Международная политика России в отражении мировых трендов: исторический аспект

• I.    ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования определяется нынешним состоянием системы международных отношений и положение в этой системе России. Как мы видим, в последнее десятилетие значительно возросла угроза национальной безопасности нашей страны со стороны США и НАТО. В этой ситуации чрезвычайно востребованы исследования, призванные раскрыть глубинные причины тех геополитических изменений, которые происходили в мире в последние годы и которые в итоге привели к нарастанию международной напряженности.

Понимание этих причин не только позволяет лучше понять суть современного внешнеполитического курса России, но и дает возможность определения путей его дальнейшего развития с учетом необходимости соблюдения баланса между вопросами обеспечения национальной безопасности России и необходимостью действовать максимально осторожно, чтобы не спровоцировать нарастание конфронтационной атмосферы, сложившейся в мире в последние годы.

• II.    ОБСУЖДЕНИЕ И РЕЗУЛЬТАТЫ

  27 сентября 2022 года в США в Нью-Йорке состоялось заседание Совета Безопасности Организации Объединенных Наций (СБ ООН), на котором на повестку дня было вынесено обсуждение итогов референдумов в Донецкой и Луганской народных республиках (ДНР, ЛНР), а также на территории Херсонской и Запорожской областей по вопросу о вхождении в состав Российской Федерации. Несмотря на весьма однозначный положительный результат изъявления воли населения этих территорий на поставленный вопрос, большая часть государств Запада во главе с США заявили о безоговорочном непризнании итогов референдумов. В числе многих обвинений в адрес Российской Федерации ключевыми являются тезисы представителя Соединённых штатов о нарушении нашей страной норм международного права, делающее незаконным присоединение бывших территорий Украины к России.

Следует отметить, что подобные обвинения не остались незамеченными и получили незамедлительный ответ. Представитель России в СБ ООН Василий Алексеевич Небензя отметил (хоть и в иносказательной форме), что действия нашей страны в данном вопросе протекают в русле тренда, который проложили как раз-таки именно США [15]. В частности, он напомнил, что всем известная республика Косово была отделена от Сербии вообще без каких-либо референдумов, лишь под предлогом обеспечения превентивной безопасности в регионе Балканского полуострова [17]. При этом достаточно вспомнить, что этому процессу предшествовало проведение военной операции против суверенного государства, притом, что началось все со статьи в журнале «Таймс», получившей говорящий многое о политике штатов заголовок: «Принуждая сербов к повиновению. Массовая бомбовая атака открывает дверь к миру» [34]. По словам представителя России именно подобные действия США в прошлом дали РФ моральное и юридическое право на защиту населения Донбасса, долгие годы подвергавшегося опасности, исходящей со стороны формально их же властей, в том числе и теми способами, которые являлись предметом обсуждения на указанном заседании СБ ООН. Не оспаривая всё выше сказанное, нам наоборот хочется ответить на вопрос: были ли другие прецеденты нарушения норм международного права странами Запада и США кроме Косово?

Чтобы на него ответить не надо уходить в давние времена. Сразу на ум приходит противостояние между Израилем, Сирией, Египтом и Иорданией, в частности в вопросе принадлежности таких «спорных территорий» как Голанские высоты. Известно, что они принадлежат Сирии, однако в ходе Шестидневной войны 1967 года были оккупированы Израильскими военными. С первых дней этой оккупации СБ ООН своей резолюцией не признал притязаний Израиля на эти территории и потребовал их возвращения Сирии (как и всех территорий, в том числе принадлежащих Египту, захваченных Израилем в ходе войны) [23]. Тем не менее, Тель-Авив отказался возвращать захваченный район (тем самым также нарушив нормы международного права). Учитывая, что, помимо Голанских высот, Израиль захватил территории Синайского полуострова, принадлежащие Египту, было совершенно ясно, что нового конфликта не избежать. Он вспыхнул в 1973 году – началась так называемая война «Судного дня», когда Сирия и Египет предприняли атаку на Израиль, одной из целей которой было, в том числе, возвращение территорий, отторгнутых у них в прошлой войне 1967 года [1, с. 227]. Итогом стало полное поражение арабского союза. И хоть Египет всё-таки добился возвращения ему Синайского полуострова, Сирия так и не смогла вернуть Голанские высоты. И это несмотря на то, что в 1981 году СБ ООН принял резолюцию под номером 497, которая вновь подтвердила не признание ООН притязаний Израиля на Голанские высоты и требование их возвращения Сирии [24].

