Междисциплинарные исследования русского комплекса XVIII века Ананьино I в 2014 году

В полевом сезоне 2014 г. нами продолжено комплексное изучение русской деревни XVII– XVIII вв. Ананьино I, расположенной на берегу одноименного озера в Тарском районе Омской области (открытый лист № 877). В письменных источниках упоминание о д. Ананьино приходится на начало XVII в. [Буцинский, 1999, с. 153]. В этом году завершено начатое в 2013 г. исследование усадебного комплекса на поселении и продолжены раскопки кладбища, ранее проводимые в 2005 и 2010 гг.

В результате полностью изучено жилище, представляющее собой трехчастную избу-связь, включая горницу, сени и клеть, в которой был устроен подпол. Дом ориентирован фасадом на озеро, на берегу которого построен. Общая площадь жилища составила около 60 м2. Вход сделан с восточной стороны: в горницу через сени, у которых зафиксирован дверной проем и крыльцо; в клеть имелся свой вход с крыльцом.

Сени пристроены к горнице в технике «набир-ки». С клетью они имели общую срубную стену, от которой хорошо сохранились два венца. Сруб подпола опущен в яму. Сруб состоял из 6 венцов хорошей сохранности, что позволило получить образцы для датирования. Внутренние размеры подпола составили 7 м2, где с СЗ устроена полка шириной 60 см. Все пространство между стенами клети и срубом подпола было заполнено (вероятно, для теплоизоляции) озерным илом – вязкой плотной субстанцией серого цвета. Внутри заполнения предметы не обнаружены. На дне подпола найдены фрагменты досок.

Горница (36 м2) квадратная в плане, выполнена в виде сруба, от которого остались два венца с выпусками. Углы рублены «в чашу». Внутренняя планировка горницы с печью справа от входа соответствует принятому в Западной Сибири размещению русской печи в углу у стены, направленной устьем к окнам фасада [Этнография русского крес-тьянства…,1981, с. 114–115; 128; Очерки культу-рогенеза…, 1994, с. 127].

В развале печи и рядом с ней зафиксировано большое количество фрагментов глиняной посуды – горшков, корчаг, мисок, сковород. В подпечье найден железный серп, несколько бусин разной формы, фрагменты деревянной посуды, обломки стеклянного флакончика. Не занятое печью жилое пространство было застлано полом из плах. В яме под жилищем найдена монета середины XVIII в.

Оба крыльца выходили во внутренний, вероятно, крытый двор. Его кровля примыкала к жилищу и, скорее всего, держалась на столбах. Все пространство крытого двора было застлано деревянным полом. Ширина этого пространства (СВ–ЮЗ) 6,3 м. Пол уходил под СВ стенку раскопа. Длина половиц 480–500 см, а ширина 40–60 см [Татауро-ва, 2013, с. 336–340]. Таким образом, раскопанная площадь пола составила около 32 м2. В СВ части поверх пола зафиксирован угол сооружения, уходящего за пределы раскопа.

В 2013 г. к югу от жилища обнаружено пятно, контуром похожее на жилище. В южном углу над пятном был аморфный, небольшой по мощности прокал. После выборки заполнения прокала в погребенной почве, внутри обозначенного пятна, на разных уровнях, обнаружены 4 скелета собак, целый череп лошади, несколько фрагментов другого черепа лошади и многочисленные кости животных. Назначение данного объекта объяснить было сложно. В 2014 г. его исследовали детально. Под пятном открылась неглубокая прямоугольная яма с остатками дерева по периметру (тонкие, в

10–15 см, бревна) и разрозненными фрагментами дерева внутри. В заполнении ямы найдены монеты середины XVIII в., фрагменты слюды и развалы керамических сосудов.

