Модели пространственно-экономического сжатия сельских территорий России

Освоение новых территорий происходит неравномерно. Природа этого процесса носит «пульсирующий» характер. Это связано как с внешними воздействиями на данный процесс, так и внутрисистемными событиями. К внешним воздействиям мы, прежде всего, относим события, связанные с различного рода военными конфликтами, миграцией, санкционной политикой и др. К внутрисистемным процессам, влияющим на ход освоения новых территорий, мы относим внутриполитические и экономические кризисы, демографическую политику, уровень технологического развития и др.

Ретроспективный анализ данной проблемы показывает, что, начиная с 1950-годов, волна пространственного освоения, прежде всего сельских территорий, в СССР значительно ослабевает. Наблюдается ярко выраженный эффект «фрагментации» освоенных сельских территорий, который запускает процесс «территориального расслоения». Эти процессы до настоящего времени учёными практически не исследовались, так как не признавались и не учитывались властными структурами при управлении территориальным развитием.

ГРНТИ 06.61.33

Андрей Александрович Каганович – кандидат педагогических наук, доцент, доцент кафедры геоинформацион-ных систем Санкт-Петербургского национального исследовательского университета информационных технологий, механики и оптики.

Результаты «территориального расслоения» проявились в 90-х годах прошлого века, когда процесс экономической поляризации и демографический спад привили к так называемому «пространственноэкономическому территориальному сжатию». В ходе этого «сжатия» страна потеряла значительное количество ранее освоенных сельских территорий. Пространственно-экономическое сжатие ранее освоенных сельских территорий отражается тремя основными статистическими параметрами: динамика населения (миграция, уровень социально-экономического развития сельской местности); уровень эффективности сельскохозяйственной деятельности; динамика землепользования (является одним из основных индикаторов, указывающих на фактическое сжатие ранее освоенных сельских территорий).

Применение индикатора «землепользование» позволило нам выявить два основных фактора, которые послужили причиной запуска механизма «пространственно-экономического сжатия» раннее освоенных сельских территорий. Данными факторами являются: незавершённость процесса урбанизации сельских территорий (данный процесс протекает на фоне сокращения численности населения страны); поляризация сельских территорий. Рассмотрим более подробно два данных фактора. Первый фактор можно обозначить как фактор урбанизации и депопуляции сельских территорий.

Политика индустриализации, которая активно проводилась в течение всего XX века, привела к резкому снижению численности сельского населения России. Более того, сельское население имеет к настоящему времени весьма плотную концентрацию в местах, где присутствует более комфортная социально-экономическая среда. В город мигрировали наиболее активные молодые люди. До настоящего времени мы наблюдаем отрицательный «социальный баланс» сельских территорий. Расчёты, произведённые на основе официальных данных, показывают, что сельское население России, только за период с 2000 по 2010 годы, сократилось более чем вдвое [1].

В последние семь лет миграционные тренды претерпели некоторые изменения. Это позволило изменить статистику сельского населения в некоторых регионах Российской Федерации. Число сельских жителей увеличилось в южных субъектах России, пригородах Москвы и Санкт-Петербурга, а также Московской и Ленинградской областях [2]. На остальных сельских территориях отмечается тренд сокращения местного населения. Анализ данного фактора показывает, что процесс продолжающегося оттока сельских жителей в город происходит в первую очередь из-за низкого уровня комфортности экономической среды (отсутствие стабильной работы, низкие уровни заработков, неразвитость социальной составляющей в сельской местности и т.п.).

Данные выводы полностью соотносятся с так называемой «теорией дифференциальной урбанизации» [3]. В соответствии с данной теорией, в Российской Федерации преобладают по численности населения крупные города, а это означает, что процесс урбанизации в стране не завершён. Однако следует отметить, что в последнее десятилетие миграционный баланс малых и средних городов в России возрос. Утверждение некоторых учёных о том, что главной причиной миграции сельского населения в города является низкая доходность, – очередное заблуждение. Пример несостоятельности данных утверждений наглядно раскрывается в статистических показателях 80-х годов XX века. При 100% работающих предприятий агропромышленного комплекса страны и почти равной зарплате, получаемой рабочими городских предприятий и тружениками села, отток из сельской местности был настолько масштабным, что ежегодно «вымирали» почти 300 сельских населённых пунктов [4].

