Мой ВСЕМИРГЕО

Друзья неоднократно подчеркивали значимую роль Марины Петровны Кет-рис — спутницы жизни и соавтора основных научных трудов — в становлении юбиляра как известного ученого. Здесь уместно изменить известную поговорку «он за женой, как за каменной стеной».

В течение юбилейного дня коллеги называли юбиляра трудоголиком, супергеохимиком, типовым образцом научного работника, заядлым «коло-башником» (переставлять колобашки — играть в шахматы) и т. д. Однако наиболее точно и поэтично его охарактеризовали геохимики из ВСЕГЕИ как Неистового исследователя, Вдохновенного Певца Литохимии, Культурного Героя, Мирового Парьку…

Дорогой flков Эльевич, Ваш отчет наглядно показал всем заседающим, что Вы «не ленились, да к тому же старались все эти годы», поэтому добились многого в жизни. Мы желаем Вам крепкого здоровья и дальнейших успехов.

Зав. лаборатории литологии и геохимии к. г.-м. н. В. А. Салдин

МОЙ ВСЕМИРГЕО

Введение, в котором рассказывается о насущной необходимости открыть общественности Страшную Тайну

Пять лет назад я поместил в нашем «Вестнике» статью, в которой, между прочим, речь шла и о пребывании автора в опасном Переходном Возрасте: Отсюда =>Туда, или, в терминах органической геохимии, из состояния ЖВ (живое вещество) => в состояние ОВ (органическое вещество) [1].

Поскольку за истекшие пять лет я отнюдь не стал моложе, а совсем наоборот, постольку актуальность указанной мною опасности еще более возросла. Тем более что вокруг то и дело случаются похороны. Бывает, что человек, который, к примeру, еще позавчера заходил к тебе в кабинет зарегистрироваться в качестве участника Второй Школы по литохимии — сегодня лежит в гробу. Так что иной раз не знаешь, что и делать — то ли продолжать работать, то ли идти пьянствовать на поминках (поскольку сочетать то и другое, как очевидно, не представляется возможным).

Так вот, ввиду этой актуальности я как говорило Зеркало Русской Революции, «нe могу молчать»— я должен, наконец, открыть Прогрессивной общественности (а с другой общественностью я не вожусь) Страшную Тайну своей биографии. Иначе она уйдет со мной в могилу — и никто о ней не узнает никогда.

Глава 1, в которой раскрывается Страшная

Тайна, но пока без пояснений

B моей трудовой книжке записано, что, поступив в мае 1967 г. в Институт геологии Коми филиала АН СССР, я за- 24

нимал последовательно должности младшего, старшего, ведущего и главного научного сотрудника. Но ничего не говорится о том, что все это врeмя я был Тайным Директором Всемирного Геохимического Института — ВСЕ-МИРГЕО. Об этом не знали ни начальство Института геологии (М. В. Фишман, а с 1985 г. — Н. П. fiшкин), ни отдел кадров, ни сослуживцы. Тайна, она и есть тайна — об этом не знал никто на свете, в том числе и сами сотрудники ВСЕМИРГЕО.

Глава 2, в которой рассказывается, как это началось

Началось ЭТО еще до поступления в Институт геологии. Году в 1965-м, занятый сочинением кандидатской диссертации по геохимии углей flкутии, я принялся читать необходимую литературу и довольно быстро захотел написать книжку под скромным титлом «Геохимия ископаемых углей». Захотел — и написал. Но так как считалось, что аспирантам (я тогда кончал очную аспирантуру во ВСЕГЕИ, начав учиться заочно в МГУ, — но этой детективной истории здесь, к сожалению, не место) писать такие книги не пристало, эта книга пролежала в рукописи 13 лет, пока в 1978 г. не была издана в ленинградской «Науке» [2а].

Вот в эти-то годы, врeмя от времени доставая старую папку, чтобы добавить кое-что новое в это Глобальное Сочинение (ибо мне были нужны Угли Всего Мира, а отнюдь не только якутские), я и заделался Тайным Директором интернационального виртуального угольно-геохимического института, сотрудники которого, жившие в разных странах, публиковали свои статьи и мо- нографии, не подозревая о том, что все они бесплатно работают на меня.

В те годы институтик ВСЕМИРГЕО был еще небольшой: вместе с русскими в нем насчитывалось человек 100— 150 сотрудников. A у меня была еще отличная молодая память, и почти все работы своих сотрудников (которые удавалось прочесть в подлиннике) я помнил едва ли не наизусть.

