Миграция и межнациональные отношения в оценках региональных экспертов (на примере Саратовской области)

Д ля современных государств миграция – всегда сочетание позитивных и негативных процессов [Миграция и межнациональные… 2019: 8]. Все экономически передовые страны на протяжении последних двух столетий получали одновременно и выгоды, и проблемы от миграции [Миграция и мигранты… 2016]. При этом значительная часть этих государств периодически заявляли, что получаемые выгоды преобладали над миграционными рисками (США, Канада, Австралия, Германия, Франция, Великобритания) [Тревоги… 1997: 57-69; Бемалян 2019]. Важно отметить, что на протяжении кризисного постсоветского транзита Россия вне зависимости от проводимой политики восполняла значительную часть демографических потерь за счет миграционного прироста. В условиях значительного уровня депопуляции как страны в целом, так и большей части регионов миграция в обозримой перспективе останется ключевым фактором стабилизации численности населения (особенно это относится к группе экономически активного населения) [Барышная 2013: 65-80].

Для оценки роли миграции в системе межэтнических отношений в регионе было проведено комплексное исследование, включающее в себя массовой опрос, экспертный опрос, опрос отдельных социальных групп (студенты, предприниматели и т.д.). В частности, был проведен экспертный опрос и взяты интервью у представителей муниципалитетов (представители органов власти), общественных организаций, научного сообщества с целью выявления их участия и уровня компетенций в деле предотвращения миграционных конфликтов, адаптации и интеграции мигрантов, иных видов социально ориентированной деятельности в миграционной и этнокультурной сфере.

Исследование проводилось в Саратовской обл. Всего были опрошены 30 экспертов. Из числа опрошенных 50% составили представители общественных организаций и движений, остальные – представители органов власти разного уровня и научное сообщество. Все эксперты, принявшие участие в обследовании, прямо либо косвенно связаны с вопросами (им)миграции. Опрос проводился методом личного полуформализованного интервью (face-to-face).

При оценке влияния процессов миграции на демографическую обстановку в регионе больше 1/3 (34,4%) экспертов указали на ее позитивное влияние. По их мнению, рост миграционного притока будет если и не служить демографическому росту численности населения, то, по крайней мере, будет стабилизировать общую межпереписную численность. Здесь важно отметить, что в настоящее время, если судить по данным Саратовстата, естественная численность жителей области неуклонно снижается¹. В условиях депопуляции (коэффициент депопуляции в регионе К = –1,78) проблема восполнения экономически активного населения в регионе стоит очень остро. При этом 28,1% экспертов считают, что эффект этнодемографического замещения экономически активного населения в Саратовской обл. (в первую очередь за счет миграции) играет отрицательную роль. Причиной подобной оценки являются факторы появления «новых этнокультурных сообществ», которые живут и работают не по привычной для местного населения системе контроля и управления. « Они другие. На них указание даже руководителя стройки не действует, пока не повлияешь на их лидера» (Ж., 38 л., общественник). Сюда же можно отнести опасения потенциального роста криминогенной ситуации в регионе. Другой ответ дали 21,9% опрошенных экспертов, как правило, связанный не только с отрицательными, но и одновременно позитивными оценками. Часть экспертов признают положительное влияние миграции на экономику региона. «Работать некому… все умные и понятливые уже уехали. Детей в селах нет… все уехали. Одна надежда, что эти [мигранты] могут что-то делать» (М., 46 л., управленец). Но при этом эксперты отмечают, что необходимо очень четко различать сезонную миграцию (низкий уровень квалификации, готовность работать в сложных условиях на полях региона) и собственно мигрантов, обладающих определенным уровнем образования, готовых включиться в систему рыночных региональных отношений и претендующих на места в руководстве малого и среднего бизнеса и, самое главное, ориентированных на постоянное проживание в регионе. «Они приехали, у них есть знания и опыт… Они могут многое и будут работать» (М., 47 л., управленец). Последняя группа – это будущие потенциальные жители региона, поскольку знания и опыт работы позволяют им быстрее всех пройти этапы адаптации и последующей интеграции в местное (часто небольшое) сообщество.