Ретроспективный анализ по данному аспекту исследований и тенденции сегодняшнего времени свидетельствуют о том, что отток сельского населения из сельской местности продолжается, «социальное и демографическое пространственное сжатие» нарастает. Пример такого «сжатия» заключается в том, что плотность населения по оси «центр – периферия» численно падает от пригородов к периферии. Особенно сильно этот показатель проявляется в районах Нечерноземья. В данном регионе Российской Федерации сформировалась некая «внутренняя периферийная точка сжатия». Она характеризуется тем, что стягивает в городское пространство не только жителей сельской местности, но и жителей малых городов. Поляризация освоенного пространства имеет значительную плотность. Причиной данного эффекта является так называемая «редкость больших городов в пространстве». Они как бы «стягивают» в свой «эпицентр» информацию, экономику, население, науку, образования и др. По данным Росстата России [1], в настоящее время в стране функционирует около 1100 городов и всего 167 из них – с численностью населения более 100 тыс. человек.

Исследования, проведённые нами, показывают, что чем крупнее город, тем ниже «фоновая социально-экономическая средовая плотность», а значит значительно шире «пригородная плотность населения» и активней экономическая деятельность. Вследствии этого, слабо освоенное сельское пространство Российской Федерации было сжато до отдельных «сельских очагов». Пространство между указанными очагами можно охарактеризовать как «демографическо-социально-экономическо-информационная пустыня» (далее – «пустынная сельская среда»). Ситуация осложняется и тем, что работают механизмы глобализации и информационной «проницаемости». Данные механизмы как бы «обнажают» пространственные контрасты и влияют на сознание молодёжи. Последняя не представляет себе жизнь в такой среде.

Основным источником получения доходов сельских жителей и жителей малых городов Российской Федерации является сельское хозяйство, лесная промышленность и переработка первичного сырья, получаемого от данных народнохозяйственных отраслей. Именно данный сегмент жизнедеятельности территорий сдерживает окончательное социально-экономическое и демографическое «поглощение» сельской местности. При такой экономической ситуации и ввиду большой «землеёмкости» данных отраслей региональных экономик, одинаково опасны с точки зрения пространственного сжатия как кризисы, так мероприятия по модернизации существующих механизмов территориального развития.

Рассмотрим вопросы дифференцированности сельскохозяйственной отрасли. Сельское хозяйство дифференцируется на два вида ренты: рента плодородия; рента по пространственному положению производственных субъектов отрасли. Плодородие территорий зависит от сочетания физических свойств тепла и влаги. В данном случае, рента плодородия в России, без внедрения инновационных технологий, является достаточно низкой, так как всего около 14% территории страны входят в так называемую благоприятную зону земледелия [5]. Рента по пространственному положению, разработанная в 1926 году И. Тюненом [6], представляется актуальной и по сегодняшний день. И. Тюнен представил данную ренту в виде модели, где профиль производственного субъекта и интенсивность ведения хозяйственной деятельности зависит от расстояния до рынков сбыта – городов. Данная модель работает и в контексте нашего исследования.

Так, анализ производственных карт, указывающих на объём выхода валовой сельскохозяйственной продукции с определённой единицы угодий, в точности повторяет так называемые «кольца Тюнена». При этом необходимо отметить, что исследовались не особые виды сельскохозяйственной специализации, а обычное производство зерновой и молочной продукции. Как показали результаты, интенсивность производства падает прямо пропорционально удалённости производственного субъекта от города – чем дальше от города, тем интенсивность меньше. В Российской Федерации, начиная с 1990-х годов, наблюдаются процессы усиления различий по пространственной ренте. Отсюда и продолжающееся пространственное сжатие, которое протекает посредством «сжатия» сельскохозяйственной деятельности. Различия между пригородами и периферией усиливаются в пользу пригородных территорий. Основными и более интенсивными сельскохозяйственными производствами считаются те производства, на которые могут «опереться» переработчики сельскохозяйственного сырья.

Важным индикатором, указывающим на степень пространственного сжатия, является агроэконо-мический ландшафт. Он во многом зависит от географических факторов, которые в свою очередь являются «внешними» факторами для агропромышленного регионального комплекса. Близость к большим городам и инфраструктурная обустроенность сельских территорий также является одним из основных индикаторов, определяющих степень пространственного сжатия. Большая концентрация аграрного производства на территориях, прилегающих к городским ландшафтам, привела к тому, что даже при заметном росте аграрного производства посевные площади в целом по Российской Федерации сокращаются до настоящего времени.

Как показывает практика, особенно в период кризисных экономических ситуаций, наиболее устойчивыми пространственными факторами на оси «пригород – периферия», являются эндогенные факторы, т.е. факторы внутренней пространственной среды (институциональные, инфраструктурные, демографические и социальные). В результате синтеза перечисленных факторов, сформировался некий «базисный каркас» сельского развития, который состоит из отельных очаговых элементов и ареалов. Эти очаги и ареалы образовались по причине многолетней хозяйственной деятельности, которая в свою очередь формировалась с учётом наличия природного и человеческого капитала. В настоящее время мы наблюдаем два вида пространственно-экономического сжатия – традиционное и инновационное. Оба вида представлены пространственно-экономическими моделями.