Вставная новелла 1: о факторах, отвлекавших от администрирования

Виртуальный характер ВСЕМИР-ГЕО имел своим следствием то, что Тайному Директору (далее — ТД ) то и дело приходилось бросать плодотворную административную деятельность и отвлекаться на заботы о собственном пропитании. С этой целью в 1967— 2004 гг. ТД пришлось съездить в 25 экспедиций на Урал и Пай-Хой, сбегать в сотни маршрутов, описать и опробовать массу обнажений, собрать и привезти коллекции из многих тысяч образцов, всеми правдами и (чаще) неправдами протолкнуть их на анализы, изготовить и описать шлифы — и сочинить в итоге надлежащее количество научных отчетов, статей и региональных монографий. И все это — ради того, чтобы оправдать ту зарплату, которую ТД выплачивали из скудных госбюджетов СССР и РФ. Понятно, что эта приземленно-региональная деятельность очень отвлекала ТД от многотрудного руководства наукой во ВСЕМИРГЕО.

Глава 3, в которой выясняется, как это продолжалось

Как, бывало, говаривал Шурик Фишман, травя у костра в экспедиции

бесконечные байки: « Шли годы, и вот… » Шли годы, и вот… угли мне смертельно надоели, а вместо них полюбил я металлоносные черные сланцы. Однако геологу не надо объяснять, почему геохимия черных сланцев — занятие неизмеримо более широкое, чем геохимия углей.

Ведь что суть угли в фациальном (я извиняюсь, конечно) смысле? Болото, и ничего больше! Ну, можно, конечно, если напрячься, различить разнофациальные угли — внутриконтинен-тальные и прибрежно-морские, а в самом торфянике выделить разные микрофации — проточные, топяные и прочие. Но как ни выделяй, из болота не вылезешь. Тогда как черные сланцы — о, это целый мир разнообразнейших осадков (и соответствующих, опять же извиняюсь, фаций ^*): терригенных, карбонатных, кремнистых, эвапоритовых, фосфатных, притом и чисто осадочных, и вулканогенно-осадочных. A поскольку с черными сланцами так или иначе связано самое разнообразное стратиформное оруденение, а также (не в последнюю очередь!) нефть, то геохимией черных сланцев интересуется уже не сводная рота ученых (как геохимией углей), а несколько дивизий!

Поэтому, когда мне своим чередом пришла в голову мысль написать книжку под скромным титлом «Геохимия черных сланцев» [3а], ТД пришлось невероятно раздуть виртуальные штаты ВСЕМИРГЕО, доведя их до нескольких тысяч человек [3в]! Конечно, среди них попадались и бездельники, и вполне дебильные личности (без них ни один институт не обходится), но большинство были честными трудягами и, как правило, не ограничивались одной статьей, а публиковались пачками и сериями статей, а то и монографиями.

Глава 4, в которой рассказывается, как это чуть было не кончилось

«Шли годы и вот…» И вот, как уже можно догадаться, черные сланцы, а вместе с ними все эти мелкие элементы-примеси [3б] (которые называют, кто во что горазд: малые, редкие, рассеянные, даже «микроэлементы»!) мне, конечно, надоели, и пришло время подумать о Душе… A душа геохимии, с которой вся геохимия и начиналась у Фрэнка Кларка, Владимира Вернадского и Aлександра Ферсмана — это то, из чего на 99 % состоит земной шар, т. е. тот десяток породообразующих элементов, которые определяются в хорошем силикатном анализе с суммой, близкой к 100 %.

Поэтому, оставив петрохимию классикам, мы занялись литохимией — т. е. геохимией породообразующих элементов, только не всей земной коры, а лишь ее осадочной оболочки. Но для этих занятий понадобилось собрать не тысячу и не две, а (вместе со своими) больше 30 000 хороших силикатных анализов (забраковав чуть ли не такое же количество плохих…). И опять своим чередом пришла в голову мысль написать книжку под скромным титлом — «Основы литохимии» [4].

Но здесь нас с М. П. Кетрис (о которой особая речь еще впереди) подстерегала неожиданность. Оказывается, большую часть массива силикатных анализов мы без особого труда накопали в советской литературе: эта работа, как выяснилось, вовсе не была такой уж неподъемной.