Отдельно необходимо отметить отдельные комментарии экспертов. Некоторые из них отмечали, что уровень квалификации приезжающих на заработки в регион в последнее время значительно вырос, и они уже вполне могут конкурировать с местным населением в отдельных сегментах рынка труда. Прогнозируя будущее, ряд экспертов отметили, что современная квалификация как технических работников, так и управленцев нижнего звена (бригадиров, начальников смен) из числа мигрантов возросла, и с учетом оттока населения из региона значительную часть ниш на рынке труда, возможно, придется восполнять за счет миграции. «У нас в городе более 3,5 тыс. вакансий в базе данных, куда не идут местные. Но работать кто-то должен? Вот и идем на разные ухищрения, чтобы привлечь хоть кого-нибудь» ( Ж., 42 г., управленец).

Говоря о связи миграции с недобросовестной рекламой социальных и эко- номических возможностей в регионе для потенциальных мигрантов, большая часть (63,3%) экспертов отрицательно отнеслись к этому, часто аргументируя просто фактическим отсутствием подобной рекламы. «У нас нет такой рекламы по привлечению мигрантов в регион. Здесь больше работает “сарафанное радио” – связи с близкими, знакомыми, друзьями» (М., 45 л., управленец).

Говоря о социальных факторах «выталкивания» большинство экспертов уверены, что здесь ключевую роль играет система продвижения рекламы по телевидению «успешной жизни» в крупных городах, в первую очередь в Москве и Санкт-Петербурге. «Ну посмотрите сами, почти все фильмы показывают жизнь в Москве, как сказку, – море работы, море возможностей, хорошая карьера, зарплата, а у нас что – прозябание» (Ж., 40 л., сотрудник вуза). Позитивную связь миграции с социальной рекламой отметили лишь 6,7% экспертов, которые представляли региональные органы власти. Они считают, что существует эффективная социальная и экономическая реклама развития территории, в первую очередь связанная с реализацией федеральных проектов. «Посмотрите, мы построили и запустили аэропорт “Гагарин”, идет реконструкция заводов, серьезные инвестиции в транснациональные корпорации, например “ФосАгро”» (М., 46 л., управленец).

Тем не менее практически все эксперты отметили, что Саратовская обл., в отличие от соседей (Самарская, Пензенская обл., Нижний Новгород, Ульяновск), не является привлекательной с точки зрения конечного пункта миграционных трафиков. Саратовская область обеспечивает сквозной транзит мигрантов из республик Средней Азии в среднем по 230–280 тыс. чел. в год, которые направляются в наиболее экономически развитые центральные регионы РФ1. В настоящее время поступления в доход регионального бюджета от транзитных мигрантов и их транспортной, социальной, экономической и юридической поддержки формируются за счет средств самих мигрантов (оплата пошлин, покупка патентов и т.д.), и никак не связаны напрямую с объемом мигрантов, ориентированных на постоянное местожительство в регионе.

При оценке влияние миграции в обозримой перспективе на зарплату и доходы населения мнения экспертов разделились. Так, 16,7% экспертов уверены, что миграция окажет позитивное влияние на реальные доходы населения. По их мнению, привлечение новых рабочих рук будет стимулировать рост как доходов населения, так и самой экономики региона. Другая часть экспертов считают иначе. Более 23% убеждены, что потоки миграции повлекут за собой рост конкуренции на низкооплачиваемых, не требующих специальных профессиональных навыков работах. Особенно выделяется сегмент жителей «предпенсионного состава» и «работающих пенсионеров», которые часто подрабатывают дворниками, уборщиками, сантехниками, нянечками в детских садах и т.д. Приезжающие мигранты, даже в период сезонных работ, часто ориентированы именно на этот сегмент. Дополнительно эксперты выделяют в рамках миграционных процессов отток достаточно квалицированных кадров в другие регионы России, в основном в Москву или на заработки вахтовым методом в регионы Севера. Это, по их мнению, порождает дефицит рабочих кадров и стимулирует замещение этих позиций на рынках труда мигрантами.

При оценке влияния миграции на социальные отношения в сфере занятости, структуре безработицы можно отметить следующее. Почти четверть экспертов (23,3%) считают, что миграция может позитивно повлиять на рынок труда, мотивируя это тем, что мигранты способны занять вакантные места в отдель- ных секторах занятости. Другая группа экспертов (43,3%) считает, что миграция отрицательно влияет на сектор трудовой занятости, мотивируя это существующим и потенциально возрастающим уровнем конкуренции. При учете «вымывания» квалифицированных кадров в центральные регионы России это способно привести к замещению кадрового потенциала региона «низкокачественными» специалистами, не способными предоставить должный уровень качества товаров и услуг. Данная группа экспертов, как правило, убеждена, что привлекать специально мигрантов не следует. Необходимо делать ставку на повышение качества труда и рост производительности, использовать незадействован-ные в экономике трудовые ресурсы. Так, в частности, отмечается, что «у нас уйма молодежи сидит без дела. Им некуда идти работать. По специальности – нет вакансий, а просто пойти подметать улицы они не пойдут. Менталитет у них уже не тот… Нужно заставить их работать» (М., 37 л., общественник).