Фактически это на долгие годы заморозило конфликт в близком к горячей фазе состоянии. США же, в свою очередь, несмотря на нарушение Израилем всех международных норм и правил, поддерживали своего вассала и легитимировали его завоевания в глазах мирового сообщества, хоть и неофициально. Ситуация изменилась в 2019 г, когда в одностороннем порядке, вопреки действующей резолюции СБ ООН о принадлежности Голанских высот Сирии, Дональд Трамп подписал документ, который закрепил официальное признание Соединенными штатами аннексии высот Израилем [16]. Факт мало освещаемый, хоть и вызвавший в ООН осуждение, в том числе большинством членов СБ [8]. Однако дальше ничего не произошло. Что интересно, представитель США даже потребовал от России «надавить» на Дамаск, чтобы заставить последний вывести войска из зоны разъединения на Голанах.

Справедливости ради, следует отметить, что с началом гражданской войны, начавшейся в Сирийско-арабской республике (САР) в 2012 году, надежд на возвращение Голанских высот силой у сирийцев стало совсем мало. Случайно ли это? Сложно сказать. Не будем вдаваться в подробности того, кто поддержал повстанцев, с оружием в руках выступивших против законной власти (речь идет именно о легитимности существующей власти, а не о ее сути – диктаторской или иной, с какой точки зрения Башар Асад является законно избранным президентом страны). Следует только вспомнить, что данные события стали следствием целенаправленной политики США и стран-участниц НАТО в отношение САР, многие действия которых были уже отработаны ранее в Афганистане, в ходе событий 2001 года, а главное, в Ливии в 2011 году. Фактически данная политика стала развитием ранней доктрины Великобритании, направленной на смену политических режимов в интересующих ее странах путем приведения к власти своих ставленников. Примером тому может послужить отработка англосаксами своих действий в 1930-е годы, в частности речь идет о событиях в Испании в период 1936– 1939 годов [6, с. 68]. Суть всех их действий заключалась в неявной, но весьма действенной поддержке мятежных сил различными средствами, в частности вооружением и снаряжением, при одновременном создании законным властям страны максимальных препятствий в обеспечении собственной защиты. Это привело к явному дисбалансу сил, и, как следствие, к тому, что легитимное правительство потерпело поражение в вооруженном противостоянии с мятежниками, уступив место более сговорчивым и удобным для англосаксов лидерам, а также главным мировым силам в лице Германии, Великобритании, Франции и Италии [6, с. 72]. Суть же «развития» этой доктрины заключена в отказе тех же США от неявных средств поддержки повстанцев. Достаточно лишь объявить их демократическими силами, несущими освобождение угнетённым народам (при этом совершенно не важно, что и их методы, и их взгляды могут быть даже жестче и радикальнее, важно, чтобы они были послушны воле своих западных кураторов), чтобы объявить их «легитимной властью» и начать оказывать поддержку уже на официальном уровне. И повторимся, в этой ситуации Запад совершенно не интересует, кто же выступает на стороне мятежников, лишь бы они были против правительственных сил. Такой подход приводит только к краху страны и приводит ее к непосредственной зависимости от своих сюзеренов. Так Испания, с приходом к власти в 1939 году фашистов во главе с генералом Франко, была вынуждена, вместо решения своих внутренних проблем и восстановления экономики страны, на протяжении всей Второй Мировой войны оказывать непосредственную поддержку странам фашистско-милитаристского блока, в частности Германскому рейху [6, с. 70]. В Афганистане США и НАТО также использовали в качестве главной ударной силы против талибов своих «местных» союзников из оппозиционной движению «Талибан» (организация, запрещенная в РФ) группировки «Северный альянс». Именно они взяли на себя главное бремя ведения боевых действий на суше. При этом следует отметить, что первоначально действия западной коалиции в стране были, казалось бы, успешными, учитывая итоги военной кампании [5]. Но дальнейшие события показали, что все предыдущие усилия были напрасными: США и НАТО не только не сумели окончательно разгромить талибов, но даже не смогли сформировать жизнеспособное правительство нового «демократического» Афганистана. Итог, увы, печален: ставленники США с уходом группировки западных войск были вынуждены покинуть страну, правительство пало за считанные дни [2].

Не менее разрушительными были действия США и НАТО в Ливии. Их «помощь» повстанцам в установлении в этой стране настоящей «демократической» власти привела лишь к варварскому убийству лидера страны Муамара Каддафи без суда и следствия [3], а также к не прекращающейся в течение последних лет гражданской войне.