Так что в итоге ТД удовольствовался зачислением во ВСЕМИРГЕО всего лишь сотни-другой новых виртуальных сотрудников, в основном наших, советских. Тогда как западный народишко оказался на удивление редок и мелок — у них, оказывается, в те годы было вовсе не принято делать и публиковать десятки и сотни дорогих силикатных анализов, которые украшали статьи и монографии некоторых наших геологов (особенно — метаморфистов). Таким образом, о дивизиях сотрудников ВСЕ-МИРГЕО, о которых шла речь в горячую пору работы над черными сланцами, речь уже отнюдь не шла.

Промелькнула даже пораженческая мысль: может быть, того… пора уже прикрыть ВСЕМИРГЕО, раз он как бы выполнил все поставленные перед ним задачи?

Глава 5, в которой выясняется историческое значение провокации

Случилось так, что будучи в 1999 г. в городе-герое Москве по поводу 40-летнего юбилея выпуска нашего курса геолфака МГУ, я познакомился с геологом из ИГЕМа — Володей Серединым, который (как это ни странно для ИГЕМа) занимался геохимией и наноминералогией металлоносных углей Дальнего Востока и уже успел сде- лать там массу замечательных открытий. Володя позвал меня в гости и дома продемонстрировал мне, что такое настольная книга — одна из наших угольных книжек [2б] от постоянного употребления пребывала у него в состоянии такой ветхости, что давно уже рассыпблась на отдельные листочки.

Впечатлив меня таким образом (и вдобавок — основательно напоив), В. В. Середин устроил грандиозную провокацию с далеко идущими последствиями: он предложил мне вновь вернуться в геохимию углей, соблазнив двумя доводами: (а) на Западе до сих пор не знают достижений советской геохимии углей даже 40-летней давности — и не пора ли их, наконец, с ними познакомить; (б) в мире за прошедшие годы (а ведь действительно, « шли годы… ») разработаны такие аналитические методы и опубликовано столько новых данных, что просто грех оставлять их беспризорными, точнее необобщенными.

Под влиянием пения сирены-Середина и алкогольного опьянения я согласился, причем на первых порах Володя помог мне с литературой. Однако очень скоро выяснилось, что «заначка», которую дал мне В. В. Середин, составляла примерно 1 % от того, что нам предстояло уже самостоятельно добыть и прочесть…

Естественно, что эту работу согревала мысль написать как бы скромный ремейк «Геохимии ископаемых углей». Но ввиду особой скромности этого замысла (который тянул как минимум на 150 печатных листов!), эта затея оказалась нереальной. Поэтому пришлось написать не одну, а три книги [5, 6а, 6б]

Вот так и оказалось, что для реализации нового угольного проекта, мой ВСЕМИРГЕО надо было отнюдь не закрывать, а напротив — вновь раздувать его штаты не менее чем вдвое. Вдобавок, поскольку современная геохимия угля (в отличие от романтических времен 1960—70-х) насквозь пропитана мерзкой и гадкой экологией, пришлось зачислить в штат ВСЕМИРГЕО массу чуждой технологической публики. Эти пришлые господа всячески стращали народ эмиссией ртути, мышьяка, селена и пр., выбрасываемых в атмосферу при сжигании углей на ТЭС, и публиковали огромное количество статей о летучих золах, шлаках, экономайзерах, электрофильтрах, рукавных фильтрах, сухих и влажных скрубберах, золошла-коотвалах, бассейнах-отстойниках и пр. — словом, о всевозможной технической муре, на первый взгляд никакого отношения к Благородной Геохимии не имеющей. Однако, увы — без этого современной угольной геохимии уже как бы и не существовало...

Вставная новелла 2, в которой делятся опытом «чтения» литературы

Всякий научный работник вынужден следить за литературой , дабы ориентироваться в том, что происходит в его профессиональной области. С это целью он посещает выставки новых поступлений библиотек и читает реферативные журналы, а время от времени заказывает нужную литературу — и ее читает .

Поскольку ВСЕМИРГЕО был (и является поныне) литературой , одной только литературой и ничем, кроме литературы, сказать, что мы «читали литературу» — значит, не сказать почти ничего. Для этого процесса следует подобрать какое-то другое, более адекватное название: препарирование? обмолот? потрошение? вытрясание? выцарапывание? Все эти термины означают некие насильственные действия, напоминающие тот шмон, которому, сказывают, в былые времена подвергались южно-африканские негры-горняки, поднимающиеся на поверхность из алмазной шахты… Нашей задачей с Мариной Петровной Кетрис было: извлечь из любой конкретной публикации все то, что в ней есть, а также и то, чего в ней нет (но могло быть!).

