъекта причину. Вопрос же «зачем?» предполагает наличие самостоятельной воли, способной к свободному целеполаганию. К традиционным вопросам образования: «чему учить?» и «как учить?» добавляется новый, актуальный в сложившихся социально-экономических обстоятельствах вопрос, обозначенный М.К. Мамардашвили, «зачем учить?» Но именно этот вопрос априорно правомерен касательно сферы человеческой жизни. Мировоззренческий вопрос «зачем?» рассматривает гуманитарное знание. Человек, в сознании которого не возникает сакрального вопроса «зачем?» занимает инерционно-пассивную позицию и перестаёт быть человеком, по своему социальному предназначению.

Особое положение среди гуманитарных дисциплин, как было сказано выше, занимает философия. Именно философия вооружает человека методом мышления, учит мыслить, что и требуется от выпускника современного вуза.

В истории философии развёрнуто богатство определений мышления, обозначены его тупики, субъективные ошибки, представлена его собственная всеобщая форма, которая отражает собой форму бытия самой объективной действительности. Этот предмет следует изучать и осваивать, чтобы присвоить себе всеобщую, универсальную способность мышления, мышления глубокого, всегда доходящего до последних пределов. Разумеется, было бы хорошо этот предмет представить коротко и только в его необходимых формах. Учебник обычно к этому и стремится, но потому неминуемо догматизируется. Конечно, это важно - закрепить универсальное содержание предмета философии в учебной программе, а потом найти способ его выражения в учебнике, в учебных пособиях и прочих методических материа- лах. Административный контроль за адекватным воспроизведением этого содержания в процессе преподавания оказывается завершающим моментом догматизации самого педагогического процесса.

Поэтому отбор материала для учебного процесса, ставящего целью развитие ума, мышления, - дело весьма серьёзное и непростое. Философия - это такой объём материала, в котором на любой вкус всё найти можно. Поэтому проблема в сегодняшних условиях всё более связывается с самим преподавателем, его собственным взглядом на предмет философии и его движение. Классическая линия истории философии: Декарт и Лейбниц, Кант и Гегель - вот точки, через анализ которых легко войти в любую философию, в любую форму мышления, не утрачивая при этом масштаба целого.

В философских текстах студент сталкивается с живой мыслью мыслителя. Деятельность с предметом, содержащим в себе всеобщие определения человеческого мышления, по своему существу, никак не зависит от последних политических событий, идеологических телешоу, - если даже они постановляют «мыслить по-новому». Здесь студент обязан осваивать то, что выработала сама история, а не осваивать через представления авторов учебных пособий, которые шатаются вместе со сдвигами идеологических принципов.

Предмет задаёт и общий уровень культуры и студенческой, и преподавательской среды. И дело тут заключается не только в расширении этой культуры, сколько в её углублении. Расширение, как правило, влечёт за собой профанацию. Глубина же, наоборот, позволяет свободно и самостоятельно входить в любое содержание. Но это как раз и связано с освоением принципов мышления, с превращением их в активную деятельную способность.

Внутри процесса освоения предметного содержания философии по классическим текстам ломаются схематизмы обыденного сознания. Тут-то и происходит формирование личностной устойчивости, её определённости и глубины. Здесь принципиально ломается старая педагогическая технология. Так называемые «образователь- ные технологии» в их несметном формальном многообразии представляют собой лишь попытки упаковать старое содержание в новую блестящую упаковку.

Преподаватель, по своему обществен- ному предназначению, должен преподавать науку, иначе говоря, учить действовать (в философии – теоретически) с предметом, и в этом он может и должен опираться только на объективность и устойчивость этого предмета. Задача преподавателя заключается в том, чтобы дело образования опиралось не на слово и сто- ящие за ним сложившиеся представления, а чтобы вывести студента на всеобщие, необходимые определения предмета и тем самым ввести его мысль в форму понятия, понимания. У обучающегося формируется деятельность, деятельность с предметом, предметная деятельность, и она осуществляется по такому способу, который диктуется как педагогом, так и предметом – в идеале это одно и то же, ведь педагог – живой представитель предмета, и он знает его в истине. Именно в деятельности и формируется мышление.

Подводя итог размышлениям о месте гуманитарных дисциплин в системе высшего образования, следует признать объективную необходимость нерасторжимого единства гуманитарных и естественных наук как условие их взаимного теоретического обогащения и практической эффективности.