72

Но наибольшую проблему международному сообществу создали действия Западной коалиции в Сирии. Ее «заигрывания» с повстанческим движением в стране привели к укреплению и разрастанию на Ближнем Востоке крупнейшей террористической организации «ИГИЛ» (организация, запрещенная на территории РФ) (кстати, сформировавшейся не только на территории Сирии, но и Ирака – еще одной «проблемной» точке Ближнего Востока, созданной теми же США) [19].

Возвращаясь к Сирии и проблеме Голанских высот, можно констатировать, что после начала гражданской войны, единственной надеждой САР в этом вопросе стала именно позиция международного сообщества в лице ООН. А учитывая ранее описанные действия по признанию США за Израилем прав на высоты и отсутствие на это какой-либо действенной реакции со стороны указанной организации (кроме формального осуждения таких действий), можно говорить, что и эта надежда тоже угасла.

Если же говорить в целом обо всех выше описанных событиях, то они привели лишь к созданию сильных очагов напряженности в регионе, ликвидировать которые, во многом, приходиться странам того же Ближнего Востока, Средней Азии и Кавказа. Также следует отметить, что и Российская Федерация нередко вынуждена выступать в роли «пожарного», борющегося с последствиями действий нерадивых «поджигателей». В Сирии дошло до того, что нашей стране напрямую пришлось вмешаться в конфликт, дабы не допустить распространения терроризма. При этом, в отличие от контингентов НАТО и США, Вооруженные силы Российской Федерации действуют здесь по официальному приглашению и запросу легитимного правительства САР [18]. Какое недовольство данный факт вызвал у западных стран, говорить не приходится, что неудивительно: действия России помешали США установить в Сирии удобное им правительство, которое, не должно было препятствовать им в «освоении» богатых нефтеносных залежей.

Таким образом, можно сделать вывод, что вмешательство США во внутреннюю политику стран Ближнего Востока и Средней Азии ведёт к расширению географии этого вмешательства. Также с каждым годом становится все более заметным отсутствие хоть какой-то регуляции действий НАТО со стороны Организации Объединенных Наций. И если, например, в ходе войны в Персидском заливе 1991 года США и их союзники действовали с серьезной оглядкой на ООН, представляющей тогда из себя авторитетную организацию, то после событий в Югославии на протяжении 1990-х годов этот авторитет значительно пошатнулся. И произошла своеобразная «узурпация» НАТО права на применение силы в отношение каких-либо государств. Большинство конфликтов XXI века, в которых принимали участие вооруженные силы Североатлантического альянса, были начаты либо полностью по инициативе его руководства (Афганистан (2001 год), Ирак (2003 год), либо вследствие очень широкой трактовки полномочий, приобретенных НАТО в ходе резолюций Совета Безопасности ООН (Ливия (2011 год), Сирия (2012 год). Вспомнить хотя бы события в Ливии, когда резолюция СБ ООН об установлении бесполетной зоны над страной [30] в результате очень вольной трактовки ее весьма расплывчатых формулировок трансформировалась в авиаудары Военно-воздушных сил НАТО по позициям правительственных войск [13, с. 29-30].

В результате, сегодня мы наблюдаем очень сложную международную ситуацию, при которой, фактически, любое государство может стать жертвой агрессии со стороны НАТО, так как сдерживающий фактор в лице ООН практически не работает. Российское руководство, судя по всему, отчетливо это понимает, в связи с чем в последние двадцать лет ведет политику, направленную как на расширение своих внутренних возможностей (речь идет о развитии экономики, промышленности, а также Вооруженных Сил как средства защиты суверенитета), так и на укрепление своих границ. Кроме того, ведется серьезная работа по укреплению международных позиций страны, причем речь идет не о попытках установить гегемонию в каком-либо регионе, а о стремлении выстроить партнерские и союзнические отношения с большинством государств, готовых к диалогу. Наиболее наглядным примером в этом отношении является деятельность России в рамках БРИКС, организованной таким образом, что в ней нет четко выраженного лидера, который задавал бы тон работы этой международной организации (что, кстати, очень сильно отличает ее от другой похожей структуры – «Большой семерки», в которой абсолютным лидером являются США).

