Монгольская литература 1990- начала 2000-х гг.: поиски новых идей, форм, образов

Выбор новой социально-экономической модели Монголии в 1990-е гг., деидеологизация во всех сферах общественного сознания привели к переустройству кодов культуры, в том числе и литературы.

Проблемы поиска современной идентичности в новых исторических и культурных условиях становятся предметом усиленной писательской рефлексии, структурируют и литературный процесс.

С точки зрения монгольского литературоведа, профессора Д. Галбаатара новейшая монгольская литература развивается в двух направлениях: «1. Консервативное – сохранение в трансформированном и обновленном виде традиционного “классического” метода реализма. Сюда входят писатели старшего, среднего и молодого поколений, опирающиеся в своем творчестве на ценности национальных традиций. 2. Все радикальные, нереалистические (монг. реалист – бус) направления (в том числе модернизм и постмодернизм), в которых ценится свобода мысли, им присущи коллажность, ассоциативность, утрата традиционных идеалов и ценностей. Представителями этих направлений являются литераторы среднего и молодого поколений конца 80-х – начала 90-х гг. Ими ведутся поиски к интегрированию монгольской литературы в мировой художественный процесс» [3, с. 417].

В фокусе изображения монгольских литераторов продолжают оставаться традиционные темы, посвященные величественной природе монгольских гор и степей, элегическим раздумьям о великом прошлом, народу – носителю кочевой культуры. Однако к концу XX в. очередную главу современной монгольской литературы открыли громкие, талантливые имена, с иными экзистенциальными установками, готовые к художественным экспериментам.

В этот период наряду с действующей писательской организацией (Монголын зохиолчдын эвлэл «Союз монгольских писателей») стали появляться неформальные творческие корпорации. Среди них выделялись литературные объединения: «БИШУБИ» (Билгүүнийг шүтэн биш-рэх «С верой в духовность»), «ГУНУ» (Гол ус намуухан урсана «Тихое течение реки»), «Сан-чир» (Сатурн), «Зүс бүгэг андууд» (Друзья-отшельники), «Хүрээ хөвгүүд» (Столичные парни), Центр поэзии «XXI в.» и др. Их лидеры и ярчайшие представители Д. Урианхай, Г-А. Аю-урзана, Ч. Мөнхбаяр, Б. Галсансух, Д. Батбаяр, Ж. Дашдондог и др. в качестве эстетической платформы на разных этапах своих творческих исканий провозглашали символизм, формализм, импрессионизм, авангардные модернизм и постмодернизм.

М.П. Петрова архитектором модернизма называет Б. Галсансуха. Она пишет: «Он – чувственный поэт большого вдохновения. Манера письма, выбор лексических средств, мощная образность, меткость сравнений, изменчивый нрав насквозь пронизывают его поэзию. Всегда вкусно читать его острейшие стихи с множеством форм, резкими переменами, молниеносными пропорциями» [6, с. 171].

Своеобразный художественный эпатаж выразился в бессмысленных сочетаниях слов и звуков у представителей объединения «Хүрээ хөвгүүд» (Столичные парни). Это рассказ Ш

Д. Дашмөнха «Топот ног» (Хөлийн чимээ), сборник рассказов Г. Батнасана, написанных в стиле дадаизма, «…ЛТ –1 ээАА…УУии», « …ЛТ-2рррЧаЧа, рррХэХа», «… ЛТ-3 НаНаНа», «Дровосек –1-2» (Түлээчин 1-2), «Искатели –12» (Эрэлчид 1-2).

Приведем примеры стихотворений поэта-формалиста Ж. Дашдондога «Өргөө» (Чертог), посвященных детям:

и

н

э

Шүлгийн

Шижир алтан

Тооно би өргөж

Үсгийн ханаа дэлгэж

Утгат үгийн униа өлгөөд

Уянгат шүлгийн гэрээ бариад

Эх дэлхийн бүх хүүхдийг урив аа.

Эгшигт хайрцагт уртай бүхэн ирээрэй Ганцхан л үсэг хөндвөл гажиж мэдэм хийцтэй Гайхам шидэт яруу найргийн бат цагаан өргөө

Шүлгийн мөнгөн цай	морин хуураа татажс
Гийчиндээ бариатай	монгол дуу сонсгое
Аяын цэнхэр хадгаа	зохиосон дууг минь
Айлчиндаа өргөөтэй	зочид минь түрцгээ
Найргаараа исгэсэн	найргийн гэрт минь
Айргаар дайлаастай	найз нөхөд болцгоо

Хотлыг найргаараа баясгах гэж урласан   өргөө

Хойч үедээ үлдээж өгөх шүлгийн цагаан   өргөө [3, с. 96].