Как следствие, оценивая наличие квалифицированных кадров в контексте миграционных процессов, особенно оттока квалифицированного экономически активного населения, 40% экспертов убеждены в негативности влияния миграции. «Приезжает много людей с низким уровнем образования. Уезжают умные и способные» (Ж., 33 г., представитель вуза). Однако 20% экспертов высказали позитивные ожидания, особенно в отношении внутрирегиональной и межрегиональной миграции, считая, что современные социально-экономические условия в стране позволят привлечь высококвалифицированных специалистов в регион, в частности в медицину. «У нас действует система поддержки молодых специалистов. Мы им предоставляем гарантированную работу, жилье » (Ж., 42 г., управленец).

Достаточно объяснимой является и связанная с вышерассмотренными факторами позиция 50% экспертов, полагающих, что миграция увеличит нагрузку на социальную и транспортную сферу. Это касается в первую очередь системы социального и пенсионного обслуживания, а также предоставления отдельным мигрантам дополнительных льгот и выплат (в первую очередь это касается беженцев из Украины, бывших соотечественников из стран СНГ).

Следующим негативным восприятием миграции населением, по мнению экспертов, является представление о связи уровня миграции и ухудшения криминогенной обстановки в регионе (43,3%). Как правило, эксперты связывали это с усилением опасности терроризма. Проекции связи образов «иного» (мигранта) и злоумышленника, террориста, транслируемые СМИ, достаточно прочно и устойчиво доминируют в повседневном дискурсе не только экспертов, но и обычных жителей региона. Сам термин «этническая преступность» в среде основной массы жителей воспроизводит образ мигранта, который « на нас не похож, не говорит по-русски, непонятен… он опасен» (Ж., 48 л., управленец). Таким образом, связь миграции и криминогенности в регионе является достаточно устойчивой и подпитывается местными и региональными СМИ. Наибольшее беспокойство вызывает приписываемая связь между терроризмом и миграцией, избирательность отдельных фобий по отношению к этнокультурным группам мигрантов.

Таким образом, обобщенно оценивая потенциал влияния миграции на социальную обстановку в регионе, 31% экспертов полагают, что в целом миграция ухудшит текущее положение (и как систему социальных отношений, и как структуру экономических взаимосвязей), в то время как в сложившейся социально-экономической и политической ситуации лишь 7% экспертов убеждены в позитивном влиянии миграции на развитие региона.

Вопрос о миграции как источнике восполнения экономически активного населения также вызвал неоднозначные оценки. Часть экспертов (13%) выступают за сокращение численности иностранной рабочей силы в регионе, столько же – за увеличение. Большинство экспертов (57%) высказались за сохранение текущих условий – «оставить без изменения, как есть в настоящее время». Данный маркер восприятия миграции в социально-экономическом контексте убедительно демонстрирует инертность восприятия миграции, стремление к консервации отношений между мигрантами и местным населением, отчасти – страх и неумение решать прямые (социальные, экономические, культурнолингвистические и т.д.) вопросы, которые встают при активизации миграционных процессов. Здесь важно отметить особое значение представителей власти (региональной и местного самоуправления), которые, опираясь на экспертизу, не способны перейти к прямому диалогу с мигрантами и предпринять усилия по разрешению проблем интеграции и последующей натурализации инокультурных мигрантов в местное (локальное) сообщество.

В данном контексте вопрос о контроле и упорядочении внутрироссийской миграции для экспертов региона имеет особое значение. Почти 37% экспертов выступили за создание подобного контроля, предполагая, что запретительные меры (на выезд из региона, особенно высококлассных специалистов) могут сыграть более эффективную роль, чем разрешительные механизмы. А с другой стороны, понимая, что основной объем конфликтов (в т.ч. межэтнических) происходит между гражданами России, значительная часть экспертов приветствуют ограничение появления инокультурных мигрантов, даже если они – граждане РФ (в первую очередь это относится к выходцам с Северного Кавказа). «Они нам не нужны!.. Да, они тоже россияне, но они другие… они иногда хуже, чем враги» (Ж., 35 л., работник вуза).