73

Но возникает вопрос: как стало возможным, что ООН, возникшая как организация, призванная способствовать сохранению мира, вдруг не просто перестала эту задачу выполнять, но и каким-то образом «делегировало» эти функции США и НАТО? И когда это началось? Как мы можем убедиться дальше, это был длительный и «осторожный» процесс.

Первый случай, когда инициатива по применению силы против другого государства исходила исключительно от США (причем именно от них, НАТО не привлекалось), произошел в апреле 1965 года. Тогда под предлогом защиты американских граждан от ужасов гражданской войны состоялась интервенция в Доминиканскую республику. Что интересно, не менее громко президент США заявлял о том, что действия его войск предотвратили установление власти коммунистов в стране. Надо думать, что это и была главная причина указанных событий: не дать СССР закрепиться в этом регионе. Тем более, что довольно болезненная реакция американцев на революцию в республике была не случайна, так как совсем недавно США постигла неудача с Кубой, где тоже случилась революция, подавить которую так и не удалось. А учитывая «дрейф» острова свободы в сторону Советского Союза, потерпеть еще одну неудачу американцы себе позволить не могли [7, с. 99]. Отсюда столь стремительные и активные действия в 1965 году.

Не стоить забывать и об определенной эйфории руководства США, возникшей годом ранее в связи с принятием волевого решения, опять же вопреки нормам международного права, ввод войск во Вьетнам. Как известно, после отказа СБ ООН принять резолюцию, предложенную США, которая санкционировала бы применение их Вооруженных Сил в этой стране, что должно было стать «ответом» на нападение северовьетнамских боевых кораблей на корабли Военно-морских сил США в Тонкинском заливе, конгресс принял 7 августа 1964 года резолюцию, дающую президенту право в том числе использовать войска для обеспечения безопасности стран-союзниц Юго-Восточной Азии [12, с. 78]. Началось прямое участие вооруженных сил США в войне в Южном Вьетнаме, также были начаты бомбардировки территории Северного Вьетнама.

Реакция мирового сообщества как на события во Вьетнаме, так и в Доминиканской республике была в лучшем случае довольно сдержанной. И хотя предложение СССР на одном из заседаний ООН признать действия США в Доминиканской республике интервенцией, совершенной против суверенного государства [7, с. 109], так и не было принято, все же многие страны, в том числе некоторые страны-члены НАТО осудили американские действия. Справедливости ради следует отметить, что Советский Союз как другая сверхдержава эпохи Холодной войны, наравне с США не всегда так уж «строго» соблюдал некоторые нормы международного права, касающихся вмешательства во внутренние дела других стран. Примером могут служить как события 1956 года в Венгрии, так и 1968 года в Чехословакии. Причем, следует констатировать, что обе страны действовали по очень сходным сценариям: если США свои действия в Южной Америке и в Азии пытались «прикрыть» посредством вовлечения в конфликт подконтрольных им международных организаций, например Организации американских государств или СЕАТО, то СССР стремился придать своим действиям в Венгрии и Чехословакии легитимность через Организацию Варшавского договора.

В тоже время следует отметить, что США в рассматриваемый период, если судить по хронике международных событий, действовали гораздо активнее Советского Союза. За период с 1945 по 1970 годы ими, помимо войны во Вьетнаме и вторжения в Доминиканскую республику, был организована неудачная попытка вторжения на Кубу в 1961–1962 годах, опосредованная интервенция в Гватемалу в 1954 году [14, с. 400-416]. Но и последствия не всегда удачных действий для США были более серьезные. В частности, поражение во Вьетнаме сильно поколебало уверенность американской администрации в своих силах. Неудивительно, что после 1973 года наступило своеобразное затишье в активности США. Лишь к середине 1980-х годов их руководство «созрело» для новых активных самостоятельных действий.

В 1983 году «пробой пера» после длительного перерыва для Соединенных Штатов стала Гренада, где в октябре этого года случился государственный переворот, в результате которого было свергнуто правительство Мориса Бишопа, который был убит.

