Монголо-татарское нашествие на Гази-Кумух 1239-1240 гг.

Известно, что в период первого похода монголо-татар в сторону Восточной Европы, несмотря на военно-дипломатическую хитрость, которую применили полководцы Чингисхана Су-будэй-бахадура и Джэбэ-нойна [2, с. 189], им не удалось пройти через дербентский проход, и они вынуждены были выйти в Европу через горные дороги. «Единственной дорогой, по которой монголы могли выйти на Северный Кавказ, была дорога через внутренний Дагестан по труднопроходимым горам» [2, с. 191]. Этот путь проходил через Гази-Кумух. Гази-кумухцы оказали серьезное сопротивление, что и послужило для монголо-татар основанием наказать их во время второго похода.

Если первый поход монголо-татар в Восточную Европу рассматривается как разведка боем, то второй – планомерное ее завоевание. Одновременно с завоеванием Руси они напали на Дербент и заняли его. К их предводителю Кавтар-шаху прибыли послы аварских правителей, и был заключен союз, закрепленный взаимными браками [11, с. 105]. И союзники двинулись на Гази-Кумух. Единственным источником, последовательно раскрывающим это сообщение, является «Тарих Дагестан». Число списков этой хроники доходит до 40, что дает возможность различного толкования некоторых весьма важных подробностей этого похода. В наиболее полном тексте «Тарих Дагестан» сообщает: «Пошел Кавтар-шах на Гумук с [войсками] тюрок с восточной стороны, а Сиртан с войсками вилайата Авар совместно с султанами Хайдака – с западной стороны, и дошли они до Гумука» [11, с. 105]. Лаки, жители Гумука, ожесточенно сопротивлялись. Но Гази-Кумух был повержен.

Возражение Т.М. Айтберова и А.Е. Криштопы вызывает отнесение к 1240 г. сообщения о штурме Гази-Кумуха «аварским царем» и монгольским полководцем Кавтар-шахом и гибели 70 кумухцев в цитадели [4, с. 67], в частности надпись в дагестанской рукописи: «Разрушение Ку- муха от рук турок в понедельник первого рамадана в период Надж ад-Дина, и не погибло за веру все войско Кумуха, кроме 1033-х в 637 г.х. – Построил эту крепость, то есть крепость, которая была выше над мечетью Кикулийи, Кавтар – сын М-к-ч, и погибли за веру в ней 70 юношей, и пожертвовали имущество, душу и тело, и дали клятву сражаться на пути Аллаха великого, и уже окончена была крепость в месяце сафаре 715 г.(х.)» [1, с. 99-100].

Эта надпись разделяется нашими оппонентами на две части. «Первая – не что иное как историческая запись, даваемая с незначительными вариациями в нескольких независимых источниках. Вторая часть встречена пока только в данной рукописи» [4, с. 41]. Она, по их мнению, свидетельствует о двух событиях: постройке крепости над мечетью Кекели (Кикулийи) и последующей гибели в ней 70 добровольцев [1, с. 102; 5, с. 42]. Этот отрывок, считают они, можно отнести к одному из трех событий: 1) разгрому Кумуха «тюрками» в 637 / 1239 ‒ 1240 гг.; 2) постройке крепости (сафар 715 / май 1315 г.); 3) гибели в ней 70 добровольцев вскоре после ее постройки. Первое из трех событий в свою очередь, считают они, может быть отнесено: 1) «к нашествию монголо-татар в 637/1240 г.; 2) к разорению Кумуха, закончившееся гибелью 70 добровольцев (вероятно, вскоре после 1315 г.); 3) к захвату Кумуха «руками турок и крымцев» в 1582 г. [4, с. 43]. Последнее предположение делал еще В.Ф. Минорский, который назвал сочинение Мухаммада Рафи «Тарих Дагестан» «тенденциозным политическим памфлетом, имеющим целью обосновать претензии шамхалов на преобладающее положение в Дагестане» [5, с. 26] (о происхождении термина «шамхал» см. [7, с. 18-19; 8, с. 249-251]). Такой пренебрежительный отзыв об этом дагестанском сочинении выдающегося ученого, каковым является В.Ф. Ми-норский, породило у многих авторов недопустимое пренебрежение к замечательному историческому памятнику [6, с. 73]. Нашим же оппонентам он позволяет «снять отмеченные выше противоречия в заключительной части «Тарих Дагестан»», а по существу ‒ исказить самую суть сообщения.

Она толкуется следующим образом: «1) Имя "Кавтар-шах" связано с именем строителя крепости Кавтара б. М-к-ч, а слово "тюрки" взято из предыдущей памятной записи. История с двойным династическим браком, закрепившим договор между Кавтаром и правителем Аварии, – это вариация отрывка из "Кайтахской рукописи I" (имена правителей заменены, но сохранено имя сына – "Кейкобад"); 2) исчезает и невероятное предположение о шестимесячной осаде значительными силами маленького гарнизона из 70 человек в разрушенной крепости, так как сообщения о "начале" и "конце" военных действий оказываются разделенными почти вековой дистанцией; 3) становится ясней и причина произвольного сокращения второй памятной записи, в то же время появляется возможность действительной реконструкции события на основании неповрежденной части ее текста. Наконец, объясняется разнобой с датами – они попросту относятся к разным событиям» [4, с. 43].