В ходе двухлетних исследований объектов и прирезки, сделанной в 2014 г. для полного изучения горницы, которая попала в раскоп 2013 г. только наполовину, обнаружено 390 индивидуальных находок. Среди них 10 монет середины – конца XVIII в., много предметов, относящихся к хозяйственно-бытовому комплексу: глиняные и каменные грузила, удила, строительная черта и скобель, ножи, пинцеты, фрагменты веревочек, плетеных из шерсти, головка курительной трубки из кости, бабки для игры, залитые свинцом, белые и синие бусы различной формы, два медных крестика первого типа (по В.И. Молодину), два женских украшения с подвесками из синей и красно-коричневой бусин, швейные иглы, глиняные сосудики-игрушки, костяные иглы и гарпуны, железные серп и кресало, а также представительная коллекция ружейных и кресальных кремней. Найдено много фрагментов изделий из кожи (чирки, голенище сапога, подошвы, части ремня). Представителен массив керамики, среди которой черно- и краснолощеная, лепная и гончарная. Встречены фрагменты китайского фарфора династий Мин и Цин (XVII–XVIII вв.).

На погребальном комплексе в 2014 г. изучены 8 погребений: 4 взрослых (три женских и одно мужское; половозрастные определения сделаны М.П. Рыкун), 4 детских. Захоронения ориентированы на З-В и совершены в неглубоких ямах (40–60 см от современной дневной поверхности). Каждый умершие был помещен в деревянную колоду. Из сопроводительного инвентаря в четырех погребениях найдены медные нательные кресты.

Жилищный и погребальный комплексы и полученный в ходе раскопок инвентарь характеризуют различные стороны культуры проживавшего здесь в XVIII в. русского служилого и крестьянского населения, дает обширную информацию для реконструкции системы жизнеобеспечения.

В полевые сезоны 2012–2013 гг. авторским коллективом разработана и апробирована методика использования геодезических методов для определения пространственного положения археологических памятников, раскопанных объектов и находок с использованием беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) типа «Эльф-ПП». Построенные с помощью БПЛА и систем высокоточного позиционирования ландшафтные модели (рис. 1) позволили определить границы памятника и опробовать новые способы фиксации объектов и находок [Орлов и др., 2013, с. 36–45].

В 2014 г. мы продолжили совершенствование методики, применив новые устройства и оборудование повышенной точности. В качестве нового БПЛА нами использовался квадрокоптер типа «DJI Phantom 2» с контроллером «DJI Naza M V2». Применена открытая шина системного интерфейса CAN, подключены системные блоки отображения полетной информации «iOSD», модем управления «2.4G Blue Tooth Datalink» и системный подвес «DJI Zenmuse H3-2D» для камеры «GoPro». Продолжительность полета квадрокоптера составила 25 мин. с аккумулятором емкостью 5,2 тыс. мАч. Время замены аккумулятора составило не более 20 сек. Пульт позволяет управлять квадрокоптером на дальности до 1 км.

БПЛА типа «Эльф-ПП» использует трехкамерную систему фиксации и требу- ет дополнительных трудозатрат при камеральной обработке и накидном монтаже в специализированных программах [Быков и др., 2013, с. 139–145]. Применение квадрокоптера позволило упростить получение исходных данных для построения ландшафтной модели. Аэрофотосъемка памятника выполнялась с высоты 8,2 и 200 м. В результате удалось повысить детализацию при фиксации раскопа в целом и отдельных объектов на памятнике (рис. 2).

Предложенные методические приемы использования беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) позволяют:

– точно привязать границы археологических комплексов к геодезической системе координат

Рис. 1. Ортофотоплан комплекса Ананьино I с обозначением границ поселения и кладбища. Выполнен на основе съемки с беспилотного летательного аппарата типа «Эльф-ПП» в 2013 г.

и создать ландшафтную модель территории, на которой объекты сформировались, функционировали и стали археологическими;

– существенно облегчить задачу постановки археологического объекта на учет в охранные организации и вывод территории памятника из хозяйственного использования;

– при долговременном исследовании памятника обеспечить точную прирезку новых площадей для раскопок.

Рис. 2. Ортофотоплан комплекса Ананьино I с видом на раскопы поселения ( 1 ) и кладбище ( 2 ). Выполнен на основе съемки с квадрокоптера типа «DJI Phantom 2» в 2014 г.

В сочетании со строгой фотограмметрической обработкой изображений и применением GNSS методика геодезического обеспечения археологических исследований в целом продолжает совершенствоваться.