74

В задачу нашей статьи не входит описание и разбор событий военной операции Вооруженных сил США, получившей название «Вспышка ярости». Остановимся лишь на проблеме обоснования необходимости ее проведения. Дело в том, что в данном случае еще не оформилась концепция «экспорта демократии» и защиты демократических ценностей. Тем более, хотя Морис Бишоп и пришел в 1979 году на смену диктатору Эрику Гейри, сам он являлся не совсем легитимным правителем, так как власть получил в результате государственного переворота. Да и связь с социалистическими странами (Куба, СССР) также не добавляли ему привлекательности в глазах американцев. Именно поэтому, на наш взгляд, в качестве обоснования вторжения США использовали тезис о необходимости защиты американских граждан, находившихся на территории Гренады [10, с. 316-317]. Тем более уже был подобный прецедент, который произошел в 1965 году, тогда США совершили успешную интервенцию в Доминиканскую республику. А чтобы сделать свои аргументы еще более весомыми, США в лице президента Р. Рейгана заявили, что не меньшей угрозой для Америки, нежели насилие на острове, возникшее в результате государственного переворота, является недостроенный гражданский аэропорт Гренады, якобы предназначенный для размещения на нем в том числе советских стратегических бомбардировщиков [31, с. 174] (интересен тот факт, что в своем выступлении президент утверждал, что аэропорт строят кубинцы, скромно умолчав, что генеральным подрядчиком является британская фирма, неоднократно пытавшаяся доказать, что строящаяся взлетно-посадочная полоса и весь комплекс не могут служит военными объектами). Получив указанный выше предлог, США осуществили вторжение в страну, которое завершилось успешно, остров был оккупирован. А проблемы начались после.

Что интересно, даже союзники США по НАТО в тот раз практически единогласно осудили решение Штатов вторгнуться в независимое государство, не говоря уж о позиции стран, входивших в послушную США Организацию американских государств. Безоговорочно вторжение осудило и ООН [33, с. 61]. Самым показательным стало то, что при голосовании Совета безопасности ООН по резолюции, которая определяла действия США как вмешательство во внутренние дела суверенного государства и нарушение норм международного права, из 15 голосовавших членов Совбеза «за» высказались 11, 3 «воздержались» (в том числе Великобритания) и лишь США проголосовали «против», воспользовавшись правом «вето». Однако после внесения этого проекта на рассмотрении 38-й сессии Генеральной ассамблеи ООН, 2 ноября 1983 года абсолютным большинством голосов она была одобрена. Из 158 государств, участвовавших в голосовании, 108 высказались «за», в том числе 9 стран-членов НАТО из 16 (на тот момент) [21]. Причин такой ситуации, на наш взгляд, было несколько. В меньшей степени это могло быть связано с удаленностью места событий от регионов, являющихся зоной ключевых интересов большинства Европейских союзников США по НАТО. То есть не исключено, что если бы события происходили у них «под боком», результат голосования мог быть иным. А поскольку действия в Гренаде принесли выгоду одним США, то союзники сочли возможным быть «объективными». Но главной, на наш взгляд, была вторая причина: большинство государств, проголосовавших за резолюцию, попросту побоялись создать в случае поддержки действий Америки международный прецедент, который нарушил бы существующий статус-кво в практике межгосударственных отношений. Особо опасным это было потому, что в мире, помимо США и НАТО, на тот момент еще существовал второй глобальный центр силы - СССР, между которыми существовал некоторый баланс, расшатывать который, в том числе и таким способом, никто не рисковал. А если учесть, что буквально три года назад мировое сообщество в очень похожей ситуации на 6-й чрезвычайной сессии Генеральной ассамблеи ООН также единодушно проголосовали за резолюцию от 14 января 1980 года, осуждающую ввод Советских войск в Афганистан [20], становится понятно, что при голосовании по резолюции, касающейся действий США в Гренаде, у большинства участников, скажем так, не было особого выбора.

Как видим, попытка США перехватить у ООН право на применение силы закончилась относительным провалом. Но уже в конце 1980-х годов ситуация кардинально меняется. Ослабление позиции СССР на международной арене, произошедшее к этому времени, во многом развязывало Соединенным штатам и их союзникам руки в области международных отношений. Это нашло незамедлительное воплощение в итогах голосования государств-членов ООН по резолюции, принятой 29 декабря 1989 года на 44-й сессии Генеральной ассамблеи ООН, осуждающей вторжение США в Панаму [22].

75

Как известно, за ее принятие проголосовало уже только 75 государств, 20 высказались «против» и 40 в голосовании не участвовали. И хотя резолюция все-таки была принята, итоги голосования показали, что в условиях ослабления СССР и союзных ему стран социалистического блока первую скрипку начинают играть блок западных стран, который пусть и не всегда, но все чаще получает возможность диктовать через ООН всему миру «правила игры». Признаком явной солидарности Европейских стран с США стало то, что ЕЭС (Европейское экономическое сообщество), в отличие от ООН высказало обеспокоенность действиями Соединенных Штатов.

