Методологическое значение философского учения о человеке в различных видах социального познания и практики (включая юридическую)



Точка зрения

УДК 101

Розалия Ивановна ИВАНОВА, профессор кафедры философии Сибирского государственного технологического университета, доктор философских наук, профессор, академик РАЕН

МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ФИЛОСОФСКОГО УЧЕНИЯ

О ЧЕЛОВЕКЕ В РАЗЛИЧНЫХ ВИДАХ СОЦИАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯ

И ПРАКТИКИ (ВКЛЮЧАЯ ЮРИДИЧЕСКУЮ)

М

етодологическую      роль

философских идей признают все.

Особенно хорошо об этом говорил М.М.Бахтин: «Познанная философская идея нудит к повиновению ей», «У идеи нет алиби от жизни». Но одно дело - функция философии, другое - ее реализация;

первая выступает как возможность, другая как действительность. А вот с превращением этой возможности в действительность дело всегда обстояло пло хо. Это отмечали многие мыслители прошлого. Еще П.Я.Чаадаев писал: «Мир не сочувствует ничему глубоком/, он отвращает взор от великих убеждений, глубокая идея его утомляет». Н. А.Бердяев, отмечая всегдашнюю неприязнь людей к философии, называет ее «самой незащищенной стороной культуры» и т.д. Позже об этом же с сожалением говорили современные философы - М.Хайдеггер, Х.Ортега-и-Гассет, К.Ясперс.

Б.Рассел писал: «Когда плохо, наступает звездный час философии». Не наступил! Наоборот, в постсоветский период связь между философией и социальным познанием и соответствующей ему практикой значительно ослабла. Это выразилось, прежде всего, в ослаблении социального заказа к философии. Казалось бы, когда как ни в это смутное время, когда разрушаются старые экономические, политические и духовные основы и зак ладываются новые, остро требуются надежные ориентиры.

С самого начала капитаны перестройки необязательность опоры на теоретические обоснования объявили чуть ли не достоинством практики. И далее, в 19851990-х гг., и позже, когда возникла проблема реформирования народного хозяйства и вообще всех сторон жизни, к мнению обществоведов (тем более философов) прибегали меньше всего. Перестройка оказалась обреченной на блуждания и осуществление ее методом проб и ошибок. Так было в начале перестройки, когда действительно во многих вопросах еще было не на что опереться (новых теорий было мало). Но были проигнорированы и уже известные, бесспорные регуляторы социальной практики, например законы диалектики (нигилистическое отношение к прошлому, к достижениям социализма). В практике перестройки были проигнорированы проблемы стихийного и сознательного в историческом процессе (что постоянно проявляется в перекосах в вопросах о соотношении частной и государственной собственности, экономической роли государства в условиях рыночной экономики и т.д.). Практика перестройки до сих пор определяется не в соответствии с методологическим требованием первичности экономики по соотношению к другим сферам общества.

Репортаж с научного форума Актуальные проблемы борьбы с преступностью ^^^^^^^^^_^^^^^^^^^_ в Сибирском регионе

Методологическое значение для понимания имеют все категории диалектики, а также теоретические положения философии о базисе и надстройке, о сферах общества, производстве, человеке, личности и факторах ее социализации. Остановимся на методологическом значении учения о человеке, личности и ее социализации. Сначала о человеке и его сущности. Анализ процесса антропогенеза показывает, что причина возникновения человека биологическая — нарушение единства организма и среды, произошедшее в результате того, что наш предок (узконосая обезьяна) попал в новые условия (в саванны, где единственным способом существования была охота). Главным обстоятельством, определявшим направление антропогенеза, являлись природная беспомощность и неспециализированность его в сравнении с другими видами животных, что и определило способ разрешения противоречия (между организмом и средой) — приспособление в процессе труда и его коллективного характера, создания «второй природы». Последнее повлекло за собой развитие и совершенствование сознания.

Биологическим путем осуществлялся и механизм антропогенеза, который шел путем мутагенеза, накапливания в ходе естественного отбора мутаций, полезных для трудовой деятельности, и определил магистральную линию развития (созидательное начало, сострадание, коллективизм и т.д.). Но в ходе эволюции появились и мутации, не соответствующие магистральной линии развития (разрушительные начала, избыточная агрессивность и т.д.). Это создает природные (биологические) предрасположения к формированию определенных (уже социальных, личностных) свойств, проявляющихся в реальных поступках и поведении (тоже уже социальных или, наоборот, асоциальных). Так уже в самом процессе антропогенеза заложена противоречивая, двойственная (биосоциальная) природа человека, специфически проявляющаяся в разных сферах практики и выступающая как проблема соотно шения биологического и социального в разных науках.

