Миссионерская деятельность в Уфимской губернии 1905-1917 гг.

Введение. Революционные действия 1905 г. и издание Манифеста от 17 октября1 кардинальным образом изменили конфессиональную политику в Российской империи. Введение свободы совести поставило Русскую православную церковь в новые условия, когда вопрос выбора веры становился делом личным, и государство отказывалось от контроля за вероисповеданием человека. Отменялись наказания за отказ от православной веры или переход в другую религию. Данные изменения спровоцировали массовое антиправославное движение в различных регионах страны, которое вскрыло проблемы проповеднической деятельности в отношении «инородческого» населения империи в некоторых регионах и показало ее неэффективность. Церковь в новых условиях лишалась монополии на ведение миссионерской деятельности, благодаря чему она столкнулась с серьезной конкуренцией в лице католиков, мусульман и язычников.

В Уфимской епархии начинается поиск путей совершенствования миссионерской деятельности. Снижение численности православного населения в период с 1905 по 1909 гг. на 4,5 тыс. человек отчетливо демонстрирует степень «воцерковленности» крещеных «инородцев» в Уфимской губернии. С одной стороны, становится ясно, что стратегия миссионерской деятельности, избранная руководством Уфимской епархии, основанная на принципах, разработанных И.Н. Иль-минским и состоящая преимущественно в открытии церквей в населенных инородцами деревнях с назначением в них священников из среды местного населения и организации миссионерских школ, оказалась эффективной (Шарафутдинов, 2017). Благодаря этому от православия в Уфе откалывался значительно меньший процент крещеного «инородческого» населения, чем в соседней Казани (всего 3 %).

Вопросы христианизации нерусских народов Поволжья всегда привлекали внимание исследователей, поэтому историография темы является достаточно обширной и многосложной. На наш взгляд, ее можно условно подразделить на три основных периода:

• –    дореволюционный (до 1917 г.). В данный период преобладали миссионерские, церковногосударственные, церковно-исторические, историко-этнографические исследования, однако сюжеты о религии «иноверцев» и новокрещеных народов указанного региона интересовали ученых лишь в контексте общего их этнографического описания;

• –    советский (1917–1991 гг.). Этот временной промежуток характеризуется явным доминированием атеистической литературы, включавшей историко-этнографические, социально-философские, этно-религиоведческие работы;

• –    современный (с 1991 г.). Особенностью данного периода является отход исследователей от атеистической идеологии с широким спектром новых идейно-теоретических и методологических подходов, в связи с чем работы этого периода нас интересуют особенно (Таймасов, 2016, 2022; Коршунова, Карпов, 2015; Колодийчук, Малоземов, 2015; Шабунин, 2013; Павлова, 2014; Козел, 2018: Шарафутдинов, 2017).

Изучению деятельности православных проповедников в отдельно взятой Уфимской епархии посвящены публикации С.М. Матвеева (Матвеев, 1910, 1911), в которых рассматривается специфика организации миссионерской работы в Уфимской губернии, дается представление о восприятии православия местными инородцами сопряженных с делом миссии проблем.

Значительное расширение знаний по данной проблеме и их теоретическое переосмысление осуществлено епископом Андреем Ухтомским1. Отдельные аспекты миссионерской работы, а также важная для анализа статистика крещеных инородцев в указанный период были рассмотрены в работе священника Иакова Шестакова «История Камско-Березовского Богородицкого миссионерского Черемисского мужского общежительного монастыря Уфимской епархии»2.

Ученый, этнограф и секретарь Миссионерского комитета Н. Гурвич писал о стратегии миссионерской деятельности в Уфимской епархии, реализовывавшейся с 70-х гг. XIX в.: «И действительно, построенное на этом камне дело Уфимской миссии не поколебалось и тогда, когда на него налетели бури и ураганы иноверия, силы которых удвоились с дня объявления указа от 17 октября 1905 года»3.

Но, с другой стороны, произошедшие отпадения показали и те недостатки, которые были в миссионерской деятельности предыдущего времени. Стало понятно, что открытия «инородческих» приходов и миссионерских школ недостаточно для окончательного закрепления в Церкви уже крещеных «инородцев» губернии. Кроме того, значительно усилившаяся исламская пропаганда и все чаще звучавшие призывы к возвращению в веру предков со стороны чувашских, марийских и удмуртских националистов требовали выработки новых способов проповедования.