Вначале всякая публикация сотрудника ВСЕМИРГЕО поступала на стол ТД . Здесь она подвергалась тщательному изучению вдоль и поперек. Вопрос стоял только один: что из нее можно взять для науки ? Если таковое обнаруживалось, то изготовлялся документ под титлом Bыписка , который немедленно получал шифр, соответствующий тому разделу Тайного Систематического Каталога (т. е. Оглавления будущей книги), который всегда составлялся ДО ТОГО — т. е. еще до начала массовой работы с литературой.

В докомпьютерную эру каждая Выписка печаталась на машинке и убиралась в папку, где все Bыписки строго упорядочивались по алфавиту (так что на поиск нужной Bыписки при необходимости уходили считанные секунды). 26

Например, в Эпоху Черных Сланцев было создано около 30 папок, набитых Bыписками доверху.

В компьютерную эру (которая для нас началась очень поздно — только с 1994 г., когда на хоздоговорные деньги был куплен первый компьютер) папки из картонных стали виртуальными. Это были файлы , объемом около 100— 120 стр. каждый. Например, в Эпоху Поздней Геохимии Угля таких файлов было создано около 40… Для быстрого нахождения нужных выписок в системе файлов создавалась удобная и простая поисковая система-каталог: любая работа с известным первым автором мгновенно обнаруживалась в одном из файлов.

После того как из статьи (или книги) ТД удавалось извлечь какую-то информацию или (что бывало реже — но зато гораздо приятнее) зафиксировать мысль , пришедшую в голову по поводу этой информации, исходное творение виртуального сотрудника ВСЕМИРГЕО поступало на хирургический стол к Марине Петровне. Она беспощадно трясла, молотила и потрошила творение на предмет вылавливания в нем цифр — содержаний химических элементов, привязанных к конкретному объекту (литотипу, пласту угля и т. п.). Если цифры бывали уже как-то статистически обработаны автором, ею использовалась эта статистика, а если нет, то М. П. сама производила нужные группировки и вычисления, а также строила необходимые графики. Кстати, при этом частенько получались выводы, совершенно не совпадающие с авторскими, но тут уж извините-с…

Если же распотрошенная работа оказывалась пустой (« Одна болтовня! » — резюмировала, бывало, Марина Петровна, очень таких работ не любившая), то ксерокопия венчалась ею обидной каллиграфической надписью « Цифр нет » — и складывалась в соответствующие папки с аналогичной наклейкой.

По результатам таких цифровых обмолотов и потрошений Марина Петровна в течение добрых 30 лет составляла свои Рабочие Таблицы, в которых что-то понимала только она одна. Посторонним (включая и ТД) лазить в ее рабочие таблицы было строго заказано. Вот эти таблицы и послужили потом Базой данных для расчетов мировых кларков около 60 элементов-примесей в углях и черных сланцах.

Вставная новелла 3: тайна Сакрального Числа 0.37

Хорошо, когда « цифр есть », и хуже, когда « цифр нет », но как быть, если «цифр нет»»… но они как бы есть? Такая ситуация возникала в тех (довольно многочисленных) случаях, когда ленивые геологи не удосуживались привести приличную таблицу с цифрами, а ограничивались легкомысленным указанием, вроде такого: « содержание Sr в известняках изменяется от 0.01 до 0.1 % и более ». Большое спасибо! A особенно спасибо за это «и более»… Всякому здравомыслящему геохимику ясно, что здесь «ловить нечего», и данную пошлую статейку-ксерокопию надлежит захоронить в позорной папке с наклейкой « Цифр нет ».

Однако М. П. Кетрис была с таким здравомыслием решительно несогласна. Располагая только величиной интервала варьирования (R) и ничего не зная о том, что делается внутри этого интервала, она тем не менее преспокойно вычисляла среднее!

— Каким образом?!

— A очень просто. Она умножала величину R на Сакральное Число д (мю — от Марины) и получала оценку среднего (Х_ср.) по изобретенной ею великой Формуле Марины Кетрис :

Х_ср = p R = 0.37 R

Например, для упомянутого выше стронция R = 0.09 %, и среднее получится: 0.37 х 0.09 = 360 г/т.

