Мнение как способ проявления скрытой стратегии дискредитации личности

Свобода действия в языке предстает как беспрепятственный переход имеющихся в языке нереализованных потенций в акт говорения, который соответствует актуальным на данный момент речевым целям говорящей личности. «Свобода появляется вместе с возможностью выбора» [1, с. 147]. Коммуникативная свобода, по своей сути, всегда ограничена: говорящий осуществляет выбор из существующего арсенала языковых возможностей и их речевых реализаций. Коммуникативная свобода ограничена рамками нормативного коммуникативного поведения. Свободная речевая деятельность - способ существования говорящей личности. Коммуникативная свобода - это способ сохранения личного мнения участников общения. Мерой коммуникативной свободы говорящего является мера выбора языковых средств. Возможность выбирать те или иные средства для достижения перлокутивного эффекта своего высказывания, ставить различные иллокутивные цели, выбирать условия общения - все это расширяет диапазон коммуникативной свободы речевой деятельности [2, с. 19].

В рамках посттрадиционного общества коммуникативные функции СМИ претерпевают трансформации: дискурс периодических изданий теряет значение медиума, посредника между субъектами, становится формой существования этих субъектов. С целью управления прагматическими последствиями социальных и глобальных культурных изменений отдельные социальные группы создают в своем дискурсе определенное поле значений, основанное на соотношении собственной картины мира и приемлемой в данной социально-политической ситуации линии поведения.

Именно подобным смысловым полем следует считать современный журналистский текст, созданный в жанре критической публикации. Изучение имплицитных смыслов как основы разграничения факта и мнения в данном жанре способствует выявлению причинных связей между социально-экономическими и языковыми явлениями и оценочного характера речи как орудия общения.

В настоящее время, когда информация становится источником развития экономики и культуры, происходят кардинальные изменения в сфере массовых коммуникаций, которые связаны с переходом индустриального общества на новую ступень своего развития - коммуникационное или информационное общество. Развитие технологий привело к появлению более сложного репертуара форм языка и дискурса, в частности, различаемых на основе типа носителя информации, таких, как печатный дискурс, телефонный разговор, радиопередача, общ е-ние при помощи автоответчика, коммуникация в электронном формате. Электронный дискурс сочетает в себе черты письменного и устного дискурса. В общем плане электронные СМИ на современной ступени своего развития разделяются на имеющие традиционные «бумажные» аналоги и на собственно сетевые СМИ, не издающиеся на бумаге вообще. В электронных СМИ на сегодняшний день представлены образцы практически всех традиционных газетнопублицистических жанров и объединены при этом возможности печатных и звучащих СМИ [3, с. 7].

Для электронных СМИ, также как и для печатных, актуальным остается вопрос свободы и контроля коммуникации. Виртуальное сообщество описывается как пространство свободы, где контрактные отношения гарантируют равные возможности всем участникам взаимодействия. Такое понимание вполне объяснимо, поскольку исторически развитие Интернета связано с развитием контркультуры, утопических и либеральных идеалов. Однако сами социальные и технологические условия возникновения виртуального сообщества определяют неравенство возможностей некоторых пользователей.

В настоящее время большинство электронных СМИ работают в соответствии с «политикой безопасности», разрабатываемой каждым издательством в соответствии с государственными законами. На сайте газеты «TheTimes» указаны основные «Условия и положения» («TermsandConditionsfortheWebsites») для всех пользователей сайта. В рамках нашего исследования интерес представляют следующие подпункты пункта 2 «Политика доступа пользователей» (2.Acceptable Use Policy)данных «Условийиположений»:

In accessing the Websites, or any one of them, you agree not to :

• •    publish, post, distribute, disseminate or otherwise transmit defamatory, offensive, infringing, obscene, indecent or other unlawful or objectionable material or information;

• •    threaten, harass, stalk, abuse, disrupt or otherwise violate the rights (including rights of privacy and publicity) of others [4].

Таким образом, прямое выражение информации, порочащей честь и достоинство человека, запрещено, что обусловливает обращение авторов журналистского текста к имплицитным средствам выражения инвективности.

Критические статьи, регулярно размещаемые в рубрике «комментарии» (comment) на сайте одного из самых известных английских периодических изданий сопровождаются разделом ʻhaveyoursayʼ, в котором читателям предлагается высказать свое мнение. Объектами критических статей становятся как деятельность современных политиков, известных личностей из сферы популярного искусства, так и социальные отношения и изменения в обществе. В последнем случае адресатами статей становятся сами читатели. Критический газетно-публицистический текст стимулирует его объект на ответный речевой ход. Современные средства массовой коммуникации дают читателям критических статей, размещенных в электронном виде на сайтах известных изданий в Интернете, возможность быть не только пассивными наблюдателями, но и активно участвовать в диалоге с авторами статей, высказывая свои мнения относительно тематики статей, средств выражения собственного мнения, которыми пользуется автор.

Жанр критической публикации наиболее ярко отражает столкновение множества дискурсов, диаметрально противоположных представлений оппонентов о мире, концептуально представленных в форме различных символических реальностей. Поэтому посредством анализа журналистского текста можно выявить дискурсивные механизмы социальных конфликтов, исследовать проблематику коммуникативной свободы собеседников в выборе речевых средств для реализации собственно иллокутивного намерения и формирования ответной реакции.

Необходимым этапом лингвистического анализа конфликтного текста является интерпретация имплицитных инвективных смыслов, поскольку она неразрывно связана с пониманием. Интерпретационный компонент речевого значения обусловлен контекстом и обнаруживается при исследовании интенционального содержания журналистского высказывания. Современный газетно-публицистический текст, поднимающий острые социальные проблемы, в условиях избыточной осведомленности общества утрачивает свою информативную функцию, ориентируется на ответную реакцию со стороны тех, чья социальная деятельность получила отражение в данном тексте, – его объекта.