Поворотным моментом в развитии миссионерства в Уфимской епархии в начале XX в. можно считать назначение на уфимскую кафедру епископа Нафанаила (Троицкого), который управлял епархией с 31 октября 1908 г. по 17 апреля 1912 г. Будучи воспитанником Казанской духовной академии, он прекрасно был знаком с проблемами миссии в Поволжье.

Документы, сохранившиеся в Центральном государственном историческом архиве Республики Башкортостан (ЦГИА РБ) и Российской государственной библиотеке (РГБ), позволяют нам восстановить ситуацию, в которой находилось крещеное «инородческое» население Уфимской епархии в период назначения епископа Нафанаила. Оно было представлено православными чувашами, черемисами, удмуртами, татарами. Рассмотрим положение дел в епархии относительно каждого названного этноса.

На территории региона проживало 67 495 крещеных чувашей. Из-за тесного соседства с татарами, население данного этноса потеряло свой язык и обычаи, перейдя на татарский. Это происходило в селениях Савельево, Баткак, Драгун-Бехметьево, Базгиево и др. В этих деревнях также проживали отступники от ислама. В Белебеевском, Мензелинском и Стерлитамакском уездах имелось небольшое число чувашей-язычников, часть которых впоследствии приняла ислам. Среди священников было 18 чувашей; 2 русских, 1 мариец, 2 крещеных татарина, знающих чувашский язык, и 6 священников, частично им владеющих. Остальные церковнослужители были русскими и не знали чувашского языка1.

Священников из черемисов в епархии было 5, но двое из них служили в русских приходах. В 7 других – со смешанным русско-черемисским населением – церковные требы обеспечивались батюшками, не знающими черемисского языка.

Удмуртов-язычников, по данным на 1913 г.2, в епархии насчитывалось 26 986 человек, крещенных – 1 709; священников данной национальности в регионе не имелось.

В 1908 г. Уфимская епархия располагала 46 712 крещеных татар3. Из них 29 человек являлись священниками, и еще 3 русских церковнослужителя знали татарский язык.

Приведенные данные дают достаточно полное представление о ситуации, в которой находились крещеные инородцы Уфимской епархии к концу 1908 г. – началу 1909 г.4

Как видим, в епархии ощущалась острая нехватка кадров, способных вести проповедь на языках коренных народов. Миссионерских школ также было недостаточно, и на каждую приходилось по 4 деревни с крещеными инородцами5.

В 1909 г. на кафедру был назначен епископ Нафанаил, который озвучил свои соображения по обустройству внутренней и внешней миссии в епархии. Он подчеркивал, что такая работа должна строиться на принципах, разработанных И.Н. Ильминским; предложил утвердить трех епархиальных миссионеров, каждому из которых получить одно направление деятельности – противомусуль-манское, противоязыческое, противораскольническое (Матвеев, 1910).

Кроме этого, предполагалось открыть представительства Миссионерского комитета во всех уездах и утвердить 8 закрепленных за ними священников. Для подготовки миссионеров было предложено открыть в епархии курсы.

Епископ также предложил провести серьезный анализ ситуации в епархии. Для этого были назначены специальные инспектора, которые объехали все «инородческие» приходы с целью выявления их нужд6.

Все предложения о. Нафанаила единодушно были поддержаны духовенством епархии, но не могли быть приведены в исполнение по причине отсутствия средств.

В начале XX в. вопрос финансирования Уфимской миссии был достаточно острым. Основным источником средств для осуществления проповеднической деятельности был Совет православного миссионерского общества, который ежегодно выделял до 4 500 рублей на содержание православных школ из членских взносов, общая сумма которых составляла примерно 1 500 рублей в период с 1905 по 1909 гг. Кроме того, средства поступали из тарелочного сбора на дело миссии в церквях епархии, от Братства Воскресения Христова и от хозяйственного управления при Священном Синоде. В период с 1905 по 1909 гг. общая сумма доходов комитета составляла примерно 9 000 рублей в год. Из нее более 80 % средств выделялось на содержание миссионерских школ. Таким образом, на прочие расходы Уфимской епархии в данном направлении приходилось менее 2 000 р. Для столь обширной и густонаселенной инородцами епархии это была весьма незначительная сумма.