Если принять расшифровку записи, произведенную А.Е. Криштопой и Т.М. Айтберовым, получается, что «Тарих Дагестан» утверждает, будто бы в течение полугода против огромной армии крепость защищали 70 молодых воинов, ведь это же невероятно, говорят они. А на самом деле это описание одного из эпизодов войны. Противостояло же объединенной армии мон-голо-татар, кайтагцев и аваров все население Лакии, и все лаки «погибли, кроме 1033-х», что вовсе опускается указанными авторами. В данной статье хочется доказать, что скупые сведения, получаемые нами из древних исторических сочинений, заслуживают большего уважения и доверия.

После одержанной над Гази-Кумухом победы его правителя шамхала сменил Кавтар-шах и вместо сельджукской династии в Гази-Кумухе стала править монгольская [3, с. 384]. А упоминаемый в записи Кавтар б. М-к-ч, который построил крепость выше над мечетью, скорее всего, потомок того Кавтар-шаха, который участвовал в событиях 1239 ‒ 1240 г. Запись же, которая так озадачила наших оппонентов, надо понимать следующим образом: «Разрушение Кумуха от рук турок в понедельник первого рамадана в период Надж ад-Дина, и не погибло за веру все войско Кумуха, кроме 1033-х в 637 г.х. – Построил эту крепость, то есть крепость, которая была выше над мечетью Кикулийи, Кавтар – сын М-к-ч, и [в которой в том же 637 г.х.] погибли за веру 70 юношей, и пожертвовали имущество, душу и тело, и дали клятву сражаться на пути Аллаха великого, и уже окончена была крепость в месяце сафаре 715 г.(х.)».

Отзвук указываемой нами версии можно найти и в «Истории народов Северного Кавказа». Но, к сожалению, описываемое событие отнесено и к 1239 ‒ 1240 гг. [2, с. 195], и буквально через 16 страниц в той же книге оно повторено, но уже отнесенное к началу ХIV в. [2, с. 211]. Эта досадная ошибка, допущенная в таком солидном издании, запутывает вопрос и подпитывают почву различным толкованиям.

Подход, предлагаемый нами, возвращает нас к толкованию записи дагестанским ученым Али Каяевым. Он сообщает, что кумухцы вместе с сельджукским командующим Гази-Каландаром ибн Хайдаром активно распространяли ислам в Дагестане, а позже и в Чечне, за что и получили прозвание «газии», воителей за веру. Вместе воевали они против язычества в Кайтаг-Табасаране [3, с. 124-125], где ислам не был установлен или где победа ислама, как до этого и в Лакии, была неполной. Распространяли газии ислам и в полуязыческой, полухристи-анской Аварии. Кайтаг при поддержке местных мусульман подчинился сельджукскому командиру, а покорить Аварию не удалось, и она оставалась неисламизированной [3, с. 123; 6, с. 105]. Тайное недоброжелательство, испытываемое частью оппозиционеров из Кайтага, толкнуло их на союз с аварами против кумухцев. «Между эмирами Гумука (Гази-Кумуха) и султанами Кайта-га разбилось зеркало согласия усилиями сатаны…» – сообщает «Тарих Дагестан» [9, с. 104]. Разгромленные «во время этих распрей» гази-кумухским шамхалом потомки кайтагских правителей «бежали, жалуясь и умоляя о помощи, к аварским правителям и заключили с ними союз делить добро и зло при всех обстоятельствах». Между правителями Авар и шамхалом Гумука «начались страшные войны» [9, с. 104]. Продолжавшие оставаться неисламизированными сепаратисты Аварии безуспешно пытались противостоять «старшему властителю всего Дагестана» – шамхалу. Появление монголо-татар в Дербенте придало силы «аварскому владыке» Сир-тану, и он обратился к ним за помощью. Так объединились монголо-татары с названными оппозиционерами против Гази-Кумуха.

Путь к Гази-Кумуху проходил по долинам Магу-даре (долина монголов) и Чирах-чай мимо селения Рича, где стояла крепость Баб-ал-Кист (Ворота правосудия), входящая в число 360 городов, построенных еще иранским шахом Ануширваном [9, с. 21]. «Жители сел. Рича примерно в течение 25 дней, а именно с 20 октября до 14 ноября 1239 года сражались с монгольскими завоевателями», – заключают авторы «Очерков истории Южного Дагестана» [10, с. 75]. Однако совершенно ясно, что крепость вместе с ее жителями защищали войска шамхала. Но защитники вынуждены были отступить. Монголо-татары разрушили Ричинскую крепость и сожгли ее дотла, о чем сообщает эпиграфическая надпись на каменной плите, вмонтированной в стену минарета ричинской пятничной мечети. После взятия этого агульского селения монголо-татары вступили в собственно Лакию, где сопротивление агрессорам возросло еще больше. Сражения шли за каждый аул, за каждый населенный пункт. В маленьком, опустошенном бесчинствами грабительской армии Бату-хана Лакии не хватало пищи, военных ресурсов. Горцы не хотели сдаваться. Последним оплотом стала полуразрушенную крепость, которую защищал маленький гарнизон из 70 юношей, о чем и сообщается в «Тарих Дагестан».

Эта война, переросшая из феодальной в войну за независимость, является одной из ярчайших страниц в истории Дагестана.