Метафора в художественных произведениях и поэзии

Среди многих средств в поэзии и прозе используется метафора, которая антропоморфна. В художественных произведениях и поэзии прослеживается приписывание растениям чувств, характерных для человеческой души. Картины природы и отдельные природные образы проводят психологическую параллель с личностью человека.

Многие учёные свидетельствуют о том, что в семантике, прагматике и синтактике языкового знака встречаются компоненты, имеющие социальную природу. В рассказах А.П. Чехова, как отмечают Е.Н. Рядчикова и В.В. Чалый, с помощью антропоморфизмов приписываются окружающему миру «человеческие черты, что становится средством:

• а)    обнаружения той картины мира, которая видится персонажем;

• б)    повышения         эмоционально

оценочного плана повествования;

• в)    существования отдельного, самостоятельного «персонажа» текста, который опосредованно помогает определить социальную принадлежность действительного героя рассказа;

• г)    зашифровки позиции-отношения автора к описываемому;

• д)    создания или усиления иронического, юмористического плана рассказа;

• е)    углубления психологизма произведений А.П. Чехова» [1].

Мы также полагаем, что метафорическое одушевление природы становится реальностью, когда в романтической лирике природа действительно оживает, наполняется таинственными и сказочными существами - русалками, эльфами, горными духами и т.д. Мы можем рассматривать романтическую мифологию как результат процесса «реализации метафоры».

Н.А. Красс в статье «Символика тополя в поэзии А. Фета и С. Есенина» среди мотивов-образов, относящихся к тополю, выделяет два момента, отчётливо прослеживающиеся у обоих поэтов. А. Фет и С. Есенин описывают: 1) мотив-образ, связанный с силуэтом тополя; 2) мотив-образ, связанный с окраской листьев тополя. Образы, соотносимые с тополем, связаны с понятиями философского плана, в частности, с постижением духовных ценностей и смысла бытия. «Мотив-образ, связанный с силуэтом тополя, относится к ветвям и стволу этого дерева. Подчёркивается стройность тополя, его устремлённость вверх: “стройный”, “с подъятыми к небесам ветвями” - А. Фет, “небесный” -С. Есенин. Слово небо подчёркивает, что тополь - очень высокое дерево, как бы “посредник” между небом и землёй, материальным и духовным. Это определяется тем, что идея вертикали тесно связана с движением вверх, по аналогии с пространственным символом и моральными понятиями, и в символике соответствует тен- денции к одухотворению. Поэтому невозможно игнорировать вертикальную ось при выражении моральных величин. Символика тополя, прежде всего, пространственная» [2].

У обоих поэтов тополь служит отправной точкой, сигналом для широких обобщений. При характеристике речи человека следует отметить исключительную роль листьев. Листья тополя выполняют эту функцию в стихотворениях А. Фета («не проронит ни вздоха, ни трели», «лепечешь», «шепчет»). Данные метафоры, как видим, характеризуют негромкую речь.

Мотив-образ, связанный с окраской листьев тополя, который присутствует у С. Есенина («серебрист», «светел», «среброструйный Водолей» струи=листья), и соотносится с этой функцией. Интересно заметить, что белый тополь считался священным деревом Геракла в древнегреческих мифах. Именно он, когда выходил из царства мёртвых, сплёл себе венок из ветвей этого дерева. С тех пор в чёрный цвет окрашена верхняя часть листа, в белый цвет - нижняя, что означает совершение подвигов героем в обоих мирах. Это говорит о том, что и в античной традиции тополь соединяет две ипостаси бытия: земного и потустороннего.

У славян многие вещи назывались серебряными и золотыми, что подчёркивало их превосходство и изящество. Таким образом, можно сказать, что из-за необычной окраски своего листа тополь имеет особое аллегорическое значение и может находиться в ряду положительных и отрицательных символов.

Как и большинство новокрестьянских поэтов, С. Клычков в поисках соприродно-го начала обращался к миру русской деревни. Пантеистическое мировосприятие отношения человека с природным миром отличало его не только от сторонников материалистического взгляда, но и от своих собратьев по «крестьянской купнице» [3]. Конкретные образы природы, вырастающие до символа, мифометафоры, свидетельствуют о мифопоэтическом мышлении С. Клычкова. Следует отметить, что «мифологические образы, соприкасаясь с природными, в лирике С. Клычкова превра- щаются в метафору, аллегорию, а в прозе наблюдается противоположный процесс -“возвышение метафор до символа и мифа”» [3]. Следовательно, «в “Чертухин-ском балакире” мир предстаёт перед нами как “обжитое пространство” в языческом одухотворении природы: в образах-символах леса, тумана, воды и др.» [4].

Ю.С. Степанов отмечает, что «в лесу представлены “всевременные связи” различных “объектов” - животных, растений, травы, топи и др. Эта общая картина, лежащая в основе художественных текстов С. Клычкова, составляет содержание значительной части мифологии, а также христианства» [4]. Но, как утверждает Р.А. Мусиенко, «лес, с точки зрения многочисленных исследований, как символ земли, -это и место всевозможных опасностей, подвластное духам, демонам» [4].

О «лесных страхах», «символизирующих опасные аспекты бессознательного» писал К. Юнг. В свою очередь, Г. Циммер отмечал, что «в противоположность городу, дому и обрабатываемой земле, как безопасным территориям, лес даёт приют всевозможным опасностям и демонам, врагам и болезням» [4].

Однако Р.А. Мусиенко отмечает, что «у С. Клычкова семантика леса значительно шире, в авторском сознании происходит трансформация мира. Исследователи творчества С. Клычкова подчёркивали, что лес у писателя никогда не бывает тёмным и враждебным, это и объясняет нетрадиционную, “светлую” семантику леса и всех его составляющих. В основе прозаических произведений С. Клычкова лежит идея природной гармонии, которую писатель исповедовал на протяжении всего творческого пути и которая вобрала мифопоэтическое мироощущение крестьянской Руси: двоеверие, симбиоз православного христианства и язычества» [5].

В творчестве выдающегося отечественного драматурга ХХ века Е.Л. Шварца существенное место занимает образ природы. Через ассоциацию зрительского сло-творчества, находящего наслаждение в намёке, в остроте, в парадоксе мысли, в сказанном и недосказанном, автор писал не сказки, а обобщения, в которых возни- кал метафорический смысл. Во многих произведениях Е.Л. Шварца присутствуют и активно действуют образы и символы природы.

Персонаж Иван Иванович Грозный, во многом являющийся носителем авторской жизненной позиции, ведёт себя непонятно, даже предосудительно для окружающих. Он слишком странно воспринимает и оце- нивает такие погодные явления, как туман и ветер, разговаривает с растениями и жи- рит об Иване Ивановиче Грозном, стороже заповедника, буквально следующее: «Худой человек. Всякому зверю – первый друг. С деревьями разговаривает» [6].

С древних времён одной из ведущих тем многих писателей и поэтов является взаимодействие человека и природы. Для русского литературного языка особенно характерен интерес к процессу мышления и интеллектуальному росту человека, которые видятся как цикл роста и развития вотными, то есть разговаривает с миром растения.

природы. Один из персонажей пьесы гово-