В связи с этим 08 ноября 1909 г. епископ Нафанаил подал в Священный Синод ходатайство с просьбой выделять на содержание Уфимской миссии 13 500 р. ежегодно. Из этой суммы предполагалось выделить по 2 500 каждому из епархиальных миссионеров, по 500 р. – каждому уездному и 2 000 р. – на открытие курсов. Кроме того, он изложил общую концепцию возможной организации миссионерской работы в епархии. Это ходатайство было удовлетворено Священным Синодом 30 апреля 1910 г.7

При этом епархии предписывались следующие действия:

• 1.    Объединение приходских, окружных и уездных миссий под руководством епархиальных, возглавляемых тремя миссионерами, специализирующимися на противодействии исламу, расколу и язычеству.

• 2.    Концентрация общего руководства миссионерской деятельностью в Епархиальном комитете Православного миссионерского общества, который курировал все аспекты внешней и внутренней миссии.

Помимо этого, Священный Синод принял решение о ежегодном выделении и распределении средств согласно плану епископа Никанора в размере 13 500 рублей. Как позже отметил епархиальный миссионер Стефан Матвеев, «30 апреля 1910 года, день подписания этого указа, является историческим для Уфимской епархии. В этот день было положено новое начало для дела просвещения “инородцев” епархии посредством правильно организованной миссии»1.

Таким образом, была утверждена основа целостной миссионерской системы Уфимской епархии. Противоязыческим миссионером стал иерей Бирского собора Федор Стрелков, проти-вомусульманским – священник Покровской церкви г. Уфы Стефан Матвеев2.

Интересно отметить, что во время рассмотрения прошения епископа Нафанаила в епархии также были приняты важные решения. Например, 14 мая 1909 г. была учреждена должность специалиста по переводам на «инородческие» языки при Миссионерском комитете, которую занял С. Матвеев3. Отец Стефан был переведен из Бакалова в штат Покровской церкви Уфы, чтобы у него было достаточно времени для занятий миссией. Затем 19 августа его назначили делопроизводителем Миссионерского комитета.

В результате обсуждения предложения Его Преосвященства на заседании Миссионерского комитета 12 июня 1909 г. было решено образовать в Мензелинском уезде благочиние из приходов, где проживают крещеные татары. 14 сентября 1909 г. Уфимская духовная консистория утвердила это решение и передала управление этим благочинием священнику Сергию Сизову4.

В марте 1909 г. архиепископ Агафангел Рижский представил ряд предложений по улучшению миссионерской работы в епархии в ходе ревизии Уфимского епархиального управления. Они нашли отражение в Указе Священного Синода от 10 апреля 1909 г. № 45535. В документе выражалось пожелание назначить наблюдателей миссии в уездах с «инородческим» населением6. Однако был определен только один из них – священник Иоаким Иванов в Бирском уезде, в остальных после 30 апреля 1910 г. были утверждены уездные миссионеры.

Большинство священников-«инородцев» Уфимской епархии не имели семинарского образования, что вызвало среди русского духовенства убеждение, что такие служители не имеют достаточной квалификации. Назначение таких священников на высокие должности говорило об изменении к ним отношения Церкви и признании их заслуг. Следует отметить, что Стефан Матвеев, Федор Стрелков, Иоаким Иванов и Сергий Сизов также относились к числу обладавших «инородческим» происхождением.

Другим важным событием для Уфимской епархии стало открытие при ней краткосрочных миссионерских курсов для крещеных «инородцев» согласно постановлению Священного Синода от 03 апреля 1910 г. (Матвеев, 1911). Курсовая подготовка была организована в Стерлитамакском, Мензелинском и Белебеевском районах. Общая продолжительность обучения составляла 10 дней. Так, в Мензелинском районе курсы были организованы в селе Кабан-Бастрыкине (с 1 по 10 сентября); в Белебеевском – в селе Бакалы (с 12 по 22 сентября); в Стерлитамакском районе курсы проходили в Александровском мужском монастыре. Преподавателями на них стали лучшие миссионеры епархии: миссионер-проповедник Стефан Матвеев; священник Архип Павлов; благочинный Сергий Сизов и другие руководители Уфимской миссии (Матвеев, 1911).

Курсы для обучения прихожан-инородцев из Мензелинского, Белебеевского и Стерлитамакского уездов были направлены на подготовку сотрудников миссии, которые могли бы помочь духовенству в просвещении «инородцев». На них преподавались такие дисциплины, как священная история, церковная история, богослужение и катехизис, а также велись беседы по обличению ислама и язычества. Курсы проводились в епархии до 1917 г. Организация их не только позволяла готовить будущих миссионеров, но и способствовала просвещению «инородцев» в тех селах, где они проводились. Например, во время курсов в селе Зирган Стерлитамакского уезда слушатели из чувашей читали во время богослужения, пели и произносили поучения, что имело большой миссионерский эффект среди их соплеменников.