Однако все попытки выведать у нее, где она нашла это Сакральное Число 0.37, оставались тщетными.

— Ну откуда, откуда ты взяла это дурацкое 0.37?! — в ярости орал ТД . — Ты можешь это объяснить ?

— Нет , — стойко отвечала М. П. — Объяснить не могу: я это просто ЗНАfi. А ты, если не веришь, можешь проверить на любой выборке с известным распределением значений внутри интервала R.

И что же? Проверяли-с, и не раз; и медиана, вычисленная при наличии всех значений выборки, чудесным и удивительным образом сходилась с этим невероятным Х_ср , вычисленным вслепую, т. е. располагая только величиной разброса R …

Итак, поскольку она ничего вразумительного насчет генезиса числа 0.37 поведать не хотела, оставалось предположить, что она получила его в виде

Божественного Откровения. Видимо, слетел к ней Некто сверху и сказал:

— Удались в пустыню, о Женщина; и там постись год и один день; и на день Bторой возьми Число 0.37 в руки свои и введи оное в калькулятор свой; и применяй оное по необходимости, но без излишеств; и не бойся никого и не опасайся ничего; ибо Число сие дано тебе Свыше.

Между тем, Исторический Опыт свидетельствовал, что на лиц с про-фетическими наклонностями повлиять никоим образом невозможно: где сядешь, там и слезешь. Их ведь и бросали в ров со львами, и отрубали им головы, и (что считалось самым позорным, приличествующим только рабам) распинали на крестах. И все это — без толку, поскольку эти лица отнюдь не каялись, а продолжали упорствовать в своих заблуждениях.

Поэтому уже давно ТД , бессовестно распоряжаясь кларками М. П. Кет-рис на правах соавтора, задавил свое любопытство и никогда уже не пытался доискаться — каким же образом она их считает…

Глава 6, в которой перед ВСЕМИРГЕО открываются новые горизонты

«Шли годы, и вот…» . И вот… наконец Поздняя (Экологическая) геохимия угля мне тоже смертельно надоела. И захотелось вновь подумать о Душе. Поскольку о Породообразующей Душе мы уже подумали раньше [4], оставалось еще одно невозделанное поле, в котором усматривались признаки Души — Геохимическая диагностика литогенеза .

Эта тема звучит странно и поэтому нуждается в пояснении.

В 1975 г. по просьбе великого русского литолога и знаменитого литературного критика, знатока творчества Заболоцкого, бывшего узника Воркуты — Адриана Владимировича Ма-кедонова — я подготовил для него компактный обзор на тему «Геохимическая диагностика фаций» , одновременно сочинив более обширную монографию и депонировав ее в ВИНИТИ [7].

Но «шли годы» , я занимался совсем другими делами (см. выше), а литература по теме между тем все прибывала и прибывала — как пенсии у двух щедринских генералов, оказавшихся на необитаемом острове.

И вот я вступил в вышеозначенный Переходный Возраст, в котором вопро- сы ставятся сурово: Теперь или Никогда. A поскольку все предыдущие занятия, как сказано, успели уже надоесть, стало ясно — именно теперь! К тому же «шли годы» не напрасно: оказалось, что можно ставить проблему гораздо шире и гораздо интереснее: Геохимическая диагностика литогенеза! Ибо геохимия, как выяснилось, дает информацию (иной раз бесценную) не только о фациях седиментогенеза, но и о процессах диагенеза, катагенеза и финального гипергенеза осадочных пород.

— Однако что конкретно означает это « Теперь », как это выглядит в на-туре?

— A в натуре это выглядит так: 5 (пять) коробок с перфокартами, в каждой около 1000 штук — рефератов статей и книг. Просмотрим коробки (только на это ушло около 7 месяцев) и бульшую половину отсеем; останется не менее 2000 (двух тысяч) сочинений — статей и книг. Из них в те далекие 1970-е гг. я прочитал-проработал от силы процентов 5—10. Ну еще процентов 10 снабжены более или менее приличными рефератами, которыми можно рискнуть воспользоваться, не видя работы в подлиннике. В основном эти рефераты тоже старые; нынешние рефераты в РЖ настолько ужасающебезграмотны, что пользоваться ими уже совершенно невозможно. Итого в остатке: тысячи полторы статей и книг, которые надобно заказать и «прочитать». (О том, что значит «прочитать» — см. во Вставной новелле № 2.)

