Место и роль правовой доктрины в правовой системе Российской Федерации

Одна из главных реализуемых на сегодня правовых доктрин — доктрина прав и свобод человека и гражданина — оказывает непосредственное влияние на структуру и характер функционирования правовой системы Российской Федерации (ст. 2, 17, 18 Конституции РФ). Абсолютно справедливо В. В. Талянин и И. А. Талянина указывают на то, что «изменение подходов к взаимоотношению государства и гражданина не может быть сведено лишь к чисто концептуальным трактовкам этих вопросов; за ним следуют новые подходы к пределам властных полномочий различных государственных структур, к содержанию законодательных актов. Главным ценностным ориентиром при принятии законов становятся не интересы государства, его органов, должностных лиц, а естественные неотчуждаемые права человека» [1].

Что представляет собой правовая доктрина?

Правовая доктрина — это относительно самостоятельный, сложный (многоаспектный) элемент правовой системы государства, который представляет собой научно обоснованные, авторитетные воззрения и теории по поводу остальных элементов правовой системы и юридической деятельности, имеющие научно-прикладной характер и непосредственно регулятивные возможности. Доктрина реально воздействует на правотворческую и правореализационную практику, в том числе в роли источника права [2].

В работах отечественных и зарубежных авторов категория «правовая система» рассматривается в двух аспектах: компаративистском и внутригосударственном.

В результате изучения трудов сравнительно-правового содержания в контексте нашей темы представляется правильным утверждать: современные компаративисты уделяют незаслуженно мало внимания доктрине именно как системному критерию. В лучшем случае она вскользь упоминается среди источников права, да и то чаще в историческом аспекте. Это неверно, так как разного вида доктрины, «работая» во взаимодействии с правовой доктриной, по большому счету являются одним из важнейших факторов, влияющих на формирование правовой системы того или иного государства. Так, в семье религиозного права превалирует религиозная доктрина; семья законодательного и прецедентного права в настоящее время зиждется на политико-правовых доктринах прав человека, пра- вового государства и разделения властей; в семье традиционно-этического права, по-прежнему, сильно влияние доктрин, которые следует классифицировать как «духовно-нравственные (философские)».

Внутригосударственный подход к изучению категории «правовая система» акцент делает не на сравнении правовых признаков разных государств, а на углубленном анализе национальной правовой системы конкретной страны. Иными словами, за основу здесь берется не сравнительный, а системный метод научного исследования. «Представляется, что "правовая система" суть понятие строго юридическое, а потому в нее следует включать элементы, представляющие собой материально существующие и достаточно изученные объекты. В функциональном плане для изучения системы в действии, а равно динамики ее развития возможно выделение и правовых процессов, но не как элементов системы, а как средств связи между ее элементами и как результатов деятельности элементов» [3]. В структуру правовой системы не следует включать также такие явления, как законность и правопорядок, поскольку они, как правильно указывает И. В. Петелина, «скорее являются закономерным итогом действия правовой системы, указывают на степень упорядоченности и стабильности общественных отношений, свидетельствуют об эффективности существующих правовых институтов, юридических норм и т. д.» [4].

Представляется правильным в рамках понятия «национальная правовая система» в статическом аспекте рассматривать реальные конкретные предметы и явления правовой действительности:

• -    правотворческие органы;

• -    систему правовых норм, выраженную в законодательстве (нормативный правовой акт, договор нормативного содержания, юридическая доктрина, правовой обычай, правовые позиции Конституционного суда РФ, правовые позиции Верховного суда РФ, принципы права);

• -    систему правоприменительных, в том числе правоохранительных, а также фактофиксирующих ведомств и органов государства, с включенной в нее надзорно-контрольной подсистемой;

• -    систему негосударственных учреждений и организаций, созданных на законной основе и выполняющих во взаимодействии с государством (иногда в конструктивной оппозиции) правоохранительную функцию;

• -    систему процедурно-процессуальных норм, правил, приемов, а также наработок юридической практики, воплощенных в процессуальном законодательстве, прецедентах и правоинтерпретационных актах;

• -    источники и средства воздействия на правосознание и правового воспитания;

• -    органы и организации, осуществляющие правовой мониторинг, и результаты мониторинга как правовой материал, используемый для совершенствования действующего законодательства.

В динамическом аспекте, характеризуя систему в действии, в ее характеристики необходимо добавить также действия и воздействия друг на друга и на окружающую социальную среду каждого из перечисленных элементов.