Создание таких курсов было началом воплощения идеи создания на каждом приходе миссионерской ячейки из верных прихожан, которые бы проповедовали своим внецерковным соседям и родственникам. Как писал священник Павел Романов, «еще 3–4 таких курсов в Стерлитамакском уезде – и начало народной миссии»1. Открытие их стало завершающим этапом формирования полноценной миссионерской системы в Уфимской губернии. Основной особенностью этой системы было сочетание усилий «профессиональных» миссионеров и местных крещеных жителей, которые были вовлечены в аналогичную деятельность. Система позволяла укрепить веру у уже крещеных и начать активную проповедь среди некрещеных.

Опыт проведенной работы был представлен на миссионерском съезде в Казани в 1910 г.2, где присутствовали священники из Поволжья и Сибири. На мероприятии рассматривались вопросы миссионерской работы с мусульманами и противодействия исламской пропаганде. От Уфимской епархии в съезде приняли участие: секретарь консистории Н.П. Сигорский, протоиерей Феодор Стрелков, священник Стефан Матвеев, священник Сергий Сизов, а также священники Осипов и Григорьев и ряд других церковнослужителей. С докладами на съезде выступили члены Миссионерского комитета Н.И. Сигорский, И.А. Ардашев и С. Матвеев. «Миссионерскому съезду предстояла великая задача – выработать меры борьбы с усиливающейся панисламистской пропагандой, которая, после объявления веротерпимости, стала очень сильной. Не только отпадения в прежнюю мусульманскую веру имеют место, но проповедники мусульманства вербуют себе последователей и из христиан, и из язычников; в целях распространения своей веры мусульмане учреждают свою миссию, развили большое книгоиздательство и действуют очень наступательно»3.

Доклады, прочитанные уфимскими миссионерами, произвели положительное впечатление, структура и методы уфимской миссии были высоко оценены. Как указано в отчете Комитета Православного миссионерского общества (ПМО) за 1913 г., «устройство Уфимской епархиальной миссии, по общему признанию на съезде, является почти идеальным»4. Таким образом, система, реализуемая в Уфимской епархии, получила признание многих миссионеров всей церкви.

Еще одним важным событием в жизни Уфимской миссии стало посещение Николо-Березовского женского миссионерского монастыря княгиней Елизаветой Федоровной 08 июля 1910 г.5 Она отправилась в поездку по марийским селам 10 июня. Ее интересовали условия и особенности образа жизни народа, состояние просвещения на местах, а также религиозные верования различных племен6. В деревнях по пути следования она общалась в том числе и с язычниками. Например, в деревне Арлан ее встречали некрещенные черемисы во главе с шаманом, который поднес ей хлеб-соль. Она приняла его на их глазах, поцеловала и отведала. На заданные вопросы черемисы отвечали: «Мы признаем своего бога и почитаем Царя», а святителя Николая называли «Никола Юмо»7.

Княгиня испытала сильное эмоциональное воздействие от посещения марийских деревень в Уфимской губернии. 11 июля епископу Нафанаилу была отправлена телеграмма, в которой она выразила чувство глубокой радости, связанной с духовным единением с епископом и его паствой. Она поделилась своим намерением приносить пользу миссионерской деятельности в епархии.

В ноябре Преосвященный Нафанаил Уфимский и Мензелинский представил доклад в Православное миссионерское общество, в котором он изложил историю Уфимской миссии, охарактеризовал «инородческое» население губернии и обозначил потребности, трудности и особенности миссионерской деятельности духовенства епархии. В заключение епископ просил доложить Великой княгине Елизавете Федоровне обо всем, изложенном в докладе, и просил передать Уфимскую миссию под ее высокое покровительство8.

• 23 июля 1910 г. Уфимская миссия была принята под покровительство Елизаветы Федоровны, согласно определению Святейшего Синода от 12 июля 1910 г. № 4502¹. В связи с этими событиями наиболее активные деятели Уфимской миссии были приглашены в Царское село, где 24 ноября 1910 г. они были представлены императору Николаю II и великой княгине Елизавете Федоровне².

