Методология изучения государственной молодежной политики — приглашение к дискуссии

Методология исследования молодежной политики, как нам представляется, должна быть основана на максимально широком понимании такого понятия, как политика. При этом важно сделать одно, принципиальное замечание. Подавляющее большинство авторов, исследующих проблематику молодежной политики и предлагающих свой вариант ее определения, априорно исходят из того, что молодежная политика — это обязательно позитивная деятельность государства, ориентированная на достижение целей, оптимизирующих процесс социализации молодого поколения, что, соответственно, ставит ее на службу обществу для последующего достижения значимых для всего социума целей [1; 2; 3; 4].

Подобный подход в какой-то мере может быть оправдан применительно к специалистам в области политологии, социологии, юриспруденции, экономики, чьи работы ориентированы на сегодняшний день и призваны создать идеальный образ будущей государственной молодежной политики. Соответственно сегодня такой образ позитивной молодежной политики является одним из средств построения демократической государственности и гражданского общества.

Однако представителям исторической и историко-правовой науки, ориентирующихся в научных изысканиях на различные периоды российской истории, нельзя не замечать, что в самые различные периоды российской истории неотъемлемы элементом молодежной политики государства была негативная составляющая. Она в самых разных формах переставляла собой подавление, запрещение, а порой и физическое уничтожение тех молодежных течений и организаций, а также их носителей, чьи взгляды и/или деятельность не соответствовали государственной (а применительно к СССР партийно-государственной) идеологии. Соответственно, негативная составляющая государственной молодежной политики также выступает неотъемлемым элементом для научного анализа. Попутно отметим, что и для современности данный аспект исследования вполне актуален. Целый ряд сугубо молодежных движений, проявлений субкультуры носят откровенно деструктивный характер для защищаемых обществом целей и попытки отказа от борьбы с ними под прикрытием псевдодемократической риторики о свободе слова, мнений и выражений и бесконечными ссылками на некие «образцы гражданского общества» за рубежом несут угрозу самому существованию нашего общества.

Поэтому принципиально важным для методологии исследования является максимально широкое понимание политики вообще и молодежной в частности, что позволяет максимально полно реализовать такой традиционный метод исторического исследования как принцип полноты и всесторонности изучения объекта и предмета исследования.

Следующим принципиально важным для методологии изучения государственной молодежной политики является максимально широкий подход к определению комплекса сущностных черт, позволяющих говорить о наличии в политике государства вообще и его социальной политике в частности феномена молодежной политики.

В отечественной историографии существует традиционное понимание государственной молодежной политики как совокупности правовых норм, государственных органов управления специальной компетенции, административно-управленческой практики государства [5; 6; 7; 8]. Подобный набор классических признаков может охарактеризовать практически любой вид современной государственной политики и методологически это вполне справедливо. Однако применительно к проблематике исторического исследования некритическое использование современной трактовки понятия государственная молодежная политика, по сути, является некорректной экстраполяцией современного научного видения явления на предшествующие эпохи, в которые уровень развития общественных отношений и совокупность социальных связей качественно отличались от современных. Соответственно, полагаем, что в эпохи, предшествующие современной, молодежная политика, так или иначе, в том или ином виде существовала в виде разрозненных элементов, норм и т. п. на всех этапах развития российской, как, впрочем, и иной, государственности, и, как правило, в качестве составной части социальной политики вообще.

Таким образом, определяясь с методологией исследования, с предметом, на который будут направлены наши изыскания, мы получаем на первом этапе теоретических изысканий трехчленную схему: государственная политика — социальная политика — государственная молодежная политика.

Данная схема позволяет нам искать элементы государственной молодежной политики практически на любом этапе существования системы государственного управления обществом, а, соответственно, в рамках гипотезы исследования, обосновывать точки бифуркации, в которых совокупность разнообразных общественных отношений в социуме, традиционно определяющих статус населения в возрасте, который предшествует возрасту социальной зрелости, создает систему, которая требует регулятивного вмешательства государства. Соответственно в данной точке бифуркации появляется нормативно-правовое регулирование со стороны государства социального статуса молодежи. Таким образом, мы можем говорить, что на первом этапе возникновения государственной молодежной политики возникает ее правовое регулирование со стороны государства.