Территориями сжатия мы можем считать только те пространства, которые оказались вне каркасов социально-экономического развития. Данные территории представлены моделями пространственноэкономического сжатия. Безусловно, функционирование таких моделей не останавливает пространственное сжатие, но увеличивает число «очагового пространственного освоения» и не приводит к тотальному социально-экономическому и инфраструктурному опустыниванию сельских территорий России. Нами разработаны несколько наборов моделей пространственно-экономического сжатия. За основу были взяты отдельные, весьма традиционные сельские поселения, расположенные на периферии крупных городских центров, где зафиксировано сжатие обрабатываемых земель сельскохозяйственного назначения с 3000 га до 150 га. Время «сжатия» – 25 лет.

Нам представляется, что все модели пространственно-экономического сжатия можно разделить на две группы – традиционные модели (модели прошедшие многолетнею апробацию и сформировавшие внутри себя механизм изменения пространственных форм), а также «инновационные» модели (модели, у которых сформировался новый, ранее неизвестный механизм пространственного сжатия). В данном случае, «инновационность» сжатия чисто условная, т.к. инновации в «оболочку» пространственной деградации не укладываются.

К традиционным моделям пространственно-экономического сжатия сельских территорий относятся комплексные проекты производственного развития субъектов АПК регионов. Однако, функционирование таких моделей возможно в весьма ограниченном количестве. При этом, активно протекает процесс сокращения используемых сельскохозяйственных площадей. Данные модели имеют незначительный потенциал «выживаемости» в рыночных условиях. Как правило, «на плаву» остаются только те, кто имеет инвестиционную привлекательность или является элементом сегмента перерабатывающей и пищевой промышленности. Рассматриваемые модели включают в себя и мелкотоварное производство, в частности, фермерские хозяйства. Живучесть данных моделей также находится на очень низком уровне. Развитие таких моделей возможно лишь при достаточном трудовом и финансовом потенциале.

К так называемым «инновационным» моделям пространственно-экономического сжатия сельских территорий мы относим модели восстановления агропроизводств и дачное заселение. Инновационность таких моделей заключается в том, что при их реализации, происходит не сжатие экономических пространств, а их реосвоение. Характерной особенностью конструирования и дальнейшего функционирования таких моделей является то, что импульс всему этому процессу придаёт город. Поистине, мировым феноменом сегодня является дезурбанизация территорий через организацию дачной деятельности в России. Горожане в летний период в несколько раз увеличивают число сельских жителей. В результате данного вида деятельности и отдыха, сохраняются многие деревни и другие сельские населённые пункты на расстоянии до 600 км от городской черты. Однако, это особое очаговое пространственное развитие не может остановить пространственно-экономическое сжатие сельских территорий, прежде всего, из-за сокращения сельскохозяйственного землепользования.

В Российской Федерации обширность сельского пространства является особо важным фактором всего сельского развития. Наша страна является исключением из правил, которые утверждают, что с развитием постиндустриальных и информационных технологий значительно уменьшается значимость физических размеров пространства. Развитие технологий является фактором развития и комфорта для городов, но не для сельской местности. Напротив, так как данные технологии не достигают сельского пространства, они превращаются в фактор, стимулирующий сжатие сельского пространства, они стимулируют отток молодёжи из сельской местности.

Исходя из проведённого исследования, можно заключить, что процесс пространственно-экономического сжатия освоенного ранее сельского пространство связан с: активизацией процесса территориального разделения труда в агропромышленном комплексе; большой удалённостью сельских населённых пунктов от городов, как точек сбыта сельскохозяйственной продукции; повышением уровня экономической эффективности пригородных и городских территорий; усилением роли этнических особенностей в характере развития сельских территорий; контрастностью социальной среды и значительным усилением её роли в процессе развития сельских территорий.

В последние годы мы наблюдаем развитие процесса так называемого «встречного сжатия», которое проявляется в «дачной реконкисте», т.е. восстановлении удалённых полузаброшенных сельских населённых пунктов. Это в основном характерно для жителей Москвы и Санкт-Петербурга. Считаем, что это один из самых перспективных путей очагового сохранения староосвоенных сельских пространств. К сожалению, на сегодняшний день это – стихийный процесс, который не получил поддержку местных, региональных и федеральных властей.