Однако, следует отметить, что группировка из США, ЕЭС и НАТО в Генеральной ассамблее ООН хоть и была (и остается по сей день) самой многочисленной, но при этом не имела в этом органе подавляющего большинства. Это, в большинстве случаев, заставляло Штаты искать своим действиям или действиям своих союзников в отношении третьих стран хоть какое-то объяснение, пусть и с натяжкой, но стыкующееся с существующими международными нормами. Именно поэтому в Панаме в этом отношении США ссылались на реализацию ими права «на самооборону» (т.к. наркоторговля, ведущаяся, по утверждениям США, при прямом руководстве генерала Норьеги, угрожала безопасности страны), а также обосновывали свои действия необходимостью «восстановления демократии» и возвращения власти демократически избранным представителям [32, с. 18].

Следующие шаги по этому пути были сделаны США и НАТО на протяжении 1990-х годов, а полигоном для них выступила Югославия. Здесь следует отметить, что ООН вплоть до 1999 года еще сохраняла главенствующую роль в качестве организации, единственно имеющей право санкционировать применение силы в отношении участников гражданской войны, разгоревшейся во многих уголках распавшейся Социалистической федеративной республики Югославия (СФРЮ) в начале 1990-х гг. При этом НАТО до поры выступало, по сути, лишь послушным инструментом миротворческой политики ООН (во всяком случае, так задумывалось). В этом отношении весьма обнадеживающими выглядели события войны в Персидском заливе в 1991 году, где США и их союзники с практически полного одобрения мирового сообщества провели успешную военную операцию против Ирака, оккупировавшего соседнее независимое государство Кувейт [34]. Фактически, эти события развивались по идеальному варианту, когда ООН в действительности выступила в качестве эффективной организации, сумевшей предпринять реальные шаги по усмирению агрессора. Действительно, события на Ближнем Востоке очень многим, и в том числе США, давали право говорить о наступлении новой эры в международных отношениях. В частности, президент Соединенных Штатов Америки Дж. Буш-старший в одном из выступлений в 1991 году прямо говорил о том, что новый региональный конфликт не привел к очередному противостоянию сверхдержав, а наоборот, способствовал их сотрудничеству, особо отметив, что ООН впервые за долгие годы получила возможность работать так, как изначально это задумывалось, выступить реальной силой, способной обеспечить разрешение любых конфликтов [4, с. 177–178]. И последующие события, когда благодаря успешным действиям миротворческих контингентов ООН было проведено успешное размежевание между уже Союзной Республикой Югославия (СРЮ) и Словенией с Хорватией в 1992 году, остановлено насилие в Боснии и Герцеговине [9, с. 53–55], казалось бы, подтверждали эту положительную динамику. Тем более, что такой формат решения проблемы распадающейся СФРЮ устраивал практически всех, даже, пусть и с некоторыми оговорками, Россию, поскольку в целом соответствовал нормам международного права. Однако уже в ходе осуществления миротворческой миссии в Боснии довольно отчетливо прослеживалось стремление руководства Североатлантического альянса стать, во-первых, единственной военной силой, применяемой для «принуждения» к миру в Югославии, и, во-вторых, единственной силой, принимающей решения о целесообразности, месте и времени применения военных сил. По обоим пунктам НАТО сопутствовал успех, что наглядно подтвердили события августа-сентября 1995 года. Тогда была проведена операция «Освобожденная сила», в ходе которой ударам подверглись военные объекты на территории Республики Сербской. И, кроме того, фактически единственной ударной силой операции стали именно войска стран-членов НАТО, в результате следует констатировать, что решение о ее проведении было принято руководством альянса единолично [9, с. 69].

@®

Данью формальностям, согласно которым подобные решения должны были приниматься коллегиально руководителями НАТО и миротворческих миссий на территории бывшей Югославии при тесной координации с Генеральным Секретарем ООН в лице его представителя и под руководством Совета безопасности ООН, стал «Меморандум о взаимопонимании между главнокомандующим объединенными силами НАТО в южной зоне Европы и командующим силами ООН по охране в бывшей Югославии», фактически развязавший НАТО руки в вопросе применения силы против сербов [9, с. 70].