Иные правовые и связанные с правом явления и процессы, представляющие собой результат разного уровня теоретико-правовой абстракции, в том числе те, которые традиционно включаются в механизм правового регулирования (правоотношения, юридическая ответственность и т. д.), а также правосознание и сопутствующие ему явления, которые относятся к интеллектуально-психологической сфере правового бытия, нужно считать продуктом деятельности элементов правовой системы и одновременно средствами связи между ними, а также средствами их воздействия на социальную среду, личность, коллективы личностей, общество. Их совокупность составляет понятие «правовая жизнь» или «правовая действительность». Правовая система, таким образом, является наиболее конкретной, осязаемой и непосредственно регулируемой частью правовой действительности, а система права, выраженная (зафиксированная) в законодательстве, составляет костяк правовой системы.

Активной по отношению к правовой системе является внешняя социальная среда. Это четко видно на примере правосознания, участвующего в правовом регулировании на всех его этапах, активно влияющего на качество и результативность правотворчества, правоприменения, правоохраны. Поэтому при конструировании правовой системы, особенно в периоды ее активного реформирования, необходимо учитывать все внешние по отношению к правовой системе факторы, все возможные воздействия на ее элементы [3]. Безусловно, решающую роль в этих расчетах и их обосновании призвана сыграть юридическая доктрина.

Категорию «источник права» предлагается рассматривать в двух основных значениях:

• 1.    Источники права в материальном смысле, в значении «естественные, материальные, психологические и интеллектуальные факторы формирования правовых норм, их отправные начала». Среди них выделяются разновидности: культурологические (цивилизационные), экономические, политические, научные и т. п. К ним, прежде всего, относятся правовые обычаи, правовые принципы и юридическая доктрина.

• 2.    Источники права в формально-юридическом смысле, в значении «формы внешней фиксации, официального формального выражения правовых норм». Это, прежде всего, нормативные правовые акты, в том числе политико-правовые документы типа «доктрина» и «концепция», договоры нормативного содержания и юридические прецеденты.

Для российской правовой системы последний из перечисленных источников в целом не характерен, однако такие фактически существующие ее элементы, как документы Конституционного суда и Верховного суда РФ, содержащие в себе так называемые правовые позиции, обладают отдельными свойствами прецедента и играют важную роль в функциональной структуре правовой системы России. В свою очередь, на формирование судебных правовых позиций решающее влияние оказывает правовая доктрина.

Таким образом, автор полагает необходимым выделить в качестве разновидности источника — правовую доктрину («научный источник» права).

Автором рассмотрен аспект темы, на сегодня еще очень мало изученный в отечественной юриспруденции. Речь идет о своего рода политико-правовом феномене, имеющем одновременно и нормативно-правовой, и декларативно-политический характер, — о документах типа «доктрина». Сегодня в России действуют следующие доктрины: 1) Доктрина развития российской науки; 2) Доктрина информационной безопасности РФ; 3) Морская доктрина РФ; 4) Климатическая доктрина РФ; 5) Доктрина продовольственной безопасности РФ; 6) Военная доктрина Российской Федерации; 7) Национальная доктрина образования в РФ; 8) Экологическая доктрина РФ.

С точки зрения юридической техники обращает на себя внимание способ введения доктрин в действие. Все они, за исключением Морской доктрины РФ, введены в действие правовым актом субъекта правотворчества — либо президента, либо правительства РФ. Обычно таким способом вводятся в действие нормативные правовые акты типа «положение», «правила», «порядок» и т. п., при этом их юридическая сила напрямую зависит от места органа, утвердившего акт, во властной иерархии. Однако не может не вызвать удивления та юридико-техническая «пестрота», с которой вводились в действие 8 вышеперечисленных доктрин: одобрена указом Президента — 1; утверждены указом Президента — 3; утверждена Президентом напрямую, без издания специального акта — 1; утверждена распоряжением Президента — 1; утверждена постановлением Правительства — 1; одобрена распоряжением Правительства Российской Федерации — 1. Таким образом, лишь три из восьми действующих на федеральном уровне доктрин введены в действие одинаковым способом.

Еще большая правовая неопределенность возникает в результате изучения легальных дефиниций и характеристик доктрин, данных в их текстах. Согласно официальным трактовкам доктрина — это «документ стратегического планирования», «система официально принятых в государстве взглядов», «система взглядов на роль и значение… а также принципов, определяющих механизм государственного регулирования», «совокупность официальных взглядов на цели, задачи, принципы и основные направления», «система взглядов на цель, принципы, содержание и пути реализации единой государственной политики России внутри страны и на международной арене по вопросам, связанным с…».

Таким образом, доктрина в формально-юридическом смысле — это политико-правовой документ, который обладает нормативно-правовыми свойствами и поэтому входит в структуру законодательства РФ. В отличие от других нормативных правовых актов доктрина как политико-правовой документ не содержит в себе конкретных нормативных предписаний (запретов, дозволений, обязываний), а включает основанные на научных теориях и имеющие юридическое содержание целеполагающие и декларативные нормы (нормы, устанавливающие задачи и направления правового регулирования), нормы-принципы и нормы-дефиниции. Доктрина определяет стратегию и тактику законодательного развития, ее положения в дальнейшем развиваются в текущем законодательстве.