Возник новый вид животных с новой сущностью — биосоциальной. Биосоциальность понимается не как параллельное существование биологического и социального, а как «снятие» биологического социальным, то есть само социальное представляет собой включение биологического в социальное, его трансформацию на более высоком, социальном уровне. То есть труд и социальный коллективный характер труда — это способ адаптации и приспособления; любовь как избирательное отношение к человеку противоположного пола — это развитие полового инстинкта.

Появление нового вида означает эволюцию животного мира по вертикали эволюционной лестницы. Но эволюция осуществляется и в горизонтальном смысле, определяя различия внутри вида (индивидуальные, таксономические). Они выражаются в том, что каждый отдельный член этого вида (homo sapiens) имеет в своем геноме различное сочетание свойств как магистральной линии развития, так и отклоняющейся от нее. Те, у которых преобладают черты магистральной линии (созидательное начало, уникальность, нормальная степень сострадательности и коллектививности и т.д.), составляют Антропологическую норму (по выражению С.С.Хоружего), а те, кто не добирают их, - девианты.

Личность составляет социальную сторону человека. В структурном отношении она состоит из двух свойств. Первый -это убеждения, взгляды, цели, идеалы; второй - черты, обеспечивающие достижение или недостижение этих убеждений и целей (воля, способности, характер). Главным является первый ряд свойств, так как он определяет мотивационную сторону личности. Эти черты складываются в процессе социализации личности (адаптации человека не на филогенетическом, а индивидуальном уровне), в процессе которой происходит интериоризация достижений человечества, отраженных во всех формах общественного сознания (как надъиндивидуальных, надбиологических формах). Основными факторами социализации личности являются общественный строй с соответствующей ему системой идеологического воздействия, образование, семья. Но здесь определенную роль играют, как уже говорилось, и природные предрасположения (например, задатки влияют на формирование способностей, темперамент — на черты характера).

Посмотрим, как это учение о человеке и его личности используется в образовательной сфере. Известно, что последняя находится в неблагополучном, можно сказать, кризисном состоянии. Этот кризис, кроме объективных причин (цивилизационного порядка, связанных с переходом человечества к информационному обществу, а также объективных особенностей, присущих России), имеет и субъективные причины. Многие к последним относят непродуманность стратегии реформирования, бездарность министров образования и т.д. Но дело, конечно, не в этом.

Главная субъективная причина кризиса российской системы образования -недостаточно проработанная стратегия ее реформирования, слабость философско-методологических оснований, обрекающая практику на метод проб и ошибок. Сказанное остро ставит вопрос о теоретических основаниях образовательной практики, необходимости их анализа в свете философских законов и категорий. В 1995 г. практические работники образования - учителя обратились в Академию педагогических наук РФ с просьбой выработать определенный идеал человека, на который можно было бы ориентироваться в педагогической практике. На первый план были выделены такие черты, как конструктивность мышления, деловитость, способность к риску, предприимчивость, коммуникабельность, мастеровитость, гуманизм. Но здесь остается невыделенным самое главное в человеке как личности - ее направленность, содержательная духовно-векторная, ценностно-ориентированная характеристика (большинство из этих черт присущи самым закоренелым преступникам).

Такая сознательная установка на заведомо заниженную планку духовности, уход от содержательного определения личности в современных условиях опасны. Такой казус бы не произошел, если бы педагогика исходила из философского понимания личности, делящего ее на два ряда свойств и подчеркивающего первый ряд (содержательный) как главенствующий, мотивационный. Это примеры неиспользования имеющихся философских идей.

Не в полной мере реализуются и новые , наработанные в последние годы философские учения. Например, учение о социализации личности, являющееся по существу обоснованием принципа единства образования и воспитания. Социализация, будучи адаптационным свойством личности, представляет собой, как мы уже говорили, усвоение-присвоение человеком достижений культуры путем интериориза-ции воздействий социальной среды, опыта человечества, отраженного во всех формах общественного сознания. Это означает, что сущность образования не сводится к трансляции знаний лишь академического характера, связанных с профессиональной адаптацией, но имеются в виду все знания (нравственные, эстетические, политические и т.д.), составляющие содержание всех форм общественного сознания. Это есть глубокое обоснование необходимости принципа единства обучения и воспитания, давно провозглашенного, но до сих пор не осуществленного. Образовательные реформы, не уделяющие достаточного внимания воспитанию, не только не помогают бороться со знание-вым подходом к образованию, но, наоборот, усиливают его. В образовательной сфере имеют это значение и другие требования философской методологии. Например, требование конкретности истины при выработке реформ образования. Конкретно-исторический подход следует осуществить , например, к характеристике духовной ситуации современной России, отличающейся от таковой на Западе. Там

