Монополизация коммуникативной инициативы в общении супругов как нарушение позитивной коммуникации

Под коммуникативной инициативой мы понимаем интенционально обусловленную активность субъекта, связанную с введением и развитием темы разговора, маркированную его врéменным доминированием на определенном этапе интеракции [6]. Если ориентацию на коммуникативное взаимодействие рассматривать как один из главных конститутивных признаков инициативы в общении, то инициатива в супружеском диалоге в ее идеальном варианте направлена на гармоническое взаимодействие, являясь либо проявлением его наличия, либо стремлением к достижению сбалансированной гармонии в супружеских отношениях. И следовательно, чаще предполагает равноценный обмен партнеров коммуникативными шагами, что обусловлено любовью и уважением супругов. Однако не исключением является и нарушение коммуникативного равновесия диалога супругов, а соответственно и позитивной коммуникации, когда инициатива чаще находится в одних руках, монополизирована одним партнером. Лингвистический анализ данной ситуации, а также описание факторов, влияющих на монополизацию инициативы и средства ее экспликации в диалоге супругов, и является предметом нашего рассмотрения.

Любой диалог, а супружеский не является исключением, представляет собой коммуникативный «стык» экспликации совпадающих или рассогласованных интенций партнеров, что обусловливает диалогический, интерактивный характер инициативы общения. Согласно идеям М.М. Бахтина в области диалоговедения, являющимся основополагающими для современной коммуникативистики, оба участника общения позиционируются в качестве субъектов диалога и стоят на одинаковых позициях, предполагающих паритетные отношения вне зависимости от социального статуса и ролей. Эти субъекты могут менять свои позиции [4, с. 36]. Так, инициация общения связана с такими речевыми действиями, как взятие, удержание, передача, а иногда навязывание инициативы. Со стороны партнера возможны следующие варианты коммуникативного поведения: добровольное делегирование инициативы, уклонение или пассивное поощрение ее проявления или же попытка перехвата. Подобная коммуникативная «борьба» реализуется через мену коммуникативных ролей.

Доминирующий партнер, как справедливо утверждает О.С. Иссерс, – это тот, кто способен изменить тему и отслеживать очередность

ролей. Он контролирует, кто говорит, сколько и о чем [1, c. 207]. Однако сохранение доминирующей роли за одним только партнером, отсутствие мены ролей может, по мнению М.Л. Макарова, восприниматься как коммуникативная аномалия [2, с. 191].

Монополизация инициативы, по нашему мнению, наиболее очевидна не столько при введении новой темы, сколько в процессе распределения инициативы, ее длительном удержании. Если при симметричном общении роли ведущего и ведомого могут меняться благодаря делегированию инициативных полномочий, то монополизация инициативы означает нарушение коммуникативной симметрии. Наш исследовательский материал показывает, что асимметрия распределения инициативы связана с реализацией одного из следующих видов доминирования:

• а)    Д о бр о в о л ь н о д ел егир о в ан -н о е д о м и н ир о в а н и е , когда партнер выбирает себе роль «слушателя», по собственной воле уступает инициативу партнеру, что, возможно, обусловлено индифферентностью, проявлением «коммуникативной лени», как в следующем примере: Садись, Родинька, все уже готово, – ласково сказала Люба, целуя мужа. – Я сегодня немножко запоздала с ужином, но все равно к твоему приходу успела. – Где-то задержалась? – равнодушно спросил он. Ему не было, в общем-то, так уж интересно, какие такие заботы не дали его жене приготовить ужин вовремя, главное, что она все-таки успела приготовить еду к возвращению мужа со службы, но вежливость заставляла спросить (А. Маринина. Благие намерения).

Коммуникативная пассивность супруга подтверждается его реактивными односложными репликами, отказом от взятия инициативы, что свидетельствует не только о его коммуникативной лени, но и о характере супружеских взаимоотношений.

• б)    Автор итарно е доминиро -в ан и е предполагает порой даже агрессивное взятие инициативы, перебивание партнера как демонстрации своего коммуникативного лидерства в интеракции: « Вещи я уложила, – строго сообщила она. – А на столе, вот, смотри: путевка, твой паспорт, санаторий называется “ Волжский утес ” . Это билеты на поезд Москва–Самара. Вагон СВ. И, пожалуйста, выйди в Сызрани, это раньше, чем Самара » . (И жена аккуратно расправила плед на тахте.) – « Не хочу в санаторий!– взмолился Антон Михайлович. – Там меня начнут лечить, а я этого не выношу! » – « И это говорит врач! – Полина Сергеевна была неумолима. – Я

лучше знаю, что ты хочешь! Ты хочешь ехать в санаторий! Это необходимо для твоего здоровья » (Э. Брагинский. Тихие омуты).

Монополизация инициативы, таким образом, может быть проявлением как борьбы за коммуникативное лидерство (форму семейного лидерства), так и результатом пассивности партнера.