Логично предположить, что данный этап возникновения первичных элементов государственной молодежной политики приходится на достаточно ранние этапы развития современной цивилизации, совпадающие с периодом существования сословного общества. Из данной частной исследовательской гипотезы можно ввести предположение о том, что на данной стадии процесса становления государственной молодежной политики некорректно искать нормативные акты, направленные на молодежь в обществе в целом (вы- деляемую по возрастному признаку). Соответственно мы можем говорить о нормативных актах в отношении молодежи, принадлежащей к отдельным сословиям и, что вполне логично, первым в качестве объекта правового регулирования выступает молодежь, принадлежащая к сословию, которому принадлежит политическая власть в данном социуме. Далее, логично было бы предположить, что государственноправовое регулирование распространяется на молодежь других сословий по мере их вовлечения в механизм реализации государственного управления и, соответственно, активизации участия данных страт в жизни общества. Это действительно так, но, на наш взгляд, данный количественный охват не создает сам по себе нового качества в процессе становления государственной молодежной политики.

Качественно новый этап возникает в тот момент, когда государство устанавливает единообразный статус молодежи в рамках особой социальной страты. Страты, которая формируется не в рамках естественного эволюционного процесса развития общественных структур, но в рамках целенаправленной деятельности государства, которое не просто регламентирует объект управления, но и активно влияет на его создание и развитие в рамках заданных параметров.

Следующим стадиальным этапом возникновения государственной молодежной политики, когда определенная нормативная база сформирована, получила необходимое структурирование, опыт реализации в деятельности органов общей или специальной компетенции, для которых данное направление деятельности в сфере государственного управления не является приоритетным, является возникновение в системе органов государственного управления специализированного органа, чьей непосредственной задачей является именно реализация государственной молодежной политики.

В момент их конституирования мы имеем дело с ситуацией, когда одновременно существуют все три элемента, необходимые для классического понимания государственной молодежной политики: собственно категория населения, определяемая как молодежь, нормативная база, регламентирующая ее правовой статус в обществе и система органов государственного управления, реализующих государственную молодежную политику в практике своей повседневной деятельности.

Как правило, одновременно возникает и определенная теоретическая база данного направления государственного управления. Однако, как подсказывает практика, теоретическое осмысление данного процесса возникает несколько позже возникновения его основных элементов, что не исключает появление отдельных работ теоретического обобщающего характера на ранних этапах развития государственной молодежной политики.

Соответственно, полагаем возможным сделать следующее обобщение. Собственно о государственной молодежной политике можно говорить с момента возникновения и нормативно-правовой базы, и системы органов отраслевых специализированных органов государственного управления. Пока отсутствует один из указанных элементов, целесообразно говорить о протомолодежной политике. До возникновения первого элемента государственной молодежной политики можно говорить о возникновении элементов молодежной политики. Все эти стадии, вплоть до полного конституирования молодежной политики, следует рассматривать в контексте целей и задач, реализуемой государством социальной политики.

Соответственно, до появления социальной политики государства, мы не можем говорить о государственной молодежной политике. Вопрос об их взаимоотношении на различных этапах развития общества выступает в качестве предмета исследования применительно к развитию конкретных социумов, различие в стадиальном развитии которых может быть весьма значительным.

Данная методология и предлагаемая на ее основе стадиальность возникновения и развития государственной молодежной политики вполне соответствует первому положению предлагаемой нами методологии исследования, предполагающей равное внимание как позитивной, так и негативной составляющей государственной молодежной политики.

Переход к конкретно-историческому исследованию многообразных историко-культурно-правовых феноменов, составляющих государственной молодежной политики потребовал и современной методологии исторического анализа, представляющего сочетание, взаимодействие различных принципов, исследовательских приемов, установок, требования которых необходимо учитывать для осуществления целостного всестороннего отражения объекта познания. Специфика исторического познания собственно и заключается в том, что появление новых методологических установок и принципов часто не ведет к исчезновению уже существующих. Они дополняют друг друга, позволяя выделить новые грани исследуемого исторического феномена. Особенностью современного этапа развития исторического знания является интеграция на уровне объектов изучения различных методик и прин- ципов исследования, формирование междисциплинарных коммуникаций, которые позволяют связать отдельные элементы темы, сравнить и обобщить их. На выбор методологических установок и принципов неизбежно влияют и собственная позиция автора, и его ценностные ориентации, и опыт практической работы в сфере государственной молодежной политики. Но это уже тема отдельного, весьма методологически актуального исследования.