Монголо-тибетская экспедиция П. К. Козлова в письмах Е. П. Горбуновой

В фондах Кяхтинского краеведческого музея им. акад. В.А. Обручева хранятся ценные материалы, связанные с Монголо-Тибетской экспедицией Козлова П. К. 1923–1926 г. Среди прочего, имеется переписка сотрудников данной экспедиции с директором музея Петром Саввичем Михно. Публикуемые три письма Е. П. Горбуновой к П. С. Михно освещают деятельность экспедиции [1]. Кроме того, имеющиеся в письмах живые, яркие, описания природы и общества, несомненно, привлекут внимание всех интересующихся историей Монголии 1920-х годов.

Горбунова Елена Петровна (1888–1973), врач-энтомолог экспедиции П. К. Козлова. Родилась в с. Красное Село под г. Санкт-Петербургом в семье ин-женера-писчебумажника. Окончила Бестужевские Высшие женские курсы. Училась затем в Медицинском и Географическом институте. Посещала Кяхтинский музей в 1923 и 1924 гг. Член Троицскосавско-Кяхтинского отделения РГО с 20.09.1923 [2]. В 1924 г. вышла замуж за юриста советского полпредства в Монголии Всесвятского Петра Васильевича (1884–1938). В Монголии он проработал до 1930 г., затем переведен в Москву, в Верховный Суд СССР (1930-1936), позже в Наркомюст Казахской ССР в Алма-Ате (1937). В 1937 г. арестован, расстрелян.

После возвращения из Монголии воспитывала детей, с 1937 г. в Алма-Ате преподавала в школе, позже в Казахском государственном пединституте им. Абая [3].

Елена Петровна — родная сестра Горбунова Николай Петрович, известного деятеля, секретаря В. И. Ленина, управделами СНК, куратора МонголоТибетской экспедиции и наконец, близкого друга Козлова П.К.

В конце июля 1923 г. участники экспедиции на поезде отправились из Петрограда в Верхнеудинск, а далее гужевым транспортом в Ургу, куда они прибыли первого октября. Весной 1924 г., в основном благодаря энергичным действиям Е. П. Горбуновой, Центр отменил свое прежнее распоряжение (об отмене экспедиции) и позволил Козлову остаться в Монголии [4]. Экспедиция стала, по сути, только Монгольской. После завершения экспедиции в 1926 г. работала в Ученом комитете (Учкоме, который впоследствии станет Академией наук Монголии) в Улан-Баторе до 1930 г. Умерла в Алма-Ате. Ее сын — Алдар Петрович Горбунов, известный гляциолог Казахстана, доктор географических наук [5].

В письме № 1 не указан год, но по его содержанию понятно, что это 1924 год, т.к. Богдо-гэгэн VIII умер 17 апреля 1924 года. Письмо № 2 не датировано, по тексту (упоминание дочери) ясно, что написано оно не ранее сентября 1925 года и после письма № 3. В письме № 2 автор рассказывает директору музея об играх монгольских детей, по всей видимости, этот вопрос его весьма интересовал его. Петр Саввич руководил краеведческим кружком, и молодые исследователи часто писали в рукописном журнале «Кяхтинский краевед» о детских играх в Троицко-савском уезде.

№ 1

23 мая (год в оригинале не указан — Э. Б. ) 1924 г.

Многоуважаемый и дорогой Петр Саввич, посылаю Вам два отпечатка — Вам и С. А. Успенскому1. По-моему, вышло очень недурно. Здесь я нашла трех мальчиков, в той же самой юрте. П. К. (Козлов — Э. Б.) и Е. В. (Козлова — Э. Б.) живут уже сколько времени в Цуг нуре, верстах в 70 отсюда и наблюдают за птицами. Описанные трое, с С.А.К.2 во главе около Дзун Модо, на раскопках. С. А. приезжал со мною повидаться, а П. К. не видела. Я пребываю в Урге и веду здесь кое-какую работу на Богдо Уле. Трудно, п.ч. (почему — Э.Б.) дали коня нам, чтобы ездить верхом, а через р. Толу вброд перейти очень трудно, да и далеко. Неладно как-то у нас устроено: все, в том числе и я, в Урге в качестве караульщиков при складе, мальчики очень томятся от безделья и портятся, а затем привилегированное сословие не рабочее в чудной местности и, как сами говорят, блаженствуют. Досадно, что подобное устройство обуславливается не необходимостью, а просто так, нежеланием изменить раз установленный порядок, хотя он уже не имеет смысла. С нетерпением поджидаю нашего полпреда из Китая и Ник. Вас. (Всесвятский — Э.Б.) кот [орый] с ним. Весь город говорит о только что происшедшем событии — смерти богдо-гегена. Объявлен перерыв занятий в учреждениях в знак траура, запрещены увеселения. Ламы по-прежнему бродят важные и невозмутимые, и ничто не прочтешь по их беспечных лицах. Во дворец богдо не пускают. Похороны будут через 21 день, а пока видимо ничего не происходит интересного.

Весна здесь сильно отстает от России; никакой зелени еще нет, только распустились анемоны. Очень прошу Вас, Петр Саввич, об одной маленькой услуге. Я оставляла И.Д. Синицыну3 60 черв. руб. на покупку ружья. Не будете ли Вы так добры, узнать о судьбе этого ружья. Оно мне так нужно, а известий никаких не получаю. Не представится ли возможность переслать немного дроби мелкого калибра, на маленьких птиц: здесь нет, а деньги я бы перевела, сколько нужно: И.Д. обещали вычесть после моего отъезда.