Покровительство Елизаветы Федоровны оказывало существенное влияние на миссионерскую деятельность в Уфимской губернии. Оно позволяло епархии более оперативно решать административные и финансовые проблемы миссии3. Великая княгиня лично участвовала в развитии миссионерского дела и проявляла живой интерес к событиям, происходившим на местах. В 1914 г. она собиралась возглавить одно из заседаний Миссионерского комитета, но из-за начала войны с Германией не смогла этого сделать, дав обещание приехать в Уфу в другое время4.

Миссионерская система, развернувшаяся в Уфимской епархии, уже через несколько лет после ее создания начала давать положительные результаты. Так, в 1911 г. в епархии не было зафиксировано ни одного случая отступления от православия. Священник С. Матвеев отмечал: «Было приятно видеть, хотя и не значительный, но рост Церкви за счет присоединения к ней новых членов из ислама и язычества и полное прекращение отступления крещеных “инородцев” в иную веру»5.

В апреле 1912 г. епископ Нафанаил был переведен из Уфимской епархии в Архангельскую, и на его место был назначен престарелый и больной отец Михей (Алексеев), который управлял епархией до 22 декабря 1913 г. В этот период не произошло значительных событий в области миссионерства. Однако Уфимская миссия продолжала работать в направлении, заданном ее основателем, как говорилось в отчете ее комитета6.

Краткосрочные миссионерские курсы продолжали проводиться в различных уездах епархии. В рамках Миссионерского комитета ПМО была создана подкомиссия для выполнения части переводов миссионерской литературы и богослужебных текстов помимо тех, что делались в Казани.

Упомянутая выше активная миссионерская деятельность в Уфимской епархии получила развитие при следующем архиерее – епископе Андрее (Ухтомском), который управлял епархией с 22 декабря 1913 г. по 1923 г. Епископ Андрей ранее был епископом Мамадышским, викарием Казанской епархии и хорошо знал специфику миссионерской работы среди поволжских «инородцев».

Новый епископ приступил к делу с энтузиазмом. С первых дней своего пребывания на кафедре он поощрял духовенство епархии заниматься миссионерской работой. В каждом номере «Уфимских епархиальных ведомостей» публиковались статьи, обращения и поучения, связанные с реализацией этого направления деятельности в епархии.

В 1914 г. епископ Андрей инициировал издание журнала для обмена практическим опытом в епархии, который получил название «Сотрудник Уфимской миссии»7.

С благословения епископа Андрея в Уфимской миссии произошли преобразования в структуре и управлении. На очередном собрании Миссионерского комитета 24 января 1914 г. он обратился в Священный Синод с ходатайством об открытии в Уфимской епархии должности викарного епископа для управления делами миссии. В своем донесении епископ Андрей написал: «Будучи епископом в столь обширной и многонациональной епархии, я часто не имею возможности уделить должное внимание делу миссии»8, и в этой связи просил назначить либо викарного епископа, либо архимандрита из числа священников, хорошо знакомых со спецификой миссионерского служения в Уфимской епархии. Согласно указу Священного Синода от 29.02.1914 г. архимандрит Николай (Ипатов) был назначен руководителем Уфимской миссии9. Он взял на себя все руководящие обязанности, связанные с миссионерскими структурами, которые ранее выполнял епископ Андрей. В 1914 г. последний вновь обратился в Синод с просьбой учредить еще три должности епархиальных миссионеров, поскольку два существующих (Стефан Матвеев – проти-вомусульманский, Тимофей Стрелков – противоязыческий) не могли эффективно следить за миссионерской работой в среде 150 тысяч крещенных «инородцев» и не могли способствовать серьезной миссионерской деятельности среди некрещеного населения, составляющего более половины населения губернии. В результате в Уфимской епархии с марта 1914 г. были введены должности епархиальных миссионеров для чуваш, черемис и вотяков. На должность вотякского миссионера был назначен псаломщик Василий Макаров.

Таким образом, количество миссионеров в епархии выросло. Кроме того, в 1914 г. на соответствующую практику было направлено 6 студентов старших курсов семинарии1.

Епископ Андрей обратил особое внимание на миссионерскую деятельность монастырей епархии. В частности, при Смоленском женском монастыре был открыт приют для девочек-язычниц на 25 мест, а при Сергиевском монастыре – на 15. Кроме того, в миссионерских школах Николо-Березовского монастыря было введено бесплатное обучение и содержание наиболее способных детей2.