Однако почти 27% экспертов считают, что в контроле и упорядочении вну-трироссийской миграции нет необходимости. «Никто меня не должен ограничивать, где мне жить, как жить, с кем дружить» (Ж., 31 г., общественник).

Достаточно эмоционально эксперты оценивали влияние миграции на мест-ное/региональное сообщество с учетом увеличения возраста выхода на пенсию значительной части населения РФ. Вопрос об обострении конкуренции за рабочие места между «пожилыми» местными жителями и мигрантами в условиях пенсионной реформы был одним из самых болезненных. С одной стороны, эксперты четко понимали, что без приращения экономики, экономической базы, а значит и привлечения новых рабочих рук никак не обойтись, а с другой – осознавали, что местным жителям «придется делиться» пенсией. Поэтому значительная часть экспертов (53%) считают, что миграция будет обострять конкуренцию за рабочие места (часто оформляемые нелегально). С другой стороны, почти 1/3 экспертов (30%) говорят, что мигранты и, собственно, сами миграционные процессы в регионе практически никак не повлияют на конкуренцию между местными (до- и пост-) работающими пенсионерами из числа местных жителей и людьми старшего возраста из числа мигрантов.

Вопросы взаимосвязи миграции и межнациональных отношений в контексте этнодемографического замещения населения региона, роста оттока молодежи в центральные регионы России также вызвал неоднозначную реакцию экспертов. Часть экспертов (3,3%) считают, что миграция окажет позитивное воздействие на межэтнические отношения в местном сообществе. В качестве одного из ключевых факторов здесь выступает допущение, что «рост культурного многообразия – скорее плюс…» (М., 47 л., представитель вуза). Однако достаточное число экспертов (20%) считают, что миграция способна оказать отрицательное воздействие. Основными аргументами здесь выступают фобии, страх утраты собственной этнокультурной и территориальной идентичности. «Миграция – это лишний источник раздражения местного населения» (Ж., 35 л., управленец); «новые люди – всегда угроза» (Ж., 26 л., общественник).

Таким образом, при оценке обобщенного потенциала влияния миграции на межнациональные и религиозные отношения в регионе 3% экспертов видят положительное влияние, 17% – отрицательное и более 42% экспертов затруднились дать однозначную оценку, считая, что здесь много и плюсов, и минусов.

Оценивая систему контроля за миграционными процессами в регионе, 10% экспертов считают позитивной практикой ужесточение контроля над трудовыми мигрантами, включая депортацию. Основной тезис этой части экспертов: «контроль должен быть обязательным». С точки зрения доминирующего дискурса в региональном сообществе по отношению к мигрантам («мы – главные, вы нам подчиняетесь») эта позиция вполне объяснима. По мнению экспертов, «это сокращает нелегальную деятельность», приводит к «упорядочению привлечения рабочей силы». В противовес этой группе часть экспертов (23%) достаточно скептически относится к применению жестких методов в отношении мигрантов, нарушивших условия пребывания в стране. Они считают, что это негативно сказывается как на имидже страны, так и на имидже региона. «Люди стали бояться ехать в Россию» (Ж., 32 г., общественник). В эту же группу входят те, кто считает, что контроль над мигрантами должен быть, но белее мягкий, корректный: «необходим точечный контроль и сопровождение с целью определения истинной причины приезда» (М., 42 г., управленец).

В отношении самих российских бизнес-структур и отдельных предпринимателей, осуществляющих привлечение иностранной рабочей силы, введения санкций за неисполнение порядка уведомлений эксперты высказались следующим образом. Более 20% экспертов считают, что это положительно повлияло на контроль над миграционными процессами в регионе. По их мнению, это не только «дисциплинирует работодателя», но и позитивно сказывается на имидже территории, с одной стороны, «контроль за работодателем положительно влияет на репутацию региона и конкретного работодателя», а с другой – миграция (контролируемая) перестает восприниматься населением региона как потенциальная угроза: «контролировать стало легче, а значит, стало безопаснее» (М., 35 л., общественник).