Извиняюсь за очень плохой почерк: приходится писать на ящике, без опоры. Тороплюсь, П.Г. Нацов может прийти.

Мой низкий поклон всей Вашей семье и Вам, а также и САУ4. П.В.В.5 также просит передать поклон.

С уважением

Е. Горбунова

P. S. Книга Лисовскому6 передана.

№ 2

(без даты)

Многоуважаемый и дорогой Петр Саввич, Ваше письмо получила уже давно, но пребывание на даче, на Богдо-Уле, отсутствие П.В. (ездил в Китай), все это мешало Вам ответить. Летом я совсем почти не бывала в Урге из боязни оставить дочку на попечение прислуги: на Богдо-Уле всегда могут среди дня напасть дикие собаки или бешенные волки, и я всегда держала наготове ружье. Очень грустно было узнать о смерти Вашей бабушки, кот[орая] невольно привлекала сердце и совсем постороннего человека.

Относительно Вашей просьбы на счет газеты, я много раз просила об этом П. В., а он просил ему отобрать номера в типографии. Но их никак не допросишься. Постараемся переслать со Старковым то, что добудем.

Об играх монгольских ребят написать Вам мудрено, вот по каким причинам: не знаю языка, чтобы спросить самих ребят; учителя и знакомые буряты не знают, какие у нас игры. Они едва знают свои бурятские игры, а последние, конечно, под сильным влиянием русских. Не раз я спрашивала и получала самые неудовлетворительные ответы. Сама же я наблюдала и замечала, что излюбленной игрой мальчиков в настоящее время является русская лапта и футбол (в прошлом году еще футбол они не знали совсем). Смешанные игры мальчиков и девочек: палочка-веревочка, кошки и мышки. В палочку-веревочку играют больше в возрасте с младшего школьного, 8–9, до 12–13. В кошки-мышки — всех возрастов, от малышей — до взрослых. Игра зо́ська (подкидывание внутренней стороной колена или голени         — комочка, утыканного перьями) очень распростра ненная и у бурят и у русских … (одно или два слова отсутствуют, т. к. край бумаги оторван — Э. Б.) в прошлом. Из тех скудных сведений, которые имеются у меня, ничего интересного извлечь нельзя. Незнание языка очень мешает всем. Мы же научились пока только мало, мало объясняться

Здешний учком сильно разбогател благодаря имуществу богдо гегена (чучела зверей и птиц, картами) и благодаря экспедициям, кот[орые] все кое-что да оставляют, «ценой подешевле». Но, по-моему, очень чувствуется отсутствие человека вроде Вас, распространенного специалиста, любящего свое дело. Жамца-рано не естественник, а лингвист. Может быть его библиотека хороша, но музей… Мне думается, больше бы начальных школ надо было открыть в Монголии, а то грамотных то людей можно по пальцам пересчитать.

В общем здесь, в Урге, очень скучно жить: полная умственная скудность. Желаю Вам успешно продолжать Вашу интересную музейную работу. … (несколько слов отсутствуют, т.к. край бумаги оторван — Э. Б. ) Вам.

Е. Горбунова.

№ 3

г. Улан-Батор,

29 мая 1925 г.,

Многоуважаемый и дорогой Петр Саввич, пользуясь случаем, чтобы написать Вам несколько слов и послать с экскурсией учеников-монгол7, которая намеревается посетить Ваш музей. Хотелось бы знать, как Вы живете, как работаете в музее, куда думаете поехать летом. Петр Васильевич собирается послать Вам какие-то пустячки для музея, и не знаю, успеет ли написать Вам. Я для практики пишу на машинке, но еще не очень ладно выходит. Эту зиму мне пришлось прочно просидеть в Урге, поэтому было здорово скучно: ни людей мыслящих, ни книг, ни дела по душе. С горя занималась фотографией, и коллекция моя насчитывает не одну сотню. Прислала бы Вам несколько снимков, но к сожалению пока у меня нет еще хорошей бумаги: жду с нетерпением из Харбина, а негативы лежат. С удовольствием уделила бы Вам и для музея некоторые из своих сним- ков, но хотелось бы знать, что Вас больше интересует. Я снимаю, что попадется: виды Урги, праздники (зимний Цам, Майдари, перенесение мощей Богдо-гегена и т. д.), характерные сценки, природу. Сейчас моя фотографическая работа несколько затормозилась из-за появления на свет дочки, которая совершенно не признает никакой иной работы, кроме, как по уходу за ней. Ей уже три месяца8. Она очень похожа на Петра Васильевича9. Это лето мне придется в лучшем случае жить на Богдо-уле. Хотелось заняться почвами, но не знаю удастся ли. Очень тоскую по работе. Хотелось и съемкой заняться, но это еще сложнее из-за длительности отсутствия.

Дорогой мой Петр Саввич, у меня к Вам будет маленькая просьба: Вам передадут деньги — 8 янчан10 или соответственно русскими деньгами. Передайте их, пожалуйста, Нине Дмитриевне Раковской для передачи Вере Федоровне Абросимовой от нее дочери Тони, которая живет у нас. Кончаю свое письмо, мы оба шлем свой сердечный привет Вам и Вашей семье.

Преданная Вам Е. Горбунова.

В заключение отметим, что 21 декабря 2017 года исполняется сто пятьдесят лет со дня рождения замечательного исследователя, неутомимого краеведа южного Забайкалья и севера Монголии Петра Саввича Михно, чье имя долгое время по известным причинам было забыто.

Авторы благодарят дирекцию Кяхтинского краеведческого музея им академика В. А. Обручева за помощь в обработке материалов.