Суть коммуникации, как показал В.М. Сергеев, состоит в построении в когнитивной системе реципиента концептуальных конструкций «моделей мира», которые определенным образом соотносятся с «моделями мира» говорящего, но не обязательно повторяют их [5, с. 7].

Интерпретативные коды понимания личностью смысла и сути журналистского текста состоят в тесном родстве с личностными конструктами человека, репрезентирующими в индивидуальном сознании уникальную картину мира личности.

Таким образом, дискурсивный анализ подходит для изучения не только структуры газетно-публицистического текста, но и выражаемого ею «подстрочного значения», мнения и групповой идеологии. Для того чтобы показать, как имплицитные значения относятся к тексту, необходимо подвергнуть анализу когнитивный, социальный, политический и культурный контексты медиа-сообщений.

Когнитивный подход основывается на том факте, что сами тексты не имеют смысла, они образуются в сознании носителей языка, которые при осмыслении события, описанного в тексте, выстраивают его ментальную модель, выражающую помимо представленной в тексте информации много другой информации об этом событии. Часть этой информации возникает из так называемых сценариев, конвенциональных знаний, представлений о хорошо известных эпизодах социальной жизни.

Значение журналистского текста не только субъективно, оно структурируется социальными контекстами. В процессе его написания и восприятия участники общения конституируют символический мир друг друга, активно проявляют прагматический потенциал своих языковых личностей. При этом через распределение свойств и статусов социальный мир объективно представляется как символическая система, символическое пространство различных социальных практик, позиций статусов.

То, что по замыслу автора текста является стимулированием, на практике зачастую оказывается в глазах реципиента текста провоцированием ответной агрессивной реакции, что в свою очередь приводит к конфликту. В основе конфликта лежит тот факт, что автор публикации теряет контроль над ее содержанием. Реципиент воспринимает отраженное в ней смысловое поле совершенно не так, как планировал автор. Для установления того, содержит ли текст сведения, унижающие честь и достоинство, порочащие деловую репутацию, необходимо выполнить анализ всей публикации, включая заголовок [2, с. 177].

В газетной статье автор максимально фиксирует фрагменты критики объекта публикации в форме мнения: своего или третьей стороны. (Мнение не может стать основой для судебного разбирательства. Это юридически закреплено.) Если журналист высказывает свое мнение, то это высказывание несет только информацию о том, какой образ действительности имеется у него в сознании, а не о самой действительности. Следует, однако, учесть, что в высказывания -мнения иногда вставляются замаскированные утверждения о фактах. Мнение можно лишь оспорить, но нельзя опровергнуть, что делает его наиболее гибкой формой воздействия на объект текста.

Событийная информация может быть подвергнута верификации, так как в соответствии с английским законодательством порочащей может признаваться только такая информация, которая не соответствует действительности. Оценочная же информация, представляющая собой субъективную истину, не верифицируется, поэтому неподсудна, если выражена корректно. Оценка не может быть истинной или ложной, однако и она, подобно мнению, может подтверждаться или не подтверждаться фактами и событиями объективной действительности.

Одним из наиболее плодотворных при анализе критических публикаций служит понятие подразумеваемого смысла. Большая часть информации текста выражена не полностью, а с расчетом на базовые представления о мире, имеющиеся у читателя. Следовательно, анализ имплицитно выраженной информации более важен, чем изучение того, что реально напечатано. План содержания газетной статьи складывается и из межсловесных связей и ассоциаций, связи с другими текстами и событиями, языкового опыта как журналиста, так и самого объекта текста. Изучение ассоциативных связей газетного текста способствует пониманию воздействия данного типа текста на его объект, их соотношения с идейной направленностью статьи.

Фактическая и оценочная информация зачастую представляется в прессе в синкретичном виде. В связи с этим отмеченный синкретизм, как правило, в прагматическом плане способствует переводу высказываний с утверждением о фактах в разряд высказываний, передающих мнение [2, с. 182].

В результате языковой трансформации фактов во мнение смысловое поле информации получает, как правило, имплицитную форму речевой реализации. Косвенные смыслы «вырисо- вывают» объект критики неоднозначно, в большей степени намекают на концептуальное содержание наивной картины мира объекта, чем информируют о ней. Используемые при этом речевые средства обладают многозначностью, утверждения подразумеваются, а не проговариваются. Реципиент текста, в пресуппозиционном плане осознающий «слабые места» собственного социального поведения, воспринимает мнение журналиста как утверждение фактов, таким образом, реализуя иной код прочтения статьи. Участники конфликта исходно выдвигают разные требования к речевому отражению факта и мнения, что и становится источником противоборства между различными дискурсами, которые представляют собой различные способы понимания объективного мира.

Мнение журналиста может передаваться в публикации как оценка объекта текста путем приписывания ему определенных признаков. Мнение в этом случае выражается посредством речевого привнесения отрицательного созначения в слова, которые в языковом отношении вызывают положительное стилистическое впечатление. По наблюдениям И.А. Кудряшова, автор газетно-публицистического выступления способен придать отрицательную коннотацию практически любому слову. Как правило, это всегда слова, которые в языковой системе исходно нацелены на положительный стилистический эффект [2, с. 186].

Газетно-публицистический текст и реакцию на него объекта можно рассматривать в качестве гибкой социальной модели конкуренции разных дискурсов, каждый субъект из которых обладает собственной коммуникативной свободой в пределах личного дискурса. Эта свобода предоставляет собеседникам широкий диапазон речевых средств для формирования собственных значений в измерении дискурса оппонента.