Короче говоря, надо вновь срочно заняться виртуальными кадрами ВСЕ-МИРГЕО — заставить их всех работать. Работать на нас.

Глава 7, в которой рассказывается о кадрах ВСЕМИРГЕО

Как уже сообщалось в гл. 1, виртуальные кадры виртуального ВСЕМИР-ГЕО не подозревали о том, что они суть кадры ТД . Об этом знал только сам ТД . Но с этой базовой особенностью ВСЕ-МИРГЕО были сопряжены и несколько других, не менее замечательных.

Bо-первых, во ВСЕМИРГЕО не было никакого планирования работ и соответственно у ТД не болела голова насчет добывания финансирования. Мало того, что сотрудники работали на ТД бесплатно; они ведь никогда не получали от ТД (не подозревая о его существовании!) никаких Программ или Планов на трехлетку-пятилетку-деся- тилетку. И вследствие этого, вели свои исследования абсолютно хаотически — кто во что горазд. То, смотришь, один пристроился в теплом местечке на Багамах, другой любит кататься на «Гломаре Челленджере» и бурить дно океана, третий лазает по угольным шахтам штата Кентукки, четвертый бродит по сибирской тайге и т. д.

По причине этой — совершенной непредсказуемости того, кто именно и о чем конкретно вдруг напишет для ТД — всякая новая публикация сотрудника ВСЕМИРГЕО оказывалась приятным сюрпризом.

Bо-вторых , директору виртуального учреждения совсем не нужно обременять себя заботами о добывании оборудования! Сотрудники не только пропитывались сами (на подножном корму — в своих невиртуальных институтах, университетах или фирмах), но сами же и добывали необходимые для исследований приборы! A ТД оставалось только тихо радоваться, обнаруживая, что по мере того как шли годы — сотруднички все более широко применяли SEM, микрозонд, INAA, ICP-MS и прочие чудеса техники. «Браво, молодцы!» — бывало, в восхищении хвалил ТД своих сотрудников за особо тонкие исследования. Увы, в своем виртуальном естестве, они похвал ТД не ощущали...

B-третьих , по мере того как кадры ВСЕМИРГЕО пухли и раздувались, ТД постепенно переставал владеть кадровой ситуацией. Если в эпоху Ранней Геохимии Угля (1967—1979) ТД знал фамилии всех сотрудников (а с некоторыми был знаком и лично), то уже в Эпоху Черных Сланцев (1977—1988) ТД мог упомнить только самых знаменитых своих сотрудников. A в эпоху Поздней Геохимии Угля (1999—2005) во ВСЕМИРГЕО появилась такая масса зарубежной, абсолютно незнакомой молодежи, что ТД сдался и уже не претендовал на то, что знает хотя бы 10 % своих сотрудников. Наконец, в наступившую эпоху Всеобщей Диагностики о знании своих кадров уже вообще не может идти и речи — настолько необъятно их число. Запомнить бы хоть сотню-другую — и то благо. Так что ТД далеко до товарища Сталина, который, сказывают, помнил по именам в многомиллионной Красной Aрмии весь высший комсостав до командиров полков включительно…

B-четвертых , будучи не в состоянии запомнить всех сотрудников пофа- 27

мильно, ТД не отказывал себе в удовольствии их классифицировать, разделив на три группы: (а) чересчур умных, (б) нормальных и (в) дебильных. Работы сотрудников первой категории ТД полностью понять не мог — настолько они были умными — и потому заботился лишь о том, чтобы в процессе потребления не переврать их очень уж заметным образом. Работы категории (б) были базовыми; их директор любил, так как извлекал из них основной массив информации. Что же касается сотрудничков третьей категории, то они приводили ТД в ярость, засоряя литературу своими паталогичес-кими сочинизмами, где под видом «геохимии» печаталось нечто столь же бессмысленное, сколь и бесполезное. Например, невозможно подсчитать, сколько десятков и сотен статей опубликовали товарищи из Баку, Aлма-Aты, Ташкента, Душанбе (Сталинабада), Бешкека (Фрунзе), а также из гораздо более холодных мест Сибири или Дальнего Востока на тему «пестрого», «упорядоченного» или «сглаженного» Типа Распределения Элементов по гранулометрическому профилю (который нагло выдавался за фациальный!) с глубоко-мысленными рассуждениями насчет «форм миграции элементов в гипергенезе» . Вся эта ахинея, не имевшая никакого отношения к реальной геохимии (и тем более — к рудогенезу) реальных осадочных толщ, в 1960—70-е гг. просто затопляла мутным потоком страницы советских научных журналов. Заметим, что на Западе о такой «геохимии» и не подозревали...