В 1915 г. при Миссионерском комитете был образован кружок сестер комитета, состоящий из активных прихожанок, стремившихся заняться миссионерской деятельностью3.

Со 2 по 5 сентября 1914 г. в г. Бирске по инициативе Миссионерского комитета состоялся съезд, на котором священники епархии, занимавшиеся миссионерской работой, обменялись опытом. Основными темами для обсуждения были проблемы противоязыческой миссии среди марийцев, удмуртов и мордвы. Было решено проводить ежегодные епархиальные миссионерские съезды, а также участники утвердили правила по проведению уездных миссионерских съездов для корректировки миссии в рамках уездов.

• 24 декабря 1914 г. на заседании комитета было принято решение открыть в епархии склады с миссионерской литературой, чтобы прихожане могли покупать ее по доступной цене, а уездные миссионеры – приобретать ее для раздачи во время целевых поездок. Был утвержден проект по учреждению должности книгонош в Уфимской епархии, на нее был назначен Петр Шленкин. 18 сентября 1914 г. была открыта епархиальная библиотека для повышения уровня грамотности духовенства и прихожан.

Продолжалось открытие и комплектация «инородческих» приходов и причтов. Епископ Андрей настаивал на том, чтобы члены клира знали местные языки. В противном случае им было предписано искать себе другие места для служения.

Кроме мер по усилению миссионерской работы в «инородческих» приходах, епископ Андрей и Миссионерский комитет стремились актуализировать ее во всех приходах епархии. В 1914 г. было принято решение о том, чтобы в каждом из них вести катехизические поучения по разработанной программе. К этому привлекались диаконы, псаломщики и простые прихожане, грамотные в вере. В деревнях, лишенных храмов, подобные чтения должны были организовывать учителя миссионерских и церковно-приходских школ. «Содержание бесед должно соответствовать потребностям места и времени», – говорилось в инструкции, разработанной епископом Андреем. Требовалось также, чтобы священники адаптировали свои проповеди под аудиторию прихожан. В районах, где преобладало язычество, основное внимание уделялось монотеизму, а в мусульманских районах – греху. За соблюдением этих требований следили благочинные и три епархиальных миссионера. Обязательность проведения катехизических бесед подтверждается тем, что священники должны были вести записи в приходском журнале, который ежегодно проверялся.

Церковнослужителей, которые не смогли организовать катехизические беседы в своих приходах, обязали пройти специальные «повторительные курсы для пастырей». Программа их была утверждена 26 февраля 1915 г. и включала в себя следующие дисциплины:

• –    основы вероучения (катехизис);

• –    история Ветхого и Нового заветов;

• –    гомилетика (искусство проповеди);

• –    пастырское богословие;

• –    литургические сведения;

• –    церковная история;

• –    специальная полемика против язычества и ислама.

Епископ Андрей лично преподавал пастырские дисциплины, чтобы познакомиться с реальными возможностями духовенства епархии и учесть это при последующих назначениях. Его жесткость в вопросах миссионерской деятельности духовенства подтверждается записками миссионера Стефана Матвеева. В отчете о поездках по епархии за 1913 г. он сообщил, что многие священники признались в нежелании заниматься миссией, поскольку не получают никаких материальных выгод.

На этом отчете епископ Андрей оставил следующую резолюцию: «Могут уходить из епархии, ибо пребывание в Уфимской епархии при мне не будет для них приносить никаких доходов»1.

Продолжалось проведение миссионерских курсов, целью которых была подготовка помощников настоятелей в приходах с преимущественно инородческим населением из числа мирян. Однако под руководством епископа Андрея они приобрели ярко выраженный миссионерско-апологетический характер. В 1915 г. центром курсов в Мензелинском уезде стала деревня Бурды. На мероприятие прибыли более 40 человек, командированных приходскими священниками, из которых 30 были крещеными татарами и 11 – чувашами. Программа включала в себя изучение таких предметов, как священная история Ветхого и Нового Заветов, церковная история, богослужение и апологетика, а также практический блок с методикой миссионерской работы среди мусульман и язычников2.