Окончательно прежняя система взаимодействия НАТО и ООН в бывшей Югославии была обрушена в 1999 году. Весной 1998 года в Косово с новой силой вспыхнул межэтнический конфликт албанцев и сербов, повлекший его эскалацию и ввод туда руководством СРЮ войск в ответ на террористические действия «Освободительной армии Косово», «стандартная» процедура работы ООН по урегулированию конфликта была нарушена действиями США, которые во взаимодействии с союзниками по НАТО без санкции Совета безопасности и Генеральной ассамблеей ООН 24 марта начали военную операцию против Вооруженных сил СРЮ [9, с. 71].

Возникает вопрос: почему НАТО, имея довольно большой запас времени (около 1 года) на то, чтобы не только подготовить военную операцию, но и поднять в ООН вопрос о необходимости применения военной силы для разрешения конфликта в Косово, не сделал этого? Учитывая дружную поддержку Советом безопасности ООН резолюции № 1244 от 10 июня 1999 года, фактически легализовавшей итоги незаконной военной операции НАТО и санкционировавшей создание международной миротворческой миссии ООН в СРЮ и Косово [25], вряд ли стоит сомневаться, что США потребовалось бы много времени, чтобы после вынесения на обсуждение хотя бы Генеральной Ассамблеи ООН вопроса о применении силы для урегулирования Косовского конфликта, получить на это согласие. Практически никто не сомневался в том, что для урегулирования ситуации требуется что-то предпринять. Даже Россия, которая была в числе немногих стран, которая выступала не столько против того, что было сделано, сколько против того, как это было сделано (недаром представитель РФ внес предложение о принятии резолюции, объявляющей действия США агрессией) [13, с. 28].

Так в чём же причина? Сегодня можно лишь предполагать, но очень вероятно, что это было сделано намерено, с целью создать удобный для США и НАТО прецедент, закрепивший успех 1995 года и легитимирующий в дальнейшем их право на применение силы против третьих стран в рамках новой концепции «гуманитарной интервенции». Она гласит, что вмешательство во внутренние дела государства допустимы, в том числе без предварительной санкции ООН, в случае чрезвычайных гуманитарных ситуаций, в том числе связанных с нарушением прав человека [13, с. 26].

Как видно из описываемых событий, момент для данного хода был выбран чрезвычайно удачно: очевидность необходимости решения Косовской проблемы, породившая резолюцию № 1244, позволила США без особых проблем провести через все инстанции ООН схему легализации «незаконного» применения силы блоком НАТО против суверенного государства, да ещё и с целью, по сути, его последующего расчленения. А в 2003 году новая практика была закреплена действиями США против Ирака, причем по «упрощенной схеме»: сперва были представлены недостоверные сведения о наличии у Ирака химического оружия и о его связях с «Аль-Каидой» (организация, запрещенная на территории РФ), (которые не подтвердились в ходе расследования, проведенного специальной Группой исследования Ирака в 2004 г.), после чего США и Великобритания, ссылаясь на то, что Ирак не выполнил требования резолюции СБ ООН № 1441 от 8 ноября 2002 года, требующей от него разоружения (то есть уничтожения химического оружия) [26], принимают решение о применении силы и, вслед за этим, проводится операция «Свобода Ирака» и происходит свержение режима Саддама Хусейна в этой стране [11, с. 34–35]. Тот факт, что Ирак в принципе не мог выполнить указанные требования ввиду отсутствия у него химического оружия, никого из будущих агрессоров не смутил (даже с учетом того, что в скором времени их уличили в подлоге). Нужен был повод, значит его можно выдумать.

В целом, следует отметить, что подобные действия, как в случае Югославии, не встретили столь единодушной поддержкой как со стороны ООН, так и среди значительного числа стран.

77

К сожалению, это уже не играло практически никакой роли, так как в принятых по Ираку по факту свершившихся событий Советом безопасности ООН в 2003 году резолюциях нет главного: нигде в них даже вскользь не затрагивается проблема собственно вторжения войск США и Великобритании в эту страну. Все они сосредоточены на выработке мер преодоления тех проблем, которые возникли вследствие этого вторжения. Тут может возникнуть вопрос: раз все так, почему Россия голосовала за все эти резолюции [27; 28; 29]? На наш взгляд, дело было в том, что руководство России было заинтересовано, как и все прочие государства, именно в скорейшем решении внутренних проблем Ирака. И именно поэтому оно и пошло на одобрение указанных резолюций, хотя понимало, что их принятие в первую очередь снимает с повестки вопрос о незаконности агрессии США и Великобритании, предпринятой ими исключительно из собственных интересов, но не интересов международного сообщества, а также де-факто закрепляет за этими странами (а значит и за НАТО) легитимность одностороннего применения силы

