Миграционные процессы и преступность: криминологический аспект

В последние годы специалисты различных отраслей науки проявляют повышенный интерес к проблеме миграции, в том числе предупреждению преступлений со стороны мигрантов.

Законодатели также не смогли обойти наболевший вопрос, и в январе 2013 года Президент Российской Федерации подписал обширный пакет миграционных законов [3]. Они вносят поправки в соответствии с европейскими стандартами в ряд федеральных законов и кодексов, в том числе в Уголовный Кодекс.

Проблема миграции особенно остро встает в свете криминогенной ситуации в стране. Рост числа мигрантов, прибывших в нашу страну, сопровождается увеличением числа совершаемых ими на территории России противоправных деяний. Анализ статистических данных, характеризующих преступность мигрантов в период с 1993 по 2013 гг., свидетельствует о значительном росте количества преступлений, совершаемых вышеназванной категорией лиц.

Ежегодный рост преступлений данного вида свидетельствует об их устойчивой тенденции. Так, по данным Министерства Внутренних дел Российской Федерации, в 1996 г. количество преступлений, совершенных мигрантами, равнялось 37065 преступлениям, а к концу 2012 г. этот показатель составил 42700 преступлений [6].

Отличительными чертами преступлений трудовых мигрантов в России являются их пространственная распространенность и латентность. Например, Челябинская область входит в десятку регионов с повышенной концентрацией этих преступлений. Анализ иммиграционной обстановки в нашей области свидетельствует о стабильно высокой интенсивности миграционных процессов. С 2009 по 2012 годы на территории Челябинской области трудовыми мигрантами совершалось в среднем 712 преступлений, а в 2011 г. этот показатель достиг максимального уровня в 821 преступление [7]. При этом выявить удается лишь две трети совершивших данные преступления из общего числа [5].

В общем массиве незаконной миграции можно выделить несколько устойчивых групп: бывшие студенты стран Азии и Африки, граждане Китая, Вьетнама, Кореи, Афганистана, у которых истек срок пребывания, но они отказываются вернуться на родину.

Анализ сложившейся ситуации свидетельствует о том, что динамика, региональная распространенность и интенсивность преступности трудовых мигрантов в России приобретают угрожающий характер. Неблагоприятные изменения количественных показателей данной преступности сопровождаются опасной качественной трансформацией.

Сторонники неконтролируемого завоза среднеазиатской рабочей силы приводят ряд доводов в пользу своей позиции, утверждая, что личностный портрет трудового мигранта как малограмотного с низким трудовым потенциалом компенсируется рядом особенностей, повышающих общий нравственный фон общества, так как мигранты являются носителями традиционных ценностей, исповедующих культ большой многодетной семьи, уважения и почитания старших, у них нет преклонения перед западными ценностями, разврата и наркомании.

Однако вышеперечисленные особенности не всегда могут обеспечить развитие благоприятных тенденций в российской реальности. Традиционные ценности, например массовое празднование Курбан-Байрам в октябре 2011 и 2012 гг. внес серьезный резонанс в российское общество и стал толчком к экстремистским настроениям в Москве. Культ многодетной семьи не всегда соотносится с прививанием этим детям, проживающим на территории России, уважения к российским обычаям, что не приводит к формированию у подрастающего поколения такого важного качества в многонациональной стране, как толерантность, что опять же через десяток лет может получить свое отражение в повышении уровня преступности по отношению к иностранным лицам. Так, МВД России отмечает рост преступности в отношении иностранных граждан до 2, 9 тыс. за период январь–март 2013 г., что почти на 9% выше, чем за аналогичный период 2012 г. Что касается уверенности наших политиков в том, что наркомания – это бич прогнившей западной цивилизации, то Доклад о человеческом развитии в Центральной Азии, Доклад Управления ООН по наркотикам и преступности, а также доклады Министерства здравоохранения различных республик доказывают обратное, описывая ужасающую обстановку наркоразложения в соседних странах. Так, рост наркопотребления в Таджикистане по данным, представленным в Докладе Международного комитета по контролю над наркотиками за 2011 год, связан с транзитом около 25% опиатов из Афганистана в Европу и Россию. Узбекистан сообщил о росте незаконного оборота наркотиков, причем общий объем наркотиков, изъятых, например, в 2010 году, возрос на 35% по сравнению с предыдущим годом [2].

Социальный портрет мигранта-преступника, по мнению ученых, можно представить следующим образом:

мужчина (90%), иностранный гражданин, освобожденный от юрисдикции государства пребывания: обладающий иммунитетом частично в силу многосторонних соглашений (86,3%); или обладающий иммунитетом частично на основе двусторонних соглашений с зарубежными странами (91,8%);

лицо, находящееся в стране на кратковременный срок (47,9%), прибывшее с целью поиска работы (27,4%);

иностранный гражданин, прибывший из стран-участниц СНГ (91%), в частности из Таджикистана (35,8%) и проживающий в городской местности, где сосредоточено в основном рабочее население, но нигде не работавший на момент совершения преступления (37%) [1].

Вместе с тем правоприменительная практика свидетельствует о том, что количество выявляемых фактов организации незаконной миграции имеет тенденцию к росту. Так, если в 2006 г. только по материалам подразделений ФМС России было возбуждено 228 уголовных дел, то по итогам 2011 г. – уже 385.

Одновременно с этим следует отметить мягкость сформировавшейся судебной практики по привлечению виновных в совершении данных преступлений лиц к уголовной ответственности. Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации в 2011 г. из 550 лиц, осужденных по части первой статьи 322.1 УК РФ, 496 лиц (90,2%) привлечены к ответственности в виде штрафа, который, как правило, не превышает пяти тысяч рублей, что сопоставимо с размерами санкций, установленных Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях, а реальное наказание в виде лишения свободы понесли лишь 2 человека (0,4%). За этот же период по части второй статьи 322.1 УК РФ осуждено 45 лиц, 33 из которых (73,3%) – условно [4].

На сегодняшний день Президентом России прията концепция государственной миграционной политики в Российской Федерации до 2025 г. Одним из этапов реализации стало принятие ряда законодательных инициатив. Однако напрямую затрагивала уголовно-правовой аспект лишь небольшая часть из них, отражающая контроль над организацией незаконной миграции. Остается надеяться, что данная мера в комплексе с реализацией положений принятой концепции обеспечит снижение уровня преступности среди мигрантов в стране.