Оптимистическое Заключение, в котором деятельность ВСЕМИРГЕО оценивается философически

В 19-м веке великому Менделееву вполне достаточно было самому писать рефераты в Zeitschrift fьr Chemie — и таким образом без хлопот держать руку на пульсе всей мировой химии, не опасаясь пропустить что-нибудь существенное. Да и много позже простые люди, например я, вплоть до начала 1970-х гг. имели основание думать, что пребывают в курсе мировой геохимии, просматривая всего два реферативных журнала: наш РЖ «Геология» и американский Chemical Abstracts.

Но уже в 1970-е началось наводнение, постепенно перешедшее в настоящее цунами — затопление литературы геохимической информацией, по- 28

скольку появились экспрессные и не очень дорогие методы массового анализа вещества. Из элитной науки, требующей специальных знаний (например, нас на кафедре геохимии геолфака МГУ, химии обучали непосредственно на химфаке!), Геохимия стала как бы общедоступной… И геологи, стратиграфы, даже палеонтологи, не говоря уж о литологах — все кинулись сочинять геохимические статьи, хотя нередко и чудовищные по научному уровню, но… содержащие те самые «цифры» — результаты анализов. A цифры — это ведь и есть главное в геохимии…

В этом наступившем Новом Мире Информации многие специалисты старой школы почувствовали себя неуютно. Появились (и приобрели популярность) даже пораженческие сентенции, вроде таких: «Ныне проще выполнить новое исследование, чем отыскать в море литературы нужный результат — работу, сделанную ранее» . Некоторые специалисты, опустивши руки, так и поступали: вообще бросали «следить за литературой» (я лично знаю кандидатов наук, которые давно уже ничего не читают!), а просто продолжали публиковать убогие статейки в «местечковых» сборниках, в коих, как известно, рецензирование выполняется так: Ваня пишет хвалебную рецензию Мане, а Маня — Ване…

Однако тем, кто не хотел сдаваться, предстояло ответить на вызов времени, а для этого разработать надлежащие приемы поиска, сбора и обработки геохимических данных.

Создание ВСЕМИРГЕО и явилось нашим ответом на этот вызов. Во все времена ВСЕМИРГЕО имел (кроме многих сотен виртуальных сотрудников) всего три реальные штатные единицы: ТД , М. П. Кетрис и лаборанта — мальчика или девочку, занятых исключительно библиографией. Но ВСЕМИРГЕО сумел превратить данные в информацию, т. е. направить стихийные потоки геохимических данных в нужные русла, и заставил их (потоки) вращать турбины, дающие на выходе полезный продукт — т. е. укрощенную, упорядоченную и критичес-ки-осмысленную информацию в форме обобщающих монографий.

Особо подчеркнем, что как раз тогда, когда возможности ВСЕМИРГЕО были на пределе (мы все чаще обнаруживали, как что-то где-то проморгали, чего-то важного не учли, за чем-то су- щественным не уследили), у нас появились РС — персональные компьютеры.

РС в корне революционизировал техническую сторону работы. Теперь ВСЕМИРГЕО с его тремя реальными штатными единицами с легкостью перемалывал массивы данных, которые были не под силу крупным коллективам столичных институтов.

…Ныне, на исходе первой декады Третьего Миллениума, перед ВСЕ-МИРГЕО (как о том сказано в гл. 6) встала новая задача — более грандиозная, чем все предыдущие, вместе взятые. A именно — критически оценить и обобщить колоссальную литолого-геохимическую информацию в рамках единой концепции Геохимической Диагностики Литогенеза .

— Удастся ли нам это совершить?

Директор ВСЕМИРГЕО, не взирая на свой Переходный Возраст, смотрит в будущее с оптимизмом, следуя примеру молодого Aлександра Пушкина (1826 г.):

B надежде славы и добра, Гляжу вперед я без боязни…

Д. г.-м. н. fl. fiдович