В Уфимской епархии в 1915 г. был разработан проект миссионерской колонии для новокрещёных, которые подвергались преследованиям со стороны бывших единоверцев. Для предотвращения перехода в ислам и язычество по экономическим причинам также был принят ряд мер. С 1915 г. неимущие новокрещёные инородцы получили возможность поселяться в монастырях епархии. В миссионерских целях начали активно использоваться крупные торжества и крестные ходы. Например, во время визита великой княгини Елизаветы Федоровны в Николо-Березовский женский монастырь в 1914 г. было распространено несколько тысяч брошюр и книжек на шести языках. Аналогичные мероприятия проводились во время праздника Табынской иконы Божьей Матери (Shevzov, 2004: 246). Во время крестного хода с иконой трех святителей из Трехсвятительского монастыря в Казанской губернии по деревням крещеных татар проводились аналогичные акции с проповедями на «местных» языках3.

Миссионерские поездки епископа Андрея также вносили значительный вклад в развитие дела. Независимо от того, какое богослужение он проводил, если оно происходило в присутствии «инородцев», епископ всегда включал молитвы на близких им языках (например, в селе Кастеево во время молебна, увидев среди стоящего народа крещеных татар, он распорядился немедленно перевести на татарский несколько молитв, которые и были прочитаны епископом в завершение службы)4. Сохранились стенограммы многих проповедей, произнесенных им во время объезда епархии: когда епископ Андрей проповедовал для «инородцев», он часто затрагивал апологетические темы, рассказывал, как вести беседу с мусульманами и язычниками. Он стремился дать «инородцам» необходимые знания, чтобы они могли защитить свою веру. В рамках поездок епископ лично беседовал с отпавшими и встречался с язычниками5.

Церковь продолжала последовательно поддерживать миссионерские школы, несмотря на возросшие споры вокруг эффективности системы Н.И. Ильминского (Шарафутдинов, 2017). В 1915 г. миссионерская активность Церкви в Уфимской губернии несколько снизилась из-за участия епархии в оказании помощи армии и раненым солдатам, а также сиротам.

К концу 1915 г. работа переводческой подкомиссии при Уфимской епархии была возобновлена, в результате чего к 1916 г. были напечатаны следующие издания: «Жизнь господа нашего Иисуса Христа» – 1 800 экземпляров; «Из книги премудростей Иисуса, сына Сирахова» – 600 экземпляров; «Советы ищущему истинного благочестия» – 3 600 экземпляров; «Уйнашлык (прелюбодеяние)» – 2 400 экземпляров; «Наставления свт.Тихона (Задонского)» – 600 экземпляров; «Ветхий завет» – 600 экземпляров; «Бог един, или разность между Богом христианским и Аллахом Мухамеданским» – 1 200 экземпляров; «Краткое объяснение троичности единого Бога» – 600 экземпляров. Был также издан «Краткий молитвослов» на татарском языке с избранными молит-вами6. Распространителями брошюр были, в основном, члены церковных причтов, которые жили рядом с татарами и башкирами. Важным событием стала установка 29 марта 1916 г. миссионерской должности для обращения башкир7.

Новое направление миссионерской деятельности епархии: строительство храмов не только в местах с большим количеством крещеных «инородцев», но там, где планировалось обращение местных мусульман и язычников. Например, в 1916 г. началось строительство храма в деревне Шафраново.

Принятые меры дали свои результаты. В период с 1913 по 1917 гг. в Уфимской епархии было зафиксировано всего 2 случая отпадения от православия, при этом 78 человек были крещены из ислама и язычества.

Во время революционных событий 1917 г. и последовавшей за ними Гражданской войны Уфимская миссия прекратила свою деятельность.

На основе изложенного материала можно сделать следующие выводы:

• –    антиправославное движение крещеных «инородцев» после 1905 г. выявило внутренние проблемы миссионерской деятельности Русской православной церкви в Уфимской губернии и показало недостаточность ранее принятых мер по просвещению паствы;

• –    начавшееся антиправославное движение и активная исламская пропаганда подтолкнули руководство Уфимской епархии к формированию целостной миссионерской системы, начало чему было положено 30 апреля 1910 г.;

• –    Уфимская миссия носила целостный характер и охватывала в своей деятельности все уровни – от прихода до епархии;

• –    основными особенностями Уфимской миссии были: развитый штат профессиональных миссионеров, состоявший из 2 епархиальных, 8 уездных и 4 «национальных» миссионеров, а также действующих наблюдателей дел миссии и церковных школ, представительства Миссионерского комитета и уездных миссионерских братств;

• –    после создания Уфимской миссии к работе активно начали привлекаться прихожане, особенно из числа «инородцев», была создана система миссионерских курсов, призванных подготовить их к такого рода деятельности.