С другой стороны, 7% экспертов считают, что ужесточение санкций за неисполнение порядка уведомлений приведет к формированию теневых практик найма мигрантов: «появились новые “серые” схемы трудоустройства» (муж., 38 л., общественник), «боязнь санкций подталкивает работодателя к неофициальным трудовым отношениям» (жен., 34 г., общественник). Можно сделать вывод, что, с одной стороны, ужесточение санкций в отношении работодателей является позитивной практикой, но в реальности предприниматели стремятся минимизировать все потенциальные угрозы, связанные с фактически нелегальным использованием рабочей силы иностранных трудовых мигрантов.

Не менее значимым с точки зрения регионального сообщества является появление этнокультурных анклавов (локальных сообществ), отличающихся не только языком, но и формой поведения. Тем не менее не так часто появляется информация о разного рода «этнических кварталах», «местах компактного расселения» и т.д. Однако при обследовании 64% экспертов отметили, что на территории их проживания и профессиональной деятельности «районов под “контролем” мигрантов» они либо не видели, либо об этом не знают. Тем не менее 7% экспертов отметили, что существуют места, где достаточно часто можно увидеть системы негласного контроля со стороны этнических сообществ. В первую очередь сюда относятся «этнические» кафе, которые часто де-факто выступают местом встречи, общения и решения деловых проблем в рамках жизнедеятельности той или иной этнокультурной общины. К таким кафе с высокой долей уверенности можно отнести кафе азербайджанской, армянской, грузинской кухни. Сюда же можно отнести пока еще формирующиеся места компактного проживания (как правило, это территория малоэтажной застройки, частный сектор): «в цыганский квартал вечером ходить не стоит» (жен., 22 г., общественник).

В отношении совместного обучения детей мигрантов и детей жителей местного сообщества эксперты в подавляющем большинстве высказались положительно. Практически никто из экспертов не назвал причину перевода из одной школы в другую из-за детей мигрантов. Угрозу в совместном обучении не видят 90% экспертов. Лишь 3% экспертов считают, что местные жители переводят своих детей в другие школы, если в «этой слишком “много” детей мигрантов». Здесь важно отметить, что дети в общественном дискурсе групповых отноше-ниий в подавляющем большинстве случаев «выводятся за скобки» социальных, экономических и политических противоречий. Как правило, на детей не распространяются негативные этнокультурные маркеры за исключением случаев бытового этнонационализма, который редуцируется родителями своим детям: «не дружи с ним/с ней, потому что…».

Оценивая уровень мигрантофобии и этнофобии можно отметить, что большая часть экспертов (43,3%) указали, что не сталкивались с проблематикой неприязненного отношения к приезжим со стороны местных жителей. Однако 17% экспертов зафиксировали подобные факты, но с определенными оговорками: «возможно, но среди моего окружения таковых нет» (муж., 34 г. общественник).

Оценивая риски возникновения массовых конфликтов (с привлечением больших групп людей) между приезжими и местными жителями в обозримой перспективе, подавляющее большинство экспертов (63%) высказались, что это маловероятно либо равно нулю. При этом эксперты отмечали, что для возникновения массовых конфликтов нет причин, либо апеллировали к тому, что «полиция, ФСБ, ФМС все держат на контроле» (муж., 35 л., общественник), поэтому «очень маловероятно. Возможны отдельные стычки, но не массовые конфликты» (муж., 45 л., управленец). Однако 13% экспертов, давшие «другой ответ», в комментариях указали, что считают подобные ситуации вполне вероятными, причем это может происходить не только из-за этнокультурных, но и из-за религиозных различий.

Оценивая возможность влияния миграции на изменение привычного уклада жизни и культуры местного населения, больше половины экспертов (56,7%) высказались, что подобные изменения маловероятны, поскольку приток «новых» культур не является массовым. При этом эксперты отмечают, что влияние местных, региональных и федеральных форматов трансляции новых культурных образцов более значимы, нежели отдельные проявления элементов мигрантской культуры. Однако 17% экспертов считают, что «размывание» традиционных ценностей и культуры под влиянием миграционных процессов вполне возможно, но это достаточно длительный процесс: «с одной стороны “да”, но с другой… уклад жизни поменять очень сложно. Может, когда вырастут наши дети и внуки, что-то изменится. У нас в глубинке – все изменяется медленно» (муж., 46 л., представитель вуза).