Доктрина как политико-правовой документ и доктрина как элемент правовой системы государства (научный источник) соотносятся между собой, соответственно, как форма и содержание. Однако в доктринах-документах находит свое отражение не вся правовая доктрина государства, а лишь ее политизированная часть: научно-юридические воззрения, не только признанные юридическим сообществом и внедренные в правовую практику, но и признанные истеблишментом.

Первым и безусловным из перспективных направлений развития правовой доктрины в правовой системе РФ является участие доктрины в правотворческой практике. Различные политико-правовые и собственно юридические доктрины лежат в основе правотворческого процесса, определяют содержание правовой политики, конкретных законодательных новелл. Огромным потенциалом в этом отношении обладает научно-экспертная деятельность, в том числе на примере опыта Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ (г. Москва), Института законодательства и правовой информации им. М. М. Сперанского (г. Иркутск).

Следующим перспективным направлением развития правовой доктрины в правовой системе РФ является ее участие в формировании судебных правовых позиций. Сопоставительный анализ показывает, что все авторы, пишущие о правовых позициях Конституционного суда РФ, признают их важнейшее значение в современной правовой системе России, однако достаточно серьезно расходятся в вопросах их правовой природы, предназначения и функций, принадлежности к источникам права и места в их иерархии и другим вопросам. В наши задачи не входит участие в данной дискуссии и подробный анализ изложенных выше вопросов, имеющих конституционно-правовой характер. Для нашего исследования важным является кажущийся нам бесспорным вывод о том, что правовые позиции являются итогом научной интерпретации судьями Конституционного суда положений Конституции РФ, в них воплощаются элементы той или иной общепризнанной, авторитетной правовой либо политико-правовой теории — доктрины.

Сказанное в полной мере относится не только к правовым позициям Конституционного суда РФ: просто здесь доктринальная природа соответствующего элемента правовой системы проявляется наиболее четко и однозначно. Однако не меньшее, а за пределами конституционно-правового поля и, очевидно, большее значение в механизме правового регулирования играют «руководящие и разъясняющие» документы Верховного суда РФ. С учетом сказанного теоретики права в последние годы все смелее «выводят» правовые позиции из тесного конституционного значения в более широкую категорию [5, 6].

• Н.    А. Власенко и А. В. Гринева предлагают классифицировать правовые позиции на правотворческие, доктринальные и правоприменительные, в том числе судебные. Вооружившись этим предложением, автор статьи делает вывод, что доктринальные правовые позиции рано или поздно находят свое отражение как в законодательстве (и превращаются в правотворческие правовые позиции), так и в решениях Конституционного суда РФ и Верховного суда РФ (в этом случае они превращаются в судебные правовые позиции). Это важнейшие каналы приобретения доктриной регулятивных свойств, трансформации научных воззрений в правовую доктрину. И как представляется, они в последующие годы будут приобретать в правовой системе России все больший вес и значение.

Еще одним важным направлением воздействия юридической доктрины на формирование и функционирование правовой системы РФ является доктринальное толкование права.

Таким образом, с одной стороны, доктрина, зачастую имея региональный (европейский и т. д.), вненациональный, многовековой характер, выступает по отношению к правовой системе в качестве внешнего фактора, влияя на формирование ее сущностных черт, в том числе и таких, на основе которых правовую систему государства можно отнести к той или иной правовой семье. С точки зрения внутреннего содержания сложно найти какой-то элемент правовой системы, на возникновение и развитие которого не оказала бы влияния та или иная правовая (политикоправовая) доктрина.

Одновременно, с другой стороны, в соответствии с предложенной выше концепцией правовой системы правовая доктрина подлежит безусловному включению в ее структуру в качестве самостоятельного и важного элемента, поскольку она: а) является высшим проявлением юридической науки, выходящим за пределы просто научных теорий и перемещающимся в практическую сферу, оказывает влияние на структурирование и функционирование правовой системы, на формирование сущностных признаков как правовой системы в целом, так и отдельных ее элементов; б) будучи авторитетной, практически востребованной, является источником права в материальном смысле и воплощается в других элементах правовой системы: документах политикоправового характера, нормативных правовых актах, документах Конституционного суда РФ, руководящих документах Верховного суда РФ, правоприменительной практике, в актах толкования права, оказывающих непосредственное влияние на правоприменительную практику и эффектив-

В. В. Наумкина. Договорные отношения и обычное право в семейно-брачных отношениях кочевых народов Восточной Сибири ность правового регулирования общественных отношений; в) в необходимых случаях на определенных исторических этапах может сыграть роль источника права в формально-юридическом смысле.