Наиболее значимыми факторами, влияющими на проявление и удержание коммуникативной инициативы, являются: статус инициатора общения (национально-культурные традиции, возраст, финансовая обеспеченность), а также характер супружеских отношений и личностные свойства партнеров (эгоцентризм, активность, болтливость и т. д.). Супружеский диалог для большинства мужчин, по мнению Д. Таннен, обычно становится средством сохранения собственной независимости, поддержания статуса в иерархии семейного дискурса [5, с. 88], что часто обусловлено их традиционно возрастным доминированием: « Пора спать », – вопросительно сказала Соня. « Послушай », – и Алексей Юрьевич, не взглянув на нее, принялся зачитывать вслух свои бумаги. Алексею Юрьевичу ее отклик не требовался, даже «м-м, да, ага…» не требовалось, он просто приводил свои мысли в порядок и мог зачитывать свои бумаги все равно кому, даже телевизору. Но если Головин в чем-то и зависел от жены, то только в этом – ему нужно было, чтобы он бубнил, а она сидела (Е. Колина. Умница, красавица).

Более высокая статусная позиция инициатора общения обусловливает преобладание предписывающих ходов в форме «директивных просьб» и регулятивных приказов:

Я хочу, чтобы к моему приходу все было готово.

Ты не должна так себя вести с моими друзьями.

Что за недотепа, никогда не можешь настоять на своем (КЗУР).

За монополизатором общения остается выбор тональности («металл в голосе», «прокурорский тон» и т. п.); контроль за развитием темы и игнорирование ответных реплик партнера. Даже проявление инициативы в завершении разговора может служить индикатором данной формы коммуникативной «узурпации»: Как я сказал, так и будет, и нечего молоть воду в ступе .

Достаточно часто лидерство в семье обусловлено эгоцентризмом одного из супругов, что реализуется в его авторитарном коммуникативном доминировании и пресечении попыток со стороны партнера перехватить инициа- тиву. Вербальным сигналом подобного доминирования часто выступает фраза «Кто здесь хозяин?» или ее варианты. Для эгоцентрического поведения главы семьи как инициатора общения характерно частотное использование эго-маркеров – слов, «значение которых изменяется с переменой говорящего и его положения во времени и пространстве» [3, с. 87]. Одним их таких маркеров является активная эксплуатация местоимения «Я» и его вариантов: Я хочу, чтобы в моем доме было красиво. Чтобы каждая вазочка, каждая пепельница была поставлена с любовью, со вкусом. Нет вкуса? Развей! Я хочу, чтобы, когда я приведу гостя, моя жена приняла его радушно. Чтобы в доме было всегда чем угостить – ну там варенье, соленье, печенье, – в это я не вдаюсь. Я хочу, чтобы люди говорили: «Как хорошо у Ларичевых!» Вот чего я хочу. Это мое право. Поняла? (И. Грекова. Хозяйка гостиницы) (шрифтовые выделения мои. – О.Л.).

В то же время мы признаем, что монополизация инициативы может зависеть и от ситуации общения, вернее, от ее тематики, что напрямую связано с гендерной принадлежностью коммуникантов. Так, при обсуждении вопросов бытового и интимно-личностного характера, как показывают проведенные нами количественные подсчеты, преобладают ситуации (67%), где именно женщина проявляет большую активность и прямо или косвенно коммуникативно доминирует в диалоге. Знаешь, я тут подумала, хорошо бы купить новые обои в коридор. Ну, ты, что молчишь? Или это тебя совсем не интересует? Почему только я должна обо всем думать? Да оторвись ты от своей газеты ! (КЗУР).

Женское коммуникативное доминирование может иметь завуалированный характер, что, на наш взгляд, удачно показано в следующем примере: Скажу честно, я человек совершенно неконфликтный, даже уступчивый, но одного просто не переношу – когда мне приказывают. Жена моя, кстати, давно уже это усвоила и никогда не говорит: «Сходи в магазин!» Нет, она, даже если я просто лежу на диване, говорит: «Милый, хочу тебя попросить... Конечно, если у тебя нет других дел!» В следующий миг, отложив все дела, я уже мчусь в булочную с сумкой в руке (Ю. Поляков. Небо падших).

В данной ситуации инициатива, вербально «облаченная» в форму императива, за счет нежного обращения, интонационной незаконченности (многоточие), вводной фразы воспринимается мужем как просьба о помощи со стороны даже, возможно, не равноправного, а стоящего на ступеньку ниже в семейной иерархии партнера. Обращение с просьбой подчеркивает формальную значимость мужа как главы семьи.

Монополизация инициативы чаще всего реализуется через коммуникативные тактики дистанцирования, демонстрации превосходства, понижения статуса собеседника, оскорбления, насмешки, коммуникативной конфронтации: Когда супруги после ее отъезда поругались из-за чего-то, Валя куснула мужа в больное: – Что же мамочка-то твоя?.. Приехала и сиди-ит, как... это... Ни обед ни разу не сготовила, ни с внучкой не погуляла... Барыня кособокая (В. Шукшин. Жена мужа в Париж провожала).

Стратегия коммуникативной конфронтации сопровождается и соответствующим арсеналом языковых средств: высокой степенью модальности, инвективами, обобщениями ( как обычно, ну, как всегда ), эмоциональными интенсификаторами и т. п.

Борьба за коммуникативную инициативу иногда сравнима с борьбой за семейное лидерство («кто в доме хозяин»), что может подчас привести и к супружескому разладу. Аномальный дисбаланс супружеского диалога неэкологичен с позиции позитивной коммуникации и обнажает или провоцирует серьезные проблемы в семейных отношениях.