Оценивая потребность в мероприятиях по адаптации и интеграции мигрантов на территории региона, значительная часть экспертов (90%) высказались за их необходимость, и только 10% экспертов выступили против подобных мероприятий. В частности, на первом месте по значимости, по мнению экспертов, для успешной адаптации мигрантов стоит обучение их русскому языку (56,7%). Далее идет обучение мигрантов правилам поведения в местном сообществе (56,7%), на третьем (53,3%) – необходимость обучения мигрантов основам законодательства, истории и культуры.

Логично выглядит и следующая позиция экспертов: необходимо развитие миграционных центров (20%), в которых осуществлялись бы все перечисленные ранее функции. При этом необходимо отметить, что проблема создания и поддержания миграционных центров достаточно широко артикулировалась и обсуждалась несколько лет назад. Однако в современных социально-политических и экономических условиях эта тематика вышла из общественного дискурса, сместившись в плоскость дебатов академических площадок и разного рода форумов НКО региона.

Далее по значимости стоит предоставление услуг мигрантам в многофункциональных центрах государственных и муниципальных услуг (43%). Данная позиция вызывает серьезные сомнения, т.к. мигрант чаще всего стремится избегать любых контактов с властью, тем более что для получения той или иной услуги необходимо пройти процесс идентификации и предоставления документов, которые не всегда бывают в порядке.

В этом же ряду по значимости (50%) эксперты указали проведение совместных мероприятий в сфере культуры и досуга местных жителей и мигрантов. В частности, эксперты отметили важность проведения совместных праздников, фольклорных мероприятий и т.д.

Не менее важным эксперты (50%) считают необходимость формирования у местных жителей навыков межкультурного общения. При этом ряд экспертов отмечали, что, с их точки зрения, отсутствует не только публичный запрос на информирование населения о кросс-культурном взаимодействии, но и, собственно, нет прямых инструментов для его реализации.

В отношении адаптации и интеграции внутрироссийских мигрантов на первом месте стоит содействие мигрантам в поиске жилья и трудоустройстве (37%), на втором (30%) – доступ мигрантов и членов их семей к социальным, медицинским и образовательным услугам (социальным сервисам). На третьей позиции (17%) – оказание услуг через многофункциональные центры. При этом почти треть экспертов (30%) убеждены, что для внутрироссийских мигрантов специальные условия по адаптации и интеграции не нужны.

Оценивая возможности общественных организаций в адаптации и интеграции мигрантов, 74% экспертов отметили, что такие возможности существуют, и лишь 10% сказали обратное. В частности, оценивая возможности общественных организаций в адаптации иностранных мигрантов, эксперты выделили, с их точки зрения, те позиции, которые наиболее близки к целям и задачам НКО – обучение русскому языку, основам законодательства, содействие в поиске жилья и трудоустройстве. Априори эксперты позиционировали общественные организации как де-юре оформленные представительства этнокультурных общин, которые, собственно, и «должны этим заниматься». Однако в отношении интеграции мигрантов возможности общественных организаций, по мнению экспертов, несколько видоизменены. Практически все эксперты однозначно рассматривают общественные организации как полновесный организационный (отчасти политический) и социальный (мобилизационный) ресурс, который может быть эффективно использован для адаптации и интеграции мигрантов.

В качестве основных выводов можно отметить следующее.

Во-первых, характеризуя миграционные процессы в регионе, подавляющее большинство экспертов оценивают миграционную обстановку как спокойную, не вызывающую проблем. При этом, по оценкам экспертов, миграция в целом в настоящее время практически не влияет на экономику региона, но при грамотном регулировании и управлении может стать одним из ресурсов развития Саратовской обл.

Во-вторых, современные миграционные процессы, протекающие в регионе, лишь с невысокой степенью вероятности способны создать основу для мас- совых конфликтов между местным населением и мигрантами. В основе этого вывода лежит допущение, что Саратовская обл. – это всего лишь транзитный коридор для мигрантов, и только незначительный их объем ориентирован на оседлость. Соответственно, число мигрантов в общей массе населения невелико и не превышает каких-либо социально критических норм и показателей.

В-третьих, по мнению экспертов, наиболее вероятной точкой кристаллизации потенциальных конфликтов может выступить конкуренция за доступ к социальным сервисам. Особенно это актуально в контексте пенсионной реформы в России.

В-четвертых, по мнению экспертов, общественные организации в регионе способны выступить как достаточно эффективный организационный и социальный ресурс для адаптации и интеграции инокультурных мигрантов, создания площадок для диалога и выстраивания позитивных взаимоотношений.

Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, грант № 20-511-07004.