Репортаж с научного форума Актуальные проблемы борьбы с преступностью ^^^^^^^^^_^^^^^^^^^_ в Сибирском регионе

не происходят постоянные формационные трансформации общества (по крайней мере, в последнее время) и связанные с ними смены идеологических парадигм. Запад может позволить себе приоритеты обучения перед воспитанием, техницизм в вузах и т.д., Россия — нет. Недооценка духовной сферы в России, отсутствие гражданско-патриотических черт, бездуховность, равнодушие и апатия, извращенное историческое сознание грозят национальной безопасности, как правильно подчеркивается Н.Н.Нагорным.

Отсутствие или слабость реализации философских идей проявляется и в других видах познания и практики, например, в юридической. Похоже, что и здесь нет особого стремления превратить декларативно признаваемую потребность в философском осмысливании вопросов в реальный заказ к философии. Характерен в этом отношении пример с гражданским форумом, состоявшимся 12 марта 2001 г. в МГУ им. М.В.Ломоносова, где решался вопрос о моратории на смертную казнь. На этот конгресс философы даже не были приглашены.1 На нем выступали все, начиная от политиков высшего ранга до частных лиц, не говоря уже о юристах. И аргументы приводили самые различные: одни говорили, что принцип Талиона («око за око») для современного общества не годится, другие руководствовались личными мотивами. В решении этого вопроса в пользу сохранения моратория сыграли соображения политической целесообразности (это сохранение было условием вступления России в Европейский Союз, о чем сказал Президент РФ). А при последнем обсуждении вопроса о смертной казни — соображения юридического характера (постановка его в зависимости от того, когда на всей территории России будет суд присяжных, то есть к 2010 г.).

Между тем учение о человеке и личности, о соотношении биологического и социального может быть использовано и в юридической практике, поскольку она тоже имеет дело с человеком и личностью, только уже в более конкретной форме. Философ, конечно, не решает юридических вопросов: не издает законы и не определяет наказания, но он способствует более глубокому пониманию этих конкретных вопросов, осуществляя конструктивный путь движения мысли от общего к частному. Он предупреждает о последствиях тех или иных решений. Например, к чему может привести накопление особо девиантных особей, проявивших эту девиантность в антисоциальном поведении, в преступлениях. Но как уже было сказано, философов даже не пригласили на этот форум.

Какие причины определили такое состояние дел во взаимоотношениях философии с социальным познанием и социальной практикой? Во-первых, это трудности, идущие от первого звена системы «философия-практика». От философии, ее особой природы как формы общественного сознания, «идеологии второго порядка» (по выражению Г.В. Плеханова), наиболее далеко (по сравнению с другими формами общественного сознания) отстоящей от бытия и включающей множество опосредствующих звеньев между философией и самой практикой. Во-вторых, это то, что производство философских идей и их практическая реализация осуществляются разными субъектами. Именно это имел в виду К.Маркс, когда писал, что для философии одна из наиболее трудных задач - спуститься из мира мысли в действительный мир. Сказанное относится к общим для всех времен причинам.

Но какие конкретно-исторические факторы сейчас отрицательно влияют на реализацию философских идей в практику? Это прежде всего причины, идущие от второго звена системы «философия-практика» — от самой перестроечной практики, не осуществляющей социальный заказ к философии вследствие недооценки теоретических (особенно философских) идей как основ практики. Сама же эта недооценка исходит из объективных причин. Из-за формационного перехода страны (от социализма к капитализму) и его сво-

еобразия (отсутствия предшествующей ему теоретической подготовки). Критика старых ориентиров, приводящих к негативным последствиям и необходимости перестройки, привела не к их пересмотру и поиску более верных ориентиров, а вообще к отбрасыванию их как оснований практики. Так эти ошибки (недооценка теории) легли в основу деятельности социальных структур управления.

Фактором, тормозящим реализацию философских идей в социальную практи ку и объясняющим недостаточный социальный заказ к ней со стороны общества, является и сама философия, ее нынешнее состояние. Но это особый вопрос.

Остается надеяться, что накопленный философский капитал, невостребованный и неиспользуемый в достаточной степени в прошлом и, увы, в настоящем, сумеем пустить в оборот в будущем.

1 См.: Вестник российского философского общества. 2002. N№5. C.39-40.