• III.    ЗАКЛЮЧЕНИЕ

  Подводя итог всего вышесказанного, можно констатировать, что вопреки всем обвинениям в адрес России в том, что она своими действиями расшатывает систему международных отношений, основная угроза ей проистекает от США и НАТО, которые последние три десятилетия ведут целенаправленную политику по ее слому. Ведь сегодня произошел фактический «перехват» США и НАТО у Совета безопасности ООН и Генеральной ассамблеи ООН права на применение силы против каких-либо государств. Путь этот был долгим, начавшись не совсем удачно в 1983 году, к началу 2000-х годов он успешно завершился.

Это стало возможным в условиях распада биполярной системы международных отношений и установления многополярности при несомненном доминировании США как государства, наиболее сильного в экономическом и военном отношениях. При этом в последние несколько десятилетий заметна трансформация оборонительной доктрины блока НАТО в агрессивно-наступательную. Не имея явного и формального проявления, в том числе в уставной документации, она нашла выражение в доктрине, которую можно сформулировать как «превентивная оборона». Она предполагает применение силы не против государства-агрессора (как, например, это было с Ираком в 1991 году), а против государства (государств), представляющего гипотетическую угрозу безопасности США и стран-членов НАТО (хотя в реальности жертвами такой доктрины становятся государства, которые по тем или иным причинам мешали и мешают интересам США и их союзников). Самым ярким примером проявления такой политики стали события в Югославии в 1999 году и в Ираке в 2003 году когда, как уже говорилось, США и НАТО провели военные операции без санкции СБ ООН.

В не меньшей степени к расшатыванию существующей системы международных отношений приводит применение США и НАТО практики поддержки в неугодных государствах оппозиционных сил, которые с оружием в руках ведут борьбу против действующих властей в своих странах.

Все выше сказанное демонстрирует, что в настоящее время в мире сложилась крайне сложная ситуация, при которой, как это не прискорбно, в относительной безопасности себя может чувствовать лишь та страна, которая имеет на своей стороне силу (экономическую, военную). В тоже время сегодня все отчетливее становится ясным следующее:

• 1.    Чтобы не заявляли руководители НАТО, альянс является агрессивным военно-политическим блоком, который целенаправленно после распада СССР занимался приближением своих военных сил максимально близко к границам России. А из этого следует, что данный блок никогда не переставал расценивать нашу страну в качестве одного из главных противников. И это в условиях, когда еще Советский Союз на протяжении 1980-х годов предпринял целый ряд односторонних шагов по деэскалации напряженности в отношениях с США и НАТО (взять, хотя бы, вывод советских войск с территории ГДР, начавшийся в 1989 году, без каких-либо требований совершить аналогичные действия к странам запада).

• 2.    ООН сегодня, к сожалению, уже не является организацией, хоть в какой то мере способной защитить какое-либо государство от агрессии. Факт того, что США и НАТО сегодня не требуется какой-либо санкции со стороны ООН для проведения военной операции против третьих стран, это наглядно подтверждает.

78

В этих условиях, на наш взгляд, нынешняя внешняя политика Российской Федерации является хоть и не самой оптимальной, но вынужденно необходимой. Российское руководство, судя по всему, отчетливо осознает указанные риски, причем осознание это пришло достаточно быстро, еще в начале 2000-х годов. В связи с этим в последние двадцать лет оно ведет политику, направленную как на расширение своих внутренних возможностей (речь идет о развитии экономики, промышленности, а также Вооруженных Сил как средства защиты суверенитета), так и на укрепление своих границ. Слишком уж наглядными были действия западных демократий в последние десятилетия, которые упорно демонстрируют, что сегодня в международных отношениях по-прежнему господствует право «сильного». Однако эти же события показывают, что чаще всего агрессивные действия приводят лишь к сиюминутным успехам, а в долгосрочной перспективе создают дополнительные очаги напряженности по всему миру, угрожающие международной безопасности. Вот почему Российским руководством, помимо всего прочего, ведется серьезная работа по укреплению международных позиций страны, причем не в качестве главной силы, гегемона, а в качестве одной из сторон в равноправных отношениях со странами, заинтересованными в формировании сбалансированного многополярного мира. В частности, сегодня данная работа активно проводится на базе такой международной организации, как БРИКС, заинтересованность в которой высказывает сегодня все больше стран мира.