Автор построил свое стихотворение в форме юрты путем астрофического сочетания стихов. Поэтом в точности соблюдена соизмеримость стихов, упорядоченная содержанием. В той час- ти стихотворения, где помещены труба, крыша, тооно (дымник) и окончание (пол), автор пишет об убранстве монгольской юрты:

Приподнял я дымник из чистого золота нового стиха,

Разложил я стены, наполненные словами,

Вставил жерди из слов, наполненных смыслом, Воздвиг юрту, полную мелодичных стихов. Пригласил в нее всех детей земли-матушки, Заходите, мастера, в музыкальную шкатулку Если задеть хоть одну букву, строение может покоситься, Вот такой он белый чертог, наполненный удивительно волшебными стихами

А места, где условно стоят стены, он разделил двумя опорными столбами из стихов об угощении, музыке, веселье.

Чай серебристый из стихов поднесу гостям, Хадак голубой из мелодий подарю гостям, Айраком, заквашенным из поэзии, угощать буду. Будем вместе слушать песни монгольские Под мелодию звонкого хура, Подхватывайте, гости, песню мою, В поэтическом доме моем Станем же вместе друзьями.

Вот такой это искусный чертог, радующий гармонией повсюду.

Вот такой это белый дворец из стихов.

Стихотворение «Гора» написано в форме склона горы:

Уул

Уруу

Ундуй

Сундуй

Цанатай

Чаргатай

Хөлтэйхэн

Хөөртэйхэн

Хөвгүүд охид Цас манарган Цан савсуулан Хоер гурваараа Уралдан торолзон Урагшлан Тэмуулэн Урд хойно оролцон Улам улмаар хурдлан Даль жигүүрээ дэлгэн Дайран орох шувуу шиг Хуйрнан шуугин довтолж Хулсан таягаа сэрийлгэн Хэн нэг нь хөгжилтэй унаж Тэр дороо л босон ухасхийж Чарган дээр овоорсон хуухэд Цасан дээр холбирон инээлдэж Хажуугаар нь сундлаатай чарга Хар эрчээрэй харайн дүүлэн орж Уулын оргилоос хүүхдийн хөгжөөн Уудам бэлдээ эздээ дагаад буулаа Цастай уулын тухай шүлгийн бэлдээ Цогтой жаалууд шиг би ч бас буулаа [3, с. 79].

Стихотворение является ритмически динамичным: с каждым разом как будто все быстрее скатываешься вниз. При этом спуск сопровождается веселым смехом, радостными криками детишек.

Характерной чертой поэтического творчества члена литературного направления «Зүс бүгэг андууд» С. Бадамсамбуу является частое использование многоточий, диалектных слов, архаизмов, новых и непонятных слов, придуманных самим автором. Манифестацией символического, абстрактного видения мира С. Бадам-самбуу служат его поэтические строки:

Хохлатая птица взмыла вглубь земли,

Пока скиталась, превратилась в существо

Без тела и оперения,

А потом молвила: «О, а ведь земля воздушнее неба».

Уверовав в это, она ожила.

За едва видимой во дворце-смерти

Птицей с горячей душой

Сидел и наблюдал.

Она разверзла темную тучу,

Явилась вдоль линии горизонта, – и я с ней подружился [1, с. 86].

Хохлатая птица, которая вторглась в существование (как изобразил автор, «глубь земли») и потусторонний мир, где скиталась, пока не превратилась в химеру, осознала, что земля имеет свойство пустотности больше, чем небо. По мысли автора, субъектное больше объектного, и в дворце-смерти может греться лишь бестелесная душа.

Традиционная в монгольской поэзии тема сравнения четырех времен года с соответствующими периодами в жизни человека нашла оригинальное воплощение в книге С. Бадамсам-буу «Сэтгэлийн улирал» (Сезоны души). Она состоит из четырех глав-сезонов: 1. Весна – «Шувуу хүлээх» («Ожидание птиц»). 2. Лето – «Сар сонсох» («Слушание луны»). 3. Осень –

«Сормуус норгох» («Влажность ресниц»). 4. Зима – «Оюун цэнгэх» («Блаженство разума»):

Разогрев свои глаза

Посмотришь на восток

Зима тает…

Думаешь, это слезы осени

А это весна,

Упавшая из глаз солнца.

Архетипическое творческое мышление представителей монгольского модернизма и постмодернизма, их рецепция искусства прошлого в контексте единого художественного пространства определили современный творческий дискурс в прозе. В поэтике монгольских авторов наблюдаются множество интерпретаций древних мифов и легенд, разнообразных форм цитат, реминисценций, интертекстуальных связей. Благодаря межтекстовым или интертекстуальным связям художественный текст «выступает и как конденсатор культурной памяти и как генератор новых смыслов (Ю.М. Лотман), которые возникают в результате преобразования цитат, диалога с литературной традицией, новых комбинаций уже известных в истории культуры элементов» [5, с. 224].

Взаимодействие интертекстуальных элементов определяет смысловую доминанту и актуализирует скрытые смыслы в романах Гун-Аажавын Аюурзаны (трилогия «Мираж» («Ил-бээ зэрэглээ»), «Долг в десять снов» («Арван зүүдний өр»), «Рожденные эхом» («Цуурайнаас төрөгсөд»)) и роман Дарамын Батбаяра «Создание мементо» («Мементог бүтээхуй»).

Признанный мастер художественного слова не только в Монголии, но и далеко за ее пределами Г.-А. Аюурзана является, можно сказать, апологетом постмодернистского направления в современной монгольской литературе. Тематика, сюжетные линии, система персонажей его романов насыщены аллюзиями на «Сокровенное сказание монголов», буддийскую сутру «Вад-жраччхедика», булгаковского «Мастера и Маргариты». М.П. Петрова, посвятившая постмодернистскому творчеству Г.-А. Аюурзаны специальное исследование, пишет: «…автор создает широкий гипертекст, постоянно обращаясь к тексту, темам, героям, сюжетам самого известного историко-литературного памятника “Сокровенное сказание монголов”, датируемого 1240 г.» [6, с. 150].

Роман Д. Батбаяра «Создание мементо» («Мементог бүтээхүй») включает главы, снабженные эпиграфами, которые состоят из маленьких философских картин или рассуждений придуманного автором философа Дармажисрая (под этим именем стоит, видимо, сам Д. Батбаяр). Автор в начале своего романа пишет: « Здесь почти нет действий. Вместо них есть суждения, оценки, выводы, заключения. Роман в таком виде не отвечает критериям жанра классического романа. Его можно назвать антироманом» [2, с. 3]. Действительно, в изображаемой цепи событий мы не обнаруживаем завязки, развития сюжета, кульминации, развязки. Каждая глава, каждая цитата под названием Дармажисрай могут быть самостоятельными произведениями (отсюда виден большой опыт, мастерство Д. Батбаяра). Произведение можно отнести к так называемому направлению «поток сознания», т.е. это роман-размышление, роман-переживание, проникнутое эсхатологическими мотивами.

Написанный по принципу «текст внутри текста», роман наполнен различного рода реминисценциями. Элементы «чужого» текста (фрагменты «Сокровенного сказания» или стилистическая тональность трагедийного мира Шекспира) выполняют различные функции и обладают неким смыслообразующим потенциалом. Цитатным в романе является и заглавие, отсылающее к латинскому memento mori (помни о смерти). Как считает Л.Г. Скородумова, «смерть является главной героиней романа. Ряд параллельных сюжетных ходов прослеживает тайны смерти Угэдэя и трех главных героев. Нарушен нормальный ход жизни. Главный герой Ширмуун охвачен сомнением, все происходящее похоже на бред или на сон: «Би чинь сэрүүн байна уу, зүүдлэж байна уу?» («Что это сон или явь?»). Происходит игра на грани внутреннего и внешнего текстов за обладание большей подлинностью» [7, с. 164].

Рамки небольшой обзорной статьи не позволяют дать всесторонний анализ творчества современных монгольских поэтов и прозаиков. Очевидно, главное – литературный процесс Монголии на рубеже веков развивался и продолжает развиваться интенсивно, а творческий опыт мастеров слова обогащается путем интеграции национальных традиций словесности в мировое художественное пространство.